Ю.М. Кобылкин
Охота
Рассказ
1
Денис прищурил и без того узкие глаза пытаясь привыкнуть и вглядеться в кромешную темноту. Из далека начал пробиваться мутный желтоватый свет, который по не многу усиливался. Уже стали ясны очертания уходившего в даль купола над головой. Под ногами мутно вырисовывалось что-то похожее на рельсы и шпалы. Да это туннель. Тревога зазвенела вопросом в голове, - как я сюда попал, как отсюда выбраться, в какую сторону идти? Надо идти на свет. Он двинулся в направлении исходящего блеклого источника света. Пройдя несколько метров его беспокойство росло, постепенно из шага он перешёл на легкий бег. Становилось заметно светлей, а также спокойней. Но какие-то сомнения все-таки протискивались между извилинами в мозгу. Освещенность нарастала как-то не пропорционально собственной скорости движения. Дэн перешёл обратно на шаг, а потом и вовсе остановился, но яркость увеличивалась и скоро его уже стало слепить. И тут как гром, или как взрыв, ударил по барабанным перепонкам раскат гудка. Это поезд, и он едет прямо на него. Подпрыгнув от неожиданности, развернулся в полете и при касании земли его ноги уже крутились колесом пробуксовывая по гравийной подсыпке между шпалами. Камни отлетали из-под подошвы, и он бежал наутек от мчавшегося за ним железного многотонного монстра. Еще один гудок звонким эхом заглушил шум движущейся машины и стука колес. Уже спиной ощущался жар от разогретого механизма. Шпалы мелькали перед глазами, перепрыгивая через одну стараясь не оступиться и не упасть. Отчетливо стало видно все впереди. Тоннель оказался очень узким и спрятаться, что бы не задел проезжающий мимо поезд, совершенно негде. В какой-то момент показалось, что всё – это конец. Как же не хотелось пропадать молодым, еще столько не сделано столь не познано. Но вдруг справа нарисовалась маленькая ниша, углубление в стене размером с человека. Денис бросился вправо и влип в эту нишу спиной к стене. И тут прямо перед лицом загрохотало, замелькало, заморгало огромное стальное чудовище, длиной в несколько десятков вагонов. А создаваемый им ветер задувал затягивал и всасывал как пылесосом, прямо под колеса. Он уперся руками и ногами, как Жихорка в печку, но удержаться было невозможно и его все ближе и ближе стаскивало, тянуло как магнитом, вот-вот он окажется под поездом, где его разрежет на пластики, как колбасу. Всплеск дикого страха ослепил и все вокруг потемнело.
2
Денис соскочил с постели в оцепенении с бешенным стуком пульса в ушах, мокрый как мышь от холодного пота. Сон был такой реальный, что запомнится на всю жизнь, как бы после него какая ни будь фобия не началась. До сигнала будильника оставалось десять минут. Надо было уже вставать и собираться на охоту. Вчера с Сергеем в гараже договорились сегодня махнуть на охоту, может что и попадется. Он купил какую-то лицензию или разрешение на охоту в районе реки Трек, толи на козу то ли на косулю, и ему был нужен напарник, одному на охоту как-то не принято ездить, да и не безопасно, всегда нужен собутыльник.
Серый был человеком обстоятельным, хоть и не самым шустрым и сообразительным, но было в нем что-то интересное, что-то с выше, какое-то маленькое внутреннее просветление никому не понятное, больше похожее на юродивость. Высокий худощавый тридцатипятилетний холостяк. Скопец по духу, аскет по жизни. Не человек, а золото, и все, кто знал звали его «зола». Жил со стариками родителями, на звезды не засматривался, овраги стороной обходил и этим был храним. Обычно любители охоты предпочитают домашним животным собак, он же был ярый кошатник и на дух не переносил собачатины. Казалось бы, натасканный охотничий пес - хорошее подспорье в этом деле, но насильно мил не будешь.
В семь утра Сергей на своем Уазике уже ждал у подъезда своего компаньона. Денис был небольшого роста, щуплый, у него даже прозвище было «малой». Шустрый как блоха, не унывающий никогда. Генератор всевозможных, а главное немыслимых идей. Постоянно попадал в какие ни будь истории и передряги из-за своей необузданной энергии.
- Ну ты что так долго, я уже пол часа тут стою. – возмутился Серый.
Загрузившись они заехали в гараж закидали оставшееся снаряжение и отправились в путь – дорогу. Ну а путь был не близким. Около часа по междугородней трассе, потом еле заметный сворот на узкую рыбацкую почти тропу и еще пару часов с черепашьей скоростью по ухабам, ямам и кочкам. Несколько раз крепко застревали, но советский внедорожник как всегда выручал, хотя приходилось и повозиться. Осеняя распутица не дала подъехать как можно ближе до нужного места высадки десанта, поэтому пришлось намного раньше покинуть транспорт и отправиться пешим ходом. План был такой: по сидеть в засаде, если ничего не попадется, то к вечеру вернуться к Уазику, переночевать и с утра попробовать снова и к обеду надо было собираться и трогаться обратно домой. Ну а если повезет, то надобность в ночевке естественно отпадает.
Стояла середина сентября, теплый, ясный денек разлил краски по всему что росло вокруг, разнообразные цвета и оттенки осени были ярче даже летнего расцвета. Летом хоть все цветет и распускается, но на общем фоне сливается в один поглощающий светло зеленый колорит, без ляпистых отчетливых бросающихся в глаза ядовитых пятен, как мазки на холстах Ван Гога или Гогена. Леса на дальнем востоке — это не лужайка с коротенькой травкой и стволами, стоящими на расстоянии друг от друга в шашечном порядке, где можно поваляться в тенечке с травинкой в зубах, размышляя о высоком, это непролазные дебри со сплошным кустарником в рост человека, да еще как правило колючим, с не пойми, как растущими разношерстными деревьями, с заломами, пнями, сухостоем под ногами, плюс кочки, ямы, местами трясина. Удовольствие охотиться в таких лесах с родне мазохизму, но охота пуще неволи. Тут что важно, что ты на природе, можно сказать на свободе, после повседневных рабочих и семейных передряг и хлопот. Да и азарт не мало подстегивает, да инстинкт предков.
Ну и конечно по старой общей традиции перед началом доброго дела, охотники сначала отдали дань богу охоты разлив почти по пол стакана едреного самогона, купленного у соседки бабе Нины, следом не за медлительно в таких же пропорциях на удачу. Скоренько закусив сальцем с хлебушком, полезли по чаще в направлении старого еще Серегиным батей когда-то сооружённого солонца, в надежде, что он еще рабочий, хотя туда уже лет пять никто не захаживал. Брошенный по среди тайги автомобиль казалось провожал парней фарами как глазами. Они ушли, но обещали вернуться. Одинокий стоящий окружённый деревьями и травой, цвета хаки, так замаскировался, что его с тридцати метров практически не было заметно даже днем. Парни чтоб гоняться за зверем налегке, всю провизию оставили в Уазике, с собой взяли исключительно боевое снаряжение: отцовский карабин с патронташем, ну и у каждого по хорошему настоящему охотничьему ножу на поясе. По старой заброшенной тропе которая выводила на солонец нужно было идти около километра, а так как до нее еще не доехали то пришлось пробираться пешком по чаще почти час. С горем по пополам уже к полудню нашли старую охотничью сидьбу. Она располагалась на высоком дубе метров в пяти над землей, простая лежанка из досок закреплённых между ветвей. Быстро забравшись на дерево они с трудом разместились вдвоем на тесной площадке, расчехлили оружие и приготовились караулить зверя.
Прошел час в безмолвии. И тут Дэна осенило:
- Зола, надо было прикормки какой ни будь взять, что ли, соли на худой конец на солонец.
- Надо было, наверно, ни подумал даже. Вот что значить с похмелья куда то собираться, башка до сих пор трещит. – прошептал Сергей.
В этом деле Серега с Денисом можно сказать были мало опытными, скорее они были теоретиками или даже студентами, и то гаражного факультета алкогольной кафедры, но страсть к науке и неодолимое влечение к применению впитанных через уши и желудок познаний, манила их на встречу к неизведанному. На верху нужно было сидеть очень тихо, что бы никого не спугнуть и аккуратно, чтоб не свалиться ненароком с высоты двух этажного дома.
От такого комфорта мышцы все затекли, кости закрутило, принятый ранее допинг давно разошелся по кулуарам организма. Поменять позу и как-то потянутся просто негде. А еще надо внимательно вслушиваться и всматриваться во все во круг. Каждый шорох заставлял замирать дыхание и настораживаться. Такие маленькие всплески адреналина на короткое время купировали ноющую боль уставших мышц. Но как только шум стихал, то хотелось слезть и размять все свои застоявшиеся части тела. Ни одного подхода, все в пустую.
Дэн с трудом приподнялся, что бы хоть как-то поменять позу.
- Ты слышал о теории относительности этого как его, Эйнштейна? – кряхтя, переминаясь, в пол голоса спросил он.
- Ну что-то такое слышал. Правда не совсем помню, про что она. – прошептал Сергей, делая вид что он что-то вспоминает.
- Я недавно фантастику прикольную смотрел. Там космическая экспедиция должна была найти подходящую планету для переселения человечества с земли. Так вот они спустились на челноке на одну планету для исследования, где гравитация была больше чем на земле и получилось, что они там пробыли несколько часов, а для оставшегося на корабле прошли десятки лет. Так вот я тут подумал. Чем больше гравитация или твоя скорость, тем медленнее течение времени, значит если наоборот, то есть чем медленнее ты движешься, тем быстрее должно идти время. Но почему для нас этот закон не работает. Мы сейчас вообще не движемся, а время тянется, как жвачка. Эта теория не работает.
- Да, парадокс. – выдохнул Серый.
Время казалось остановилось совсем, но в тоже время световой день останавливаться не собирался и над опушкой появились багровые проблески заката. Еще какие-то тридцать, сорок минут и будет уже темнеть. Нужно было слазить и аллюром выдвигаться в сторону машины на ночлег. Денис даже обрадовался, тому что на сегодня мука закончилась и что можно будет наконец то добравшись до Уазика, развести костер, накатить, поесть и завалиться спать. И уже наполовину спустился с дерева, как вдруг раздался хруст, кусты не далеко от них заходили ходуном, стало отчетливо слышно чьё-то фырканье и чавканье. Кто-то или что-то неторопливо, но упорно двигалось сквозь лес в сторону солонца. Все замерли на месте. Серега уже зачехливший карабин начал обратный процесс, стараясь не создавать резких звуков. Дэн присел на ближайшей ветке на корточки как воробей и притих. Это что-то явно очень большое и не поворотливое продолжало медленно прокладывать себе дорогу. Парни стали напрягать глаза и всматриваться сквозь листву в надежде разглядеть что это за зверь. Из-за плотной растительности толком ничего не было видно. Это мог быть кто угодно из крупных обитателей наших мест. Запросто мог быть медведь или изюбр, или крупный кабан или даже тигр. Вот с медведем то встречается совсем не было желания, он может легко и на дерево залезть, очнуться не успеешь. Сергей расчехлил ружье, снял с предохранителя и тихонечко передвигая затвор загнал патрон в патронник. Удобную позу для стрельбы быстро принять не получилось, пришлось целится как сидел. Но пока было не понятно, кто это и куда целится. А если промахнёшься и спугнешь, а еще хуже ранишь. Раненый зверь может сразу не упасть, так припустить что не догонишь. А если ранишь не на роком медведя, то пиши пропало. Денис тоже сидел в ожидании прояснения ситуации. Но тут это животное остановилось и попятилось назад и его тело на половину вылезло из кустов. Стало видно, что это туловище большого парнокопытного, то ли изюбра, то ли сохатого. Он очевидно уперся рогами в переплетённые ветви деревьев и не смог их преодолеть и дал задний ход что бы выпутаться. Он отошел, помотал рогами и найдя направление опять двинулся в чащу. Его тело уже на половину вылезло в зону видимости и было приблизительно понятно общие габариты и скрытое от глаз продолжение. И тут он опять решил скрыться и может уже на всегда.
- Ты видел? - Кричащим шёпотом, выкидывая руку вперед, выпалил Дэн. – Сейчас уйдет.
Серега молчал и целился, руки его затряслись мелкой дрожью, то ли от неожиданности, то ли от волнения, или от неудобной позы.
- Давай, возьми чуть левее, ну, пли. – почти закричал Денис.
Серый по команде нажал на спусковой курок. Раскаты выстрела разошлись по лесу и отразились эхом от ближайших сопок. Зверь дернулся, рванул рогами так, что небольшие деревья в которые он уперся взмыли вверх на несколько метров, выдернутые из земли с корнями. Было понятно, что стрелок попал. Животное ринулось вперед. Сергей произвел еще один залп, по траектории движение цели на добивание или лучше сказать на удачу. Зверь продолжил прорываться вперед и скрылся в кустах. Через какое-то время треск от ломающейся древесины смолк. Было видно, что в метрах ста от стартовой позиции перестали трястись и исчезать кусты и деревья.
- Он кажется остановился. – сообщил Сергей, вглядываясь в сумрачную даль.
- Издох что ли? – спросил Денис.
- Я его кажется подстрелил, он подранок, свалился просто от бессилия, может и сдохнет скоро.
- Молоток Зола. Мы не хорьки, сегодня будем с добычей. Это ж сколько мяса то, мы его хрен дотащим. Пойду проверю.
- Не ходи, вдруг он еще живой.
- Да что он мне сделает, это же не медведь.
Дэн лихо спрыгнул с высокой ветки и полез сквозь заросли в направлении потенциальной добычи аккуратно пробираясь, то и дело останавливаясь, прислушиваясь, чтоб не на роком не столкнутся с ним лбами и не спугнуть. Серега еще какое-то время сидел на месте наблюдая за происходящем с верху. Перешагнув небольшое бревно Денис раздвинул чапыжник и перед его взором на расстоянии вытянутой руки появилась лосинная морда. Она была такая большая – в половину его роста. А над ней раскинулись огромные шикарные, великолепные рога, так называемые панты. Они как средневековый замок с пиками на башнях, как кремлевская стена, как что-то невообразимое, потрясающее и одновременно настораживающее или даже пугающее. Пугающее своей грандиозностью, размахом и острыми наконечниками по всему периметру. Такой шип если достанет, то распорет тело вдоль снизу до верху как хирургический скальпель. Лось, когда почуял человека затаился, и Дэн как ни старался все равно столкнулся с ним нос к носу. Голова громко фыркнула и отпрянула. От неожиданности Дэн попятился и споткнулся о бревно и громко рухнул назад. Сохатый угрожающе фыркал, но оставался на месте. Следопыт поднялся и осторожно пошел в окружную посмотреть куда зверь ранен. Оказалось, что Серега попал ему по задним ногам и перебил левую и скорей всего задел правую, потому что рогатый пытался и не мог поднять свою задницу. Была видна кровь, ноги не стояли и сразу подкашивались. Он сделал вокруг подбитого несколько кругов остановился, засуетился, достал свой охотничий нож. Вот она добыча совсем рядом, только руку протянуть и перерезать глотку как барану. Можно дотянуться до его сонной артерии и все. Нет что бы крикнуть Золу и добить его как полагается выстрелом в голову или сердце. Ну надо было по геройничать, потыкать в бедное животное острой железякой. Дэн сначала пытался максимально приблизится и ткнуть ножом в то самое место как ему казалась где должна идти сонная артерия на шее. Но лось мотнул головой и чуть не огрел его своими пантами. Охотнику неймется, загорелись глаза, азарт взял верх. И он придумал как можно обезопасить себя. Нашел в кармане маток изоленты, как он там оказался хозяин не помнил, подобрал длинную палку, хорошенько примотал свой ножик к этой палке, получилось такое импровизированное копье, и пошел в очередную атаку. Как индеец в прериях, как туземец в джунглях, как Масаи в саванне охотясь на слона легкой поступью подкрадываясь к добычи с подветренной стороны, он размахнулся и метнул свое оружие прямо в намеченную цель.
Сохатый - зверь гордый, хоть и упавший, но унизить себя не позволит, его волки и медведи боятся, просто так в лобовую не прут. А тут какой-то сморчок, енот – переросток, будет шкурку царапать. А вот шкуру кстати как оказалось повредить ему не так то просто. Копье угодило куда метил охотник, но отскочило как от стены даже не запачкав наконечник капелькой крови. Но лось почувствовал скорее не боль сколько угрозу, расправился и приподнялся на передние колени. Денис отбежал, подождал пару минут и полез обратно за палкой с ножом. Подобрал и решил поменять тактику. Раз шкуру на жизненно важных местах простым ножом пробить не возможно, то нужно нанести надрезы по мягким тканям что бы жертва истекла кровью и обессилила совсем и тогда с ней можно делать все что захочешь. Уже становилось темно, звезды загорались одна за другой, луна еще не вышла на небосвод и приходилось напрягать зрение что бы что-то разглядеть. Теперь он покрался на расстояние длины копья прицелился не смотря на плохую видимость и ткнул лезвием зверю прямо в левый глаз. Дикий вопль дикого животного раскатом прогремел по тайге, как взрывной волной оттолкнув нападавшего. Лось подскочил с колен на передние ноги, замотал рогами по кругу и рванул вперед перебирая передними и волоча за собой перебитые задние. Пока Дэн пытался быстренько подняться с земли, перед его лицом, все во лишь в каком-то сантиметре пролетели заточенные самой природой клыки лосиных пантов. Он опять сел на свой зад, перевернулся и шустро пополз на карачках в противоположную сторону. Поднялся и дернул куда глаза глядят по гущам на про полую. Сохатый пролетев метров пятьдесят остановился, развернулся в сторону Дениса и перебирая передними ногами и разматывая рогами, устремился на своего врага. Как бульдозер прокладывая после себя чистую просеку, почти проезжую дорогу, он нёсся не взирая ни на какие препятствия. Малой услышав за спиной приближающую погоню, выругался на чистом французском и прибавил шагу. Но как бы ни старался человек в лесу догнать или убежать от зверя это невозможно, это их дом, они знают, видят и читают каждый листик. Они сильнее, быстрее и мудрее нас в своем лесу, в своем доме. Стало уже совсем темно и Денис ничего не разбирал перед собой, только отчаянно греб руками прорываясь сквозь абразив колючих, царапучих, вырвиглазых кустарников. Сзади неумолимо приближался треск веток и стук копыт. Еще чуть-чуть, и он настигнет его. И вот когда в спину Дениса уже ударила разгорячённая струя воздуха из ноздрей зверя и над головой нависло копыто размером с саму голову, готовое опуститься и размозжить ее в брызги, он резко отпрыгнул в лево и влип в какое-то дерево. В очередной раз ангел хранитель вытащил своего нерадивого подопечного за шкирку из-под газонокосилки смерти. Еще несколько метров живой локомотив пролетел по инерции, расчищая все на своем пути. Повреждённый левый глаз зверя затек кровью и ничего не видел, это и спасло Дэна. Но это был еще не конец. Немного отдышавшись лось развернулся и опять ринулся на своего обидчика. Теперь они поменялись ролями, и кто был жертвой стал преследователем, а кто глумился - молит о пощаде. Так повторялось еще несколько раз, Денис уже был на последнем издыхании и готов был сдаться, но вдруг наткнулся на более мене толстое дерево с ветками до которых можно допрыгнуть и забраться на него, которое сможет устоять перед животной машиной. Сохатый с разгона врезался в дерево. Ствол зашатался, Дэн карабкаясь по веткам от сотрясения чуть не потерял равновесие и не слетел вниз. В последний момент ухватившись, вцепился в кору, как кот в сырую печенку всеми когтями. Лосяра еще несколько раз пробовал преграду на прочность, убедившись, что это ему не по рогам, покараулил свою жертву часик другой и растворился в зарослях.
3
Уже была глубокая темень, когда Денчик решился слезть в низ. Надо было пробираться как-то до табора. Но, как и в какую сторону ни имелось ни малейшего понятия. Пока лось его гонял по тайге, он совершенно потерял всякие ориентиры. Выбрал приблизительное направление которое как ему казалось должно привести его к машине и стал потихоньку двигаться вперед, стараясь не создавать лишнего шума. Мягкой поступью на кошачьих лапах шаг за шагом, он пробирался все дальше и дальше от того места куда хотел попасть.
Так прошла ночь, но до места расположения он так и не добрел. Мысль стучала пульсом в голове – Не ужели этот гад мог так далеко меня загнать? Надо подождать рассвета и уже потом с ориентироваться.
Рассвет не принес ясности в определении местоположения и спасительного направления. Попытка залезть на высокое дерево и там уже с высоты попробовать увидеть хоть что ни будь, ничего не принесла. То деревья оказались не слишком высокие, то стволы действительно высоких таких как кедры были не приступными, не охватными, на них никак не поднимешься без специальных приспособлений – «кошек», даже до ближайших веток. Полазив по деревьям Денис выбился из сил, очень хотелось есть, в животе заурчало. Вдруг где-то вдалеке прогремел выстрел, это Серега не дождавшись и не докричавшись напарника понял, что тот заблудился и начал палить в воздух для ориентира. Дэн встрепенулся, навострил уши и так как первый выстрел прозвучал неожиданно и не дал четкого понимания, то он замер и стал ждать следующего. Серега просидев всю ночь у костра и проорав весь свой голос в попытках быть услышанным, решил с утра дать одиночный салют с интервалом в один час, так что бы заблудившийся мог слышать и понимать приближается он или удаляется от источника звука. Но боезапас был не велик и к обеду весь иссяк. К тому же грохот от выстрелов был слишком громким и раскаты отражаясь от сопок эхом стреляли со всех сторон. Это еще больше вводило в заблуждение и дезориентировало. Денис метался от эха к эху, то ему казалось, что в одной стороне прозвучал, и он исправно шагал в этом направлении, то следующий гремел уже в другой стороне. Так прометался он целый день и к вечеру усталость его окончательно подкосила. Видя, что ничего не получилось и скоро будет темнеть, Дэн благоразумно начал искать себе ночлег. Тут как раз попалось на пути выгоревшее изнутри дерево с хорошим просторным дуплом в которое он залез и свернувшись калачиком отключился до самого утра. Ну а Серега опять проорал и проискал весь день. К вечеру собрался и с большим сожалением поехал домой. Надо было что-то серьезное предпринимать, спасателей вызывать, поиски организовывать. К тому же с утра нужно было на работу выходить. Приехав в город он сразу обзвонил всех общих знакомых, в спасательную службу, отпросился с работы, чтобы участвовать в поисках. В общем сделал все что смог. Денис проснулся от того что замерз. Спичек с собой у него не оказалось хотя он курил, нож потерял, одежды теплой не было. Ситуация – ложись помирай. Но это не про Малого. Поднявшись и размяв отлежавшие конечности он вдруг четко понял, что ему нужно делать. Первым делом необходимо найти себе пропитание и воду. Если удастся найти ручей, то возможно по нему выйти к реке, по ней к дороге. Хорошо, что была осень – пора урожая, не только культурных растений, но и дикоросов. Ягоды, грибы, орехи, надо было только найти и голодным не останешься. Но как на зло ничего не попадалось что можно было хотя бы пожевать и сплюнуть. А вот воду к счастью удалось найти сразу. Не далеко прямо из земли сочился маленький родничок. Напившись вдоволь Дэн побрел дальше. Только к концу дня он нечаянно наткнулся на заросли кишмиша. С голодухи набросился на него как акула. Двумя руками срывая горсти и пихая в рот без разбору спелые и зеленые. Кишмиш ягодка сладкая, питательная, по вкусу напоминает смесь арбуза и винограда, сами ягоды крупные полосатые, похожие на крыжовник, но больше. Спелый он то очень вкусный и полезный, но вот недозрелый может вызвать расстройство в кишках и тогда можешь научиться быстро бегать и часто приседать. Очередной световой день был на исходе и горе охотнику снова пришлось искать себе место для ночевки. В этот раз он спустился в овраг и залез под нависающий над обрывом корень большой сосны. Опять простучал пол ночи зубами от холода, а на утро живот от съеденного кишмиша скрутило в дугу и потом так пронесло да не раз, что ходить было больно. Хорошо кругом ни души, сплошной лес, бегать далеко не пришлось, садись где встал и только листочки с ближайших кустов срывай. В перерывах за этим занятием пролетел еще один день. Так же нашел себе место спрятаться и только забрезжил рассвет облегченный, скинувший с себя все лишнее принялся за спасение самого себя с новой силой. Следующий и следующий день ни на йоту ни приблизили его к выходу. Вечером Дениска уже как обычно брел в поисках пристанища для сна, вдруг из кустов прямо на против появилась поросячья харя. Кабан из далека почуял человека и вышел на стартовую прямую для атаки. Для разгона ему нужна была взлетная полоса. Дэн сразу смекнул что пахнет жареным и побежал к ближайшему дереву. Схватился за ветку и только успел оторвать ноги от земли и подтянуться, как под ним пролетел жирный, здоровенный секач с десяти сантиметровыми клыками. Да наверно не стоит у такого стоять на пути. Вепрь прохрюкал и сгинул в небытие. Слазить было страшновато и Денис остался ночевать на этом дереве. Дэн был заядлым грибником и каждый год выезжал на свои любимые места для сбора грибов. Собирал всякие разные ну конечно только съедобные. Он был ходячей энциклопедией по грибам, знал практически все, которые можно было готовить и те, которые даже голыми руками трогать категорически было нельзя. И вот опять под вечер набрел он на рёлку с опятами. Ну там конечно местами и мухоморы проскакивали. А опята такой гриб, что совершенно безвредный, его даже готовить особо не нужно, итальянцы их сырыми в салаты крошат. Как бы тяжело не приходилось заблудшему, он никогда не переставал любоваться красотой и чистотой матушки природы. Иногда остановиться и заслушается переливами каких ни будь пташек или найдет яркий цветок и минут пять стоит и лицезрит это чудо. Ну вот как обыкновенный мухомор мог привлечь его внимание и разбудить романтические нотки он так до сих пор и не понимает. С большущей ярко красной в белый горошек шляпкой, с изящной мини юбкой, он не просто бросался в глаза, а от него их невозможно было оторвать. Денис сорвал полюбовался и выбросил. И тут же принялся рвать опята и хрустеть, заполняя свою утробу хоть чем ни будь, для того что бы элементарно выжить. Удовлетворив свою животную потребность он стал искать очередное место для ночлега. Но тут как-то странно перед глазами все поплыло, изображение стало размазываться и раздваиваться. Ему стало хорошо, как будто вмазал чекушку коньяка. Пропали постоянный страх и тревога. Это хорошо нарастало и стало совсем весело, даже через чур весело. Какое-то время он ходил и просто ржал над всем что видит ничего не понимая, что с ним происходит. Потом то там то тут стали слышны какие-то голоса, зовущие на помощь, мелькать какие-то тени. Стало не смешно. Совершенно не до смеха. Лавина дикого страха накрыла, его пробрало до кончиков волосков по всему телу. Всюду мерещились образы зверей, людей, птиц. Слышались странные звуки, шорохи, стуки, скрипы, смех, крики. Это продолжалось всю ночь. Его стошнило. Дэн залез на дерево и не спускался оттуда сутки, пока его не отпустило. С тех пор все последующие ночи он проводил только на деревьях. Бывало даже приходилось приматывать себя остатками изоленты к стволу что бы не упасть во время сна или загонять себя в клин между ветками. И однажды это спасло ему жизнь. Один раз сидя на высоте он увидел не далеко от себя проходящего мимо медведя. Тот в свою очередь или не заметил древолаза или попросту был сыт и не обратил на него внимания, дальше про косолапив своей дорогой. Так бедолага пробродил по тайге без малого две недели, борясь за жизнь и превозмогая отчаяние. Питался всем что попадется на пути: дикая малина, кишмиш, шиповник, кедровый, маньчжурский и лесной орех, щавель, черемша, и так далее, а вот грибы больше пробовать не рисковал. Но надежда никогда не угасала в его душе, и он был сам не зная почему, твердо уверен в своем спасении. За это время все органы чувств существенно обострились, организм полностью перестроился из комфортного домашнего режима в режим выживания. Теперь дальневосточный маугли, мог поспорить остротой зрения, слуха и чутьем с обитателями местной фауны. И вот однажды ему показалось что он услышал где-то вдалеке сигнал автомобильного гудка. Приблизительно запеленговав источник он стал пробираться в этом направлении. Уже через несколько часов с начало он отчетливо стал слышать шум проезжающих машин, а потом вышел на саму дорогу. Радости не было предела, но и сил радоваться не было совсем. Он осмотрелся стараясь определить в какую сторону теперь идти. Было не столь важно в какой стороне находился город, главное выйти к людям, что ни будь поесть и попить. И он голодный, изнеможённый, но уже с облегчением побрел еле передвигая ослабшее тело вдоль дороги. Через некоторое время услышал приближающийся шум машины и вышел на середину дороги устало махая руками что бы тормознуть автомобиль и попросить подвести до ближайшего населенного пункта. И как на заказ попался автомобиль участника поисков его самого, не прекращающихся все это время. Конечно же бедняга был доставлен домой, от посещения больницы он сразу на отрез отказался. Какая больница. Он был живой, почти здоровый, вот только похудел на двадцать килограммов. И больше у него уже не было ни каких желаний, ни каких стремлений, амбиций и жажды новых ощущений, как только бы побыстрей попасть домой.

Ю.М. Кобылкин
Пасека
Рассказ
Всегда любил смотреть на карты, политические, географические, мировые, карты каких ни будь городов, краев, маленьких районов, ну в общем на любые карты. Смотришь и думаешь, как там живут люди, что там происходит, куда и как можно проехать, проплыть или долететь. Понимаешь, как единый, когда-то континент расползался на несколько материков от удара метеоритов. Океаны, моря, реки, горы, хребты, равнины, могу часами смотреть, и мечтать о путешествиях куда-нибудь. Вспоминать, что знаю об истории стран, пытаться запомнить какие-то сложные названия столиц, которые мне вообще не к чему, их флаги. Обожаю необычные и красивые государственные флаги. У меня в детстве была целая тетрадка, куда я зарисовывал флаги государств, которые когда-либо видел. Подписывал названия стран и столиц. Желание ощутить, увидеть что-то новое интересное течёт у любого человека в крови, и тяга оторваться от обыденности влечёт нас хотя бы в не большое, совсем маленькое, но путешествие - приключение. Мы оставляем все свои дела, проблемы, заботы и с каким-то детским наивным озорством переключаемся на новое, приятное и поглощающие нас ощущения. Хотя бы на время, на чуть-чуть, на мгновение. И всей душой отдаемся этому, потому что мы не знаем наверняка, что же будет завтра. Конечно, мы строим планы, почти уверены, что все будет именно так, как хотим и как надо. Но это маленькое «почти» и дает нам тот самый запал энергии, тот самый заряд, чтобы прожить этот раз как последний как на выдохе, и конечно дай бог что бы было еще много-много таких раз, и каждый этот раз был как первый.

Накануне, на каком-то семейном празднике мой папа разговорился с моим двоюродным дядей Колей. У него была своя пасека, и за разговором он предложил, - а что пускай Юрка приедет ко мне на пасеку отдохнет денек другой, порыбачит, меда поест, ягоды наберет. Все равно на каникулах балду пинает. Я его на дороге встречу, дальше пешком потихонечку дойдем, а через пару дней он сам к дороге выйдет, ты его заберешь. С этого все и началось. Но я один не захотел ехать и уговорил взять с собой друга Леху. Наш общий товарищ Андрей, когда узнал, что мы на пасеку собрались, стал упрашивать меня взять его с собой. Ну я рассудил, что втроем веселей, да и на здорового не по годам и бывалого в походах парня можно положиться если что. Мы, тогда как раз были на летних каникулах, закончили восьмой класс средней школы и уже поступили в техникум, нам было лет по пятнадцать.
Пасека - это пчёлы, не тронутая природа, чистый воздух. Всегда полно, мёда, ягоды, рыбы и тишина, но не такая глухая и жуткая, а живая дышащая, шелестящая, щебечущая, без белого шума всевозможных механизмов и электроники, без которых нельзя представить сейчас места, где обитаетчеловек. Уже на простой отдых на природу или на рыбалку люди берут с собой кучу приспособлений и техники что бы облегчить себе задачу и разнообразить досуг. Выезжают куда ни - будь только бы вырваться из бетонных стен, но напрочь разучились созерцать, и слушать окружающий мир.
Каждый собирался, как мог. Леха носился по квартире как угорелый хватая все что ему кажется полезным и швыряя в одну уже довольно большую кучу. Я следовал по списку, в котором вычеркивал строчки уже уложенных в рюкзак вещей и вписывая новые что пришли на ум. Андрей был самым опытным в таких вылазках, и точно без лишней суеты знал, что с собой взять. Периодически созваниваясь друг с другом, советуясь и ругаясь, договорились встретиться у моего дома в восемь часов утра на следующий день.
Лёха это был мой одноклассник и лучший друг. Не исправимый двоечник, но не из-за сложности в обучении, а скорей из-за своего невнимания и ужасно непоседливого поведения на уроках. Весёлый компанейский паренёк и душа компании. Правда, девчонки в нашем классе его почему-то не любили, несмотря на то, что он был довольно симпатичный блондин с языком без костей, душевный и искренний. Как-то раз он даже подрался с отличницей из нашего класса. Она здорово потаскала его за белобрысую шевелюру. Андрюха учился в параллельном классе и жил в соседнем от Лёхи подъезде в нашем доме. Высокий, коренастый, спортивный молодой человек, всегда такой серьёзный и уравновешенный. Любил рыбалку, бег на лыжах. Был самый большой в нашем дворе из одногодок и самый добродушный, всегда кого ни будь брал под опеку и защищал от нападок старших или сверстников. Однажды он взял под своё крыло одного глухонемого паренька с нашего двора, пригрозил, что если кто ни будь, его пальцем тронет, то будет иметь дело лично с ним. Конечно, никто не хотел связываться с Андрюхой и над Васькой сразу перестали подтрунивать и посмеиваться. Про меня особо говорить не чего, не большого роста паренёк, неказистый и жутко застенчивый особенно в общении с девочками, которым по какой-то причине всегда симпатизировал, не глупый, но напрочь зависимый от чужого мнения.
Тронулись рано утром, закинув свой багаж в багажник нашего старенького, но бодренького «Москвича 412». Как всегда, пришлось ждать Лёху, без опозданий он просто нет мог. Ехали по старой куканской дороге, где-то часа полтора до развилки с зимником — это лесовозная дорога, по которой можно проехать только по промёрзшей зимой почве. На повороте нас уже ждал дядя Коля, рядом с ним бегал пёс не понятной породы. Мы остановились похватали свои рюкзаки, вёдра, баксоны под ягоду. Договорились через два дня встретиться на этом же месте часа в четыре. Остальной путь нам пришлось идти пешком. Дальше дорога, но не дорога, а так тропинка, была узкая шириной для прохода одного человека, шла через болотистую марь, кустарники и сплошной лес и так почти четыре с половиной километра. Одним словом, тайга. Мы шли друг за другом, впереди дядя Коля с собакой, потом мы с Лёхой, Андрей шёл замыкающим. Это было серьёзное испытание на выносливость. На такое расстояние пешком с внушительным грузом на плечах по чавкающей и всасывающей по колено трясине, через царапающееся кусты и хлестающие по лицу ветки. Но никто не за хлюздил, все шли упорно, кряхтя, отплевываясь и отмахиваясь от гнуса. Пару раз вставали на отдых. Шли не быстро, но и не медленно, приходилось успевать за дядей Колей. Сам то он привычный, но нас жалел и старался идти в щадящем режиме. Дядя Коля был уже немного пожилой низенького роста, крепенький, со смуглым толи от природы толи от загара лицом с мудрым прищуром во взгляде, постоянно откашливался, кряхтел, но еще был довольно полон энергии и сил. По дороге наткнулись на следы медведя, их заметил дядя Коля и показал нам. Помню, стало немного жутковато, и весь остальной путь мы уже не отставали и постоянно оглядывались. Через пару часов благополучно прибыли на место.
Пасека расположилась на берегу не большой, но шустрой речушки под названием «Бастак». На территории стояли несколько деревянных строений: жилой дом, летняя кухня, баня, омшаник для зимовки пчёл, дровяник с дровами на зиму, сарай под инвентарь ну и конечно же сами улики с пчёлами. Сколько их было я не считал, но они занимали приличную площадь. За уликами спрятался не большой огород, на котором традиционно были нарезаны грядки с картофелем, морковкой, свеклой, лучком и тому подобным. За сараем стоял старенький гусеничный трактор, по виду он давно не заводился, хотя по дороге мы проходили по чьей-то гусеничной колее. Дядя Коля показал нам место, где мы можем расположиться и в дальнейшем переночевать. Комната была большая в пол дома, совершенно пустая. Дядя Коля жил в комнате по меньше с печкой и маленьким окошечком, что бы проще было отапливать в холодное время. Мы очень проголодались и побросав свои вещи решили перекусить. Собрав все съестное что каждый из нас взял с собой, сели и плотненько по обедали. Когда мы добирались до пасеки любоваться природой было не до того, но отдохнув и хорошенько подкрепившись все эмоции заиграли яркими красками. Природа вокруг была потрясающая, везде летали и жужжали трудяги пчелы, пели и чирикали разнообразные птицы, журчала и шумела своими перекатами речка, в воздухе кружилось столько ароматов, один запах перебивал другой. От переизбытка кислорода даже наступала лёгкая эйфория. Так захотелось беззаботно поваляться на зелёной травке, но мы запланировали пойти по рыбачить и наловить к ужину рыбки на уху. Андрей взял с собой пару удочек с мормышками, и мы пошли на речку. Нам повезло, поднялся ветерок, не сильный, но комаров по сдувал, и мы в своё удовольствие спускаясь постепенно вниз по течению натаскали леночков и хариусов чуть больше половины десяти литрового ведра. Азарт рыбака — это особое чувство. Тебя как будто самого держат на крючке. Ты не в силах оторвать взгляд от играющего на воде поплавка. А когда рыба клюнула, и ты удачно подсек и вытягиваешь её из воды, на мгновение сердечко замирает, перестаешь дышать. Рыба сопротивляется, изворачивается, борется за свою жизнь, удочка выгибается, леска натягивается как струна. Но вытащив улов на берег, захлестывает волна невероятного удовольствия и радости. Вот оно маленькое счастье. А может быть и не маленькое, все зависит от размера улова.
С дядей Колей на пасеке жил один его товарищ - Валера, высокий худощавый лысоватый мужик средних лет. Как мы потом узнали, он давненько скрывался здесь толи от милиции толи от своих бывших товарищей, которые хотели его подставить. Валера находился тут постоянно, даже когда дядя Коля уезжал в город, помогал с пчёлами, по хозяйству, качал мёд, охотился, рыбачил. Нам он показался суровым, подозрительным, но с добрыми огоньками в глазах, и пообщавшись с нами, проникся, и немного смягчился. Этот человек исчез здесь в тайге от всех и для всего, но на то у него были свои вполне весомые причины.
Вернулись мы часов семь вечера, как герои с добычей. У Валеры уже была начищена картошка и над костром, разведённым на лужайке между домом и кухней весел большой котелок с водой.
- Ну что рыбаки, как успехи, - сказал Валера,- и заглянул в ёмкость с рыбой, - Да тут на добрую уху хватит, молодцы, давайте сюда я её почищу, а вы шуруйте, там банька уже готова, только воды себе с речки натаскайте, сколько вам надо.
Мы бегом побежали к бане, похватали ведра и стали наперегонки таскать воду в кадушку. Баня была большая, сначала шел предбанник, где можно было раздеться, посидеть за столом выпеть кваску или медовухи, остыть после парилки обсохнуть, потом шла просторная помывочная с большой кадушкой воды посередине и лавочками по стенкам, ну дальше сама парилка с полками и каменкой. Баня была сделана на совесть, из тесаных бревен без единого гвоздя, печка с каменкой сложены из кирпича. Температура в парилке была уже приличная, поначалу пришлось какое-то время привыкать, но потом разошлись не остановить. Попарились, конечно, от души, хлестались берёзовыми вениками, поддавая парку на каменку. Сразу с парилки выбегали, в чем мать родила на улицу, благо стеснятся было некого, и прыгали в холодную речку, выскакивали оттуда как угорелые, и неслись обратно. Ощущение блаженства и приятной усталости накатило на нас, когда мы через пару часов вышли все распаренные, розовые и сияющие. По приходу нас уже ждали дядя Коля и Валера, они расположились прямо на поляне около кухни вокруг костра, рядом стоял котелок с ухой, и дядя Коля деревянным черпаком уже разливал её по тарелкам. Мы присели рядом с ними и с жадностью накинулись на уху. Торопились, обжигаясь, горячим супом, но с наслаждением чавкали, и причмокивали, отплевывая рыбьи косточки и дуя на каждую зачерпнутую ложку.
- Может чутка медовушки, после баньки то оно в самый раз, я думаю по пол кружечки только на пользу, - сказал Валера, разливая с уже приготовленного ковша и передовая нам железные поведавшие виды кружки.
Переглянувшись, мы решили попробовать, что же это за знаменитая медовуха. А как же, быть на пасеке и не попробовать медовухи тоже самое, что не попробовать мёда. Вообще из алкоголя я к тому моменту пробовал только кислющее шампанское на дне бокала, которое мне жутко не понравилось. Медовуха была на вкус как газированная водичка с медом, сначала сладкая, а под конец глотка кисленькая, едреная. После парочки глотков из кружки и без того расслабленное тело стало ещё более тяжелым и текучим. Захотелось прилечь и смотреть на костер.
- Знатная у вас банька, - сказал я, обращаясь к дяде Коле.
- Да уж, без единого гвоздя срублена, как в старину только делали, - ответил дядя Коля.
- Здорово, вы сами, что ли её сделали?
- Что ты, я бы так в жизнь не смог, вон дом с горем пополам поставил, прежний то сгорел дотла, – он отхлебнул со своей кружки, – Это бывшие хозяева баньку срубили, мастерски сделали ничего не скажешь.
- А почему дом то сгорел, из-за лесного пожара? – предположил я.
- Если бы, - и дядя Коля крепко задумавшись над чем-то, замолчал.
Мы тоже молчали, смотрели на костер, и размышляли каждый о своем. Андрюха зашевелился, встал и пошел в направлении дома. Небо потихонечку тускнело, жужжание пчел становилось все тише, они готовились к отдыху и собирались в своих уликах. Начал одолевать комар и Валера подкинул в огонь охапку полыни. Едкий желтый дым стал клубиться из костра и оседать во круг нас, было конечно не очень комфортно от рези в глазах и не приятного запаха, но за то существенно меньше перестали надоедать и кусаться всевозможные кровососущие.
- Ты что до ветру ходил, - сказал дядя Коля вернувшемуся Андрею, - Вы по осторожней в лес ходите тут вокруг дикие звери шастают, по одному лучше не рискуйте по округе лазить, даже в туалет лучше вдвоем, а то бывает и косолапый на медок забредает.
Андрюха с опаской огляделся по сторонам - И что часто заходит?
- Не часто конечно, но бывает.
- А что происходит, когда он заходит?
- Ну больше шкодит конечно, разобьет один два улика, нажрется меду и тикать.
- А что вы его не стреляете, я видел на стене в кухне ружье висит.
- Зачем, так пугнешь в воздух, он и сам боится, в основном по ночам заявляется, а ночью как ты в него попадешь - темно, если ранишь, то только разозлишь.
- Я тут, когда ходил за домом видел два памятника мраморных с фотографиями, такие как на могилках ставят, здесь что кто-то похоронен? – тихо, не много с осторожностью спросил Андрюха.
- О, это печальная история. Конечно, тут не кто не захоронен, просто родственники погибших братьев здесь памятники поставили в память на месте гибели. – дядя Коля опять задумался. Большого желания что-то рассказывать у него не было, он сидел в полу дрёмном расслабленном состоянии и потягивал свою медовушку.
Мы молчали, смотрели на него с вопросительным взглядом и ждали. Покряхтев и поменяв позу, не смотря на нас, но чувствуя наше затаившееся дыхание, понял, что ему не отвертеться. И он начал рассказывать, не дожидаясь, когда мы будем упрашивать его.
- Эту пасеку лет десять назад поставили два брата Витька с Петькой. Были они двоюродные, но как родные, почти одногодки, не разлей вода. Работали всю жизнь в милиции, дослужились оба до майоров, до спокойных должностей. Я с ними по молодости работал, потом ушел с органов, но отношения всегда поддерживал. Безумно любили рыбалку, охоту, природу, вот и решили заняться пчелами, поставить в тайге пасеку, и удовольствие и польза. Мед он всегда ценился, а тут и зверь, и рыба, что еще мужику для счастья надо. Через знакомых оформили себе участок, начали обживаться, облагородили тут все. Жены тоже лучшие подруги, рвения их с удовольствием поддержали и во всем стали помогать, все выходные праздники и отпуска проводили на этой пасеке. Так они строились, качали мед, отдыхали, но за пчелами нужен глаз да глаз, за хозяйством каждодневный присмотр, уход, а жили и работали в городе, плюс дети учатся, дела, заботы. Вот и решили нанять кого ни будь, что бы за пасекой постоянно присматривал и в делах помогал. Но оказалось не так просто найти того, кто на добровольную ссылку в тайгу согласиться пускай и за деньги или от большой любви к природе или от стремления к уединению. Искали они долго и безрезультатно. Но однажды подвернулся им человечек, у товарища по работе одного из братьев по уголовному делу как обвиняемый проходил, толи по мелкой краже толи по еще какому ни будь мелкому преступлению. Оказалось, что он давно в каком-то колхозе пасечником работал или лесничим и был знаком с тем, как с пчелами обходиться. Ну, в общем, поговорили они с ним, он и согласился, лучше в лесу жить, чем на зоне. Договорились братья с товарищами дело его закрыть, и забрали его к себе. Живи мол, работай честно, срок давности пройдет по делу, пойдешь на вольные хлеба, а покуда веди себя тихо, слушайся нас, жильем, продуктами и сигаретами мы тебя обеспечим. Видел я того мужичка потом в суде: маленький плюгавенький, один глаз косит, волосы засалены, указательного пальца на правой руке нет, и что они за него зацепились ума не приложу. Ну так-то все нормально пошло, жили - не тужили, работали – отдыхали, года два или три прошло. Мужичок этот со временем прижился, освоился, ребята ему доверять во всем стали, продукты, сигареты исправно поставляли. Рыбацкие снасти с сетками, рыбачь для себя и для семьи, и охотничье ружье с патронами, для защиты и для охоты, где утка, где кабанчик, козочка, косулька, а где и мишку пугнуть. Всегда с рыбой с мясом, сыт, обут, одет, крыша над головой, свежий воздух, природа, и свобода. Но, как правило, когда слишком хорошо и расслабленно, то заводиться в человеке бес, который так и норовит все испортить. И начинает подначивать его: то чего-то не хватает, то слишком мало, то скучно. Много бед этот бес натворил людям.
Мы тихонько хихикнули не понимая, о чем он говорит, нам показалось забавным его суеверие. Дядя Коля глянул на нас искоса, ухмыльнулся прищурив левый глаз, отпил из кружки и продолжил.
- А мужичек наловчился брагу втихаря ставить на отходах и остатках меда, и гнать из нее самогон, да попивать иногда. Ну, пей себе втихомолочку ни проказничай, но оно как бывает, сегодня стаканчик, завтра стаканчик, через месяц парочка, через полгода бутылочка. А с бутылочки не ты идешь, а черт тебя несет. И стал частенько изрядно напиваться, пока братьев не было. Вот так однажды поздней осенью уснул он в доме мертвецки пьяным и проснулся от того, что задыхается, соскочил со шконки кругом все в дыму, только ружье с собой и успел схватить, выбежал на улицу в чем спал, а дом уже полыхает. Сонный да хмельной пока очухался бегом в сарай за ведрами да на речку воду таскать пожар тушить, но уже поздно. Домик взялся огнем. Хорошо, что ветра не было, так бы вся пасека сгорела. Жалко отличный дом был - сруб бревенчатый, большой, теплый. Так и стоял, смотрел, в чем выскочил, на гигантский костер все это время, пока тлеющие угольки не остались. Почему загорелось не понятно, толи от печки, тогда уже прохладно было, видать истопить решил да поддувало не прикрыл, искры могли рассыпаться, толи керосиновую лампу опрокинул, толи с папиросой уснул по пьяной лавочке. Когда очнулся, и понял, что натворил, испугался до чертиков. Хозяева то не простые были – из милиции, а он на волосок от тюрьмы. Забился в угол летней кухни, так и просидел там пока они не появились. А ребята на следующий день на уазике приехали, вышли из машины глядь, а дома то и нет, один дымок над пепелищем струиться. Осмотрелись и прямиком на кухню. Оба зашли на порог в темноту всматриваются, а он в углу сидит под фуфайки зарылся, двустволку трясущимися ручонками держит, в сторону входной двери направил. И как жахнет дуплетом. Витька сразу на повал, пуля прямёхонько в сердце попала, а Петьке картечью с такого расстояния всю грудь в решето, то же недолго мучился, похрипел чуть-чуть, и отдал богу душу. Один ствол под пулю был с получёком, второй патроном с картечью заряженный, вот одному пуля, другому картечь досталась. А этот бросил ружье и в бега. Когда парни в нужное время домой не вернулись, то домашние знали где их искать, тут и нашли. Похоронили их на городском кладбище рядышком, а здесь за домом просто плиты паметные поставили.
Мы сидели с выпученными глазками, не шелохнувшись и затаив дыхание смотрели чуть ли не в рот дяде Коле. Первый пришел в себя Леха - Так, а с этим то, что, этого-то нашли?
- Нашли, - дядя Коля вздохнул, - Через полгода, у родственников в деревне скрывался. Судили, конечно, но лучше бы его тогда засудили. Он закашлялся, немного поерзал, - Ладно, надо по хозяйству заниматься, отдыхайте. - Встал кряхтя, медленно разгибаясь, подпирая правый бок рукой и пошел по своим делам.
Уже темнело, Валера периодически подкидывал в костер дрова и ветки полыни. Чистое без единого облачка темно синее небо уже сплошь было усыпано звездами. Я завалился на спину закинув руки за голову и стал наблюдать за звездным небом. Захотелось проваляться так всю ночь, смотря на звезды и мечтая.
- Валера расскажи, что ни будь, - потягиваясь и зевая заговорил Андрюха.
- А что вам рассказать то, если не соврать, - видно было, что Валере тоже не хочется ни куда уходить, и вообще что-то делать, даже шевелиться и он немного подумав начал, - Вы заметили, что Коля всегда покашливает, - мы помотали головами, это было сложно не заметить.
- Где-то год назад в это же время Коля с утра собрался на охоту дичь пострелять или козла, если повезет, как раз накануне недалече в распадке козьи следы заприметил. Закинул на плечо пяти зарядку, пса с собой взял и пошел. Я тогда здесь остался с пчелами возится. Долго он бродил, пару раз выстрелил внизу в распадке около озерца, километра три отсюда, хорошо слышно было, потом через пару часов еще три выстрела подряд уже подальше и тишина. А примерно через полчаса прибегает пес – Федька, лает, под ноги кидается, тянет куда-то. Я с начало насторожился, как-то странно он себя вел, раньше таково поведения у него не наблюдал, подумал мало ли, может охота удачная получилась, вот он весь и всклокоченный игривый в азарте еще. Подождал минут десять, уже должен был Николай появиться. Обычно собака от хозяина на охоте далеко не убегает всегда рядом держится, значит следом идет. Но его все нет, а пес тянет меня что есть силы, тявкает как-то жалобно, то отбежит в направлении, куда Коля пошел, то опять ко мне. А я в сетке на голове с дымовухой, что бы пчел окуривать. Бросаю все, скидываю с ног тяжелые неудобные кирзочи, напяливаю кеды и бегом за Федей. Напролом сквозь чащу, где по кочкам прыгал, где-то в сопочку карабкался. Пару раз Федьку из виду терял, хорошо он сам возвращался дорогу мне показывал. Не помню сколько по времени пробирался, выбрался на полянку, хорошая такая охотничья полянка. Смотрю, не далеко, куча какая-то, а вокруг Федор скачет. Подбежал и вижу, Коля толи мертвый толи без сознания, а на нем лежит огромный медведь, но не полностью на нем, а только ноги своей здоровой головой придавил. Коля на спине лежал, а медведь на животе головой на его ногах и как будто левую лапу над ним занес, она справа от него раскинулась. Я безумно испугался, аж остолбенел, ноги подкосились, сердце, бившееся до этого с бешеной частотой, от недавнего бега с препятствиями, в друг остановилось совсем. Непонятно было за что испугался больше, за Колю или за то, что это животное еще может быть живое. Как встанет сейчас, и прости – прощай, пойдут клочки по закоулочкам. Меня из ступора Федор вывел своим лаем. Поняв, что животное мертво, я тут же подбежал к ним и попытался вытащить Колю из-под этого чудовища. Удалось только с третьего раза. Подлез под него приподняв и обхватив за грудь, упершись ногами в землю и рванул на себя. Он был весь в крови не ясно в своей или медвежьей. Оттащив на метр стал мерить пульс. Тогда мне показалось, что пульса у него не было. Как оказывать первую помощь я совершенно не знал, может быть, что-то где-то слышал, или видел на картинках. Я встал на колени, скрестил свои ладони у него на груди и всей массой резко надавил. Тут из-под пальцев мне в лицо брызнул фонтан крови. От неожиданности я просто упал на спину. Послышался слабый свист и хлюпанье. Я встал наклонился к Николаю, он открыл рот и пытался дышать, из дыры с правой стороны груди раздувались кровяные пузыри. Живой – слава тебе господи, - помню, крикнул я. И давай его хлопать по щекам, приводить в чувство. Он приоткрыл глаза, и зашевелил губами, как будто пытаясь что-то сказать. При вдохе и выдохе из груди выходили шипящие свистящие и хлюпающие звуки, но он дышал, он был жив. Мозг заработал как вычислительный центр в НИИ, как его дотащить до пасеки, как потом попасть в больницу, что делать с раной? Сначала на пасеку, а там посмотрим. На себе далеко и быстро я его утащить бы не смог, а тут километра три полагай через бурьян и болото. Пока соображал заметил большой охотничий нож на поясе у Коли, он всегда брал его с собой. Взял нож и стал рубить молодые метра по три деревья с тонкими стволами, сложил на землю вряд, получилась что-то наподобие носилок, перетащил на них Колю, подвязал его его же ремнем к веткам, что бы не сполз. А сам взялся за стволы, разделив их на два пучка, прижал руками к себе, и потащил. Как я его дотащил даже ума не приложу. На пасеке заклеил пластырем дыру в груди, засыпал ему в рот горсть таблеток: обезболивающие и антибиотики. Он был в сознании, но временами отключался. Завел старый трактор, который мы забрали в свое время с Куканского совхоза, и восстановили, затащил Колю на телегу, и повез до нормальной дороги, попутку ловить. На куканской дороге нам повезло, долго ждать не пришлось, с поселка как раз уазик ехал с двумя мужиками, они помогли Колю в машину затащить, и сразу в больницу в городе привезли. Через месяц он живой здоровый на своих двоих на пасеку сам пришел, и рассказал, как оно было.
Сначала мы с парнями слушали лежа, потом привстали и сели на корточки.
- Пошел он тогда поохотиться просто на удачу, пробежаться не далече может что и подвернется. Зарядил сразу пять патронов, но так как не знал конкретно на кого идет, то и зарядил два с дробью на дичь, два с картечью на козла и один с пулей на всякий пожарный случай. Когда к озеру спустился, попытался селезня взять, два патрона выпустил не попал, пошел дальше. Вышел на опушку. На полянке решил покараулить посидеть, там у нас солонец был, когда-то, иногда зверь захаживал. Посидел часок никого нет, и тут пес как залает. Собака хоть непородистая, но натренированная и без команды на зверя не кидается не спугивает, а тут ни с того ни с сего. Коля подскочил глядь, а на полянку медвежата гурьбой высыпали, кувыркаются, играют, друг за дружкой цепляются. Он даже сообразить не успел, как вдруг со стороны на поляну выбежала медведица. Встала на задних лапах, зарычала, потом бухнулась на все четыре, и стремительно ринулась на Колю. Убегать от медведя бесполезно, все равно догонит, и на дереве не спастись, лазает не хуже кошки. Была только одна надежда. Он повернулся, вскинул ружье, и выстрелил в нее, ничего не произошло. Медведица продолжала бежать в его направлении. Дистанция стремительно сокращалась. Он выстрелил еще раз. Она мотнула головой, как будто отмахиваясь от чего-то, остановилась, поднялась на задние лапы. У нее по морде стекала струйка крови. Расстояние оставалось несколько метров. Коля жахнул последний раз. Медведица стояла перед ним во весь свой исполинский рост, замахнувшись левой лапой. Пуля попала ей в верхнюю левую часть груди. Она зашаталась, сделал по инерции еще пару шагов и рухнула на Николая, пробив когтем своей лапы ему грудь и придавив его. Он сразу потерял сознание. Когда очнулся вокруг них бегали медвежата. Он с трудом откинул с себя лапу медведицы, вытащив коготь из своего пробитого правого легкого, зарычал из последних сил на медвежат что бы отпугнуть, и опять отключился. Пес бегал рядом и лаял на медвежат, а когда они убежали, то помчался за подмогой. Я вовремя подоспел еще бы чуть-чуть и все, захлебнулся бы собственной кровью. Медведь – хозяин тайги, с ним шутки плохи. Если медведь сытый, не раненый или не шатун, то еще есть шансы с ним не встретиться. Он, когда человека чует сам от него сторониться. А вот медведица с медвежатами всегда считает человека угрозой и в любом случае нападет если он нечаянно оказался где-то по близости. Так что смотрите, когда завтра за ягодой пойдете далеко не разбредайтесь друг от друга, не теряйтесь из виду, перекрикивайтесь, шумите, разговаривайте. Медведь сейчас сытый, если человека услышит сам уйдет.
Все слушали, раскрыв рты, после таких ужасов, желание сходить в лес по грибы по ягоды резко свелось к нулю. Первый сообразил Андрюха и с важным видом, чтобы не выглядеть испуганным, демонстративно сообщил: - Я завтра за ягодой не пойду, я на рыбалку опять пойду.
- Ладненько, пора на боковую, всем спокойной ночи и залейте угли, когда уходить будите. - Валера встал, собрал посуду, взял котелок с остатками ухи и побрел на кухню.
К нам подбежал Федька, как будто знал, что про него рассказывают. Мы накинулись на него все разом, начали гладить, тискать, обнимать, повалили его на траву. Уважение и благодарность к этому беспородному, невзрачному псу проснулись в нас. Он вскочил, не выдержав такого напора, непонятного для него и внезапного проявления ласки и убежал восвояси.
По всему небосводу рассыпались сверкающие огоньки, становилось прохладно, гнус весь попрятался, костер догорал, ни хотелось, ни куда уходить, так бы просидел всю ночь. Потихоньку стали собираться, набрали воды, залили остатки тлеющих углей и пошли укладываться спать.
Проснулся я довольно поздно, часов в десять утра, на свежем воздухе такие крепкие сладкие сны сняться, тем более спали на мягкой соломе в спальных мешках, как на пуховой перине. Андрюхи не было, он спозаранку убежал рыбу удить, а Леха еще дрых без задних ног. Мужики давно занимались своими делами и никого не было видно. Я спустился к реке, помылся, побродил еще не много по пасеке, когда сел завтракать, то появился и Леха, растирая свои заспанные глаза. Перекусив, мы начали собираться за ягодой. Мне не впервой доводилось ходить за голубицей, пару раз с тетей Шурой и двоюродным братом Пашкой, выдвигались с поселка Августовский, где они жили, через безымянный ключ за сопку Гамирку на голубичную марь. Уходили на целый день. Одевались как можно проще, ни каких сапог, на ноги простые кеды, перевязанные на стопе шнурками, что бы в засасывающей трясине не слетали с ноги, так как приходилось в брод по пояс перебираться через ключи, а дальше по грязи и мари. Из еды помню, брали хлеб и сахар, воду набирали по ходовой в чистейшем роднике. Этого было достаточно, чтобы утолить голод и жажду, и не тащить с собой лишний груз. Когда хотели есть, то собирали ягоду, добавляли в нее сахар. Вприкуску с хлебом, запивая водичкой, вполне было сытно и вкусно. И не тянуло как обычно после еды в сон, а тут же заряжало энергией и новыми силами, не смотря на довольно сложный, длинный проделанный путь. Так и в этот раз я надел простые кроссовки подвязал их вокруг стопы, взял с собой специальную емкость под ягоду, овальную как солдатская фляжка на ремне с крышкой, литров на семь, кепку, что бы голову ни напекло и бутылку воды. Леха выглядел браво в кепке, в сапогах, и с пятилитровым ведерком под ягоду. Голубичник был не далеко от пасеки, километр или полтора по проторенной четкой тропе. Пошли не спеша, торопиться не куда, в любой момент можно было вернуться. Спустившись в распадок, взору открылся простор – большая солнечная поляна вся покрытая кустарником высотой по пояс с небольшими газонными проплешинами и одиночными высокими сухостойными лиственницами. Идти по болотной мари, что идти по водяному матрасу, нет твердой почвы, под ногами все колыхается и перекатывается, надо еще постараться удержать равновесие. Слой переплетенных корней травы, мха, кустарников, болотных водорослей был весьма крепким. Ни человек, ни даже медведь своим весом не мог просто так порвать его и провалиться в трясину. Поэтому идти можно было смело, но при этом балансируя. Над поляной летало, порхало, жужжало, чирикало, свиристело неимоверное разнообразие представителей крылатой фауны нашего края. Каждый куст голубицы был усыпан бусинами разного размера, и цвета, от лазурного до ультрамарина. Веточки под тяжестью ягоды гнулись, и провисали. Умиротворение и восхищение завладели сердцем. Мы со спокойной душой начали собирать. Срывали по одной и клали в свои емкости, стараясь предварительно очистить или сдуть прилипшие листочки. Добрая половина из всех собранных ягодок конечно же уходила в рот. Ей просто было нельзя не полакомиться, спелая она таяла во рту как сладкое желе оставляя кисленький бархатистый вкус. Детство выпрыгивало из моей груди. Да это же, как целое море десерта, как коробка мороженного на новый год, как ящик бананов на отдыхе в приморье, как упаковка бутылочек пепси-колы, привезенная на весенних каникулах с Алма-Аты, как…. Мы с Лехой старались не расходиться далеко, иногда переговаривались, и подшучивали друг над другом. Пришлось, конечно, повозиться что бы вручную набрать семилитровый баксон. Времени прошло порядком, мы порядком подустали и проголодались. Солнце давно прошло зенит и склонилось к сопке. Тара у каждого была наполнена, и пора было возвращаться. Договорились и одновременно со своих точек вышли к тропе. В начале ягодника тропа была расчавканная, жидкая, идти приходилось аккуратно, не спеша, ноги вляпывались и засасывались. Я шел впереди, Леха за мной. Пройдя метров триста, я услышал с правой стороны, какой-то шум. Остановился посмотреть. Леха шел, задумавшись, смотря под ноги и не видя, что впереди, ничего не слышал, и уткнулся носом мне в спину. Я повернулся к нему, он вопросительно мотнул головой: - Что? Я кивнул в сторону, где мне послышался шум. Мы стояли с минуту, прислушиваясь. Ничего не было слышно, наверно показалось, мы двинулись дальше. И тут опять в метрах ста от нас в кустах, что-то зашевелилось, заворчало, зачмокало, кусты зашатались. Мы встали как вкопанные, Леха вцепился сзади мне в плечо. После вчерашних страшилок сомнений не было – это медведь, он тоже ягодку любит, жирок на зиму наедает - собака. Мы переглянулись, Леха дрожащим голосом пролепетал: - Что будем делать? Я, не меньше Лехиного испугался, очнувшись от оцепенения, выпалил: - Бежим! И как спринтеры с низкого старта, как болиды формулы один, с прогольмовкой и дымом из-под колес, мы рванули, что было мочи прямиком по тропе, а скорее над ней. Страх застил глаза. Нет, он их просто выколол. Неслись, не видя и не понимая куда. Где-то через сто метров, как гром взорвался в наших ушах рык и треск ломающихся веток. Я врос в землю ровно там, где меня застал этот гром. Леха со всего маху налетел на меня сзади. Меня от удара качнуло вперед, но не на дюйм не сдвинуло с места. Я обернулся. Леха стоял, шатаясь, смотрел то на меня, то в сторону треска, часто дыша и сглатывая пересохшую слюну. Мне сразу показалось, что-то странное в его облачении, я окинул его взглядом. Правой рукой он вцепился в ведерко, бережно завязанное по окружности платочком, что бы ягода ни рассыпалась. Кепка съехала козырьком на левое ухо, заправленная футболка вылезла на половину из трико. Сапог на ногах не было, носки мокрые, наполовину сползшие раскинулись по земле концами в разные стороны. Задыхаясь и не говоря ни слова, он головой мотнул вниз, показывая взглядом на свои ноги, я в свою очередь вопросительно кивнул, на что он махнул рукой назад. Я посмотрел дальше Лехи, откуда мы стартовали, вдалеке виднелись два стоящих наполовину в грязи сапога. Возвращаться за ними ни хотелось совершенно. – Беги так. – прохрипел на выдохе я, стараясь не крикнуть. Развернулся и набирая обороты большими скачками держа при этом одной рукой свой баксон с голубицей, поскакал аллюром, не оборачиваясь до самой пасеки, пока не стали видны улики. Только тогда скинул скорость, но не останавливаясь полностью, обернулся к Лехе. Он почти не отстал от меня, так и бежал в полуспущенных носках, крепко держа ведерко с ягодой. Мы уже бежали мимо пчелиных уликов, на пасеке никого не было видно. Леха начал приходить в себя, начал громко рассказывать, и показывать, широко размахивая руками на бегу. Но тут одна пчела, которой видимо, не понравилось его поведение и резкие движения руками, залетела ему в окурат под правый глаз. Леха взвизгнул, подскочил, закрывая глаз рукой, и припустил пуще прежнего. Теперь мне пришлось его догонять. Мы залетели на летнюю кухню, и закрыли за собой дверь на засов.
- Тут вчера на стене ружье весело, а сейчас его нет. – Пролепетал Леха.
- Блин. – Только смог выговорить я, шаря глазами по комнате. Наткнувшись взглядом, на топор, лежащий около печки, я схватил его – Во!
Повернувшись лицом к двери, мы попятились в противоположный угол комнаты. Так в ожидании, пологая, что за нами до сих пор гонится медведь, мы простояли с топором на изготовку еще минут пятнадцать. На кухне пахло едой. В животе замурлыкал

Ю.М. Кобылкин
Хроники неудачников
Рассказ

1
Мы, наверное, были последние с нашего поколения, кто в студенческие годы застал поездки в трудовые лагеря, так называемые «колхозы». Где молодежь городов посильным трудом в добровольно - принудительном порядке помогала жителям сельской местности и работникам колхозов, совхозов с уборкой урожая, во времена отсутствия демократии в нашей великой стране. Отказываться ехать или игнорировать без уважительной причины было нельзя, без влиятельных покровителей, которые могли бы заступиться, запросто могли отчислить из учебного заведения и тогда только армия или не квалифицированный тяжелый ручной труд без достойной оплаты. Поэтому кто хотел получить диплом вынуждены, были мириться с лишениями и эксплуатацией. Таким не хитрым образом старшее поколение убивало двух зайцев, приучала молодежь к труду и решала вопрос с уборкой урожая. Как бы это ужасно ни звучало, но ничего ужасного в этом не было. Большинству даже нравилось уезжать из пыльного, шумного города, жить в бараках или палатках пионерских лагерей в экологически чистых районах, подальше от родителей. Многие рады были променять нудные ученические будни, сидение за партой, тяжелый умственный труд на легкий физический. Каждый курс в самом начале учебного года нас вынимали из теплых воспоминаний бурных летних каникул. И толком ещё даже не въехав в процесс поглощения информации, мы отправлялись на поглощение продуктов сельского хозяйства. Обычно на последнем курсе не посылали в колхоз. Это самый загруженный учебный год за весь период обучения. По каждому предмету курсовые проекты, подтягивание хвостов за предыдущие года, экзамены, дипломный проект. Но этот год выдался сверх урожайным. И нашему техникуму пришлось организовать помощь бесплатной рабочей силой совхозу села Желтый яр в авральном режиме. Всех расселили в старом китайском бараке на окраине села. Барак был ветхий. Известка осыпалась в месте со штукатуркой, крыша в дальнем углу протекала, пол со стенами врос в землю. Освещение было как в казематах Бастилии. На весь барак две захудалые лампочки и два маленьких заляпанных краской окна. Двух ярусные кровати остались еще от китайцев, которые по всей видимости съехали незадолго до нас. Даже матрасы нам достались от них по наследству. Сами китайцы скорее всего жили здесь и работали на полях совхоза по найму или арендовали землю для выращивания овощей на продажу. До сих пор оставался отчетливый специфический запах специй и китайской одежды. Почему-то продукция для бытовых нужд, а особенно одежда производства Китайской Народной Республики всегда имеет свой своеобразный запах, такое ощущение, что они на своих заводах специально добавляют даже не в красители, а в саму структуру вещества, из которого изготавливается изделие, особо секретный ингредиент. И эта добавка имеет свое секретное назначение. Какое пока не понятно. Толи зомбировать всех, кто пользуется их продукцией и поработить, а это без малого семь миллиардов человек, то есть весь наш безумный мир, толи еще, что-то жуткое, а главное не приятное. Многие виды насекомых общаются с помощью выделяемых ими феромонов, то есть с помощью запахов. И мне кажется в основе китайского ингредиента есть скрытая суть влияния на человеческое подсознание. Мы старались как можно реже находиться внутри, и основное время своего отдыха от благих трудов проводили на открытом воздухе. Впрочем, кое-что интересное от прежних жильцов все-таки осталось. И совершенно не понятно как они про это забыли, или что могло произойти, что они не смогли это с собой забрать.
Учился с нами в параллельной группе Сергей Мегунов, крепкий деревенский паренек, сам с северов из Чегдомына или Ургала, большой и не злобливый. Хоть и был больше всех на курсе, но никого не трогал, работать за себя не заставлял, как это было принято у молодежи в лихие девяностые, а наоборот пахал за двоих и не жаловался. Поселился в бараке, как и все, койка досталась посередине комнаты на первом ярусе. По началу все было нормально, но после пары ночевок, Серега начал жаловаться на недосыпание и неудобную кровать. Уже было собрался меняться местами, и уговорил кого то, но передумал и остался на своем месте. И вот на третий день, решил он поваляться после ужина на своей «шконке», да как плюхнется на нее с разбега. Приземлился и услышал треск под собой. Встал, одернул покрывало с одеялом. Смотрит матрас по боковому шву лопнул и из шва уголок какой-то бумажки выглянул. Ему стало интересно. Взял за этот кончик и вытащил бумажку целиком. А это фиолетовенькая почти новенькая купюра в двадцать пять рублей тогда еще действующих советских денег. Мгновенно вокруг Сереги столпился весь народ, находившийся по близости. Он внимательно осмотрел купюру, поднял на просвет, убедился в наличии водяных знаков и довольный сунул ее в карман. Все смотрели молча как будто ожидали чего-то еще. Сергей окинул взглядом притихший во круг него народ. Наклонился и начал потихоньку просовывать руку в дыру в матрасе. Нащупав что то, он аккуратно вытащил и поднял руку с зажатой в пальцах пачкой таких же фиолетовых двадцать пяток. Толпа выдохнула и отпрянула. Все сразу начали перешептываться. Пачка была перетянута лентами сберкассы. Считать сколько там было бумажек, не имело смысла – сто, к соседке не ходи. И того 2500 рубликов. Да это целый мотоцикл, Планета 5 или Юпитер например или половина Москвича с рук. Мечта каждого подростка. Права на вождение авто или мотоцикла в то время почти у каждого восемнадцатилетнего парня уже были, тогда учили всех желающих от военкомата бесплатно, а вот на свою технику в такие годы еще никто не заработал. Черная зависть прокатилась волной по бараку. Серега сунул и эту пачку в карман и опять залез рукой в дыру в матрасе. Вытащил еще одну пачку, повернулся к открывшим рот соседям и попросил нож. Откуда-то сразу появился маленький перочинный ножик. Он взял его, воткнул в бок матраса, и разрезал поперек по всей длине. Разорвав и распотрошив всю ватную набивку, он еще нашел там несколько пачек. В этом старом ржавом матрасе оказался настоящий клад, в общей сложности там было одиннадцать запечатанных пачек с двадцати пяти рублевками. По тем деньгам можно было новенькую Волгу купить или в кооператив на квартиру вступить или вообще свой кооператив открыть. Такие планы, наверное, у Сереги и были. Потому что на следующее же утро, после бессонной ночи проведенной в боязни быть ограбленным или вообще убитым за этот клад, он первым же рейсовым автобусом рванул в техникум, забрал документы, вещи из общежития и прямиком в родные пернаты.
Через пару лет до меня, конечно, дошел слух о его приключениях и о судьбе упавшего с неба капитала. Слышал, что приехав к себе на родину Сергей решил красиво отметить свое счастье в местном ресторане, где познакомился с одной не очень серьезной дивчиной, которая любила покутить и побалагурить. Увлекла она его в свои сети и пустились они во все тяжкие. Рестораны, казино, сауны тогда начали открываться как сигаретные ларьки по всюду. Через какое-то время опомнился, а половины суммы уже нет. Потом бахнул кризис, дефолт, советские деньги обесценились, поменять и куда-то вложить не успел, и от всего найденного богатства остался, купленный почти сразу, мотоцикл «Планета–Спорт» с форсированным двигателем, о котором мечтал с детства. Когда деньги кончились, естественно девушка мгновенно исчезла, а Серега говорят через год на этом самом мотоцикле пьяный, и разбился. Безусловно по-другому сложилась бы его судьба не будь этих проклятых тысяч. Возможно, отучился бы по специальности, отслужил в армии, устроился в милицию, как все мои однокурсники, или уехал бы в Израиль, как все мои одноклассники. Вот и получается, что не заработанные деньги счастья не приносят. Ну да хватит о грустном.

2
Период сбора урожая — это всегда ранняя осень - романтическая пора. С погодой в этот раз повезло. По утрам уже было довольно прохладно и свежо, а к обеду становилось по-летнему тепло и даже немного жарковато. На работу выезжали после завтрака, обедали на поле и часиков в шесть уже приезжали на ужин, ну а после этого за нами особо никто не следил, и до отхода ко сну каждый занимался своими делами. Но отбой был по расписанию, в это время все затихали на часик, а после того, как старшие уйдут по своим ночлежкам начинались ночные брожения шатания и балаган. Вот там я в первые попробовал и никотин, и алкоголь и канабис. Пытался казаться крутым и старался не отставать от своих сверстников. Молодой организм успевал к утру все профильтровать, и очиститься. И на завтрак все вставали не много помятые, но вполне работоспособные. Мы учились на факультете электротехники, где в то время, почему-то не было ни одной девчонки, на весь факультет. И поэтому у нас была всегда сугубо мужская компания. А женского общества ой как хотелось. И прослышали мы, что в местном Доме культуры по выходным дискотеки проводят. В первую же субботу собрались всей гурьбой поглазеть на деревенских красавиц. Мероприятие подобного рода во всех деревнях и во многих провинциальных городках, по сути, напоминали старые добрые танцплощадки у наших предков, только в помещениях и на месте духовых оркестров стояли усилитель с колонками, кассетный магнитофон или два, ну и конечно цветомузыка. Музыку крутили, какая была в ходу. Провинциальные барышни были завсегдатаи таких балов, в отличи от парней, которые считали это дело не в части, и редко появлялись на таких вечеринках ангажируя своих зазноб. И нам оказалось привольно в изобилии женщин без значимой конкуренции. К тому же местному слабому полу было весьма любопытно пообщаться с городскими бравыми гусарами, и хоть перед кем-то блеснуть своими лучшими нарядами, запылившимися в шкафах. Как правило пацаны и девчонки поначалу стоят отдельными группами по стеночкам, приглядываются, обсуждают друг друга, выбираю потенциальных партнеров. Ждут подходящего момента или песни, чтобы подойти пригласить на медленный танец или пристроится рядом на быстром и возможно завязать знакомство. В эту субботу все прошло шикарно. Кто-то из наших парней познакомился с девушкой, кто-то даже в первые, а у кого-то общение зашло дальше первого свидания. В общем, все на тот момент были довольны, и многие парни договорились о встречи на следующую дискотеку на завтра в воскресение. А кто-то решил попытать счастье во второй раз. И на следующий день мы завалились в ДК как хозяева, деловые, уже в приподнятом настроении. Но там нас ждал сюрприз.
Девчонок не было ни одной, но за то было полно парней. Местные джигиты прослышав что у них какая-то приезжая шушара отбивает родных землячек, прикатила к ДК кто на чем. Кто на мотоциклах, кто на лошадях, кто пешком, а кто-то даже на велосипеде. Их было численное превосходство, и они были готовы к драке. Мы на драку настроены не были. Все чистенько одеты, в предвкушении новых ощущений. Вот получайте новые ощущения. Даже познакомиться не захотели. Нас сразу окружили и самый ведать обиженный на нас товарищ, выкрикнул: «Ну что суки, на девчонок наших позарились, бей их братцы!». И понеслась. Бой был не равный. Мы дрались как львы. Но они застали нас врасплох. Спасибо нашим противникам, они, видя, что мы не вооружены не стали применять против нас заготовленные палки и кнуты. Но и без этого они изрядно нас поколотили и по пинали. Им тоже правда досталось. Мы хоть отступили, но не побежали. С синяками и ссадинами в полном расстройстве побрели восвояси, подбирая павших бойцов по пути. Да эту битву мы проиграли. Умеет русский мужик постоять за свою землю, за своих баб. Пускай даже в ничтожных масштабах, но ни пяди, ни бабы не уступит. Оккупанты в нашем лице, были отброшены. И они незамедлительно пошли в наступление. Но окончание войны решил всего один человек.
На следующий же вечер после и так не легкого трудового дня, около нашего барака появилась местная братия. На этот раз все на лошадях бравые как казаки, с нагайками и плетками. Опять мы не были к этому готовы, и не на шутку испугались. Ещё толком не оправились от вчерашнего столкновения. Попробуй только выступи, плетками своими в раз посекут, мало не покажется. Часть из них осталась верхом, а часть спешилась. Они прошли сквозь оцепеневших стоящих, выдавая через одного под дых и оплеухи. Зашли в барак прошли по рядам кроватей, по вытрясали сумки какие увидели, забрали сигареты и понравившиеся шмутки, вышли, пригрозив нам помалкивать, запрыгнули на лошадей и ускакали в чисто поле. Мы ещё долго не могли прийти в себя. Никто не пытался даже заговорить о случившемся, всем было стыдно и обидно. На следующий вечер ситуация повторилась. По совещавшись мы решили, что если справиться с ними не можем значит надо сваливать с этой дыры. И на следующее утро собравшись целой колонной с вещами двинулись в сторону автобусной остановки. Дорогу нам преградил взлохмаченный, ничего не понимающий Владимир Иванович, наш физрук один из преподавателей отправленный старшим с отрядом, которого все с уважением между собой называли просто Иваныч. Мужик он был – богатырь, косая сажень в плечах, кулачище, как два моих, веселый и компанейский. Ученики его любили и слушались.
– Вы куда это собрались отчаянные, из техникума вылететь хотите, а ну вертай назад, переодевайтесь и на работу.
Все стояли, опустивши головы, не вымолвив ни слова. Часть откололась и под влиянием сказанного Иванычем, побрела с ещё более расстроенными минами, обратно в барак. Вылетать из техникума на последнем курсе было верхом безрассудства. Нужно стиснуть зубы и продолжать терпеть унижение и обиду. Колхоз скоро закончиться и закончатся муки. Мне в первые за это время так сильно захотелось учиться, сесть поскорей за парту и отдаться всецело граниту науки. Преждевременно идти в армию желание отсутствовало, и я побрел с поникшей головой обратно. Несколько ребят все же ушли на остановку, и на следующем рейсе уехали в город. Мы остались и поехали как полагается на работу.
Вечером после ужина остались в бараке, настроения ни у кого не было, ещё и погода начала портиться. Да и очередной визит мучителей не заставил себя ждать. Совсем осмелевшие и охамевшие местные прискакали только втроем. Двое остались на улице, а один зашёл в барак. Все наши сразу напряглись, приготовились к не приятному общению. Джигит сходу начал раздавать затрещины и пинки попадавшемся ему на проходе. С презренной ухмылкой он пришел как победитель, вышагивая горделивой походкой и цокая подковками на подрезанных кирзовых сапогах. Но тут в барак почти вбежал Иваныч. Глубоко выдохнув для восстановления дыхания, он подошёл к джигиту. Тот стоял перед ним, выпучив свои ошалелые глазки. Иваныч не говоря и пол слова, без каких-либо разбирательств, со всего размаху своим правым маховиком припечатал ему прямехонько в лоб. Удар был такой силы, что товарищ обрел способность левитации, благодаря которой преодолел расстояние до самого конца барака, где пораженный чудом антигравитации, а следом и самой гравитацией, потерял связь с этим бренным миром на ближайшие несколько минут. Иваныч убедившись, что он вполне живой и дышит, опять же ни фразы не излагая, так же быстро вышел, как и зашел. Ждать пока очнется наш не ласковый новый гость мы не стали, и следом за Иванычем высыпали на улицу. Никто не видел, что произошло на улице, но мы увидели только хвосты лошадей и спины удаляющихся в дымке всадников. Следом выскочил пришедший в себя джигит, слету заскочил на свою старую пеструю кобылку, и ускакал в закат, даже не помахав ручкой. Больше никто из местных крестов в нашем расположении не появлялся, но и мы на рожон старались не лезть. Так все и закончилось, а через пару дней начались дожди, и нас распустили по домам на отдых с последующим выходом на учебу.

3
На следующий же день после приезда в город, мы с моим другом и однокурсником Алексеем познакомились с двумя абитуриентками из педагогического училища и напросились к ним в гости в общежитие. Для такого важного мероприятия нам конечно же понадобился стартовый капитал. На счастье в техникуме как раз выдавали стипендию. И мы в припрыжку побежали за ней. Это была суббота и народу было море. Половина из них были не ученики техникума, а залетные обормоты, любители поживиться за чужой счет. Они приезжали бригадами и высматривали одиночек рискнувших встать в очередь за деньгами. Потом за углом окружали и вытрясали все до копейки. Обычное явление в то интересное время. Стандартная стипендия в техникуме была 42 рубля, не великое состояние, но сходить с девушкой в кафе и кино хватало, ещё на сигареты оставалось, а кто-то даже умудрялся месяц в общаге на них питаться. Соблюдая все меры предосторожности, мы отстояли очередь, получили долгожданные деньги и через второй выход и околицей через поселок именуемый в народе «Фаланга», поспешили домой собираться на свидание. Преодолевая границу опасного периметра нас догнали двое неизвестных нам парней. В азарте мы заболтались и не услышали, что нас кто-то преследует. Один из них небольшого роста щуплый выскочил перед нами как заяц. Мы остановились и уставились на появившегося так внезапно паренька. Второй здоровый, на голову выше нас, не смотря на его сутулую как у шахматного коня осанку, судя по лицу недалекого ума, подошел сзади, взял Леху за куртку, подтянул к себе, и приставил к его горлу нож. Шах и мат, твою мать.
- Степуху гоните. - прокричал щуплый, продолжая подпрыгивать перед нами и размахивать коротеньким раскладным ножичком из стороны в сторону. Я ошарашенный посмотрел на Леху, он открыл рот и приподнялся на носках, чтобы лезвие не касалось шеи. Страх пробирался по телу постепенно, сначала коснулся рук и ног - они онемели, подступил к груди – сердце заколотилось в аритмии, дальше подкатил к горлу - сперло дыхание, потом зашевелились волосы и холодок потёк ручейком с макушки обратно в низ уже по спине. Молча мы начали шарить у себя по карманам и нехотя доставать всё что было. Щуплый - «заяц» подбежал к Лехе, забрал у него зажатые в кулаке бумажки, следом подскочил ко мне, выхватил из руки то, что я вытащил из брюк и довольный легкой наживой, развернул веер из ассигнаций и стал пересчитывать, спрятав нож в куртку. Здоровяк - «шахматный конь» тоже убрал нож, отошёл от Лехи и переключил своё внимание на товарища. Я стоял на месте, смотрел на наши, можно сказать заработанные не легким трудом деньги и закипал от возмущения внутри. Когда точка кипения достигла апогея, идея пронзила как молния. Я подлетел к щуплому выхватил у него из руки часть веера и с криком: - Леха беги! - бросился со всех ног на утёк. Леха, ещё не понимая, что произошло, пару секунд стоял в оцепенении, но очнувшись стартанул так, что побил существующий мировой рекорд по спринту и даже обогнал меня. Разбойники с большой дороги только и успели проводить нас взглядом. Бежать за нами по улице с ножами, они не рискнули, к тому же у них осталась часть денег, которые они вообще не заслужили. И мы без преследователей бежали до родного двора, почти целый квартал. Добравшись до нашей любимой лавочки возле Лехиного подъезда, мы плюхнулись и отдышавшись, начали считать отвоеванные в такой опасности наши кровные. Оказалось, я спас большую половину, и мы справедливо поделили их поровну. Этого вполне было достаточно, чтобы сводить девчонок на свидание. Нас ждал незабываемый вечер и поэтому случившееся ограбление было быстро забыто.

4
И вот мы уже под ручки с потенциальными невестами спешим в кино на последний сеанс. В нашу молодость девушки были немножечко скромными, не как нынешняя молодежь. Для начала нужно было поухаживать, куда ни будь сводить. Почти все верили в любовь. Поэтому вопрос осуществления процесса продолжения рода с кондачка не решался. Необходимо завоевать хоть капельку доверия и симпатии. Да и мы сами в большинстве были воспитаны в духе моральных ценностей, к тому же были застенчивы и не опытны. В кофешке при кинотеатре устроили дамам романтический фуршет с пирожками и лимонадом, не преминув хорошенько подкрепиться самим. После просмотра интересного фильма под грифом «до 16», мы направились в общагу педучилища. Режим проживания в общежитии был строгий: мальчиков не пускали не под каким предлогом, задержавшиеся после одиннадцати вечера студентки рисковали остаться ночевать на улице. На первом этаже в фае на против входа в это общежитие на небольшом парапете стоял стол дежурного вахтера. По обе стороны холла расходились коридоры и выходили лестничные пролеты на верхние этажи. Расположение рабочего места вахтера и архитектура здания полностью исключала мертвые зоны, какие-либо проходы, которые не входили в видимость сидящего за столом. Да и за столом казалось сидел не человек, а система видео наблюдения или охранной сигнализации «бабушка – Пион» с оглушительной сиреной за место рта. Но другого жилого помещения для времяпрепровождения влюбленных пар тогда не было. И мы знали на что шли. Способов проникнуть в комнаты к Джульетам, у Ромэнов было несколько: по пожарной лестнице, если окно комнаты располагалось рядом и можно было дотянуться или пройти по карнизу, сами пожарные выходы на всех этажах были наглухо заколочены, по простыням в окно если не с фасадной стороны и не боялся высоты и перспективы остаться калекой после случайного падения, ещё можно было переодеться в женскую одежду и прикинуться приехавшей навестить родственницей или подругой, или устроится на работу в это общежитие, ну пожалуй на этом и всё. Но я придумал свой способ.
Так получилось, что два года подряд на летних каникулах я проходил практику от нашего техникума в городских электросетях. Там работали отличные ребята, и я многому у них научился. Иногда они даже брали меня с собой на аварийные вызовы и срочные отключения по городу. Доверяли мне ключи от трансформаторных подстанций и распределительных устройств, от которых подается электричество в жилые дома и различные здания в городе. И один такой хитрый ключик, подходящий к подстанции, от которой запитана общага «педа», случайно затерялся у меня, и я забыл его отдать. Зная куда нам предстоит прорываться, я взял его с собой. Для начала мы все же попытались пройти в гости к девчатам через центральный вход, с их сопровождением, как положено. Придумали целую историю и попробовали уговорить тетеньку, дежурившую в этот вечер на вахте. Но старый цербер ни повел и одной бровью о всех трех своих головах. И как мы только перед ней не выкручивались, как только ни умасливали и не унижались, все было бесполезно. Пришло время плана «Б».
С торца общежития в метрах тридцати стояла та самая подстанция, от которой у меня были ключи и от которой запитывалась сама общага. Осенью темнеть на улице начинало становиться уже рано и в общаге повсеместно зажгли освещение. Девчонки были в курсе, что мы задумали и подыграли нам. Сделали вид, что очень расстроились, потому что нас не пустили к ним в гости и якобы пошли к себе в комнату, но остались ждать за поворотом на лестнице. Леха стоял в холе наготове, а я открыл тэпушку, нашел нужный выключатель и отключил свет полностью во всем здании общежития. Мрак и безысходность овладели этим старым замком с принцессами в башнях. В общаге естественно поднялась паника, все мгновенно ослепли и впотьмах пытались нащупать спички, зажигалки или фонарик, ну и телефон, чтобы позвонить в аварийку. Тем временем Леха заранее обдумав свой маршрут, потихонечку бочком как мышь по стеночке прокрался мимо вахты на лестницу и на следующий этаж, где его ждали девчонки. У них с собой была зажигалка, которую мы им дали и они, услышав, что кто-то крадется, обнаружили Леху и увели к себе в комнату. Ну а мне не повезло. Моя попытка проникновения в этот раз не увенчалась успехом. Я был обнаружен, обезврежен и с позором депортирован. В надежде, что моему товарищу тоже не повезло, я покрутился под дверями ещё пол часика и несолоно хлебавши побрел в одиночестве до дому до хаты. Ну а Леха добравшись благополучно до комнаты своей пассии, уединился с ней и по началу все было хорошо, но потом что, то пошло не так.

5
Соседки по комнате Виктории, так звали Лехину девушку, разъехались на выходные по домам, и комната была в полном распоряжении молодых. Обстановка внутри стандартная три кровати, три тумбочки, кухонный шкафчик и небольшой двухстворчатый платинной шкаф. Окно с форточкой на третьем этаже выходило в сторону старого бомбоубежища. Редкая удача пробраться в комнату в общагу и остаться на ночь, с какой ни будь красавицей. Миловались они пока не утихли соседи за стенами и когда дело дошло до тела, Вика за собиралась в душ. Мол: - В порядок себя приведу и скоренько вернусь, а ты сиди смирно, не шуми, жди. А для того, чтобы комендант общежития не обнаружила тебя, я в комнате свет выключу, она сюда и не сунется, свет ни в коем случае не включай.
Ушла, оставив его в кромешной тьме одного запертого в комнате с наружи. Леха нащупал ближайшую кровать и довольный завалился, задрав ногу на ногу. Лежал он, мечтал, и все было слишком хорошо. А как говорят: «Слишком хорошо тоже плохо». И вот тут на цыпочках подкрался какой-то дискомфорт. Толи от волнения, толи от съеденного в кафе пирожка стало неуютно. В животе забурлило и заурчало. Он сел на край кровати в ожидании чего-то нехорошего. Обуяло чувство тревоги. От этого закрутило еще больше. «Только не сейчас», - прошептал Леха. Встал и начал шарить вокруг. За дверью зацокали каблуки, послышались голоса, это наверняка комендантша с обходом. Свет включать нельзя, сразу заметит через щели между дверью и проёмом. Выйти тоже не получиться, дверь закрыта с наружи. Наружа – какое противное слово. Леха затаился как испуганный зверёк. Как на зло живот урчал и надувался. Волнение и страх послужили катализатором внутренних химических процессов в организме бедного студента. И продукты распада этих реакций закономерно и незамедлительно попросились покинуть этот несчастный сосуд. Но в коридоре ещё слышны были шаги и голоса, и скрипы дверей проверяемых грозным комендантом комнат. «Что делать?» - стучал учащённым пульсом вопрос в голове молодого человека. Начались колики и борьба с «законом Паскаля» в позе полуприсяда. В отчаянии он махнул рукой наотмашь и попал кулаком в дверцу кухонного шкафчика. От внезапного грохота Леха сам съёжился и притих, даже живот замолчал. Он прислушался. Похоже никто не понял, что этот стук прозвучал с комнаты, где находился он. Дверца открылась и Леху осенило. Просунув руку в открытую дверцу шкафчика, он нащупал не большую кастрюлю. Вся сущность его, а скорее съеденного им, рвалось наружу. Делать было нечего. Он спустил штаны, подставил кастрюльку. И просто расслабился. Природа все сделала сама и даже доставила не малое удовольствие и облегчение её мученику. Но прозябать в наслаждениях было нельзя. Ситуация была критической. Скоро должна была вернуться Вика. Леха натянул штаны и на шарил ещё крышку от злополучной кастрюли. Прикрыл её и спрятал обратно в шкафчик. И опять успокоится не получилось. Обычно свое не пахнет, но Алексей через какое-то время ещё слышал отчетливый запах не свежего пирожка. Креативное мышление побило все рекорды. Задача избавиться от содержимого кастрюли, была решена мгновенно. Форточка.
Это было обычное, стандартное окно с двойной рамой и форточкой для проветривания. Леха взял кастрюлю, открыл одну створку от форточки, вторую и со всего размаха швырнул содержимое во всепоглощающую черную дыру этого мира. Аллилуйя. Всё было позади. Он облегченно выдохнул. Но что-то всё-таки настораживало гостя. Запах, или просто вонь, оставалась и с этим что-то надо было делать.
Духи. Где-то у девчонок должны быть духи. Ими можно замаскировать любую вонь. В наше время духи делались из натуральных продуктов, а не из нефти и воды. Главное найти их в этой кромешной темноте. Поиски долго себя не задержали, был нащупан похожий на духи бутылёк в соседнем шкафчике. Леха открыл крышку зубами, нюхнул, флакончик был определенного спиртового содержания. И он незамедлительно начал распрыскивать содержимое по комнате. Потом обильно полил себе правую ладонь и оросил всё своё лицо великолепной амброзией найденной в чертогах своей принцессы. Он был спокоен и доволен. Когда открылась дверь. И включился свет.
Картина, которую увидела Виктория, зайдя в свою комнату после душа, поразила её до глубины не то, что души, а до глубины подсознания, которое как говорят она лечит до сих пор. Перед её взором явился Алексей с перламутрово-зелёным лицом, обильно политым найденной где-то «зелёнкой». По всей комнате были разбрызганы капли и пятна «бриллиантового зеленого раствора». Они сверкали изумрудным блеском очаровывая и обескураживая созерцающих. Леха стоял весь зеленый от «зелёнки», вся комната была в зелёных пятнах, а на форточке по сетке от комаров и вниз по стеклу стекал смачный, жирный катяк. Истощая тот самый аромат, от которого и хотел избавиться владелец.
Когда Алексей обернулся по взгляду Виктории на окно и посмотрел на свои руки, то понял, что произошло. Быстрее всех взятых вместе сверх людей сработала реакция его сознания и с такой же скоростью он покинул это помещение, а следом этот квартал, улицу, город и возможно даже страну. Говорят его вообще видели последний раз аж в Израиле.

6
Ну а мне надо было как-то реабилитироваться. На тот момент у меня уже были водительские права и доверенность на управление отцовским «Москвичём». Я был почти мажор. И что может быть круче, как не покатать девчонок на авто. Компания в этот вечер собралась как-то сама собой. Четыре обалдуя и две симпатичные бестии. Конечно же за мной был догляд и пришлось наврать отцу с три короба, что я уже поставил машину в гараж и просто иду поболтать с друзьями во двор. А сам со всей честной компанией рванул на нашем стареньком, но ещё бодреньком автопроме на встречу приключениям. Идея о необходимости как можно раньше своих сверстников лишиться девственности, не то, чтобы навязана сторонниками всевозможных сексуальных революций, а просто прописана в наших ДНК самой природой. Гормоны, не только парней заставляют делать безрассудные поступки, но и слабый пол. Я был, конечно, не «мачо», но как-то получалось интриговать и обвораживать тех прекрасных дам кто сам конечно же соизволил обратить на меня внимание.
Её звали Таня. И, между нами, сразу прошелестел тёплый лёгкий осенний ветерок. Было понятно, что это не всерьёз, но также понятно, что что-то должно получиться. Уже не помню куда мы заезжали и где разжились спиртным. Но на первой же остановке нам с Танюхой потребовалось уединиться. Как можно было побороть своё стеснение и неловкость оставаясь трезвым и за рулём. На моё счастье или несчастье один из парней – Саня, сразу отказался от потребления алкоголя, сетуя на свое плачевное здоровье в его не малые годы. Хотя мы все были одногодки. Этим я и воспользовался, ну и он тоже. Ему не нужны были ласки бесподобных гетер, он жаждал лишь ощущение скорости, и разрывающий слух рев механического коня. И этот всадник, взявший узды, так рванул шпорами его бока. Что понесла нас судьба со скоростью 120 км в час по узкой дороге в обгон последнему рейсу автобуса номера 102 на поселок «Кирга». Почему именно туда, я не знаю. Я тогда был уже не за рулем, а в обнимку с сидящей у меня на коленях прекраснейшей Татьяной на заднем сидении своего «Москвича». Слева от нас расположилась вторая парочка, Леха с Олей. На переднем пассажирском сидении в роли штурмана оказался одинокий Вова. Который, наверное, и задал направление нашего движения. И последнее что всплывает у меня в памяти об этом моменте – это: земля - небо, небо - земля.
Очнулся я в ужасно неудобной позе вертикального шпагата, под прессом полуторатонной железяки. Меня зажало между кузовом и землёй. Оказалось, крайне неуютно от прижигающей спину раскаленной выхлопной трубы моего бедного «Москвиченка». И если бы не маленькая кочка, за которую зацепилась бампером машина при падении, после тройного кульбита выхваченной при злосчастном обгоне бровки. То не писал бы этих строк ваш покорный слуга. Я лежал под гнетом очередного фиаско, и меня раздавливала, и жгла спину, не раскаленная выхлопная труба двигателя внутреннего сгорания. А моя глупость, похоть и тщеславие. Мои же друзья при этом грандиозном сальте, по вылетали из раскрывшихся как крылья дверей автомобиля, кто куда. А главное, что все остались живы, и невредимы, физически и морально. Даже Москвич приземлился на колёса. И один я лежал приплюснутый к матушке земле на грани смерти и полного позора. Очнулся после кратковременной потери сознания и начал ворочаться.
– Эй! Кто ни будь? – не проговорил, а сипло выпустил воздух, как из сдуваемого мяча. А в ответ тишина. Попробовал ещё раз по громче выпустить воздух. И увидел спустившиеся на землю ноги с водительского места, которые потопали в сторону дороги. Авто приподнялось на своих рессорах освободившись от лишнего веса, и мне стало немного полегче. В глаза ударил ослепляющий свет фар того самого автобуса, с которым наш водитель играл в обгонялки, и из него высыпали люди. Они стали не вольными свидетелями этого крушения. Я смог уже набрать полные легкие воздуха, и крикнуть, что оставалось сил: - Вытащите меня отсюда кто ни будь! – и почему-то добавил, - Суки! - Видимо на подсознательном уровне я понимал, что без мата или крепкого словечка меня никто не услышит. Тут же к машине подскочили несколько человек. Слышны были мужские голоса: - Бензином воняет, быстро надо аккумулятор отключить. - Не много повозившись с аккумулятором, они взялись дружно по краю кузова, где торчали мои ноги, и приподняли его, чтобы я смог вылезти. И я мгновенно вылетел пробкой из этого капкана. Вспоминая это, только сейчас задался вопросом: от куда у людей берётся столько силы в экстренных ситуациях, им пришлось килограмм по сто на каждого поднять, а я их даже не запомнил и не поблагодарил. Хотя в моё оправдание можно сказать, что я был в состоянии шока или аффекта. Но точно уже трезвый как поп к обедне.
Было уже довольно поздно, темно и холодно. Недолго думая, все птенцы не вольно вылетевшие из Москвича, включая кукушонка за рулём, осмотревшись и посовещавшись, собрали свои конечности в кучу и пошли искать помощи и приюта в пионерский лагерь завода силовых трансформаторов, который как раз располагался не далеко от места падения нашего лайнера. А я остался один возле своего разбитого корыта. Что делать дальше даже не имел представления. Но было опасение, что если я оставлю автомобиль без присмотра, то его разберут на запчасти или, по меньшей мере, поснимают колёса, проезжающие мимо недобросовестные граждане. В то время это было в порядке вещей, колёса и запчасти были дефицитным и не дешевым товаром. Пришлось развести костер, чтобы согреется. На этот огонёк и прилетели вороны на служебной милицейской машине. После чего я благополучно оказался в городском отделе милиции, от куда позже меня и забрал отец.
Ну а после я просидел целый месяц на больничном с ожогами на спине. По выходу на учебу началась такая свистопляска. Пришлось догонять весь пройденный всеми ранее материал и несколько курсовых работ и готовится к государственным экзаменам, диплому, ну в общем грустить и заниматься самоедством было просто некогда. А дальше мои попытки завязать романтические отношения закончились на определенное военкоматом время. Но это уже совсем другая история.