Стояла ночь Июнь Двадцать второе...
Стояла ночь
Июнь Двадцать второе
Курили. Сигарет сломав напополам
Дежурил политрук - их было двое
А остальные в Минске - танцы там
На горизонте туча самолетов
с крестами на бортах
идут на город все
Забыты правила - они теперь пилоты
Он самовольно в истребитель сел...
Бой был коротким. Завалил двоих он
Два юнкерса, но ястребок подбит...
Он возвращается. Дотягивает лихо
Он ранен, жив, пока что не убит
А значит может драться
Есть машина.
Взлетает
Под огнем по полосе
Он юнкерс сбил. В крови уже мужчина
Он снова ранен и подбит.
Не все!
Он в третий раз
идет на взлет
Дерется
Их много. Нет патронов
Вот судьбы каприз...
И он таранит их
Он не сдается
Он снова юнкерс сбил
Горит. Он прыгнул вниз
И немец спрыгнул
прям на батарею
Доставлен на КП. Не убежал
Гражданское под формой
Смел. Наглеет
Что скоро Минск возьмут
Небрежно так сказал
Что делать с ним?
В расход его, и вся недолга
Бондовский в госпитале
к летчику пришел
Десять ранений
Еле жив но только
в улыбке тот расцвел
-Товарищ генерал, воюем!
Сказал,
вот только имя не сказал он мне
Все закрутилось
потерялся в струях
Под ревом бомб
в плену, смертях
в огне...
Котел был Белостокский
плен, побеги
шесть месяцев он выходил к своим
потом был фронт
форсировали реки
Бондовский ранен, списан был
И после уж, году в шестидесятом
о летчике он вспомнил, написал
Забыл фамилию -
себя он виноватым
за это вот забвение считал
***
Так началась гражданская война
Вот пуля просвистела и ага
не думали, но вдруг случилось чудо
Как будто Богоматери рука
спасла его от ярости Иуды
Как будто вдруг оттуда, свысока
Пришло благословение, свет откуда
светил тысячелетия, века...
Америка! Лишь зло несет она!
Так началась гражданская война
***
Мать солдата
Она сказала: Открывайте цинк!
Не дам я хоронить иначе
Смотреть не надо было ей.
Услышал крик
Нечеловечий.
Плачет,
плачет,
плачет...
Она потом к солдату подойдя
увидела медаль на гимнастерке
Спросила холодно: -Ты друг его?
-Да, я
С ним был когда
и смолк. Так было горько
Она в упор смотрела. Страшный взгляд
-Ты здесь стоишь,
мать радуешь наверное
А я вот хороню своих ребят...
и тишина
аж лопаются нервы....
Он многое прошел
Накрыло их
Один из взвода в этот раз остался
-Прости меня что жив,
он стих,
А завтра и меня
Быть может статься...
Мать, я клянусь!
Я отомщу за них!
***
Рассказ солдата 7. Бахмут
Неделя в учебке
И в Марьинку после
Апрель. Дождь сплошною стеной
Двенадцать нас было. Дружок - недоросля
В пехоте был вмнсте со мной
И вот мы на точке
И прямо вот сразу
Всех разом накрыл миномёт
Но действуем четко
согласно приказу
А там уж кому повезёт...
И вот кореш мой:
-Посмотри, мол, подходит
Кровища идёт изо рта
Осколок под броник
И умер Володя
В бою даже не был, вот так!
А метров шестьсот
Чапать нам до позиций
Смотрю я на карту гугла
Там зелень, деревья
Стал, млять, материться
Ну что ж так? Хреново дела...
Сожжённое всё. От воронок изрыто
Куда нам идти хрен проссышь...
Тут то что и было, всё в щепки разбито
Как пень маракуешь стоишь...
Там рота была. И старлей бойкий вроде
Ему я: Куда, подскажи?
А он мол не рыпайтесь
Укры подходят...
Забейся мол в щель и лежи
-Не катит такой вариант, я то знаю
Нас кроют, двухсотых уж два...
А он матерится и не понимает
Слова мля, да к хрену слова!
Пошли мы к позициям
Где то бежали
А где по канавам ползли
Почти пять часов. Моменты бывали
Всё рядом но в дальней дали
Дошли. Уж рассвет. Кроют нас непрерывно
Двухсотые наши лежат
И их не забрать. Вот что было обидно
Двоих этих наших ребят
Скажу сразу. Только через неделю
Смогли подползти и забрать
Они не давали. За нами смотрели
Как только ползешь, те стрелять...
До них было метров ну где-то полсотни
Нейтралка, тела- наши, их
Они назывались какая то сотня
бандеровцы,- весь их мотив
И крыло там всё. И почти беспрерывно
Гудел фронт и ночью и днем
И вот наш блиндаж. Мы базарим.
Всё чинно. И тут раз и разом встаём...
И как он прополз? До окопа? По минам!
Стоит весь кровавый в дверях...
В футболке. Босой. С посеченной грудиной
Да нет! Не бывает! Ну, нах!
Ведь это же наш! Наш двухсотый!
Он умер!
При штурме! Три дня как прошло
И медик фиксировал. Позывной Зуммер
Да вот ведь бывает! Свезло!
Потом в медсанбате сказал
Как очнулся.
Меж наших окопов и их
И дроны над ним. Если бы шевельнулся
То всё. Навсегда бы затих
В так вот в футболке лежал трое суток
И в час пересменки их встал
Никто не поверит скажи он кому то...
По минам к окопам бежал...
И вот мы в штурмах:
-Отработает арта,
И танки, сказал наш комбат
Тогда и пойдете. И будет, мол, жарко
Смотри! Берегите ребят...
Пол пятого утром сработала арта
И надо идти штурмовать
Приказа то нет! Это спутало карты!
Нет связи. Вот мать перемать!
Днем только пошли. Без арт подготовки!
А укры не ждали совсем...
И взяли их в общем военной сноровкой...
Сломали им множество схем...
Их было там тридцать
Нас было двенадцать
Был жесткий в окопах замес
Их десять положили сразу
А двадцать...
Бежать с рукопашным и без...
Мы взяли высотки. Меня там накрыло
Прямым попаданием в окно
Очнулся в санбате. Дышать нету силы
Ну в общем такое кино...
И я удивился. Меня не задело
Контузило только тогда
Ребята все живы. И сделали дело
Всё было в порядке. Вот так!
Ну, Марьинка наша, и нас всех под Бахмут
Забросят, там были штурма
В пехоте солдат не живёт днем вчерашним
Тепло, хорошо, не зима...
Вот там поначалу совсем тяжко было
Элитные части на нас...
И техника шла. И их арта нас крыла
Сложней много всё в этот раз
Вот здесь я увидел войну
Во всём цвете
А Марьинка - лишь детский сад
Разминка, прогулка в сравнении с этим
В природе как дождик и град
Развалины там. И запах от трупов
Везде. От него не уйдешь
И кроют. Пропасть там легко можно глупо
Свинец барабанит как дождь
В развалинах города кучами трупы
Америка, грузия, ес
Шевроны снимали с них.
Их бросили тупо.
Свои же.
Так пендос к нам лез...
Они наступали
Кричали пендосы
Их больше чем укров в разы
Против пацанов. Чей опыт был - слезы
И тут уж держись. Тут не ссы...
И наши держались. И бить их учились
Сегодня кого ни возьму
Все профи теперь, все признания добились
Бахмут быстро учит всему...
Отбор был жестокий
Все с первого раза
А кто не усвоил погиб
И надо при том
Выполнять все приказы
И жизнь там берет всех на сгиб...
И штурмы. Пендос на броне нас штурмует
Матерый. У нас лишь шмели
И танки их жгем
С дшк разговором
Кладем их. Свинцом подмели
Они перехват наших раций имеют
И слушают наш разговор
Бывало позвонит и ты охренеешь
Такое вот дело тех пор
Наемников много. Они заставляют
На мины украинцев идти
Они необстрелянных в Бахмут отправляют
Расстреливая их по пути
Вот было такое. Снаряд положили
В окно. Всё подумал. Не лгу!
Под ноги упал. Не взорвался. Открыли
Записка: чем смогу помогу...
Когда я вернулся домой уж с Бахмута
То ночью я спать и не мог
Выходишь с подъезда и голову круто
Привычка смотреть между строк
Осматривать всё и искать в небе дроны
И падать на землю на звук
И глохнуть от тишины монотонной
И взглядом искать каждый глюк
Ирония жизни. Погибли ребята
Работали вместе со мной
Потом на войну я ушёл
Вот тогда то.
Бомбили.
А я до сих пор вот живой
***
Барнашка - пророк с Байкала
Железные птицы по небу летают
Телеги в дороге пойдут без коней!
Смеялись крестьяне: Барнашка то знает
Всю прелесть грядущих нашенских дней!
Но хлеба давали, и вот продолжал он:
А царь то наш белый исчезнет в горах
Придёт каторжанин на царство, узнал он
Чёрен волосами а грозен то! Страх!
И семьдесят лет этот царь будет править
Окончится смутой правление его
Опять все смеялись: чего он буравит?
Юродивый ведь, не понять ничего...
-Во время правления его будет люто
Война. И погибнет тут каждый второй
Войну ту второй назовут почему то...
Байкал всех прокормит лихой той порой...
А он продолжал: Мысли время пробили -
На северо западе будет война
Четыре зимы как сойдутся те силы
И много молодых уничтожит она
В то время уж будут коробочки, знает
Такую берешь и хоть с кем говоришь
И голос невидимо перелетает
Не надо скакать на коне к нему, слышь?
-Вот чушь то! Летает! Чего где летает?
С бурятами лучше что будет скажи!
- Не будет бурятов потом в нашем крае
В Монголию уйдут. Там в степях будут жить.
И тут в этот миг вот все аж онемели:
Чего же ты мелешь Барнашка? Зачем?
Изгонят с Байкала народ? Неужели?
Зачем же ты врешь исступлённо нам всем?
Не вру! Видел сам! Нет там наших селений!
Повозки я видел - народ уходил
Военные там. Молодых поколений
И каски голубые из них каждый носил
Вышки я видел. Прям на Ольхоне
Весь берег усыпан. Нефть найдена тут
Но всё таки гибель бурятов не тронет
Они проживут. И тогда проживут
И вот как мир то четыре те года
В войне повоюет, начнется война
Всего сорок дней, но тогда с небосвода
Горящие звезды обрушат на нас
И эти вот дни назовут войной третьей
Её пережить дано мало кому
Она всех коснется на всём белом свете
Но люди останутся. Как? Не пойму...
Сгорят все тогда и погибнут все люди
И даже сгорят те кто был под землей
Спасения там никому уж не будет
Пустыня останется. Вечный покой
Но все же я видел. Придут поколения
В туннелях родятся. И там будут жить
Они по развалинам наших селений
Искать будут много. И в масках ходить
Все ростом пол метра. Как карлики, точно
Таким люди ростом родятся у них
А мы великаны сейчас. Мы порочны
Мы мир свой сожгли...
И Барнашка затих
***
Виват Россия!
Конец Америке приходит
Россия вновь себя находит
Верна заветам от Петра
Пришла империи пора!
Виват! Тому что происходит!
Виват! Идеи мир возьмут
России присягнет весь люд!
Темницы рушатся! Колонны!
И ветер запах их зловонный
Развеет. И над ними суд
Придет. Не Божий - человечий
Не обольстят уже нас речи
Сквозь строй царей их поведут
В Санкт Петербурге. Снова тут
Шпицрутенами будут сечь их
Виват империя Петра!
Виват! Пришла! Пришла пора!
***
Погиб Шишов
Погиб Шишов
ушел солдатом
в созвездие белых лебедей
Не будет в Курске враг
Ребята!
Погиб актер
что всех сильней
Осколок залетел под броник
рубеж держал он так как смог
и в жизни вечном эшелоне
сталь залетела между строк...
Пришел он к людям как легенда:
Жизнь не колеблясь отдал им
Остался в вечности на лентах
Где смотрит в небо
молодым
***
Дан приказ полякам На Москву!
Дан приказ полякам: На Москву!
НАТОвцы готовят самолеты
в планах нападения главу
там в Берлине тихо пишет кто то:
Завтра, мол, Москва падет как пух...
Все в мундирах. При параде все
генералы польские сегодня
1 сентября открыто всем:
На Восток ведет рука господня!
Убивать. Всех русских убивать
Выжженной землей сделать Россию!
По Москве парадом прошагать
НАТО, мол, покажет еще силу...
Завтра двинут небо покорять!
Нет ума совсем! Мать перемать!
***
Паспорт ДНР - вот первый документ
Паспорт ДНР - вот первый документ
воскресшего в огне Советского Союза
Он красный. Он святой. Дороже его нет
Он держит свод небес. Нет тяжелее груза
Он означал одно: Англосаксонский крах
Что кирзовый сапог на принцип их наступит
И ангел протрубит на дальних небесах
Развеяв зло как дым и мир оно не сгубит
В историю уйдет сей важный документ
но все таки его хранить конечно будут
как память о войне, как эхо страшных лет
та книжица для всех. Ее не позабудут
И возродится мир и возродится хлеб
и минные поля от мин освободятся
Духовностью как встарь воскреснет человек
И поколения вновь младые народятся
Пройдет немало лет и отрок молодой
Пройдя немало стран и путешевствий разных
Ответит на вопрос таможни: Кто такой?
Предьявит паспорт тот.
И все понятно. Ясно.
***
Сон о трофейном Вальтере
Трофейный Вальтер на столе
Табак душистый и патроны
Идут по выжженной земле
На запад наши батальоны
Мы наступаем не спеша
В окопах валим их и в дотах
Я видел: белая душа
парком выходит из кого то
Вверх улетает изо рта
Как вздох, как голубь чудный белый
О Господи! Вот красота...
И вот что человек наделал....
Он только что сошёл с креста!
Солдатский рай наверное там...
Вокруг визжат как с_ки пули
И это никаким словам
Не описать. Всё ж опишу ли???
Так было медленно, во сне
Мундир тот европейский черный
Лицо он повернул ко мне
Голубоглазый, сильный, вздорный
И на груди его значки
И золотые звезды НАТО...
Блондин конечно, а зрачки
Одно в них было: нет, не надо...
А я не там как будто, вот
Щека лишь ловит силу ветра
И медленно рука плывёт
И скорость - в час по миллиметру...
Обойму всю ему в лицо...
Взрывается лицо на доли...
И медленно всё рвет свинцом...
Вдруг время встало силой воли...
Дымится Вальтер в кулаке...
Зачем? Я не скажу. Х_й знает....
И мертвый генерал в песке...
И золото с мундира тает...
Война лять. Штурм. Стволы в руке...
Вот так вот свидеться пришлось
Бывает всё, и это тоже....
Свинец прошел, вспорол насквозь
Шёлк европейской сытой рожи
А фронт идет а фабы бьют
Огонь! Трясёт весь мир до звона!
И катят дальше и зовут
Вперед, на запад, эшелоны...
***
Уходят лучшие
Мы будем помнить их
Их след останется
Среди людей живых
Останутся дела их и мечты
Чтоб молодых учить
Как жить
Чтоб не было в их жизни
пустоты
***
Рассказ солдата

Он был старик
Он в снайпера хотел
А командир: штурмовики -другое
Со взводом был
Никто не уцелел...
А он вот выжил
Курит и спокоен
И похрену что начался обстрел
А дело было под Попасной всё
Укропы перли силой многократной
Людей у нас совсем ни то ни сё
Сказали будет пополнение, ладно
Мы держимся пока что, вот и всё
Там лесополка, мы в окопах их
Их в рукопашной выбили оттуда
Лопатками один на четверых
И удержались там каким то чудом
Они утюжили, так обуял их псих...
У нас полвзвода полегло
Кто лёг
Нам не достать, пристреляно что можно
И командир на этот счет был строг
Закапвайтесь глубже и надежней
Землица защитит тебя, браток
А утром по окопам их пошли
Двухсотых много
Очень много было
И пацанов со взвода мы нашли
До нас кто штурмовал, кого убило
Все чёрное от крови и земли
Мы окопались. Дед их дрон подбил
Вот так вот просто
хлесь из автомата...
Сапог по нам а мы лежим в щели
Да так бывает иногда, ребята
Дед метко бьет хоть и прицел в пыли
И вот ведь штука: он подбил второй
Зачем? Да за*али сс*и!
Летают и летают надо мной
Копать мешают, будут им науки....
А дед то всё же снайпер неплохой!
А командиру в рацию кричат
Ваш дед пусть не стреляет
Нас положит
А дед махнул: мне хоть за шестьдесят
Наш отличу
Я знаю что-то тоже
Свой не собью, их успокой, комбат
В траншей его, на самый передок
Он там надежно вроде окопался
Сказал: да ты не беспокойся так, сынок
Смотри ка видишь дрон к нам привязался
Снял автомат с плеча: Погодь чуток...
И сбил его. И после был трындец
Нас сразу укры принялись утюжить
я грешным делом думал Все, конец.
И зарывался глубже
Глубже, глубже...
Здесь каждый окопался, молодец
И вдруг всё смолкло. Встало
Тишина
Она пугает больше чем разрывы
Хоть хорошо, но знаешь что война
И тишину воспринимаешь криво
И хорошо, когда стрельба слышна...
А дед погиб. Истек он кровью здесь
Он не успел в окоп
Задело ноги
Оторвало. Накрыло. Белый весь
Смотрел он в небо
Взглядом мертвым, строгим
Земля пусть пухом будет
Есть что есть...
Дорога рядом шла на Часов Яр
Огонь по нам стеной со всех орудий
Бывало с минометов был удар
Из Польков, тихий- погибали люди
Их мин вообще не слышно
Хрясь и в пар...
А после перли гансы напролом
С потерями не сколько не считаясь
Шли волнами. Укропов ждал облом
Но вслед за первой шла волна вторая...
Гранаты оставляли на потом...
Был уговор, к ним в плен не попадать
Если потащат, чтоб добил хоть кто то
Смерть лучше плена, им нельзя сдавать
А было всякое, ведь штурмовик, пехота
здесь в рукопашной можно побывать
Старались все чтоб вытащить своих!
Но все же кто то попадал в плен
Все же
Они на части раздирали их
Так что и на зверье то не похоже
Не может выразить о нелюди тут стих...
И вот когда погиб наш батальон
И нас на передке осталось двое
Я снял с парней гранаты, я и он
Штук сорок. Горько мне порою...
А от разрывов был в ушах лишь звон...
Я знал, они на нас сейчас попрут
В окоп наш прыгнут...
Мы за бруствер, рядом
Сказал: Держись, укропы не пройдут
Мы им покажем,
этим смрадным гадам!
Живьем они нас точно не возьмут...
И усики гранат поразогнул
Они заходят. Двадцать.
Дрон над нами....
Я ждал как спрыгнут.
После - глушанул
Все сорок.
Брызнули мозгами...
Аж запах крови ноздри завернул...
Стопэ, стопэ - по рации мне крик
Ты рвешь тела.
Атаки нету. Хватит!
Напарник плакал.
Психика была
в адреналине
Хватит. Хватит. Хватит!
Все чувства этот бой спалил дотла....
Окапывайтесь, долбят агээс!
Кричала рация.
Потом затишье встало -
Стволы меняли
я в окоп тот влез
Там вперемешку все.
Куски лежали
С конечностями кто а кто и без...
Потом и пополнение пришло
И всё путём, рубеж тот удержали
ну а тогда...
аж скулы мне свело
как вспомнишь пацанов
как жаль их
кто не дожил, кому не повезло...
Мы шли вперед
Шли по окопам их
И брали укров в плен, но брали мало
Окоп окружишь: В плен сдавайся.
Стих.
Потом в ответ: Пошел ты.
Пули валом.
Подпустит, валит всех как псих
Заклинит, нет патронов или сил
Бросает и встает. Сдаюсь мол...
Сдаешься?
Ты мне с*а положил
Пол взвода.
Он глядит тревожно...
В башку такому пол рожка влупил
За пацанов.
Таких я не жалел
Откормленые
морды гладко бреют...
Сперва устроит нашим всем расстрел
Потом надеется - закон их пожалеет...
Нет, них*я! Ты, мл*ть не будешь цел!
Повоевал, но ранило потом
Так и достали, с*ка, дроном
Охотились четыре дня - облом
Я в блиндаже, нора, земля заслоном
Осколкам не пробить мой дом
Дрон так и эдак заходил ко мне
И сбрасывал, но всё без результата
И прилетал по десять раз на дне
И зависал, дежурил над квадратом
Чесали репы сидя там на пне
Я понимал, придумают они
Всё изощренней действовали, с*ки
И я окапывался глубже в эти дни
По всей окопной правильной науке
И жизнь себе тем самым сохранил
Он скинул пад*а с тросиком-кольцом
Спикировал на дверь он вертикально
И этот тросик изогнувшись в дом
Гранату и занёс. Да, натурально
Прям средь норы положил. Бом!
А я был глубже, в ямке и сидел
Осколки только повредили пальцы
Был умным ганс, но всё же не сумел
Дорыть как фокстерьер копает зайца
Но все же в госпиталь я загремел
Война она на то и есть война
А молодым совет: не корчить силу
Копать. Всегда окапывайтесь на*.
Иначе будет всё. Иначе вилы...
И не бояться в общем ни хрена
***
Мы все умели воевать
Чечня, Афган, командировки...
А он был слишком молод, *ять
Всего неделя подготовки
Куда, малой? Убьют как пить...
Ты ведь ни х*ра не обучен..
А он насупился, стоит...
Хочу и всё, я мол везучий
Ну ладно, взяли мы с собой
А там война, а там прилеты
И лесополок до хрена
И нас утюжит их пехота...
Но парень оказался - да
Смышленый. Очень был смышлёный
И мы открыли в нём тогда
Он видел лучше нас. Зелёнку
Он стал глазами группы всей
Он видел как на нас заходят
Предупреждал: правей, левей
Докладывал что происходит
Заходят в лесополку все
И метрах в десяти на выстрел
По всей бывало полосе
Они и мы - бой очень близкий
Он никогда не подводил
И раз был бой и бой был тяжкий
И мина прямо рядом с ним
Живой! Родился он в рубашке
Но ранен. Тащим вчетвером
Оторвана рука, кровища
А мины прям по нам, гуртом
Метрах в пятидесяти
Аж свищут
И переждать то не могли
Пересидеть в любом подвале...
Не донесём. Кровь с под петли
С руки течёт. Струей аж жварит...
И вот тогда нас дрон засёк
И сверху точно очень скинул
Метрах в пяти
Снаряд посек. Всех четверых
Всех опрокинул
Нога отрвана. Финал
Напарнику вошел под броник
Собрал все органы. Порвал
А третьему в живот. Он стонет
Четвертому осколок вбил
Прям в шею. В артерию ударил
И там застрял. Закупорил
Вот так и спасся. Чудом парень
Все затрехсотились тогда
А вот ему, на плащ палатке
Не повезло. Добило. Да
И на душе так было гадко...
Машина вывозила нас
А сверху мины и снаряды
И я подумал. Вдруг фугас
И всё. Но ехали как надо
В моем кармане кошелёк
Там пусто. Было только фото
Красивых локонов виток
И так мне стало к ней охота...
Потом был врач. Сказал держись
Ты парень ведь уже на грани
Хоть и без ног, но будешь жить
Не мертвый, только сильно ранен
Похоронили мы его
деревня, гроб да мать -старушка
и было двадцать то всего
и так война взяла на мушку...
Потом уже, когда нибудь
мать его навещу я снова
одна осталась, не забудь
жизнь не театр, она сурова...
Закончилась моя война
Сталь не сгубила человека...
Но только примет ли она?
А нужен ей теперь калека?
***
Такой вот нынче вышел год:
Дружок подался в разведвзвод
С ним воевали
Сухарь жевали
Он собирался уезжать
и предложил мне с ним опять
И я прибился
Поехал в дали
Мы с ним попали под Бахмут
Мы на клешне стояли тут
На той что справа
Берёт начало
А гансы перли прям на нас
Но мы держались в этот раз
Хоть было мало
Нас было мало
Я третью линию держал
Пришел в три ночи я и встал
Прям у дороги
Ведущей в город
И спать хотелось - не могу
Но взял и крепкого чайку
Залил за ворот
Залил за ворот
"Нам мобики нужны сейчас
Тебе я дам их полюбас" -
Сказал майор мне
Сказал майор мне
Все прибывшие сразу спать
А я своим сказал: копать
Чтоб были в форме
Сегодня в форме
А на войне
А на войне
Окопный опыт лишь в цене
Я что учитель?
Вот это едва ли...
Как гансы тиграми попрут
Бойцы нужны мне будут тут
Чтоб жгли их танки
Рубеж не сдали...
А мне майор: "Не горячись
Не знаешь как учить - учись
И мы когда то
И мы когда то
На каждый выход вниз ничком
Но попривыкли ведь потом
Вот так и эти
Поймут ребята..."
Нет, я им спуску не давал
Скрипел зубами но копал
Из них ведь каждый
Из них ведь каждый
Их кореша в повалку спят
А я своих гонял солдат
Поймут однажды
А как- неважно
И я как чуйкою всё знал
Нас дрон к рассвету срисовал
так осторожно
что вызнать сложно
Накрыли нас из всех стволов
Долбили изо всех углов
Чем только можно
Чем только можно
Там за дорогой тигра два
Так дали что в живых едва
В окопе были
В окопе были
Его по пояс откопать
Успели мы
И вот ведь *лять
Нас ноной крыли
По полной крыли
А те кто спал и не копал
Теперь под миной умирал
И я увидел
Что корефана
Разорвало напополам
И верх его в окопчик к нам
Швырнуло странно
Погиб он рано
Бой разгорался, мы пошли
И эти тигры засекли
Откуда долбят
Нас эти с*ки
И пацаны уже орут
Давай быстрее перекрут
Сожжем их с толком
По всей науке...
Два птура в борт, они горят
И нету им пути назад
Только под пули
Под наши пули
Они кричали, звали нас
И тут рванул боезапас
Решали долго
Сдаваться, х*ли...
А нона долбит, твою *ать
И перекрутом их не взять
Скрываться только
Лежать в окопах
И так тоскливо иногда
Но понимаешь что сюда
Пришла убить нас
Англоевропа
А мина ноны так и рвет
Что звук короткий на прилёт
Не успеваешь
Залечь и скрыться
И долбят, долбят но с утра
И тишины пришла пора
Пойти напиться
Чаю напиться
Мы пили чай из котелка
И чей то крик: "баба яга!" -
Так дрон мы звали
Что бомбой жварил
Нет, я подумал, не она
И тут прилет в блиндажик - на!
По нам ударил
Прям в стол ударил
В глазах как выключило свет
Ну все, уж думаю, привет
Ну так то, вроде
Весь целый, вроде...
И тут вторая в спину мне
Швырнуло к двери как во сне
Вот так, нелепо
Мы все в приходе...
Очнулся, пацаны стоят
И обезбол колоть хотят
Но ранен в бошку -
Нельзя укола
Грудина или выше плеч -
Тут только водкой раны жечь
Без обезбола
Без обезбола
Кричали в рацию сейчас
Прилет, тяжелые у нас
Давайте каплю
Давайте каплю...
А сам ощупываться стал
И на спине в дыру попал
Осколок цаплю
Железо цаплю
А я зажал его в ладонь
А он горячий как огонь
Как бритва острый
Как бритва острый
Но я ведь не паниковал
Ведь был живой, не дуба дал...
Хватал ртом воздух
Кровавый воздух
Ощупываю свой живот
А там торчит чего то вот...
Поднес я руку- кишков ошметки
Нас повезли в госпиталя...
И рядом друг, такой же, *ля
Глотнуть мне дали
Из фляжки водки...
Он на боку хрипел лежал
Сквозь легкие прошёл металл
И я покликал
Того солдата:
Дай руку, друг - он не даёт
Он умер, капля прет вперёд
Его уж нету
Вот так, ребята
Ну а потом
Потом был тыл
Нет, ничего я не забыл
Как снова скроят
Нас по кусочкам
Вернусь к своим я пацанам
Теперь уж опытным бойцам
Возьмём мы Киев
Поставим точку
***
На передке смерть не такая
как вы представляете:
В постельке, чистый и с закрытыми глазами
Нет.
В грязи, глине и песке
и знаете
Не со спокойным выражением лица
Настигла их
и вы не со спокойным
Смотрите на это сами...
На передке смерть не такая
Если штурм был рубежа отчаянный
И не был взят.
Атака захлебнулась снова
И если павшие остались- всё печально
Он режет их.
Уродует.
Минирует их, сволочь -
Аж клокочет в горле матерное слово
И ведь потом подпустит
Тело забирать
Не станет вас полосовать из пулеметов
И хитро так, а если станешь брать
То подорвешься
А сумеешь мины снять - так на тебя гуртом попрет
вся их пехота
На передке смерть не такая как вы представляете
Нет ничего страшнее ран от рукопашной
И не дай бог и вам там побывать
А если были, знаете
Вы скажете себе: какой счастливый же
Был мирный день,
тот, до войны,
тот день вчерашний...
Война, она конечно кончится
хотя не завтра
Но точно кончится, вы видите же сами
И мир поедет снова по прямой
В постели в старости лишь будут помирать
где чисто и с закрытыми глазами
где рукопашных нет
нет крови, грязи, глины и песка
где мирный день кончается
вечерними часами,
где свет
прольет закат
над головой
***
Он ехал поездом на фронт
И проезжая мимо дома
Он свет в окошках увидал
Свет с детства с самого знакомый
На полустанке поезд встал
Мать не пришла с бойцом проститься
Он ничего ей не сказал
Что встреча может получиться
Он не хотел ей говорить
Мать не старайся, не обманешь
Больной ей тяжко было б жить...
Всё лучше если всё не знаешь...
На полустанке эшелон
Стоял в ночи осенней стылой
Совсем был рядом дом и он
Знал мама там. И грустно было
К вагону не пришёл никто
Не знали. Поезд в ночь помчался
Минута парню лет за сто
А дом так в осени остался
У рельсов средь засохших трав
И голых ломаных осинок
Как что то из души украв
Жизнь дальше шла по рельсам синим
Светил дом окнами во тьму
В мрак непроглядный и могучий
Он дом запомнил. Свет ему
Во сне светил и грел как лучик
Погиб боец тот в декабре
От мины. Жить едва начавши
И пусто стало на земле...
Вечная жизнь пусть будет павшим
***
Нет страшнее женщин на войне
На почве злобы и убийств с ума сошедших
Мужчинам фору те дадут вполне
Вот например Одесса дней ушедших
Шел 1918. Там красная была Гребенюкова Вера.
Кратко Дора
Казнила всех. Те старые дела
Полны ужасных пыток и террора
Она бывало отрывала всё
И резала в такие вот моменты
А если был допрос ни то ни сё
Вывертывала скулы инструментом
Два месяца служила там она
Семьсот врагов сама убила лично
Вокруг лишь кровь, жестокость и война
И это было для неё привычно
Спустя лишь год, работая в чк
С больницы забирая на допросы
С хлыстом ходила. В коже. В сапогах
Всегда дымила свежей папиросой
С больницы забирали навсегда
Она всегда сама к ним приходила
Ее боялись и бывало так
Что выли по звериному, страх -сила
Она их била. Прямо там. Хлыстом
Гнала словно собак на плаху
И после их пытала. Всех. Потом.
По локоть закатав рубаху
А ведь ей было только 22
Молоденькая. Ломаная бурей
Её лишь революции слова
Из мертвых воскресили.
Да, в натуре!
В Одессе-же была латышка. Мопс.
Звероподобное лицо и сила
Пятьдесят двух казнила просто. Хлопс!
Короткие штаны всегда носила
За пояс два нагана закладет
И бьёт. И бьёт.
И бьёт всех смертным боем
Дел у нее всегда невпроворот
А вот уж дело есть совсем другое
Год уже мирный шёл. Двадцать второй
Следовательша. Киев
Фамилией Ремовер. Признана больной
Восемьдесят казней было
Убила всех и даже персонал
Свидетелей на месте расстреляла
И врач потом лечил её, сказал
На почве половой. Мужчин желала
От казней и с ума сошла
Психика женщины хрупка и сложна
Среди войны, убийств, наверняка
Сломалась и поправить невозможно
Нет страшнее женщин на войне
На почве ярости, убийств, с ума сошедших
И горестнее тем вдвойне -
Зло в мире множащих и
Долго к злобе шедших
И нынче. Нынче много их
В Одессе, Киеве изломанных войною
И много среди них больных
Зло множащих. Зовущих к крови. К бою
***
Попрут французы, немцы и тд -
Макрон отправит в пекло батальоны
Всех в мясорубку, всем конец в судьбе
Положит европейцев миллионы
Донецкие кровавые поля
Кровавые поля у Борисфена
Приют последний всем им даст земля
Где Францию сломают об колено
Германия где сгинет сгоряча
Где головы отрежут англичанам
Где лезвие священного меча
Вонзится Риму в грудь
И Рим умрёт от этой страшной раны
Где будет всё: и Крым и Сталинград
И в пекло поведёт бойцов сам Сталин!
Француз сказал, им нет пути назад...
Пускай идут. Мы встретим их. Удавим!
***
А фронт сегодня катится на запад
И танки жжёт народный дрон 'Упырь'
Лопатой рубят Пентагону лапы
И вбили в грудь от арматуры штырь
Упырь кровавый, что восстал в Париже
Проклятый демон с обликом юнца
Сказал: война к нам стала ближе!
Ближе!
Ближе!!!!
Придет Россия! Начинай с конца!
И правильно! Пускай боится, с-ка
Лопатой рожу подровнять ему
Чтоб стал уродом. Упырям наука
Потом его в Сибирь сослать, в тюрьму...
Стальной лавиной катит фронт на запад
Клим Ворошилов, танки в бой веди!
Сегодня упырям под землю драпать
Всеобщий Мир, Победа - впереди!
***
Войну развязывать ума не надо много
Вот европейцам гордость бы смирить
Понять что их кровавая дорога
Вполне ведь может всех их и убить
И если ты кому то дал оружие
Чтоб умертвляли женщин и детей
Не удивляйся если обнаружишь
Что убивают и твоих людей
Война - пожар. Она идёт с косою
Она не разбирает где, кого
Она тебя найдёт и под землёю
И искромсает. Только и всего
Обманывать себя не надо
Париж, Берлин падут как пал Бахмут
Война на марше. Мясорубка. Рядом
И НАТО не поможет. Разобьют.
Сегодня Лондон и Париж - задворки
Донбасс - европа, центр мира, ось
Понять все это европейцу горько
Но врать не стану - так уж привелось
Грядет живой, великий праздник Пасха
И европейцам гордость б усмирить
И мир принять какой он есть. Он разный
И научиться с ним на равных быть.
В великий пост им надо всем смириться
Друг другу пожелать: Мир вам!
Учиться надо. В Библии учиться
Поступкам, обещаниям и словам
***

Редактор газеты покоритель северного полюса

Чарльз Холл. Его семья бедна
Из Рочестера. Многодетна
Из общества с самого дна
И мальчик голодно жил, бедно
А жизнь - суровая она...
Учился грамоте как все
Четыре класса с коридором
И шёл по вечной полосе
Готовясь стать бродягой, вором
Босой он бегал по росе...
Чтоб Чарльз грабителем не стал
И не был где нибудь повешен
Отец его на кузню сдал
Учился чтоб и был безгрешен
Работал а не воровал...
Учится он на кузнеца
Но все ж бродягою родился...
И он пешком по городам...
Там встретил Мэри. И женился
И в Цинцинати делать стал
Печати, литеры в газеты
Предпринимательский запал
Изобретешь коль денег нету
И он станки изобретал
Так изготовил сам себе
Наборы литер, рамки, краску
И стал печатать о борьбе
О новостях и даже сказки
Ну в общем поворот в судьбе...
Газету он свою открыл
И сам теперь редактор главный
И штат набрал и шефом был
Простой. Обычный. Парень славный
Теперь он новости строчил
Он многое теперь читал
Об арктике, её героях
О Джоне Франклине узнал
Той благодатною порою
О том каков был их финал...
Северо западный проход
Пробить тогда они пытались
И сгинули бесследно, вот
Газетчики аж бесновались
Герой - который их найдёт
Два корабля пропали! Два!
На них людей полторы сотни
Исчезли просто без следа
Никто их не нашёл сегодня
Лёд схоронил их всех? Вода?
И много экспедиций шли
Летели разгадать загадку
Но ничего там не нашли
Там север. Очень всем не сладко
Нет. Сгинули те корабли...
И Чарльз решил: Он их найдёт
Один. И он собрал манатки
И выехал на север. Вот!
Отбросив доводы, нападки
А все шептались: идиот
Пятнадцать лет прошло уже
Когда исчезла эта группа
Чарльз верил: там на рубеже
Надо искать хоть это глупо
Пешком искать, жить в шалаше...
Там эскимосов часть племён
Они вообще не знали белых
И ими там был принят он
И к цели Чарльз тогда шёл смело
И жил меж них. Где их закон
Он верил в то что экипаж
Весь не погиб а вышел к людям
Он мял зубами карандаш:
Был уведен и врать не будем
Что где то племя есть, шалаш
В котором в рабстве и в плену
И живы до сих пор быть может....
Ведь белые вели войну
Он - друг индейцам, он поможет
Он станет тем кто их вернул...
Сурова Баффета земля
А он пришёл на китобоях
Два года он искал, всё зря
Но а после плавание другое
На китобое сквозь моря
Еще три года средь племён
Он собирал фольклор, легенды
И вот узнал однажды он
Рассказ и всплыли все надежды
И это было словно сон!
Есть племя в ледяной глуши
Те видели отряд из белых
Но эту тайну, ты скажи!
Пятнадцать лет хранили целых
Но берег их во льдах лежит
Он подорвался плыть туда
Договорился с китобоем
И взял в аренду он тогда
Корабль с командой
То, другое.
Хоть поздно плыть, но не беда...
Они пошли по полыньям
По трещинам во льдах, по зыбям
Они вертелись тут и там
Воды все меньше, ближе к глыбам
И плыть опасней, давит страх
Корабль стало затирать
И повернуть бы им обратно
Но Чарльз на север умирать
Решил железно. Непонятно...
И люди стали все орать!
- Мы не пройдём! Мы все умрём!
Эй, капитан! Зачем нам это?
Давай обратно повернём!
Он нас тут всех сживёт со света!
Утопит нас тут всем гуртом!
А китобои те ещё.
Просоленные океаном
В столицах, там матрос лощён
А здесь не брит, лихой и пьяный
Бескрайний север его дом
Ну в общем он в карман не лез
За словом матерным и чётким
Но Чарльз то тоже был как бес
И глотку тоже сбрызнул водкой
И против всех тогда полез...
В процессе драки пистолет
Он разрядил матросу в пузо
Конфликт тогда сошёл на нет
И дальше шли на север с грузом
Матрос тот умер. Много бед
В каюте умер. Умирал
несколько дней крича от боли
А Чарльз на это всё плевал
Винтом матрос тот был, не более
Задача делается, знал
И он добрался. Племя то
Ему поведало что было
Что много белых шли в пальто
От берега по тундре стылой
И голодали все потом...
И стали там друг друга есть
И ели молодых и старых
И капитана съели - жесть!
Такого раньше не бывало!
Джон Франклин съеден. Так и есть!
Друг друга съели и его
И белых там осталось двое
Один из них убил того
Потом замерз истошно воя
Никто из них не выжил, во!
Сегодня бы поволокли
Чарльза на суд и так и надо
Но вот тогда где они шли
Те земли не были Канадой
Там хоть кого, хоть как вали...
Газеты, книги он писал
О севере, о эскимосах
Да, он нашёл, и он узнал
Но были к этому вопросы
Считали что он сочинял
Не верили что белый ел
Людей как зверь
И всё забыли
И лишь в 2000х кто смел
Нашли их кости
Подтвердили
Да, Чарльз своё искать умел...
Спокойно он опять живет
Но мы то знаем он бродяга
И он бумагу подаёт
Для президента та бумага
Там смысл:
Америка -вперед!
Он первый в мире написал:
Мы полюса должны достигнуть!
Я это сделаю- сказал
Флаг США я там воздвигну!
Как взрыв в газетах был накал!
В своих газетах дав сто слов
Он едет прямо к президенту
Он из народа, из низов
И он желает прецедента
Возьмет он полюс. Он таков!
В овальном кабинете Гранд
Встречал. Пожал сердечно руку
Пятьдесят тысяч без преград
Дал золотом на всё без звука...
Чарльз Холл тому был очень рад
Он подбирать стал корабли
Ему придали капитана
И доктора туда ввели
Без его спроса, вот что странно
Полярис - пароход нашли
Проверен старый капитан
Эмиль фон Бэссельс - врач на судне
И эскимосы с ними там
Пошли. И потянулись будни
На север, к полюсу, ко льдам
Они зашли уж далеко
До широты восьмидесятой
И стало очень нелегко
Давили льды их, да ребята
Мороз, туман как молоко...
Корабль стало затирать
И в общем ропот снова вздулся
Те не хотели умирать
Роптали чтобы развернулся
А Чарльз как сталь. Ему плевать!
Они собрались зимовать
Гренландии здесь оконечность
Корабль вмерз и лед под стать
На север путь как бесконечность
И ночь всегда. Не убежать...
Он ездил и смотрел где встать
Чарльз Холл готовился идти
На север. На санях. На полюс
Снега там были впереди
И льды и звездный млечный пояс
Туда где сходятся пути
Мечта, он говорил, близка
Они дойдут. Пойдут с рассветом
Его железная рука
И острый ум: он был поэтом
Он на людей как бес орал
Не побунтуешь и не взбрыкнешь
приехал и замерз, устал
Поел и завалился дрыхнуть
И умер. Болен - врач сказал
Накрыли флагом сша
Романтика, авантюриста
Редактора и мужика -
Отчаянного журналиста...
Его запомнят на века...
Похоронили в мерзлоте
А льды корабль всё давили
Трещал корабль уж везде
Матросы в панике все были
- на лёд сгружайся, быть беде!
И большинство сошло на лёд
А часть на корабле осталась
И как то ночью треск вперёд
И льдина эта оторвалась
И унесло их. Так то вот!
И девятнадцать человек
Три месяца на льдине жили
Все, думали, короткий век!
Но их спасли и возвратили
Весной, как начал таять снег
Корабль шёл вдали. Стреляли
Стодевяностый день был тот
Их китобойцы всех спасали
Все живы. Не погиб никто.
В газетах скоро всё узнали
А кто на корабле остался
Тот после с льдами дрейфовал
Корабль сжало. Он держался
И выдержал. Хоть весь трещал
И на плаву потом остался
Но в трещинах весь был. Вода
В трюм поступала отовсюду
Они боролись. Вот беда
И тоже все спаслись но чудом
У мыса Керн на мель тогда
Корабль капитан направил
И судно спас и экипаж
Герой кто скажет - не слукавил
Отважный скажет парень наш
И все вернулись вновь домой
Все кроме Чарльза были живы
Инсульт. Да. Север он такой
По документам всё правдиво
А полюс покорит другой....
И вроде всё пошло путём
Ведь жизнь то не стоит на месте
В газетах там о том, о сём
Скандалы, новости и вести
А Чарльз - забыли уж о нём...
Но в 1968 году
могилу все же раскопали
Нетленный он лежал во льду
Его ученые подняли
Желудок полный мышьяка
Его конечно отравили
И их не дрогнула рука
Все подлецы прекрасно жили
И жизнь их всех была легка
***
Рейс Сталинабад - Душанбе

16 февраля 1942.
Памир
Р5. Сталинабад
Разгон по полосе и снова
Шел в рейс
Снега куда ни кинешь взгляд
Вершины гор
Молчат сурово
Эвакуированных много тут
Работников ответственных
Партийных
Все в Душанбе, в столицу прут
А горы? Да плевать
Им на стихию...
Здесь горы дикие
И не такие, да
Как итальянские, швейцарские
Иные
Здесь ты песчинка
Люди не всегда
Хозяева здесь
Были и другие...
До Душанбе тот рейс
Не долетел
Был сильный ветер
Снег и лёд хлестали
Он низко шёл
В сплошной метели сел
На перевале зацепил
Упали
Ущелье Калаиво-Мар глухое
Почти нет солнца
Нет дорог сюда
Остались живы
Изо всех лишь трое
Им тяжко будет
Спуск непроходимый, да
Пилот Василий,
Андрей мужчина в цвете,
И Александр - ответственный
Партийный член
А рядом с ним
жена его и дети
Любовь
Семья хорошая
Без всяких там измен...
Два мальчика
Один был семилетний
Второму было месяца лишь три
Для женщины был возраст не последний
Красивая. Ну как не посмотри
Ущелье. Высота шесть тысяч
У них шла горлом кровь
И из ушей
Шалаш построили
Огонь из щепок высечь
Смогли. Еда была на пару дней
Искали путь
Но снег слишком глубокий
И 19го шесть часов вниз шли
Но не было ни ориентиров ни дороги
Они вернулись
Спуска не нашли
24го они уже лежали
Был голод
И за ними не придут
Они всё поняли. Их не искали
И если вниз не спустятся умрут
Они пошли опять
Её оставив
С детьми их ждать
Она их и ждала
Вниз двое суток и без сил спускались
Их подобрали
Выходит что судьба их берегла...
Пилот сорвался вниз во время спуска
Мужчины прочие дошли
В Харог их переправили
И шустро
А пожилому ноги отняли
Спасли
Про женщину никто не вспомнил
Как будто бы и не было всего
Прошло два месяца
Да. Срок огромный
Да там живых уж нету никого
Они так думали
Вот так и доложили
В ответ приказ:
Найти тот самолёт
Снять рацию
И двигатель коль в силе
А то имущество
Задаром пропадёт!
Ну и пошла
за самолетом группа
Ответственный работник их и вёл
Нашли пилота -
Разорванного трупа
С пустой обоймой пистолет нашёл
Отстреливался он здесь от кого то
И тут следы по метру рядом
Дэв!!!!!
Всем стало жутко сразу отчего-то
Легенды страшные
Все вспомнили присев
12 мая. Есть обломки!
Та женщина лежала на крыле
Приподнялась. В глазах её потемки
На мужа посмотрела как во мгле...
За восемьдесят дней ее согнуло
Она была как мерзлый мертвый труп
Она на мужа мертво так взглянула
А он стоял. Глазами луп, луп, луп...
Она спросила: Саша, ты женился?
И это было правдой - он успел
Пока в больнице был амур случился
Бывает. С дуру. Радость. Уцелел
А он ей: дети где?
Где сын Алеша?
Она лишь показала вниз
Там кости были. Детские
Пороша. Закрыла снегом след зубов как крыс
Обглоданный лишь череп и две кости
От старшего
А младший съеден весь
Она их съела. Голод. Нет в ней злости
Лишь разум помутил ее и честь
Ее отправили в палату психбольницы
Лечили долго. Дальше чтоб жила
Его в Штрафбат.
Фронта мелькали, лица
Погиб в боях он. А война прошла
Она вернулась.
Снова вышла замуж
И снова родила детей
Хорошей матерью была им
Скажем прямо:
Вот так бывает
В жизни у людей
***
Льюис Ветцель - американец первого поколения

Рожден был в Пенсильвании
Шёл 1763 год.
Отец Джон Ветцель немец
Мать с Фландрии, гугенот
Искали лучшей жизни
Пройдя сквозь океан
И в их мечтах и мыслях
В Америку! - был план
Туда, где земли дикие
Их простенький фургон
От побережья тихого
Их увозил как сон
Они первопроходцы
и фермеры они
Индейцы нападали
Как на врагов в те дни
Но только здесь возможно
Земли под ферму взять
На родине же сложно
Коль денег нет - нельзя
Их тысячи таких же
В фургонах шло на юг
И нет дорог других у них
Был замкнутым тот круг
И у реки Огайо
в Биг Виллинге они
Построив себе ферму
Работали все дни
Шел год семидесятый
Три сына у него
Работали с ним в поле
Рожь жали, ничего
Еды с собой не взяли -
Двух мальчиков послал
Льюиса и Джейкоба
Обед чтоб Льюис взял
Десятилетний Льюис
И Джейкоб пяти лет
Пошли за олениной
Чтоб принести обед
А дом гуроны грабят...
Их небольшой отряд
Обыскивал избушку
И увидал ребят
В Льюиса старший выстрелил
Ребенку прямо в грудь
Пробили ему легкие
Связали их и в путь
Индейцы забирали
Женщин и детей
Женщин брали в рабство
Без всяких там затей
Насиловали женщин
клеймили их -рабы
Попав к индейцам в рабство
не избежать судьбы
Мальчишкам было легче
и их не били так
их в племя принимали
как своих, да , да
Дети за конями
Бежали что есть сил
А кто не смог и падал
Индеец бы убил
Льюис харкал кровью
Не мог дышать но знал
Если бежать не сможет
Убьют. Таков финал
Пока тревогу подняли
Собрать всех нелегко
Те далеко ушли уже
Слишком далеко
За ними не погнались
Пропали дети. Все
Рыдания раздавались
Траур, то да се...
На третью ночь индейцы
Ослабили свой хват
Это же все таки дети
Им нет пути назад
Но обувь все ж отняли
Оставив босиком
Но мальчики сбежали
Из лагеря бегом
Старший спрятал младшего
Вернулся в лагерь сам
Украл он мокасины
Отца винтовку там
Он еле был в сознании
Жуткая боль в груди
Шептал он своей ране
Ты уж подожди...
Индейцы шли за ними
Те ускользнули все ж
К реке Огайо вышли
А грудь уж била дрожь
Смастрячив плот из веток
Плыли по воде
До рыбаков из Виллинга
Спасли обоих те
Крестьяне похватали
Ружья, все пошли...
Индейцы не напали
В прерии ушли
А мальчик этот Льюис
Стрелять учиться стал
И на бегу винтовку
Перезаряжал
Это было сложно
Движений двадцать скрыть
Насыпать порох, пулю
Пыжи потом забить
Взвести курок из кремния -
Точнейшие дела
Чтоб в бою осечка
Тебя не подвела
Индейцы налетали
на фермеров везде
и люди пропадали
в всеобщей той беде
Неурожаи были
и голод и война
и стрелы в спину били
в рубцах была спина...
Через два года снова
Налет гуронов был
Дом сожгли соседа
Жену враг уводил
Четверо индейцев
Женщину вели
Льюис с тем соседом
По следу их пошли
Настигли у реки их
увидив свет костра
те плот уж сколотили
переплывать пора
Женщина кричала
Били ее там
потом уж плот отчалил
по речным волнам
Льюис доплыл быстрее
греб одной рукой
винтарь сжимал сильнее
он над головой
И оба до рассвета
не стали нападать
Женщину бы убили
Их четверо, не взять...
Перед рассветом на прицел
взяв караул -двоих
Их положили выстрелом
отбросив остальных
Они в леса бежали
едва продрав глаза
На Льюиса напали
А он как стрекоза
Он стрелял точнее
Обоих завалил
За четыре скальпа
Он денег получил
Женщину вернули
Благодарил сосед
Он наказал индейцев
За столько всяких бед
Льюис стал героем
Индейцев не щадил
Жестокой той порою
Их беспощадно бил
Скитался по лесам он
И скальпы им снимал
Имя: ветер смерти
Индеец ему дал
Когда же с дэлаварами
Подписывали мир
Он их вождя зарезал
Наделал в теле дыр...
Его арестовали
и посадили в форт
Но фермеров под сотню
Пришло. Вот поворот!
С оружием у форта
Кричали: отпустить!
Льюиса - немедленно!
Ну так тому и быть...
Но в Новом Орлеане
За драку сел потом
Словил там лихорадку
И умер тем же днём
Ему было лет тридцать
Остались два ствола...
Такая жизнь в Америке
В те времена была
***
Традиции

Он был суровым мужиком
Он жил в тайге и был в законе
Устроился он лесником
Когда приехал в эшелоне
Заботы все: одна тайга
Точильщик жук, весной пожары
Так поглотило мужика
Хоть щуплый но еще не старый
И как то летом в прошлый год
Отправился он на заимку
Зачем? А хрен его поймет
С собой баллончик взял и крынку
Баллончик от медведей был
Казенный - их им выдавали
Ну и топорик он тащил
Хоть многие не понимали
Из Кержаков его отец
Говаривал всегда малому:
Без топора в тайге конец
И он не мыслил по другому
Привычка, говорил друзьям
Традиции, чего поделаш
Нам без традиций то нельзя!
И уплетал малину смело
И вот он шёл, курил, орал
Медведи убегали чтобы
На Падь горелую попал
Смотрел он по привычке в оба
Грибы тут, он на них мастак
Отвлекся, взгляд устало поднял
Медведь бежал, бесшумно так
И близко уж. Вот страсть господня!
Успел лишь на валежный ствол
Запрыгнуть. И баллончик вынул
Тот не работал. Холод шёл
Уж по спине. Неужто сгинул?
А зверь вонзил в живот клыки
Он отбивал, пинал по пасти
Кричал. Но люди далеки
Медведь его сожрёт как здрасте...
И он почувствовал топор
И машинально взяв в ладони
Всадил. Меж глаз ему в упор
И тот упал. И кинул кони
Тут логика то вся проста:
Коль говорит чего то батя
Так слушайся! Так было встарь
И этого для жизни хватит
***
Мы сделаем Америку великой!

Мы возродим Америку из дыма!
Мы сделаем Америку великой!
На утлых лодках снова путь проложим
Для пилигримов через океан
И на земле где жили нефилимы
В чертогах их богини многоликой
Воздвигнем крест. И всё на свете сможем!
В прах разорвав язычества туман
Конкистадоры это говорили
И повторяли: Вера всех спасет!
В дороге дальней и в дорожной пыли
От джека падая так говорили:
Спасать Америку - Туда нас Бог несет!
Фундамент - люди! На граните веры
Мы сделаем Америку великой!
Мы новый Храм взвиваем в небеса
И многолюдно и многоязыко
Все будет по небесным жить часам
Мы - первые!
Мы - маргиналы!
Фрики!
Как хочешь называй. Нам все равно
На горло встав богини многоликой
На стыке двух эпох. Миров на стыке
Повергнем бесноватый мир в г_но!
И меч вонзив в песок. Внимая Инкам
О демократиях, рабах и хрусталях
Молились Богу так как на картинках
И рукояти крест горел во тьмах
***
Перевал Дятлова

Лейтенантом я был
и служил под Свердловском
В 1945. Едва отгремела война
Сквозь огонь я прошёл
И был смелым и ловким
СМЕРШ еще не распущен был
В те времена
В контрразведке служить
Непростое это дело
Это вам не разведка. Сложнее во сто крат
Но Победа была и война отгремела
Впереди только мир и я очень был рад
Годы ведь по лесам
Поиск групп, поиск схронов
В схрон прыжок под огонь
Раз приказ брать живым
Перехват лыжных групп
Там где стык батальонов
От всего уж устал
Ото всех боевых
Мы стояли уж здесь
На переформировании
Так в тайгу с лесниками
Шли здесь иногда
Помогали деревне
Мясцом да грибами
Браконьеров шугнуть
Ну так это то да
Тут приказ накануне
Встать всем в готовность
Перевал тот вот Дятлова
Зачистка его
Назывался по местному
Но это условность
Доложили: замечено
Неизвестно чего
Так бывало не раз
Если сброшена группа
Кто то что то заметил в лесу
Доложил
Без конкретики, так же
А мы их и встретим
И глядишь эту группу
ты и прорядил
Тут был тоже доклад
Скот в горах пропадает
И собаки себя
очень странно ведут
Кто то видел людей
И предполагает
К перевалу с тайги
Диверсанты идут
Наша группа для поиска
И перехвата
Я да прапорщик
С нами четыре бойца
На полуторку сели
В кузов ребята
И в тайгу покатили
А ей нету конца
На лесничестве встретил
Мужик нас не бритый
Доложил всё по форме
Ух, если наврал!
Что двоих егерей посылал
И отметил
пропали они а искать их не стал
Дело было к весне
Снега было по пояс
Мы по картам его
К перевалу пешком
Нет людей здесь совсем
Запретный здесь пояс
Местные не ходили
Мы да лес только тот
Было мрачно в тайге
Ни жилья ни просвета
И попались нам кости
Это был человек
Только старые кости -
плохая примета
Только что до примет
В наш двадцатый то век!
Третьи сутки пути
Отдохнуть надо было
Ночевали в палатке
В вечернем лесу
Мне сержант доложил
Что то рядом ходило
Но осекся. Чего то не то мол несу
А на следующий день
подошли к перевалу
У подножия разбили
Лагерь с костром
Ночевали. Я был в карауле
Бывалый
Что да как всё я знал
Размышлял о своём
И в какой то момент
Хочешь верить, не верить
Разом смолкли все звуки а лес замолчал
И почувствовал я
Чуйкой дикого зверя
Всем нутром что конец
Я такое встречал
Пару раз на войне
И не ошибался
Я всегда верил чуйке
Всегда, на все сто!
И поэтому лишь
Живым оставался
Но отдельная тема
Про то
Ну так вот я почуял
Их между деревьев
И по быстрому поднял
Всю группу в ружьё
Кто то крался в ночи
Очень сильный и древний
Мы подняли стволы
И молчим, е- мое!
И они появились
Окружили палатку
Не меньше двух метров
И сильнее людей
Они были не люди
Их руки, повадки
Нет пропорций вообще
Вот творец - Лиходей!
Лиц их не было видно
Лишь впалые щеки
И впалые впадины вместо их глаз
У них светлая шерсть
Сами все кривобоки
Приближались шагами
К палатке сейчас
Мы орали: Стоять! Кто вы такие?
Они нюхали воздух
И медленно шли
Я смотрел. Нет, не люди
Точно другие
Все бесшумно
Без звука.
Люди так не могли
Тут сержант с ппш
Дал очередь в воздух
И крикнул стоять
И те встали. Финал?
Миг. И прыгнули к нам
Рассекая так воздух
Я такого не видел
Хоть я много видал...
Мы открыли огонь
В упор с автоматов
Били из ппш
Прицельно в тела
Миг и все существа
Испарились куда то
Растаяли в воздухе
Вот такие дела
У сержанта когтем
Распороло фуфайку
Он упал отлетев
Это его и спасло
Все кричали: где? Где?
Все было как в байках
Шептались мол - духи
Чуял: нам повезло
До рассвета не спали
А утром смотрели
На соснах нет входа
От пуль из стволов
Значит в них мы попали
Значит сумели
На снегу нету крови
И мало следов
Все следы обрывались
Будто твари распались
Прямо в воздухе прямо
Исчезли. Вот так!
Ни за что не поверил бы
Мы удивлялись
Ну так быть то не может!
Как же так?
Может мы тут с ума
Все уже посходили?
А сержант: Лейтенант, ты, мол,
не ерунди!
Так на лекциях нам
физики говорили
Есть в науке пробелы
Изучай и не бзди!
Через сутки мы были
На самом перевале
Ничего. Ни следов,
ни каких то людей
Мы с сержантом вдвоем
Папиросы достали
Закурили. Идеи?
Нету идей!
Что докладывать будем?
Спросил я сержанта
Я про призраков точно
Не стану писать
Ну дак ты прояви, он сказал
Все таланты.
Мол погода виной,
Волки, мать- перемать!
Мы поставили лагерь
Те пришли на рассвете
Только твари теперь
Обходили вокруг
И кричали
И так словно плакали дети
Ужас крался
И души царапал испуг
Холод шёл по телам
Собачий был холод
Наш костёр загасило
Мы сгрудились все
И в один краткий миг
Это всё и случилось
Тварь подпрыгнула
Впилась в сержанта и всё
Растворясь вместе с ним
Мы и не ожидали
И не стали стрелять
В него попадём
Мы окрестности все
До конца обыскали
Ни его ни следов
Все, кабздец, не найдём
Порешали что как
Что уходим отсюда
И нашли его кости
На следующий день
По обрывкам одежды
Его съели, паскуды
Но скелет очень старый
Такая вот хрень
И ушли восвояси
Вернулись на базу
Твари шли вслед за нами
До границ этих гор
Но они не напали
Больше ни разу
Доложил я по форме
И весь разговор
Написал что погода
И пурга и природа
В тех местах
Неизвестной породы зверье
Утащило сержанта
Обморожен нач взвода
Никаких диверсантов
Там нет. Е мое!
А потом вызывали
Начальство сурово
Меня переспросило
Это точно не люди
Напали на вас?
Подтвердил я: не люди
Офицерское слово
И район тот закрыли
Он закрыт и сейчас
Не ходите туда!
Так вещают шаманы
Духи могут сквозь время
И пространство ходить
Становиться как мы
И их власть многогранна
Не знакомого им
духи могут убить
Туда может пойти
Лишь шаман посвящённый
И дары от людей
Им с собой принести
И взамен попросить
Поклонившись покорно
Например от болезни
Кого то спасти
***
Шишига

Он был охотник будь здоров
Из староверов шоферов
Ханты мансийский
Ханты мансийский
А как закончились срока
тайга сманила мужика
Его прописка
Полная риска
Он шоферил, он голодал
Он по тайге машины гнал
Он в пределах побывал
Что вам не снилось
Ценил он севера простор
Скупой бродяжий разговор
Был рад бродить меж сопок гор
Так получилось
Он не боялся ни шиша
Его босяцкая душа
Ко всякой невезухе ша!
Рвалась, кипела
Здесь есть богатые места
Но есть запрет идти туда
Но он плевал на то всегда
Да, был он смелый
Ханты шептали: погоди
В Сузгу совсем ты не ходи
Шишига - дух лесной поди
смеется с силой
Ты бросишь всё, за ней пойдешь
Бесследно паря пропадешь
И не найдут, ядрена вошь
Всегда так было
Тот дух щадил, хоть был он гад
И было много лет назад
Охотник местный невпопад
Там в осень сгинул
Его нашли, он был живой
Но тронулся он головой
В психушке был совсем больной
И кони двинул
Ещё был случай
Лодка там
И старый в лодке капитан
Шишига к лодке вышел сам
Из темной чащи
Стоит смеется, метра три
В рваньё одета- ты смотри!
И волчий взгляд и аж горит!
Клыки таращит
Но он на байки те плевал
В Сузге в лесу заночевал
И крепко пил и сладко спал
С ружьем в палатке
А в полночь быстро подскочил
Там кто то у палатки был
И хохотал и голосил
Зловеще, гадко...
А утром он в тайгу пошёл
И в место в странное забрёл
Поляна голая как стол
И на поляне
Он хохот звонкий услыхал
И испугался, побежал
Как будто девка, так свежа
Всё как в тумане...
Во всё поверил он тогда
Шишига есть, не байки, да!
А кореш: всё мол ерунда
Пойдем проверим
Под хохот в чащу побежал
Он его спас, уйти не дал
А кто тогда там хохотал
Наверное звери?
Он и сегодня ходит там
Людей проводит по делам
Ведь он этот лесной бедлам
С изнанки знает
Трещотку в руки и идут
И в уши музыку кладут
Кикиморы их не берут
Хоть там летают
Туристы только без мозгов
Суются в лес и будь здоров
Нет матершинных уже слов
На этих гадов
Потом находит их в слюнях
В каких то дебрях е***х
С башкой конечно все не ах
Шишига рядом
Спасает, что с него возьмешь?
Кикимора, ядрена вошь
Тащить тут надо хошь не хошь
Сожрёт паскуда
Турист, в Сузгу ты не ногой!
Шишига заберёт с собой
И если умный головой
Чеши отсюда
***
Смотритель маяка

Затерянный старый маяк
На далеких пустынных
Изрезанных волнами мысах
Седых островов.
Работа простая.
Лишь свет по ночам подавать
То пустяк
Да вот только смотрители гибнут
Другие оттуда бегут словно крысы
А он не такой
Не сбежит. Ему некуда
Больше бежать
Все было да сплыло в момент
И не мог средь людей он
Теперь оставаться
Маяк так маяк - расписался
Деньгу получил. Документ!
За месяц. Ну будет работать, стараться!
Шли 1980е. В мире застой
Закинул в рюкзак
Нехитрый скарб личный
И всё. Он на острове
Где только буйный прибой
Да чайки на отмелях
Ну и отлично
И что? А вообще ничего
Три дня он один
В маяке жил на скалах
Ну, на ночь включал
На полный его
И в пять выключал
Как солнце с рассветом вставало.
От нечего делать
Порядок решил навести
И в личной кладовке
Нашел на полу он бумагу
Семь правил
Которые смогут его здесь спасти
К стене был приколот когда-то
Таким же бродягой
Правило первое: дверь в 23 запирай
Если услышишь стучат-
Не открывай чтобы там ни случилось
Если откроешь - трындец
Так сгинуло много ребят
Тот кто писал у того не открыть получилось
Правило два: свет должен гореть
Если погаснет ты должен включить
Даже если придется выйти наружу
Заруби на носу - в темноте тебе не уцелеть
Если не сможешь то позже твой труп обнаружат
Правило три: После полуночи
Смотреть на воду нельзя
Если услышишь что кто-то зовёт
Тихарись, спрячься, скройся
Знай только одно - он тебе лжёт
Заткни уши и сам успокойся!
Четвертое правило:
Если увидишь его -
Человек на утесе
Не подходи. Спрячься, скройся
То Ван Дер Деккен- капитан
Груз проклятия того
С себя хочет он снять
Ты молчи, успокойся.
Он когда то убил жениха
На борту корабля своего
А невестой его
Обладал в капитанской каюте
Против Бога пошёл
Только он не учел одного
Что невеста повесится
а корабль его проклятым будет
Никогда не пристанет к земле
И летучий голландец
Теперь обречён по воде
До второго пришествия скитаться
Кроме места где женщину эту
В петле схоронили
На берегу, не в воде
Маяк здесь на мысе
С тех пор и остался
И иногда в новолуние бывает
(Пятое правило)
Корабль подходит к маяку
И капитан здесь его и встречает
На скалах на берегу
Он заберет тебя на борт
Если маяк не горит
или он придерется
К работе твоей
Прячься, правило так говорит
На рассвете корабль уйдёт
И все будет о кей
Правило шесть:
Выйди ровно в четыре утра
Покажись всем чтоб видели
Ты на работе
Ну а после уж отдыха будет пора
Вот и всё уже, вроде
Да, ещё правило семь:
Во время густого тумана
В окно не смотри
Заткни уши совсем
И не подходи
Они похищают обманом
Ну он почитал
Посмеялся немного
Но все же спустился
и запер железную дверь
Вход был в дом и маяк
От порога тропинка
И пропасть. Глубоко
И в низ на прибой
А там океан. И людей нет, поверь.
Но постучали
Три раза и после опять тишина
Потом голос мужчины
Эй, я заблудился, откройте
Потом опять замолчали
Потом опять просил он открыть
Уговаривал, кричал, вот так на!
Потом он ходил вокруг маяка
Просунул записку под дверь
Вся в крови и черна
И когда он читал то дрожала рука...
То контракт был
Матросом идти на корабль
На вечные времена
И тут рубанулся свет
Он побежал наверх
В фонарную комнату
Электричества нет
Он генератор терзал
Словно стерх
Словно свет навсегда здесь померк
И в этот момент
Он сверху увидел его
Капитан на утесе стоял
Прямо под маяком
В плаще. Но уже вроде и не человек
Руки длиннее колен
Рост три метра
И вместо лица
Шевелится куча червей
Он на море смотрел
И руки тянул словно тень
Звал: Ээээээйййй
Со скалы, с этих стен
Генератор чихнул и завелся
Свет вспыхнул
На мили вокруг
А внизу никого
Он исчез. Извелся
Ну и ну! Был испуг
Полночь минула
Море блестело внизу
И вдруг он голос услышал
Своей матери. Звал он его
Он не понял как он окно распахнул
Как над бездной висел и пускал
Вниз слезу
Но очнулся. Захлопнул окно
И немного вздремнул
Около четырех
Запах гнили и сырости встал
Опустился туман
Он проснулся. Туман, он струился везде
И его обнимал
скрип дерева в бухте,
Скрип канатов о блоки
И колокол. Дважды ударила рында
Корабль! Около маяка! На воде!
Он к окну.
Да. Корабль был внизу
Он стоял на волне но не было брызг
Он был старый и паруса были рваные
Излучал разрушения красу
И матросы на палубе странные
Где то кости из плоти торчат
Черепа капюшоны несут
И надпись на баке и юте:
Летучий Голландец
И несколько с палубы смотрят
показывая на маяк
И подумал смотритель: трындец!
Заберут только так...
Шлюпка от корабля
Забрала капитана
И после корабль ушёл
А за ним ушёл и туман
И всё это было так странно
Странно
Шли годы. Смотритель привык
Корабль приходил много раз
Повторялось все снова
И снова
Работа у каждого есть -
Издержки профессии
Но любит смотритель работу свою
Такого его слово
***