Могилы разрушения
В которых мы -
Застывшие во времени
Слова из тьмы:

Последние мгновения
Благослови,
Дрожащие биения
Не торопи,

Пройдя путём лишения,
Одушеви
Все образы терпения
И доброты.

Да будет бегство тления
И жизнь любви,
И свет преображения
В котором Ты.

Последний после дней послед о ней
Как лёд, лелеявший костей тепло,
И ночь, слетевшая в чертог очей,
Нашедшая в Эдеме только зло.

Все демоны вошедшие в свиней,
Оставили сегодня ремесло,
Но голос по ту сторону дверей
Шептал про кровь и битое стекло.

И виделось по маске у людей,
По тысяче и тьме их горе шло,
И мёртвых души были всё живей,
Чем у живущих бедное крыло.

Помянем время мыльных пузырей:
Мгновение на пике расцвело
И лёгкий шаг ещё благих детей
Нашёл свершение и радости число.

Своей тональности держись упорно
И песню до конца пропой свою,
Быть может в мире это смехотворно,
Но нужно танцевать и на краю,

Где вся серьёзность выглядит абсурдно,
Найти сердец биение в бою
И, прогоняя яды каракурта,
Раздать тревоги века воронью,

Земле пожаловать блаженства зёрна
И радости отметить колею,
Чтоб виделась дорога жизни торной
И попирала на пути змею!

От лая и жалоб устало Сегодня,
Вчера размазнёю лежит на полу
И Завтра стоит на горохе в углу:
Всех Время пугает – великая сводня.

Угодно ли будет: сломается сходня,
Надежда пойдёт на кормёжку орлу,
Порфира царей покорится ослу
И воля его, будто воля Господня;

Себя возвеличит в безумстве животно,
В народе прославит всю кровь и золу,
И памяти даты узнают хулу,
Когда подкрадётся пустыня свободно.

О гибели в символе эти полотна,
Но им уготовили только метлу,
Где слово спасения – звук по стеклу
И ночь - света дня – под конец производна.

В древности, когда горы возвышались над облаками, а реки сияли в лунном свете, в далёкой стране жили Ветер и Свирель.
Ветер, дух непостоянства и свободы, скитался по невидимым тропам, целуя цветы и струи воды.
Свирель, в виде прекрасной молодой девушки, играла мелодии, что нежно напоминали о вечной скорби и о вечной любви.
Однажды Ветер, облетая цветущие сады, услышал удивительные звуки. То была Свирель, сидящая на берегу озера. Её мелодия была полна тоски и нежности, и Ветер замер, прислушиваясь к каждому звуку.
"Красивая мелодия", - прошептал он, - "Кто ты, о, Дева, что заставляет даже меня остановиться в благоговении?"
"Я - Свирель", - ответила она, продолжая играть. "Мои песни - это отражение мира и времени".
С тех пор Ветер стал искать встречи со Свирелью. Он приносил с собой ароматы дальних земель и рассказывал о своих странствиях. Свирель отвечала ему мелодиями, которые наполняли его звуками её души. Они полюбили друг друга безмерной любовью.
Но их счастье не могло быть вечным. В императорском дворце жила принцесса, чья красота была описана в сотнях стихов. Её сердце пленил Ветер. Через мудрецов она узнала, что Ветер обрел любовь в Свирели.
В ярости и зависти принцесса обратилась к старому заклинателю: "Помоги мне, разрушь эту связь, и ты будешь награждён".
Используя своё темное искусство, заклинатель зачаровал Свирель, превратив её в неподвижную статую, что стояла на неизвестной вершине высокой скалы.
Так Ветер познал утрату. Ослеплённый горем, он создавал сильнейшие бури: деревья умирали, реки выходили из берегов, а мир погружался в хаос.
С тех пор Свирель молчит в своей каменной тюрьме, а Ветер ищет свою утраченную любовь.

В давние времена, когда совершенство слога и красоты были высшими добродетелями, в одном далёком царстве жил могущественный Император. Его сад был известен на весь мир. Именно там среди всех растений и цветов жила прекраснейшая Роза, воплотившая в себе подлинную красоту и неземную чистоту, подобную самим звёздам и Луне.
Розе завидовали все цветы сада, но раболепно склоняли свои головы перед её чудесным великолепием. Однако среди всего этого буйства красок и ароматов Роза страдала от одиночества и мечтала найти того, кто смог бы разделить её одиночество под лунным светом.
Однажды ночью, Роза услышала голос, сходящий с небес. Это была Луна, зовущая её к себе. "Если ты так желаешь, я могу изгладить твоё одиночество, но тебе следует покинуть Землю и увидеть меня вблизи, также я дам тебе крылья", — шептала Луна своим серебряным голосом.
С великой надеждой Роза согласилась, и Луна подарила ей крылья. Взвившись в небеса, Роза стала подниматься всё выше и выше, а её лепестки трепетали, словно крылья бабочек. Скоро она преодолела облака и оказалась на Луне, смотря вниз на свой покинутый дом.
Однако, лунная дорога — это путь, по которому нет возврата. На Луне было холодно и бескрайне пусто. Роза осознала, что цветы не могут цвести в Стране вечной ночи, и вскоре душа цветка начала увядать. Лепестки падали один за другим, оборачиваясь неслыханной тоской и разочарованием в сердце Розы, что оказалась слишком далеко от стен императорского сада.
Впрочем, люди говорят, что до сих пор в самые тёмные ночи на Луне можно различить призрачный силуэт, продолжающий тосковать по родным краям.

Солнце светило серым
В тлеющем пепле торфа,
Мы ничему не верим
В доле огненной прорвы.

Видишь: огонь-подстрекатель
Все твои цели управил,
Он ведь совсем ни приятель,
Он ничего не оставил.

Снова потоки солнца
Моют меня этим утром,
Снова ведёт меня лоцман
Пустопорожним маршрутом.

Но я говорю и горю
В этом пейзаже тризны,
И покажу вам зарю,
И свет неустанной жизни.

Мне снился сон: в небесной сини
Чернели горы-облака,
Внизу молчание долины
Прервала песня дурака.

Мне снилось запустенье храма,
Где птичий грай на все лады
Взывал к Создателю: «Ты с нами
Следи за пляской темноты!

Мы сядем верно, у окна -
Листвой сокрытая могила,
В которой отблески огня ,
Рождают призраков эфира,

Что входят в опустевший дом
И правят царственно в руинах…»
Проснулся я на дне морском
И еле выбрался к святыням.

Есть поле увечий, обличий, приличий,
Где маки ломаются тяжестью сна,
Есть ночь, где становится каждый добычей,
Где лампа надежды совсем не видна.

Есть в каждом мгновении демон двуличий,
Есть чаша, которая пьётся сполна,
Есть шепчущий голос – охотник различий,
Раздоров-актёров - верёвка нежна.

Есть драмы судьбы, чьи финалы трагичны,
Комедии, казни, на плахе весна,
Слова и признания - крайне циничны,
Вощёные лица страстей у окна…

Но также есть в сердце любовь без кавычек,
Есть где-то рассветный покой и душа,
Есть море и небо, и путь к Беатриче,
Что ждёт и зовёт пилигрима со дна!

На окраине города есть небольшая лачуга, где живёт драный пёс и некий Неизвестный или Молчальник. Горожане постоянно  видят его на кладбище, где тот ухаживает за заброшенными могилами.  Молва считает чужака сумасшедшим, но совсем неопасным.
В бедности Неизвестный прожил здесь целых десять лет. Все эти годы он оставался загадкой для окружающих, которые не знали даже его имени.
Как-то раз, почувствовав себя плохо, Молчальник  понял, что его жизнь заканчивается и послал своего пса за помощью. Спустя некоторое время подоспели местные жители.
Чувствуя сон и улыбку смерти, наконец, он начал говорить…
Когда-то его звали Токмар. Однажды в родных местах, отправившись за дровами в лес,  он увидел  бесподобную красавицу, которая заблудилась и попросила вывести её на главную дорогу. По знакомой тропе дровосек и его спутница отправились в нужную сторону, но, что удивительно, с каждым шагом только углублялись в чащу.
Вдруг, когда дневной свет и звуки совсем исчезли, Токмар увидел, что вместо женщины рядом с ним идёт чудовище похожее на змею. В беспамятстве он бросился бежать. Змея гнала его все дальше и дальше, а тот, не заметив новой опасности, упал в глубокую яму. Затем он увидел возвышающийся камень, на котором было выбито его имя.
Монотонно на распев чудище стало говорить:
- Токмар… Токмар… умер, а может, и нет. Так да или нет? На себе ты покажешь что, правда - чистейшая ложь! Что ж…»
Змея легонько вытащила его из могилы, и гляди-ка, Токмар уже стоял на пороге своего дома. Но его почему-то никто не узнавал и, о ужас, в этом доме покойником был… он сам!
Пытаясь объясниться с прохожими знакомыми, он набрёл на стену непонимания:
- Незнакомец, ты – не он, а он -не ты. Ты не хуже нас знаешь, что в этом лесу нет никаких чудовищных змей!
- Нет, змея была…
- Да уж, да…
- Была!
- Смотрите, змея! – люди, истошно вопя, ринулись со всех ног в рассыпную, а Токмар, оставшись совершенно один нашёл ответ в соседней луже…
Его рассказ ожидаемо прервался, потому что рассказчик почил.
Нет уже ни города, ни лачуги, ни драного пса, но иногда говорят, что в тех краях лунными ночами тихий голос шепчет: «Откуда берутся змеи?»