«Это что, конец света?
Это только одна сигарета.»

Так легко себя обмануть,
Рассуждая, что она лишь одна.
Но таких вот «одних» у тебя
Более чем предостаточно.

В мире так много способов
Себя убить веселее, развратнее.
Что ж, тогда наглотайся пилюлей,
В скорой фельдшеры – люди приятные.

«Это что, конец света?»
Нет, дорогой,
Это просто в руке у тебя
Ещё одна сигарета.

Я ругаю тебя и злюсь,
Плачу, пока ты не видишь.
Когда-нибудь я оступлюсь,
И ты будешь меня ненавидеть.

Ты оступился раньше меня,
Так нам сказал онколог.
«Мне очень жаль, вот Ваш диагноз».
Разве 5 лет — это много?

Когда ты уже был спокоен,
Когда закрыл свои красивые глаза,
Стояла над тобой я очень долго.
Остались навсегда там пачка и слеза.

«Это что, конец света?»
Нет, дорогой,
Это просто в руке у тебя
Последняя сигарета.

Каждый может когда-то устать
И опустить руки, как часто бывает.
И говорят нам: «Иди до конца»,
Но каждый шаг убивает.

Протянут руку мне – я оттолкну,
Мне помощь не нужна и в помине,
Закроюсь на тысячу я замков,
Не говори со мною отныне.

Делиться болью важно, но мне
Понять эту истину сложно,
Так глупо, я знаю. Но таких вот, как я
Еще миллиарды, возможно.

Тех, кто надежду давно потерял,
Те, что не справятся сами,
Тем, кому так беспокойно и больно,
Знайте, я с вами.

На работе завал.
Бегу скорее домой -
Нужно с дочкой учить уроки.
Протянула мне книгу,
Открываю ее и читаю ей первые строки:

"Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль."
Странное чувство -
Находит волнами то жар, то холод,
На незажившую рану случайно просыпали соль.

И вспомнилось мне,
Как сидела у двери и мерзла,
Как подожженную спичку прикладывала к руке,
Как ругала себя, закрывала все шторы
И тихо, беззвучно плакала в темноте.

Как тряпками гнали меня отовсюду,
Как же так? Я не сделала им ничего!
Вопреки всем стараниям и моим ожиданиям,
Меня тогда опустили на самое дно.

Дети, подростки жестоки до жути,
Но этого сами не понимают.
Я больше не там, я выросла, но
Снова, как во сне, повторяю:

"Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль."
Не находит больше волнами то жар, то холод,
И рука не поднимется выстрелить в себя в упор.

Теперь я здесь. Мать-одиночка,
Но вместе мы совсем не одиноки.
Приду в себя скорей, ведь с дочкой
На завтра нужно выучить уроки.

"Привет, пап. Долго я не писала тебе писем, хотя знаю, что ты не прочтёшь его. Надеюсь, там у тебя всё хорошо, как ты и думал. Мама до сих пор не может прийти в себя после того, как ты ушёл от нас. Хоть мне и больно, я не злюсь на тебя. Мама всё время винит себя в случившемся.
Тебе, наверное, уже передали, что она была у врача, и ей поставили диагноз. Помнишь такую смешную родинку на щеке? Ты её ещё часто целовал, а мама смеялась. В ней-то и вся проблема. Врач сказал, что у неё меланома кожи 2 стадии. Но это же не приговор, и выживаемость хорошая.
Она постоянно плачет и отказывается лечиться. У неё вина пеленой застилает глаза, понимаешь? Она всё время держится за голову и выглядит очень уставшей. Она думает, что я не слышу, как она постоянно плачет перед сном. Меня это убивает. Ты бы знал, как это больно - знать, что с твоим самым дорогим, самым близким человеком не всё в порядке!
Я уже боюсь к ней подходить и говорить что-то, я не хочу делать ещё хуже. Хотя, наверное, хуже быть не может.
Её глаза стали такими большими и мокрыми, как озёра возле дома тёти Марины. Ну та, что под городом живёт. Она нас ещё приглашала к себе домой, и мы ели бутерброды с колбасой. Думаю, ты понял.
Так вот, мне
.
.
Так глупо, прошло несколько недель с тех пор, как я писала это письмо. Прости, я отвлеклась и забыла про него, только сейчас оно попалось мне на глаза. Когда я писала в прошлый раз, я почти захлёбывалась в слезах. Я задавалась вопросом: почему ты так сделал? Так почему? Ответь мне. Успокой мою душу. Ты оставил нас одних в этом огромном пугающем мире, понимаешь?
Какая глупость - рассуждать о том, что бы было или не было тогда. История не терпит сослагательного наклонения. Теперь уже этого не изменить. Я, конечно, злюсь, но ты заслужил кое-что узнать.
Я пригласила её в кофейню. Ты точно помнишь, что это одно из её любимых мест. Она раньше каждый перерыв спускалась за чашкой кофе в кафетерий, и её улыбка освещала всю улицу. Сейчас она всё время сидит дома. Так вот, я её, наконец, вытащила за дверь квартиры. На свои кровные деньги даже взяла ей средний капучино. Я не могла больше с этим мириться.
Мне было очень сложно начать этот разговор. Я говорила какую-то чушь, пока не потеряла нить мысли и запуталась. Я постоянно махала руками и на пару минут выпрямлялась, но потом снова забывала держать осанку. Всё это был какой-то бред, и мы теряли время. Тогда я спросила в лоб - почему она не хочет лечиться? Она долго молчала. Не знаю точно, сколько. Всё время смотрела вверх и быстро моргала. Потом она очень сгорбилась и со вздохом положила голову на стол. Я точно не помню, что ей говорила, всё смешалось в голове. Я наклонилась к ней и тихо-тихо и медленно ей шепчу: "Мама, мамочка", а она не реагирует. Тогда я произнесла слова, что посеяли сомнения в её душу : "Как ты думаешь, папа был бы рад видеть тебя такой - убитой горем, не верящей в успех? Он хотел бы для тебя такого?". Она лишь тихо плакала. Тогда я увела её домой. Она всю дорогу молчала. А когда мы пришли, она остановилась в коридоре, не стала разуваться. Я спросила, что такое? А она мне, знаешь, что говорит? "Отвези меня в больницу". Недолго думая, мы на такси доехали до онкоцентра. Мама довольно быстрыми для неё шагами уверенно шла в сторону кабинета своего врача, почти бежала. Рабочий день подходил к концу. Она постучалась, громкий звук разрезал тишину коридора. Она смутилась, прежняя уверенность медленно исчезала с её лица, но через минуту дверь открылась. С кабинета вышел высокий врач с аккуратными маленькими очками, повешенными за ворот. Он серьёзно спросил, почему мы пришли под конец рабочего дня, и сказал, что сегодня он больше не принимает. Врач долго копался в кармане, начал закрывать дверь. Около минуты мы стояли в тишине. Он уже собрался уходить, а мама вдруг ему как крикнет: буду я лечиться, буду, буду все таблетки пить, сделаю всё, что скажете! Её голос дрожал, коридор заполнился её криком души. Тогда он остановился, развернулся к ней полубоком и отчётливо сказал: "Я рад, что Вы приняли такое решение".
Я была так счастлива за неё. Она наконец смогла, она сделала этот первый шаг. Первый шаг к исцелению. И я в неё верю."

Девочка шестнадцати лет с уже таким взрослым взглядом сложила 2 раза лист, на котором писала письмо, и положила в рюкзак. Она долго ждала автобус, нервничала, а потом ещё ехала минут 20 на окраину города. Вышла на остановке, где выходят, в основном, люди с грустными глазами. Дошла до нужной могилы и положила лист на её землю, немного присыпав землёй.
-Зачем ты так летел? Ты же не один на дороге. Согласна, она попросила тебя приехать, нуждалась в твоей помощи.
Она немного помолчала, погладила себя по руке и продолжила:
-Спасибо, что всегда готов был нам помочь. Спасибо, что помог и сейчас. Мы всё ещё любим тебя. Надеюсь, там у тебя всё хорошо, как ты и думал.

Я буду рядом,
Всегда я буду рядом.
Держать тебя хочу за руку.
И никогда не отравиться ядом,
Я не могу прервать ту скуку,
Что мучит изнутри.

Скучаю по тебе,
Даже когда ты рядом,
И в дни долгой разлуки.
Просто хочу держать тебя за руку.
Пойми.

Перевернулся мир,
С ног на голову встал,
Когда увидела тебя издалека.
Уверено ты шёл вперёд,
Отстукивая ритм
Моих сердечных сокращений.

Хочу любить тебя всю жизнь.
Хочу с тобой смеяться каждый день.
Мне нужен ты, как я тебе,
Останься. Будь со мной. Держись.