Мне золотом рассвет смочил уста
Хмельным насто̒ем трав и света солнца;
Душа воспряла, и омыла сон роса,
В котором видел я, как рыжая коса
Реки небесной умывается в колодце.

Рассвета слёзы — ро̒сы с пряных трав,
Чуть тёплых ото снов; а в них Природа,
Со страстью юной к тишине припав,
В трудах своих саму себя познав,
Искусством низошла от синих сводов.

И сладкий хмель здесь усыпил меня,
Слух услаждая нежных нот разливом,
Что ночи тьму и беспокойство дня
Соединили в тень и свет огня
Души, омытой солнечным приливом.

Познал я сны о жизни, что в мечтах
Божественных чертогов светлых залах
Уснули, как младенцы, на руках
Природы — девы юной в облаках,
Что вечно молодым Искусством стала.

В трудах своих великих и простых
Пространно призвала к себе Природа,
По миру разметав речей святых
Обрывки, среди мёртвых и живых —
Невинных дев божественного рода.

В чертогах звёздных на престол взошла
В убранстве том, что надлежит Искусству,
Природа-Дева. Здесь она нашла
Девять девиц, к ним тихо низошла,
Даруя им цветник в страстях и чувствах.

Души стремление к великим небесам —
Убранство Гения, что мир рождает в свете
Искусства, не подвластного векам;
Её Алхимия — поэзия, и сам
Господь благословил деянья эти.

Узрев перед собой цветник девиц,
Что щедрой юностью наполнены без меры,
Природа вдруг явила сотни лиц
Поэтов тех, кто, не познав границ
Своих талантов, стал столпами веры.

И девы видели, что видела Она,
Природа девственная, солнечным посевом
Искусства так величия полна,
Вдруг пламенем, которого и тьма
Страшится, обратилась к юным девам:

«Пусть старшей красноречием зовётся
Мечтательница между всех, зари ясней
Сияет, вязью строк в поэмах вьётся,
То страстью, то разумностью прольётся,
То нежностью, то мудростью своей.

Приютом мудрецам лишь строки те,
Что сбережёт под сердцем Каллиопа!
И пусть идут великие к тебе
С поклоном, ты ж сродни луне
Прохладной будь, но сладостней иссопа.

Подругой красноречья наречётся
Та, что способна славу даровать,
В потир истории вином хмельным нальётся, —
О, горе тем, кто сим вином напьётся,
Ведь мудрость не приучена спасать.

Что было в древности и от чего сейчас
Творится мир, лишь ты, о, Клио, знаешь!
Пусть ты молчишь таинственно подчас
И бережёшь ту истину от нас,
Но этим самым нас оберегаешь.

Трагедий слёзы, что смягчат сердца̒,
Даруй в поэзии, родная Мельпомена,
Слезами зло растает, и венца,
Чей аромат прибудет без конца,
Великой драмы бесконечна тема.

А ты, что по̒лна легкомыслия в мечтах,
В веселье праздном жизнь проводишь шумно,
О, Талия, ты не старей в веках,
Не ведай слёз, ни в яви, ни во снах,
В поэзии комедий вечно юных.

И ты послушай, Полигимния, наказ,
Что даст тебе Природа: что Искусством
Может предстать, и в этот самый час
Наполни торжеством великим нас —
Безмерным гимном в бесконечном чувстве.

Ах, Терпсихора, ты опять спешишь
В весёлом танце вновь воспеть Природу —
Служанку Бога; кружишь, веселишь,
Танцуешь так, как будто бы летишь
Средь Сфер Небесных птицей на свободу.

Любовных стансов музыки своей
Сестра Амура, что дарует смертным
Любви слова, и нету их нежней,
Эвтерпа юная, то — дар мечты твоей
Природе страстной меж даров несметных.

А ей сестра — Эрато — ты взойдёшь,
Рождённая, и в нежных серенадах
Любовь и страсть так сладко пропоёшь,
Хмель ласк любовных в мире разольешь,
Юнцов и дев соединив в усладах!

За ходом звёзд и в музыке планет
Взлетишь ты в небо, там прохладной дымкой
Вдруг растворишься, а седой поэт
Наполнит чаши — это звёздный свет,
В котором ты блуждаешь невидимкой.

Торжественна, печальна, холодна
В своих блужданиях по серебру и ночью,
Лишь мудрецам желанна и верна,
Урания, ты будешь, и одна
Лишь ты чиста, светла и непорочна…».

Служанка Бога так всех назвала
Девиц, что к ней в чертог вошли, а после
По миру разлетелись, и тогда
Рассеялись меж смертных навсегда,
Взрастив искусство тайны и ремёсла!..

Высокий слог, где зреют ро̒сы,
Рассеяв лунные лучи,
Зефи̒ра сын и брат Карпо̒са,
Расцветший у речного плёса,
Вкусив амброзии в ночи.

Плодами сочными, что музы,
Сокрыв себя среди ная̒д,
Хранят, и этим тяжким грузом
В изгибе рек прозрачно-русом
Певцам бессмертие сулят.

Высокий слог взошёл устало,
Защиту гения познав,
На холм в ночи, и покрывалом
Накрыт был, сединой тумана
И росами на травах став.

Так предсказал нам ветер юный,
Ведущий под руку весну
По теплым тропам ночью лунной,
Что внемлет арфе златострунной,
Поющей дымкою луну.

Высокий слог – подарок музы,
Что поцелуем обожгла,
И на уста тяжёлым грузом,
Пророчеств истинных союзом
Души и тела, возлегла.

О, муза здесь, что стихла строго,
Сомкнув гармонии строкой, –
Эвте̒рпа, своим сладким слогом
Поэзии, прославив Бога
Певца великого слезой.

Высокий слог, рождённый миром,
Где башни высятся дворца,
В котором сладкозвучной лирой,
Благоухая, словно б миррой,
Престол Небесного Отца.

Дождями в тлен земных страданий
Нисходит серебро небес,
В мир смертных жемчуга̒ми рая
Живые души увлекая,
В чертог преданий и чудес.

Ей кельей праздности — мелодии чертог,
Отцом духовным – Купидон игривый,
Что нежную вуаль учтивых строк
Набросит, и польётся хрупкий слог
В сады поэзии, сплетаясь с песней лиры!

Блуждая меж цветов под солнцем снов,
Что дарит им тепло! Нектар гармоний
Сочится в чаши легкокрылых строф,
Снимая с тех красот ночной покров,
Отринув чопорность дворцовых церемоний!

В садах, где сластью юной льётся страсть,
Где спит сокровище, которое бесценно,
Молчание, вкусив хмельную власть,
К святым её дарам стремясь припасть,
Взывая к милостям Венеры, откровенно!

Ей светом солнечным — Зефира поцелуй,
Что помнит нежные Алкея серенады;
Родник Нарцисса переливом струй
Поёт любви: «Расти, живи, ликуй!..
Хвала цветам божественного сада!..».

Божественной десницей в дар певцам
Воздвигнута на лозах птицей певчей
Та красота, что старцам и юнцам
Врата чудесные откроет, как гонцам,
От душ людских к Олимпу жизни вечной!

Улыбкой юности однажды в час полночный,
Туманом крылья в озере смочив,
Нежной избранницей, потупив свои очи,
Легко ступая по траве, склонив
Свою главу так, словно бы прилив
Южных морей ласкает берег гибкий,
Дева вошла с небес в мой ветхий дом,
В её руках сиял волшебным свитком
О щедростях любви венчальный сон.

Тот свиток был охвачен нитью лунной,
И крепким сургучом речных теснин
Та нить крепилась, и как будто рунной
Вязью пронизана!.. Сей свиток — Сын
Небесной Девы, в небесах один
Парит над миром бренным в добрый час
Могутным словом, что вовек нетленно!
И Слово то, что породило нас,
Звучало музыкой небесной откровенно!

Я слышал музыку, что, проливаясь в мир,
Искала пристань, в океан рассветов
Летела сладостно, так, будто бы Зефир
Наполнит муз, что влюблены в поэтов,
И вдохновенья паруса по свету
Несут их души, как над бездной; вмиг
Гроза раскинется и молнией пронзает
Земную твердь! Так я в момент постиг,
Как музыка сквозь строки прорастает!

Дева крылатая ко мне, как свет с небес,
Восторгом в сердце низошла, а после
Как будто стал бессмертным: так воскрес
Мой дух, проснувшись! Он увидел возле
Себя небесную ладью и, взявши вёсла,
Стремился к вышним твердям над землёй
Под парусами молодой надежды,
Чтоб в музыке божественной покой
Найти, забыв в момент, что было прежде!