Когда б мы не боялись той весны,
где небо за окном бредёт на ощупь.
Так хочется кого-то укокошить
и разорвать и полоснуть, но сны,
ведя к той стороне где невесомость
причинна, осязаема, знакома
приводят к равновесию. И дома,
пройдя ноль километров по искомой,
я погружаюсь в прошлого пласты.
Когда б мы не дождались той весны...
Вот так и остаёшься куковать.
В разобранной своей клавиатуре,
находишь только чёрные фигуры.
А белых нет и больше не сыграть.
Как точка света, кухонный провал.
В котором целый день сидишь до ночи
глотаешь чай, шуршат его листочки
о том, что ночь не вместится в овал
ни в эллипс...так Ван Гог нарисовал.

Если не выспаться,мысли глотает шум.
В этой бессмыслице я за себя держусь.
В город неистово капли вонзает дождь.
Где моя истина. Только обман да ложь.

Пылью обглоданный,жмется к земле асфальт.
Где моя истина, где мой святой грааль.
Ветрами стиснутый город глотает дождь.
Мне б только выспаться, чтоб пересилить дрожь.

А пока не горячо выплюнь.
Через левое плечо крикни.
Посчитает звездочет блики.
Ночь обманчиво течёт в выпей.

Если б было хорошо, здрасти.
Где направо раздают счастье?
Будни выкормыши дней блудят
Под планктонами теней люди.

Если кто то не поймёт, красьте.
дети спросят умирать страшно?
Мысли слиплись голос врёт, надо.
Небо любит посылать матом.

Свистела осень за спиной
и стены дома,
отождествляли путь земной
своим наклоном.

Я не из тех, кому- всё мне,
и ветер смелый,
звал покататься на спине...
а я болела...

И оставался свист в душе
тончайшим звоном.
Гадала осень на листве -
к зиме студёной.

В этом доме, когда-то красивом,
много дней не горит свет.
Это истина попросила.
Он не нужен раз правды нет.

В этом доме невыносимом,
ночь чернее самой черноты.
Здесь любовь когда-то гостила.
А теперь вянут даже цветы.

Освещаемый лишь рассветом,
с правом выжить к исходу дня.
Ночью сумрачный, не заметный,
растворяет с собой меня.

Обучаюсь беречь силы,
чтоб надеждой на заболеть.
В этом доме, когда-то счастливом.
Я не буду включать свет.

Впустить, простить, а может и спросить
насколько отвлечённые понятия.
И до рассвета лампу не гасить.
Не отрываясь думать - не понять ли?
Забыть, расторгнуть, сжечь и возвести.
На зло расплата. К новым идеалам.
И потихоньку вёслами грести
по водостокам, сливам и канавам.
Нащупать твердь. Рукою провести
по шелковистой маковке вселенной.
Прижаться и надолго обрести,
покой и смысл, жизни незабвенной.

За седыми метелями, постою на краю.
Невесомо-апрельную, жизнь слагаю свою.
С неба розово пялится наступивший рассвет.
Я тихонько на пальцах, мимо дремлющих бед.
В одночасии скрещены шпаги в правом бою.
Тише, следует женщина, от себя до люблю.
За закрытою дверью, ураган прошлых лет.
Ощущениям верю. Пусть играет кларнет.

От линий плавных до линий дома,
как два загадочных почему.
Я рисовала портрет знакомый,
ловя фантазией через тьму
изгибы, росчерки и абрисы,
штрихи забытых счастливых вех.
Из табакерки - бросал мне вызов,
подняв старанья мои на смЕх.
И в отраженьях зеркал разбитых
двоился, множился невесом...
Такой родной и порой сердитый,
такой несбыточный давний сон.


От линий плавных до линий дома
как от Меркурия до Луны.
И образ твой навсегда знакомый
через созвездия летит ко мне.
И на картине портрет без красок.
Лишь дым ментоловых сигарет.
И этот дом навсегда во связке.
Здесь привидения прошлых лет.
Я наваждениям здесь подвластна,
живя без света, глотаешь тьму.
здесь даже радость творит с опаской,
вопросом трепетным почему?

1.
От линий плавных до линий дома,
как два загадочных почему.
Я рисовала портрет знакомый,
ловя фантазией через тьму
изгибы, росчерки и абрисы,
штрихи забытых счастливых вех.
Из табакерки - бросал мне вызов,
подняв старанья мои на смЕх.
И в отраженьях зеркал разбитых
двоился, множился невесом...
Такой родной и порой сердитый,
такой несбыточный давний сон.


От линий плавных до линий дома
как от Меркурия до Луны.
И образ твой навсегда знакомый
через созвездия летит ко мне.
И на картине портрет без красок.
Лишь дым ментоловых сигарет.
И этот дом навсегда во связке.
Здесь привидения прошлых лет.
Я наваждениям здесь подвластна,
живя без света, глотаешь тьму.
здесь даже радость творит с опаской,
вопросом трепетным почему?

2.
За седыми метелями, постою на краю.
Невесомо-апрельную, жизнь слагаю свою.
С неба розово пялится наступивший рассвет.
Я тихонько на пальцах, мимо дремлющих бед.
В одночасии скрещены шпаги в правом бою.
Тише, следует женщина, от себя до люблю.
За закрытою дверью, ураган прошлых лет.
Ощущениям верю. Пусть играет кларнет.

3.
Впустить, простить, а может и спросить
насколько отвлечённые понятия.
И до рассвета лампу не гасить.
Не отрываясь думать - не понять ли?
Забыть, расторгнуть, сжечь и возвести.
На зло расплата. К новым идеалам.
И потихоньку вёслами грести
по водостокам, сливам и канавам.
Нащупать твердь. Рукою провести
по шелковистой маковке вселенной.
Прижаться и надолго обрести,
покой и смысл, жизни незабвенной.

4.
В этом доме, когда-то красивом,
много дней не горит свет.
Это истина попросила.
Он не нужен раз правды нет.

В этом доме невыносимом,
ночь чернее самой черноты.
Здесь любовь когда-то гостила.
А теперь вянут даже цветы.

Освещаемый лишь рассветом,
с правом выжить к исходу дня.
Ночью сумрачный, не заметный,
растворяет с собой меня.

Обучаюсь беречь силы,
чтоб надеждой на заболеть.
В этом доме, когда-то счастливом.
Я не буду включать свет.

5.
Свистела осень за спиной
и стены дома,
отождествляли путь земной
своим наклоном.

Я не из тех, кому- всё мне,
и ветер смелый,
звал покататься на спине...
а я болела...

И оставался свист в душе
тончайшим звоном.
Гадала осень на листве -
к зиме студёной.