Ночь зашла во двор.
Свет в твоём окне потушен,
Образуя фон.
А на фоне том безликом
Не видать тебя,
Только я под властью дикой
Вновь пою любя:
«Где ты, Жанна, - свет лучистый,
Идеал любви,
Образ нежный, образ чистый,
Жар моей крови.
Может, ты меня забыла,
Мысли прочь гоня,
И другого полюбила
На закате дня,
И ему остаться верной
Ты дала обет…»
Только я тому не верю.
Верю я в рассвет
В тот,
который снова будет
Лишь для нас с тобой.
(С трепетом любви ждут люди,
Позабыв покой).
Минск затих, во тьму погружен,
Двор стоит в тиши.
Слышу я в окне потухшем
Крик своей души.

11 октября 1984 год.

Я помню год и день, и час,
Минуту первого свиданья.
…Как быстро всё ушло от нас,
Оставив лишь воспоминанья.

Ты хочешь, чтобы между строчек
Твою я ненависть прочёл?
Как пленник запятых и точек
Раскаялся бы горячо?
Не оказав тебе доверий,
Мысль сжёг бы как оригинал?..
Неужто просто так я к двери
Твоей тропинку протоптал?!
Наивно мыслить в этом плане…
Смешно… Смешно до горьких слёз.
Ты (!) видела меня в тумане.
А я уже давно тревёз…
Я не хочу тебя обидеть,
Но ты поверь, что может быть:
Разум смертельно взненавидеть,
А сердце страстно полюбить.
Не будем спорить. Нету смысла…
Душа в напалм превращена.
Слишком любовь живёт капризно…
В нас вряд ли прорастёт она!!!

30 сентября 1985 года.

Я хочу у тебя стать первым.
Я желаю тебе быть единственным,
Плыть по озеру лебедем верным
И любить до безумия истинно.
Я хочу раствориться в небе.
И себя потерять в наваждении…
Я хочу быть с тобой, кем не был
И с тобой умереть в наслаждении…

Единственное место, где можно нам – «рОботам»
Уединиться до самой зарИ,
Находится вблизи оружейной кОмнаты,
Напротив входной дверИ.

И пусть ограничено место здесь нЕсколько…
Не сесть, не расслабить ремнЯ…
Я рад: построения с толком и бЕстолку
Уже не коснутся менЯ.

Хоть сутки одни, из постели на Улицу,
Блаженства ломая как прУть,
Вставать не придётся,
калекой сутУлиться
И к плацу прокладывать пУть.

И всё ж не взбодрит
это место дневАльного
И счастья не дарит онО…
Уж слишком, наверно, у нас жизнь печАльная,
Какой не покажут в кинО…
9 марта 1986 год.

В чужой душе царят потемки, -
Бесспорна истина,
но злюсь,
Когда в своей - слепым котенком
Я, кувыркаясь, в стену бьюсь.

Иду на помощь всем, кто рядом,
И ум, и сердце приклонив,
А вот Душа - как культ обряда -
Опять бунтует и хамит.

Как будто знает всё плохое
На сто, на двести лет вперёд, -
И сердце режет, разум гонит,
А на себя бросает лёд.

И я повязан в склоках этих.
Я нитью нервною прошит...
Как говорят на Белом Свете:
«Лишь делай то, к чему лежит...»?

Опять вираж - все беды кряду.
Парю свободно - благодать!..
Я всё готов тебе отдать...
Перед дорогой лишь присяду
На не раздетую кровать.

И ты права, и я упрямый -
В году Козы на свет пришёл.
Так пусть всё будет хорошо.
Не будем рыть друг другу ямы,
Ведь, право, стыдно и грешно.

А на развалинах былого,
Взяв на колени чистый лист
(Прошу - последний мой каприз),
Начнём писать…,
только ни слова
Про нас с тобой, про нашу жизнь...

Я позову тебя, и ты проснёшься...
Не вздрогнешь от холодного испуга,
Не вскрикнешь ошарашено и глухо
И не зевнёшь нахраписто и туго...
А ласково и нежно улыбнёшься!
Я поцелую, пожелаю здравья...
Не станешь отворачиваться к краю,
Не взвоешь, словно я тебя кусаю...
А обнимая и в ответ целуя:
«Давай поспим…», - ты скажешь, засыпая…

Вроде как все не плохо,
Вроде как можно жить,
Если поверить в Бога,
Если поменьше пить.


Вроде работа в радость,
Если в кармане звон…
Если не сделал гадость
И не жалеешь потом…


Вроде светлей в квартире
И милосерден рок,
Если с женой быть в мире
И не делить кусок.


Даже болезнь устала
Мой укорачивать бег…
Видите: ЖИЗНИ мало,
Если в руках успех!!!

Меня в КПЗ посадили
За творог, за литр молока,
Средь крыс, среди мрака и пыли,
С фанерой за место стекла.

Недолго допрос шёл суровый.
И щёлкнул замок на двери.
На старые нары лёг новый
Искатель счастливой зари.

Не знал я ни боли, ни срама,
Обила ушла к облакам…
И только с фанерою рама
Связала меня по рукам.

И голод подтачивал лихо,
Как будто желудок срезал.
Но лилось сочувствие тихо:
«Ну, что там, ну, как ты, Мурза?..»

Без чувства и злобы, и мести
На тех, кто меня посадил,
Смотрел на свободу в отверстие
С копейку, ребятам твердил:

«Нормально… Куда ещё хуже?
Жаль только шинельку не взял…»
Ни слова при этом о луже,
В которой по стопы стоял.

Когда обо мне все узнали,
И носа никто уж не ткнул,
Ничком я свалился на нары
И крепко, как умер, уснул.
6 апреля 1986 г.