Дверцы автобуса с трудом закрылись за спиной. Пустая остановка, если не считать двух бородатых мужчин, уже синих от распитого спиртного. Лёгкий холодный ветер разгуливал по улице, разгоняя запах дождя. Ночная тьма давно окутала всё вокруг. Вот она — осень. Самая настоящая. Честно сказать, мне нравится такое время года, когда сыро и холодно. Есть что-то в этом особенное. Так сказать, магическое и меланхоличное. И вот сейчас, возвращаясь от друга домой, буду наслаждаться небольшой прогулкой. Тем более, надо выветрить алкоголь. Уж слишком много выпили, и мало чем отличаюсь от тех алкошей, которых сидят возле остановки. Если только адекватным поведением и хоть какой-нибудь устойчивостью на ногах.
Простояв с минуту, я всё-таки двинулся с места. В голове была странная лёгкость, из-за чего казалось, что всё вокруг не то, не настоящее. Мне надо меньше пить, деградация в самом разгаре.
Летящей походкой, напевая себе под нос, я прогуливался по пути домой, осматриваясь. Время от времени поглядывал на небо, где красовались звёзды и луна. Тишина дворов, редкие проблески фар машин. Да, в этом есть своя красота. И только пьяным такую красоту и встречаешь. Всё бы ничего, гулял себе, как вдруг слышу голос. Тихий такой, слабенький. Скорее всего старушечий. Огляделся вокруг, прислушался. Голос раздавался со стороны мусорных баков. Там заметил копошение.
— Кто-нибудь… помогите…
— Что случилось? — поинтересовался невзначай я.
— Ох, внучок, упала я. Встать теперь не могу. Помоги, прошу тебя.
Что-то странное мне показалось во всё этом. Особенно, как говорила старушка. Как-то гортанно, что ли, при этом сидя в бочке. Но не стал застревать внимание, ведь в старости бывает такое. Поэтому без лишних колебаний направился помогать бабушке. Она в свою очередь протягивает свои руки. Я пытался её разглядеть, но кроме старого потрёпанного пальто и грязных штанов не увидел. Лицо так хорошо было скрыто под платком, будто темнота поглотило.
— Ох, спасибо, внучок, спасибо, — проговорила старуха.
— Да не за… — не успел договорить, как её ладони сжали мои предплечье. Да так крепко, что я почувствовал, как бабка сжимает мои кости, — Э-э-эй, бабуль, ты чего?
— Спасибо, внучок, спасибо, — повторяла она, уже искажённым голосом.
Я пытался вырваться, но безуспешно. Старая карга намертво схватила меня.
— Отпусти меня! — прокричал я, отбиваясь от неё ногами, но ей всё нипочём.
Тогда пришлось действовать радикально. Что есть сил, толкал старух к мусорному баку. Потом кое-как отбился от неё, ударяя от металлическую поверхность. Хватка ослабла, карга отцепилась от меня и упала плашмя, словно марионетка. В этот момент капюшон откинулся, раскрыв её голову. И… о Боже… Это было не человек. Овальная голова с вытянутым лицом, искажающие каждую секунду как кадры выражением эмоций: то страдание, то грусть, то злость.
Через некоторое время существо встало, продемонстрировав всего себя. Длинное, тощие тело серого цвета, покрытое слизью, с непропорционально маленькими конечностями. Руки с длинными ногтями согнуты в локтях, а вместо стоп было некое подобие копыт.
Это нечто кривой поступью шло ко мне. Я не смог устоять и упал задом на мокрый асфальт, попятился и упёрся спиной к забору. Дыхание сбилось, пот ручьями стекал со лба. Через силы я смог встать и убежать, но не тут-то было… За спиной раздался цоканье копыт. На пол оборота повернул голову и увидел, как этот монстр с приличной скоростью легковушки мчится за мной, шатаясь из стороны в сторону и размахивая своими руками, будто крыльями. Я не сдержал крик. Ноги сами несли меня к дому. Не разбирая дороги, просто мчался, но тут ждал меня неожиданный сюрприз.
Когда выбежал к проезжей части, единственной преграде к моему дому, я на миг остановился и осмотрелся. И тут заметил, что на другой обочине стоят два силуэта. Они прятались в темноте, вне досягаемости фонарей. Просто стояли и смотрели на что-то. Уже обрадовался, что это люди, стал кричать им что-то невнятное и размахивать руками, но это было плохим решением. Как вы, наверное, поняли — те два силуэта явно не были людьми. Лично я осознал это поздно, лишь когда эти нечто вышли на свет. Отпрянув назад и чуть не упав, побежал в другую сторону. Те монстры перекрыли мне дорогу домой. Теперь не знаю, куда деться. Просто бегу, лишь бы оторваться от тех существ. Их шлёпающие шаги слышны были за спиной. Они приближались и приближались ко мне. Силы покидали меня, я больше не мог бежать. Неужели это конец?
На миг я остановился возле какого-то жилого здания, чтобы перевести дыхание. Существа отстали, так что время есть. Пока наслаждался минутой спокойствия, заметил подвал. В потёмках разглядел, что дверь приоткрыта. Походу, кто-то из жильцов забыл закрыть. Мне чертовски повезло. Я стремглав помчался туда. Когда оказался в темноте подвала, я резко закрыл дверь и прижался к ней спиной. Мои лёгкие горели, а ноги не могли уже стоять, и я вновь упал на пятую точку. За дверью послышалась возня. Твари столпились возле двери, но понятие не имели, что делать. Они гоготали, мычали, тем самым общались между собой. Пришлось задержать дыхание, да и в принципе стараться не издавать звуков, до тех пока они не уйдут. Через несколько долгих минут они разошлись.
Я почувствовал, что вот-вот потеряю сознание. Лёгкие горели, голова гудела. Старался держаться до последнего, но всё же погрузился в мир грёз. Без понятие, сколько проспал так. Тело всё ломило, и сильно холодно было. Неприятные ощущение после тех событий. Даже не сразу осознал, что в подвале засел. С опаской вышел из укрытие. В глаза ударил яркий свет солнца. Всё закончилось? Я не мог поверить в то, что спася от тех жутких монстров. На улице царил день, люди шли по своим делам, машины ездили туда-сюда. Я, ошалевший после ночи, направился в сторону дома. Кончено, от удивлённых взоров и перешёптывание прохожих не отделался. Мой вид явно говорил, что я сбежал из желтого дома. Но мне тогда было неважно. Самое главное добраться до дома.
Это всё можно было списать на алкогольное опьянение, но как бы ни так. В тот день я не так сильно напился, чтобы видеть чертей из табакерки. Этот случай мог бы забыться, если бы я вновь не повстречал их зимним вечером, когда направился в магазин за хлебом. После нашей первой встречи их стало намного больше. И теперь мне кажется, что на этот раз мне не повезёт…

В одном царстве небольшого государства, жил да был…

В этом рассказе нет героя. То есть, одна ключевая фигура присутствует, но это вовсе не герой. И даже не злодей. Он просто выполняет свою работу. Но сейчас не об этом, его время ещё не пришло.
История эта происходила во время чумы. Мор обезлюдил множество городов, словно лавина, переходил из одной страны в другую. Никто не был готов к такому, никто не ожидал такого. Чума приходила внезапно и забирала всех, никого не жалея. Первыми всегда шли дети и слабые, потом уже все остальные. Многие умы медицинских наук того времени пытались остановить заразу, но ничего не помогало. Молитвы и обряды тоже были бессильны. Священники твердили о том, что Бог разочаровался в людях и послал Мор для очищения. Сумасшедшие кричали о наступлении конца света.
От отчаяния многие ушли из жизни по собственной воле. Кто-то от страха, кто-то просто не хотел пасть жертвой чумы. Другая часть покорно ждали своей участи, забросив все дела или продолжая «жить». Лишь малая доля всё ещё пыталась бороться, несмотря на неуспешные попытки докторов и священников.
Если посмотреть со стороны, не вникая в суть происходящего, то может показаться, будто все сошли с ума. То в петли лезут, то просто сидят, словно куклы, то имитируют повседневную рутину — марионетки под властью невидимого кукловода. Вот, например, кузнец — бьёт по наковальне, сильно бьёт, чтобы меч был острее и крепче. Зачем? Ведь этот острый и крепкий меч не нужен будет доброму молодцу, решившись отдать свою жизнь на защиту Родине. Но кузнец всё ещё надеется на светлое будущее, надеется, что этот меч возьмёт благородный юноша, надеется, что и дальше будет ковать такие мечи. Время от времени у кузнеца мелькает огонёк сомнений, на миг остановится, задумается, потом вновь продолжит работу, развеяв все сомнения. Но не приятный осадок всё равно оставался.
Теперь давайте посмотрим на портниху. Сидит себе, шьёт платья. Тоже спрашивается — зачем? Это уже она по привычке, надежд никаких нет, просто занимается своей работой и всё. Если придёт её участь умирать — на то воля Божья. Но всё же дрожит при упоминании заразы, боится жуткой участи. Нередко подумывала сама уйти из жизни, только слаба духом. Конечно, она тоже порой надеялась на лучшее, что будет дальше шить платья для прекрасных дам, что и дальше будет шить одежду бедным и нуждающимся. Но все эти надежды рушились, когда она видела проносящий по улице гроб и колокольный звон. Оставалось только просто так вышивать пиджаки и платья, которые вряд ли теперь кому нужны. Если только мертвецам.
Далеко за «куклами» ходить не надо. Вот, например, красавица Долорес. Славная на весь город танцовщица одного старого паба, всегда поражавшая своей ангельской невинностью, местами глуповатая, и в тоже время всеми любимая добродетельница. Сейчас её бледная кожа потускнела, голубые глаза слепо смотрели в никуда, потеряв свой блеск. Полное тело стала мешком с костями. Нет, она не ела, просто стресс так повлиял на бедняжку. Так считала мама Долорес, так усердно заботящийся за своей прекрасной дочуркой. Просто ела она с трудом, без особой охоты.
Самоубийцы. Они были всегда. Не смотря на то, что подобное карается законом Божьим, некоторые решались на такой ужасный поступок. Как, например, вечно пьяный и молодой Грегори. Дамский угодник, частый гость балов и постелей, всегда жизнерадостный Грегори пришёл к такому выводу; пусть уйду я как грешник, но Мору я не отдамся. Он больше не видел смысла дальше жить, надеяться на лучшее. Ему хотелось верить, что чума уйдёт, что вновь будет посещать балы, что будет вновь лезть под платья прекрасных девиц, но при виде мёртвых на улице, слёзы наворачивались на глаза, и вся вера разбивалась, словно стекло. Грегори посмотрел на петлю, крепко весящую на балке. Встал на табуретку, просунул голову через петлю, и в последний раз посмотрел на окно. Когда-то ему открывался красивый вид на город, а теперь лишь серые дома и мрак, и так уже долгое время. Ведь и правда — когда пришла чума в город? Те, кто видел, не скажут, давно под землёй спят. Но Грегори и не собирался встретиться с Мором. Один толчок, и уйдёт в незабытие.
Теперь мы перешли к гостю всего этого карнавала ужаса и страданий. Сам Мор — ходячий мертвец, с опухшим лицом цвета сливы. Он парил по городу, из-под серого балахона его распространялась тёмная дымка, проникая в каждый дом, заражая всех присутствующих. В руках держал открытый мешок, куда попадали души умерших, белыми дымками вылетая из домов. Единственный целый глаз, крутившийся в разные стороны, успевал находить живых и контролировать поток мёртвых. Вокруг Мора кружились два уродливых карлика, горбатых и кривых, уведомляющие об его прибытие.
— Мертвец идёт! — радостно кричали они, — Мертвец идёт!
В его мешке полгорода было. Оттуда доносился печальное песнопение сотни голосов. И только Мор наслаждался своим собственным хором.
Смертоносная дымка дошла до кузнеца, покрыв его тело наростами. Глаза стали кровоточить, чёрная рвота вырвалась из уст. Силы покидали кузнеца. Он выпустил молот из могучей руки своей, прямо себе на ногу, но боли он не почувствовал. Ступня его превратилась в кровавую кашу из костей и плоти. Кузнец упал замертво возле наковальни, ударившись головой. Словно фарфоровая кукла, с разбитым лицом, никому ненужный, лежал кузнец, постепенно разлагаясь и превращаясь в скелет. Огонь в печи всё ещё горел, недоделанный меч остался на наковальне — вряд ли возьмёт теперь доблестный воин.
Подобное повторилось и с портнихой, и с красавицей Долорес. Портниха случайно прокола наросты, когда билась в агонии, рукой задев банку с иголками, тем самым ускорив свою гибель. Чёрно-красная кровь окрасила стены портной. Бедняжка Долорес просто истерично смеялась. Теперь она походила на мешок картошки. Долорес протянула руки ввысь и прокричала:
— Пусть Господь позаботиться обо мне хотя бы там, у себя! — откашлялась чёрной жижей и закрыла глаза.
Очередной город пал жертвой чумы. Ещё один мешок был полон. Мор отдал мешок карликам, а сам пошёл дальше, тихо напевая колыбельную. Впереди ещё полно душ: хороших и плохих, сладких и горьких, светлых и темных. Придёт время, когда он соберёт все земную коллекцию. Если, конечно, не найдётся тот, кто остановит его. Но Мор надеялся, что успеет всё-таки завершить своё дело.

Вот и сказочке конец. Кто дожил — тот и молодец.

День начался как обычно. Проснулся, улыбнулся, почистил зубки, оделся и выпил чашку крепкого кофе. Я всегда выхожу пораньше, чтобы немного прогуляться перед работой, чтобы сразу настроиться на нужный лад, всё-таки работа в офисе тоже довольно утомительная, поверьте мне. Любая работа будет утомительной, если подходить к ней серьёзно, а не болты пинать.
И вот, спокойно прогуливаюсь, иногда заглядывая в окна домов. Плохая привычка, конечно, но не могу удержаться заглянуть в чужие квартиры, когда окна не занавешены. Проходя мимо очередной многоэтажки, мельком оглядел окна. Кто-то смотрел утренние новости, кто-то готовил, кто-то просто сидел и пил чай. Ничего такого, обычная бытовая жизнь. Но посмотрев на крайнее окно второго этажа, по спине пробежались мурашки. Некто неподвижно стоял возле окна, чуть ли не вплотную, и пристально смотрел на улицу. Лица не было видно, хоть света в комнате достаточно. Я резко отвёл взгляд в сторону. Не знаю почему, но я сильно испугался. Непонятный ужас окутал меня, заставляя думать, что в том силуэте притаилось всё зло мира. Ускорив темп, я прошёл мимо многоэтажки, и направился в сторону офиса.
До работы дошёл вполне нормально, но мысли об утреннем индиценте меня не покидали. Да, это всего лишь чей-то силуэт, мало ли кто мог стоять возле окна и смотреть на улицу. Может, кому-то плохо стало или с попойки проснулся и пытался прийти в себя, а я тут из мухи слона делаю. Но странные ощущение меня всё равно не покидали. Лично для меня в этом было что-то зловещее. Тогда я решил, что после работы надо пройти вновь мимо той многоэтажки, благо запомнил путь. Если силуэта там не будет, то накручиваю себе всякую жуть. Просто надо смотреть поменьше всяких ужастиков.
И вот пролетел очередной день. Даже не заметил, как наступил вечер, и пришла пора собираться домой. Когда оказался на улице, вздохнул полной грудью вечернего воздуха. Обожаю осень за её вечера. И вот я решил сразу же пойти домой, но вспомнил о событии утра. Сглотнув и набравшись смелости, направился домой тем же путём, которым пришёл. Найти ту многоэтажку не составила труда, как и то самое окно. И я обомлел, увидав тот же силуэт. Только на этот раз лицо можно было разглядеть. Это была старуха лет 65-70. Серая, сморщенная кожа, седые локоны свисали до плеч, толстые руки, словно столбы, находились на подоконнике. Подумаешь, обычная пенсионерка, но её улыбка.… Такая жуткий оскал, с уха до уха, обнажая два жёлтых ряда зубов. И она смотрела прямо… на меня… В этот момент меня пробила дрожь. Страх сковал всё моё тело, сердце бешено заколотилось, мне стало трудно дышать. Капли пота выступили на лбу. «Улыбка» старухи стала ещё шире, вот-вот разорвёт ей рот. Она слегка подняла руку, как-то механически, словно сломанный робот, и поманила меня пальцем, чем-то походившего на большого опарыша. Меня чуть не вырвало прямо на месте. Я смог всё-таки оторвать свой взгляд от противной старухи и пойти домой шатающийся походкой. Без понятия, почему я так среагировал. И причины панической атаки мне тоже не известны. Может, старуха просто больна или что-то ещё. Я пытался успокоиться, перестать думать об этом, но ощущение страха и тревоги никак не решались покидать мой разум. Все мысли были об той старухе, приглашающая зайти к себе. И сказать честно, я попытался.
Это произошло в выходной день. Решил, так сказать, провести своё собственное «расследование». Я подошёл к той многоэтажке. На этот раз с лицевой стороны, как-то не хотелось встречаться с той бабкой. Коль окна были крайние, то и подъезд должен быть крайний. Логично? Логично! Дверь стояла кодовая, поэтому пришлось стоять и ждать, когда кто-нибудь решит зайти или выйти. Не менее 10 минут так простоял, пока из подъезда вышла женщина с ребёнком. Тогда я быстро прошмыгнул. Поднялся на второй этаж. Дверь в квартиру жуткой бабки была вторая справа, всего по четыре квартиры на каждый этаж. Долго я стоял, собираясь с мыслями. Как только протянул руку, чтобы постучать, за спиной раздался старческий голос.
— Не стучи, милок, всё равно не откроет.
Я даже подпрыгнул от неожиданности. Из соседней квартиры показалась на вид приятная бабуля, прямо божий одуванчик. Её глаза не переставали моргать ни на секунду, а руки слегка подрагивали.
— Ты ей кто, внук или сын?
— Внук, — решил соврать я.
— Ухуху, как необычно. Уже как восьмой год пошёл, как Тамару никто не навещал.
— Прямо совсем никто?
— Совсем никто. Да и сама чуждая, редко выходит. Забыла уж как выглядит…
Я включил молчанку, слушая старушку, изредка посматривая на дверь злосчастной квартиры.
— А чего это вдруг решился навестить-то?
— Дела всё время забрали. Вот сейчас нашлась свободная минутка, пришёл навестить.
— Ухуху, поздно подхватился. Она даже ЖКХ-шникам не открывает, а что тут говорить про родственников.
— Вы не против, если задам вам один вопрос?
— Задавай, милок.
— Вы ничего странного не замечали за ней?
— Странного, говоришь… — старушка на миг задумалась, — Нет, не видела ничего такого.
— Прямо совсем ничего?
— А чего такого? Случилось что?
— Да нет, просто интересно. Жаль, что не получилась бабушку повидать.
На этом мы и разошлись. Я ещё поспрашивал ту женщину с ребёнком, она как раз находилась на детской площадке, пролегающей к многоэтажке. Она рассказала всё то же самое, что и та бабуля, но с небольшими подробностями. Женщина, назовём её Света для удобства, какое-то время заботилась за той жуткой старухой: приносила продукту, купала, готовила. Старуха взамен нянчила сына, пока Света была на работе. Что показалось Светлане странным, это то, что старушка попросила в три часа ночи. Именно её, а какого-нибудь другого, ведь в подъезде находились ещё пару молодых. Да и в принципе, старуха ведь заядлая затворница. С чего это ей помощь понадобилось? Но Светлана не стала отказывать.
Тамара Владимировна, настоящие имя старухи, много рассказывала о себе. Что когда-то работала учителем в начальных классах, иногда подрабатывала репетиром по математике. Любила играть на скрипке, часто давала домашние концерты. Но вскоре всё переменилось. У Тамары Владимировны был любящий муж, обычный работяга, кормилец всей семьи. Также была дочь, отличница и спортсменка, вдобавок и красавица. В семье Тамары все ладили, всегда был уют и тепло, но когда муж погиб в аварии, всё изменилось в худшую сторону. Уж сильно это ударило по сердце Тамары Владимировны. Дочь, к тому моменту студентка престижного вуза, после смерти отца решила съехать. По её словам, в доме всё напоминает об отце, а она его очень любила. Дочка иногда навещала свою мать, но со временем всё реже. Так и вовсе перестала приходить. Тамара Владимировна совсем отчаялась, что решила стать затворницей. Теперь и дочка ушла от неё. С работы уволилась, с репетиторством покончила. Никого не пускала, редко выходила, только в круглосуточный магазин рано утром. И так практически десять лет живёт в изоляции ото всех. Даже в гости к соседям перестала уходить. Ни слуху, ни духу.
За последние несколько месяцев Тамара Владимировна совсем захворала, поэтому перестала пускать Светлану. Женщина не стала настаивать. Просто зажили дальше обычной жизнью. И после этого она больше не видела старушку.
На этом моё «расследование» закончилось. Ощущение необъятного ужаса испарился, оставив после себя странное чувство дискомфорта. Я всё-таки успокоился, узнав, что та жуткая бабка за окном — бедная пенсионерка, о которой все забыли. Всё бы ничего, история могла бы забыться, но через шесть месяцев после моего «расследование» по новостям показали репортаж про одну пенсионерку, которую нашли мёртвой в квартире спустя год. Наверно, вы догадались о ком речь? Эта была та самая Тамара Владимировна. Целый год она лежала и гнила у себя в квартире. И вновь вернулся тот пронзающий страх, что был тогда, когда впервые увидел силуэт в окне. Дух? Мертвец? Неужто она хотела показать, что мертва? Не знаю… Но теперь в окна домов я не заглядываю, боясь вновь увидеть очередного мертвого…

Крис проснулся ближе к полудню. Он так тяжело дышал, будто бежал от кого-то. Внимательно осмотревшись, понял, что это был очередной его сон. Сон, в котором за ним кто-то гонялся. Гонялся в поле. Преследователя никогда не видел, даже если замечал, то лишь тёмный силуэт. И слышался знакомый женский голос, но при этом такой далёкий.
Выглянув в окно, находившийся рядом с кроватью, Крис посмотрел вдаль. Там, за безграничным числом кустарников, находилась озеро. В этом году оно стало чуть меньше. Лето выдалась весьма жарким, и Крис предполагал, что если в следующем году будет так же, как в последние три года, то в скором времени озеро высохнет. Хотя он мог и ошибаться. Просто подметил факт, что озеро становится с каждым летом всё меньше и меньше.
С трудом встав с кровати, Крис направился умываться. После водных процедур вышел во двор. Там уже была Белла. Она бродила вдоль забора, держась за живот, немного выпирающий. Уже как четвертый месяц пошёл. Заметив Криса, Белла улыбнулась, словно ангел. Её светлые волосы вздувал ветер, как и полы платья, тем самым подчёркивая образ божественного создания. Такая красивая, бледная, маленькая и стройная, не смотря на беременность. Будто не из этого мира. Она подошла к нему, медленно и тихо, всё также улыбаясь.
— Доброе утро, Крис. Хорошо поспал?
Крис кивнул, пристально смотря на девушку.
— Не прочь со мной прогуляться немного?
Крис спустился с крыльца, чуть ли не вплотную подойдя к Белле. Та взяла его под руку и повела в сторону поля.
Погода сегодня разыгралась. Ветер гулял во всю, а тучи время от времени прятали солнце. Вдали виднелась совсем большая туча — к дождю. Осень буквально рядом.
Пройдя вглубь поля высокой и сухой травы, Крис и Белла пришли к вытоптанному участку, где стояли два увесистых камня с фотографиями мужчины и женщины — их родителей. Белла оторвался от руки Криса и прошла дальше, встала на колени и провел рукой по «надгробию». Крис стоял вдалеке, наблюдая за девушкой.
— Уже как несколько лет прошло с того момента, когда они ушли. — Проговорила девушка, — Жаль, что они не смогут лицезреть нашего ребёнка.
Крис кивнул, посмотрев на могилу. Он уж забыл про них сразу после похорон. Как только они умерли, вся ответственность перешла к нему: забота за сестрой, дом, добыча еды. До скорби никакого дела не было, лишь хлопоты.
— Скоро родится наш малыш. Как ты думаешь — мальчик или девочка?
Крис указал на отца. Белла улыбнулась, проведя рукой по фотографии отца.
— Думаешь, что мальчик. Назовём в честь отца?
Он кивнул. Белла ещё шире улыбнулась, обнажая все 32 зуба. И что-то в этой улыбке было не так? Крис чуть отпрянул, смотря прямо в рот сестры. Зубы как зубы — белоснежные и чистые. Как вдруг по ним пробежался какой-то странный формы жук средних размеров, чем-то походивший на голову младенца. Крис зажмурил глаза и помотал головой. Вновь посмотрел на сестру. Теперь она выглядит обычно. Никаких жуков во рту. Никакой широкой улыбки. Самая обычная девушка, походившая на ангела.
— Я иногда чувствую, как он шевелится внутри меня, — приятный голос Беллы оторвал от мыслей. Крис вновь обратил внимание на девушку.
Белла поглаживала свой живот, напевая колыбельную. Её пение разносил ветер по полю. Эту колыбельную слушали буквально все. Даже Крис почувствовал, что клонит в сон. Но ощущение чего-то неправильного не давала ему покоя. И так оно и было. Как только осмотрел поле, увидел силуэт вдали — на границе с горизонтом. Силуэт был каким-то неестественным, будто кто-то пририсовал его черным маркером, да так неумело, что были видны неровности.
Страх холодком пробежал по спине. Он резко хватает сестру за руку и тащит обратно к дому. Белла удивлённо смотрела на брата.
— Крис, что случилось? — обеспокоенно проговорила она.
Крис проигнорировал вопрос. Его лицо скривилась в гримасе злости и отчаяния. Такого он явно не ожидал, что вновь всё может вернуться. Про это он тоже забыл. Как только оказались дома, Крис закрыл дверь на все замки. Достал из шкафа ружьё, ждавший своего момента целых пять лет. Пять лет с того момента, когда погибли их родили от рук того силуэта. И теперь он пришёл за ними, чтобы покончить с их родом. На этот раз навсегда. С собой соберёт ещё и ребёнка, не успевшего увидеть свет.
— Он вернулся, да? — обеспокоенно поинтересовалась Белла.
Молчание. Даже так девушка поняла, что злодей вернулся. Тот самый плохой человек, что забрал с собой их родителей.
— Почему? — Белла на грани истерики, — Почему он к нам приходит? И забирает нас? Что мы такого сделали?
Естественно она не знала ответа, зато Крис был в курсе дела. Как старший ребёнок, отец передал ему знания об их семье и злодеянии, которое однажды совершили пять сотен лет назад. Теперь через каждые пять лет они отплачивают жизнями за этот поступок.
— Боже, Крис, — истерика всё нарастала. Белла вот-вот сорвётся.
Крис пока что держался спокойно, крепко держа ружьё в руках. Он не отводил взгляда от двери, забыв про то, что в дом можно войти через двери кухни. Это было его ошибкой, ведь вскоре за спиной, вместо истеричных выкриков сестры, послышался дикий и зловещий смех. Крис резко развернулся и пальнул, не прицелившись. Беллу откинуло на небольшое расстояние. Она упала на столик в гостиной, да так, что осталась вмятина на полу. Из выпуклого живота сияла дымящийся дыра. Крис выпустил ружьё из рук, потом посмотрел на дверь кухни. Дверь была немного приоткрыта.
— Мы забрали её, Крис, — хор сотни искаженных голосов раздался по всему дому.
То, что вселилась в девушку, встало, и направилось в сторону мужчины, изогнувшись в три погибели и шатаясь. Слышался хруст костей, всё тело Беллы скручивалась в спираль. Капли крови барабанили по полу, в такт шагам, словно некий жуткий марш. Плод выпал из живота. Ещё толком не сформировавшийся ребёнок вдруг заплакал, задвигав ручками. Затем зашипел, покрылся пузырями и исчез, оставив после себя тёмный след на полу.
— И ребёнка тоже. — Стены дрожали от говора демона, — Теперь твоя очередь. Ты — последний из рода Бьёрков.
Ярость переполнила нутро Криса. Дуло ружья нацелилось на незваного гостя. Раздался выстрел. И второй. Демон всё надвигался и надвигался, будто ничего не было. Руки мужчины задрожали, ружьё упало на пол. Крис попятился назад, прижавшись к стене, скатился и закрыл глаза.
— Твой дальний-дальний родственник тоже пытался бороться с нами. Это было несправедливо с его стороны, ведь он знал, на что соглашался. Но предпочёл пойти наперекор судьбе, решил нарушить наш договор. Знаешь, что он хотел? Знаешь? Конечно, твой отец тебе рассказал. Он хотел чистой крови в роду. И поэтому, чтобы не спариваться со всяким сбродом, по его словам, он решил начать совокупляться со своей сестрой. А чтобы не было различных мутаций и проклятий, заключил с нами договор. За его ошибку вы оплачивайте своими жизнями уже пятьсот лет. Меня не за что винить — я просто выполняю свою работу. Если собрался кого-то обвинять, так презирай своего предка. Он всё это начал, а на тебе закончится.
Запах гнили и экскрементов ударил в нос. Шаги приближались. Крис всем телом чувствовал, как демон протягивает свои руки к нему. Ещё чуть-чуть, и всё закончится. Секунда, пять секунд, минута, две минуты. Тишина. Крис приоткрыл глаза. Гость пропал. Как и сестра. В доме никого не было. Как и на улице. Крис оглядывался, прислушиваясь к звукам. Убедившись, что пронесло, он облегчённо вздохнул и заплакал. Горькие слёзы текли по его щекам, обжигая глаза. Он остался совсем один, единственный в своём роде. И проживёт всю оставшуюся жизнь в одиночестве со всеми проблемами. Почему он так решил? Всё просто. Его род был изгнан с родного поселение за кровосмешение, из-за чего пришлось жить в поле, вдали от людей. Какое-то время с хозяйством всё было нормально: был хлеб, мясо, яйца. Но когда пришли крысы, с размера кота, то хозяйство потом разрушилось. Все свиньи и куры были съедены, все зерна исчезли. Ни одна отрава, ни один кот не мог справиться с таким крысиным нападкам. Вскоре и земля стала не пригодна для посева. Оставалось только питаться рыбой, что плавала в озере, и то со временем высохнет. А сейчас он лишился последнего близкого человека — своей родной сестры Беллы, их ещё не родившегося ребёнка, который так не увидит свет.
Крис не переставал плакать. Ему было больно. Он посмотрел на ружьё, лежавшее рядом с ним. В комнате отца остались ещё патроны. Возможно, это единственный выход из сложившейся ситуации…