Я жалею о том, что родившись поэтом,
Не задушила его в себе в одночасье,
Ведь таким как я судьбоносным билетом
Не положено пресловутое «долго и счастливо».

Омраченный тоской, обезумевший мир
Спускает курок и палит по мишеням,
Но скоро закончится кровавый турнир,
Оставив ожоги на вздувшихся венах.

Сияет надежда в душе опустевшей,
С разорванной грудью смеётся поэт.
Он с колен поднимается, едва уцелевший
И шагает, разбитый, в безвременье лет.

Растекся март багровым светом,
Растаял снег на перекрёстке.
И пахнет в воздухе прогретом
Землею, солнцем, и известкой.

Прохожие бегут гурьбою
По отсыревшему асфальту,
Бегут под яркой синевою,
Пытаясь закрывать гештальты.

Они бегут, не видя света,
Стоят на месте, видя морок.
И только в марте, на рассвете
Их глаз становится вновь зорок.

Весной дома ещё серее -
Пейзаж, поэтами любимый -
Но что же может быть милее,
Чем блеск зимы, звездой гасимый?

Мои уста во тьме вечерней
Внимали каждый вдох ваш, сударь.
Я пробираюсь между терний,
Ведомая мелькнувшим чудом.

Мои глаза вашу улыбку
Запечатляют вновь тайком.
И мне напоминает скрипку
Ваш смех, прибитый табаком.

Ваш слог, порою грубоватый,
Привычен для ушей вмиг стал,
И взгляд блестящий, диковатый
Пронзает сердце как кинжал.

Вы постоянно мельтешите
Перед моим усталым взором.
Прошу, на миг хоть утолите
Мной овладевший сладкий голод.

Я вас, наверное, не знаю.
Что же творится за стеной,
Давно обвешенной шипами?
Гнев, безразличие, покой?

Я не выйду сегодня из комнаты, спасибо, товарищ Бродский,
Я давно не плачу - не помню, что значит бежать по лесу в слезах.
В темноте выделяется карий глаз. Твой образ
Остается штрихами на пожелтевших бумажных листах,

Остается в строчках забытых всеми стихов,
Остается, быть может, замысловатой метафорой.
Остается одним из сотни механизма винтов,
Или, наверное, пожухлыми весенними травами.

Когда-то заметишь на полке забытую пыльную книгу,
Откроешь на сотой странице - оттуда пахнёт стариной.
Обратишься к застрявшему в глотке истеричному крику -
Проглотишь, подавишь, оградишься бетонной стеной.

Я надеюсь, ты вспомнишь то счастливое лето -
Шум ветра, вода и навязчивый жалящий зной.
Если сердце вдруг станет ночною тоскою нагрето -
Приходи. Я приму тебя этой невзрачной весной.

Ты прекрасен, не думай, что это неправда.
Я патологический лжец, но в этом предельно честна;
Ты прекрасен, как осенью печаль листопада,
Ты прекрасен, как летом проведённые ночи без сна.

Я могла бы давно перестать удивляться,
Восхищаться без повода день ото дня,
Я могла бы давно перестать в сотый раз волноваться
И не думать, что расплавится под ногами земля,

Но, увы или ах, я вновь вижу подернутый дымкой
Мутный взгляд приоткрытых коричневых глаз.
Без прикрас. Я хотела бы видеть улыбку
Каждый день. (А ещё прямо здесь и сейчас).