­­­­­Я проснулась, прекрасное утро.
Лучисты лучи яркого Солнца.
Каждое утро я делаю мудро:
Гляжу на Солнце в оконце.

В оконце взрастают дома,
Они тянутся ввысь-великаны
В них большие и малы ума
На зверя [прибыль] ставят капканы.

Но аромат амброзии земной
Меня от оконца отвернул,
Из кухни сшествовав за мною,
Ко чреву он прильнул.

И наслаждаться искуситель
(О, сама желаю я)
Зовет меня в обитель
Яств и терпкого вина.

Там угодница стряпуха
Из стран жары и обезьян,
Где не знают слова "сухо",
Где монах любовью пьян,

Заветом предков(строго!)
Улыбку наклонив и, руки
В почтении меня и бога
Сложив тысячелетнюю наукой,

Ждет хозяйку ко столу,
И мы вдвоем(вдвоем!),
Я и миленькая Лу,
На сердце держим Ом...

А в руках еду,
А в глазах питье,
И в каком уже году
Я люблю ее.
(Лу, а не еду).
(И еду).

После завтрака одежда.
Из ночной одежки в крой,
Пугающий невежду
Строгостью, ценой

А обилие Солнца в оконце,
Любовь к миленькой Лу
Я спрячу на Донце
Души переменной покою и злу.

И в небоскреб-охотничий удел
Ступит хищник кровожадный,
Губернатор пред которым млел,
В долг влезая знатный.

На меня охотники-псы
Седлают дрогие мустанги,
Истекают их рты и низы,
Тело желая и высшие ранги.

Охота, интриги-капканы
Раздавлены будут властью, умом,
Красотою опасной, а раны
За столом излечатся Ом

И миленькой Лу, и Солнца лучами-
Тем, что зовется Любовь.
Каждое утро я миру очами
Пою:"Приму, а ты приготовь."

­­­­Я пала,страдаю,спаси.
Мою бедную плоть
Истерзали голодные псы,
По нраву им души молоть.
Пропаща,осмеяна,зла.
Закрыта церковна обитель-
Молва кличет - сама!
Что ж,смерть нам равнитель.
Вы словом охочи
В могилу свести,
Дабы день покороче,
Дабы к ночи прийти.
Одни веселилися-боль,
Я помню оскал и рычанье.
Другим нравится роль
Коей противны чужие рыданья.
Мне загляденье
Радость на лицах.Была.
Теперь же спасенье
В тишине и в делах.
Руки клала на себя.
О да,кляните,кляните!
Ведь те шавки любя
Мою жизнь порвали на нити.
Слабость с детства-удел,
Что святостью был.
Денно и ночно Он бдел
За непорочностью сил.
Но сошел мне грех
И в душу,и в тело,
И злостность утех
Разум в ясность одела.
Открылись златые врата
Ни рая,ни ада,
И земля за ними пуста...
И я этому рада...

­­­­­Упал со звоном чудным меч,
Обуглен смертный в гарь,
Из уст стоны,хрип-не речь,
Взревел прекрасный царь.
Кинжал остёрший вздел
Над человечею грудиной,
Уже пронзил он сотни тел
Со хладностью змеиной.
Рвалася кожа,кости,
Ломаяся,кричали дико:
Спелые алые грозди
Собирал владыка.
Молчное сердце росило
Изумрудовы долы земли,
Его живительной силе
Поклонялись ужасны короли.
Впивались глазами,клыками
В красную мякоть плодов
Налитых святыми словами
На заре становленья основ.
И алкал крылатый пастух
Вкусить древности речь,
Свой дышащий мощию дух
Снова бросал в кровавую сечь.
Снова победа,вспорота грудь-
Красиво зиявший цветок.
В том нечеловечая суть-
Беспрерывно струящийся сок.

­
Границ переступивший человек
Взайдет на трон над троном жизни
И незримых властью смерти рек,
По руслам чьим течет тлен да заклятья неслышны,

Отвадит воды от тела и души,
Что старостью страдают-времени болезнью.
И свои деянья злу приглядны,хороши
Белу свету явит положенные в песню,

Поруганные кривдой от глупости существ
Добром пресыщенных и страхом наделенных,
В чьих умах король тщедуш,но пеств
И златом кормится из рук алчностью казненных.

Тогда легенды будут из уст срываться
От тех,кто духом слаб и одержим безверьем,
По селам,городам гулять,в ума вгрызаться,
Сокрытую скрывая правду суждением и зреньем.

От несчастных,одиноких средь толпы,
От увядания страдающих,признания,
Что влечет,желанно,чьи они рабы,
От них услышит хулы и отмщенья обещания.

За меч,копье вострых,схватившихся в слезах,
Отправятся в поход за смертью ранью
Лишь те из них на чьем гербе,в сердцах
Хранится родом городость и почет воззванью.

И встретит он безличьем их,без чувств
Перстом на них укажет-на воинов лихих,
И сорвутся те,кто смертью пахнет и премудрств
В бег за плотью отделять еще живых от сих.

И рать мертва - и рать полна:
Дланью проведет,где брань и сечь...
Уже затихли,и сила смерти,как волна,
Истерзанных накроет и боле им не лечь,

Коли он приказ не молвит:" Пасть."
И не единожды еще за главой его
Придут на меч поднять и сжечь во сласть
Кому и честь, и сила,кому легко

Поднять глаза к тому за чьей спиной
Правители темны и службой одают-
Жизнь пускать из слабых,слюной
Исшедшихся в страсти,из тех,что вьют

Паутину долгов из попренья учения граний,
От науки отказа,дающейся с болью.
Как и правители он источник веяний,
Несущий гибель,восстанья.Он любовью

В жизнь не обделен и в тайны созданья,
Стражами смерти хранимых,свое берущих всегда.
В фолианты,скрепленны мученьем,вложит посланья
Тем,кого с неучением мрака гонит вражда.

Он сам,связавшийся дружбой со смертью,-беглец,
Блюдущий законы лживой морали лишенны,
Встав дорогою горя,познаний,-искатель и жрец
С паствою из трупов спасенных.

В просторах земных,в городах из добра,
В весях,где зло не дает свершиться мольбам,
Там нутро человечье,там лицемерность пестра,
И лишь уроки из книг да упокой прикрывают их срам.

Потому отвергнуты те из числа "непогрешимых," "святых,"
Кто законность добрат ставит ниже узнать,
Взглянуть на зрак из тьмы,что гор златых...
Не даст,что свергнет недостойных в пать.

Но те,кто мудростью одан,лишен
Пороков затмевающих,сковавшихся из лести,
Те,кто воочию видит природу,ею сражен,
Те лжецам откажут,лишатся планов мести

И светом наделятся из тьмы сотканного душой.
Душой своей и мира,душою правды и ума.
Так есть,так ладится судьба,и той порой
Границ переступивший человек,чья жизнь тюрьма,

Обрел свободу выбирать что тьма,что свет,
Как смерть предстанется пред ним, сверяя,
Кто пал от рук его,а кто волей обогрет.
И пусть слезает плоть,крушатся кости,ваяя

Еще живых,безмертвых тварей,алчущих бестелесных,
Чей лик ужасен и металлу не дается,
Коли нет на нем сребра сиянья,начертаний известных,
Руки,что за оружие схватившись,не трясется.

Только храбрость и металл,и мольб слова
Способны пошатнуть в защиту ставшее
Грозно воинство умертвий,что лишь плева
На зернах сил его,во смерти не угасшее.

И есть ли способ одолеть шагнувшего ко злу чрез
Гордость и упреки,чрез пагубность желаний,тлен,
Кой на сердце всех живых и мертвых оставляет срез,
Чьи зла потоки и добра не обойдут стороною вен

Ручьи спешащие во всем кровью зарожденном?
Надменные созданья мы и наши успех,победа
В сражении над ним, спесью обделенном,
Уйдут другим,в лета и изольются смертью цвета.

А он некромант,насытившись нами,знаниям вторив,
За смерть взайдет и дале,бросая клич
Для всех,кто стяг добра отбросил,тьму устроив;
В свой стан сберет их и встанет над.Уже Король и Лич.

­­­I
В полях-изумрудах,в просторах богатых,
В отметинах жизни,где богатство-простор,
Где каждую зарь знаменуют лики заклятых
Красотою сынов,прелестьем услаждающих взор,
Там,возвышаясь над всем,на коленях в траве
Статью младая,со светом глазами,как кол в синиве,
С песней в алых устах и на сердце участным,
Что с жизнью поет в унисон и над нею вовластным,
Нагая-в чем Бог породил и Матери в руки дана,
Безвременным счастьем сверкала дева навечно одна.
Она видит травинку-она види чудо в плоти,
С нею сроднима,с нею судьбу возьмется сплести.
С травою земель,с лесами холмами, с рекою,
Чей исход в вышине,а удаль не дастся покою,
С бликами сестр за сводом немерным,с войной,
Коя раздавит,коя спасет,со вся дева будет родной,
со вся дева будет одной.
II
Людское племя томленьем полно,ожиданьем,
Свершеньем радостей и горести слезами,
Племя деву ожидает,пия со благодью,страданьем
Из чаши,полнящейся правды ручьями.
И дева сиянием тела,обножонностью сердца пришла,себя отдавая
В любовь для того,кто щит не оставит,ее всю забирая.
И пред племенем всем союз совершился.Пир начался!
Каждый здравицу молвил, жизни внемля и душу спася
И,кубок закинув с пьянящей водой,в мечтаньях слагал
О том,что увидит посля,и всяк там свидал:
Восходы чудес и устремленья закаты от слабости дряной,
Ветрами служившей для жгучести чувств и воле упрямой,
Златые града средь зеленых морей и на синих полях,
Рвенье в славу небес да прогулки в межзвездных сетях
И чудищ взращенных,и людей,чье нутро без души и странно.
Племенем диво предсталось в пиру, и со вся племя будет родно,
и со вся племя будет одно.
III
Восхваленья двум громогласно звучащим сердцам
полнили речи,под сень сгоняя влюбленных,
Где тел вражда и духа мир воздвигнут храм,
В нем жизнь осветится в страсти и желаниях темных.
Два тела в сплетении яром,но нежном,словно лучина в зиму,
Изводились,терзая,как хищник,поймавший в жертву саму
Лань излитую,коя к оскалистой пасти готова примкнуть,
И дева пала,стона в объятиях мужа,кой плоть проткнуть
В пылу охотничьем желал,пуская кровь с врага,с подруги,
И толь перва капля упала,клыки сомкнулись,чиняя муки:
Волк,пучаявши кровь,с мощью начал рвать,гружаясь глубже
В стенаньях ее,что манят и ярость влекут выплеснуть тут же,
А лань,призывно в пасти виясь,сама к ярости волка взывает,
Пусть ону в жизнь облача,она меж круп истекает.
И смерть застигла лань:в телесном соку исходя,с волком душой
Породнилась,тварь сваявши едину,и со вся тварь будет родной,
и со вся тварь будет одной.
IV
Срослось уж много дней средь которых вздулась мать,
Взвывая в радости от слаба тела,от штормов,
Бурлящих там,где чувства бьют,где гладь
Лишь гость драгой,сшедший из мудрости родов.
И вот ночи средина,по округе вопль от хваткости дитя.
Во свет чрез мать,чрез боли ее,как велик судья
Он безвольно решит: жизнь али смерть и себе насудит:
В удушье сон иль хворь,но хоч судья-дитя во свет и будет,
Брыкаясь в чреве,матерью ввергаться в руки тем,кто ждет,
Чьи радостью сердца полны и лелеют его,чтоб под гнет
Его покласть и тельце помыть,и мать обряжать
В ребенка, в заботу свою и лаской отцовью,дабы создать
Малу семью-ветвицу от Рода.И ветвь от огромного Древа
Листом наградится во счастье,и Матерь-Королева,
Коя племя растит и от него порождает,поднимет со дна,
Из верха любовь ко ветвице,и со вся ветвица будет родна,
и со вся ветвица будет одна.
V
Принял дитя время,любовь во знаниях Рода,
Окреп,блеща и духом,и мыслею в слове
И войной во свет приступил,вкусивши мудрости плода
Да мечтанья обретши,влекущие в зове.
И сердца возгарели под гласом мечтаний и деянья,
У племени в чести, вознеслись на закланья,
В дали,в былину ради ново свершений и власти.
Себя превзошли,силу призвавши в страданьях да сласти.
А человек величавый,в заглавии Рода стоя,рукой указует
На цветущи брега,где время слабо,где лета ход вязует,
Значает земли открыты во думах,но сокрыты для взгляда,
Ждущие рук,творящих в яву и спасающих разум от глада.
И племя,вступившее вслед за вождем,умертвило свободу,себя,
Сгорая во свете его и во свете его восставая,древо рубя,
И листья сопадшие пламя питали,кое мечты,кое было бледно,
И пламя возгарелося в явь,и со вся пламя будет одно,
и со вся пламя будет родно.
VI
В путях за светом живствует гибель,
И те,кто потревожили ону,не имеющи силу,
Изведутся под поступью жизни,и ни единый спаситель
Не поднимет из праха,легенд подлежаще равновесью мерилу.
И сгинуло все,что зиждило племя,и сгинуло племя,
В мечтанья идя,где благо ждало,но жизнь нагнала, и семя,
Что раздор,разрослось из радости,счастья крови
И тенью накрыло пламя грячо, и смолкло оно, и трель соловьи
Престали вспевать.И дева,коя начало склала,в начале сказалась:
На полях испустынных,в земле оголенной в слезах извивалась,
Руки ломая в горчи,и тьма,облекавшая синь,хлад проявила,
И капли с очей, о землю падя,алмазом звенят,и луч от Ярила
Одинок в потуге сласкать тело нагое,тоскою промерзше:
То бранно дело в родах,в природном саду войною изведше
И Древо велико и Матерь-Королеву...Толь дева страдна,
Надеждой влачаясь и надеждой оставшись,и со вся дева-надежда будет родна,
и со вся дева-надежда будет одна.

­­­­­­­­Я кружилась во глазах
С младом,старом и одна,
Извиваясь на руках,
Лучиста и стройна.

"Прошу,Элеонора."
Герцог,граф,виконт?
Неважно,не снесу позора,
Сдав любовный фронт.

Я птичка золотая,
Блеща,крыла взмахну,
И толпа больная
Устроит маленьку войну.

Никто не смеет
Сверкать ярчее красотой!
Никто не одолеет
Природы мой покрой!

Герольд кричит:"Гостья!"
Она под аркою стоит,
Головы свернули вся,
Она на нас глядит.

Дочь илиадских богов.
Нет!Сама божество
В замке ищет кров,
Вино,усладу,озорство.

Не могу сорвать я взор
С ее очертаний плавных...
-Что за вздор!-
С ее очей вьюных.

Влас ее исчерен
И личико мило,
Наряд ее особен,
Аж скулы засвело.

Сорвалась,аки рысь
На чудо,на еду.
Все с дороги брысь,
Не то на плахе изведу.

Огонь!Огонь!Огонь!
Грудь ярится,
Словно конь...
...Враг боится.

Враг?Одна я с ней,
Други стоят,молчат,
Вкушают тишь речей,
От гадюк лишь яд.

Оскалом,не улыбкой
Лица здесь полны,
На теле "долга" попыткой
Стилет упрятанный в ножны.

Бесит притворство,
Ложью пестрящие маски,
Я видела-уродство!-
Их лицедейские пляски.

А я?Я сама мерзка,
Сейчас я вижу явно,
Как бездна велика
Ей благодаря.Забавно.

Ее лик осмятен,
Улыбку робость взяла,
Я перед нею Харон,
Она на лодку взашла.

Плата мне правда,
Сердечность-ответ.
Ох блаженна услада-
Во тьме лучика свет.

Куда мы плывем,
Что на том берегу?
Остались в двоем,
Ее покой сберегу.

"Прочь!"-ей сказала,
Зависти :"Прочь!"
"Прочь!"- себе наказала,
Здесь мне боле не в мочь.

Будут враги не у дел.
Да!Враги.
Веду врага я за удел.
Милая,беги.

За стен дворцов
Порочность,где царица,
Со глаз лжецов,
Где каждый похотью косится.

Враг ты мой, не враг,
Я сворочию ладью.
Мне что с того?Пустяк.
Лишь честь свою убью.

И к черту эту честь-
Прикрытие греха,
Слезает шкура лесть-
Словесная труха.

Я больше не желаю
Томиться в сладострасти,
Сейчас же я алкаю
Красоты ее у власти.

Она,краса-костер,
Сжигающий меня,
Языками он простер,
За собой маня.

И я пылала-мертва,
Душой сгорела,
Но я жива-
Это гадость истлела.

Кто враг?Соперник?
Они за спиною да я.
Уйду и смертник,
Но будут то чисты края.

*
"Идем,здесь тьма",-
Сердце провыло.
"Идем,боюсь я весьма",-
Ответом мне было.

­­­­Все спали.Ночной птиц дремал.
Был безмятежен погост у лесов,
Но под лунной хмарью скелет восстал,
Он смотрел пустыми глазами,думал без слов.

О грядущем:будет оно,будет ли он?
Минувшее же было давно.Было?
Он думал и думал,был увлечен.
Думал,как время скелета казнило.

Каждой ночью между склепов бродил.
Он был один,не тревожил за зря.
Все один и один между могил,
Только...обратно сгоняла заря.

У одной из могил,в одну из ночей
Он увидел с прикланенной главою цветок,
И хлынули мысли-инструмент палачей,
Нутро пронзающий скверной росток.

В лунном луче цветок купался и рос;
Был черен,был белен,прекрасен он есть.
В лоне его скопилось чуть серебреющих рос,
И скелетом он был облюбован и пест.

Сложил кости на край безымянной могилы,
Навис над красой и начал мечтать:
Как свидится вновь и вкусит губы Цириллы,
Как услышит он ту,которая молвила :"Ждать."

И склонен мертвец над убийцей,
И склонен убийца над землей мертвецов-
Тот воспархает душой,будто синицей,
Кто видит цветок говорящий без слов.

И под ночью скелет говорит,говорит и желает;
Под луною цветок говорит,говорит красотой.
И под утром скелет говорит,умирает;
Под солнцем цветок молчит серебристой каймой.

­­
­ Часть 1
Плач по воле долга.
Думать о нем стоит только начать...
В путь уже зовет несдержимо
Набатом молящее сердце.Молчать!
Спокойствия дай,Любовь нестерпима.
Не тревожь,не порочь ты меня,
Если узнает,что скажет отец?
Он вновь во всем слабость козня,
Обвинит и дочь,и Тебя.О мудрый он лжец.
Не предам я его в послушании,
Но в запретах ли верность отцов дочерям?
Разве счастье отца в понукании,
А не во вручении дитя в руки мечтам?
Сколько слез пролить мне далось.
"Род превыше всего" меня фраза вела.
Горе по жизни моей больно прошлось
Во имя семьи,за слова,за дела.
Белые крылья души изодраны в страх,
Биясь о стальные прутья клетьи;
Порхала,порхала запретов среди
В глубины отчаяния предчувствуя крах.
Но...с Ней повстречалась-с ним я столкнулась,
И дорога кривая изменилася вспять,
Рядом гуляя,счастья коснулась
И вместо урочищ,оврагов-цветущая гладь.
С тем еще больше забилось тревог
Неприглядных,мерзких,ужасных
С ними растущих надежды росток,
Питаемый из чаяний страстных.
Иди...Иди...Иди...Иди...
Сердце все молит и молит, и молит,
Но не сыщу и прах (его) от кости,
Если посмею сердцу встречу позволить.
Убережет ли удача,Судьба или Бог,
Хоть миг изъявив:слово и взгляд,
Или мой ангел,мой светоч иссох,
Учинив то коротко время услад?
В одиночье сижу,в смятении прячусь,в цепях
И сдираю запреты с душою,и плач-
Милый мой друг,спутник,палач
Капли ставляет на обреченных губах.
Часть 2
Падший не восставши.
Рассудок желает-придет,
Я верен ему,он же в ответ,
Сердце мечтает-беда нападет,
Так в исстари дал я обет.
Но найдется ли противец Любви?
Ни мне и ни ей бороться с судьбой,
Устами имя целую "Софи",
Взбешенное сердце прижимаю рукой.
Я с храбростью кликну беду,
Позволен ли бретеру страх?
Словно в бой я на встречу гряду,
И Любовь за меня сделает взмах.
Да,страх удален,но тревога стражит:
Я вижу,как встретил прекрасную музу,
И манящая светлость ее меня злит,
Ведь сам я поклялся кроваво-черно союзу.
Средь челяди рожденный,взращенный в тщете,
В обмане живущий и кроваво деньгами
Я с млада окутан долга сетями
И личину скрываю в у жестокости взятом плаще.
Так Судьбой завелось:кровь бедноты,
Тех,кто вышел из низа в низа,
Клятвой скрепляет с владельцем черты
За которой гуляют презренья гласа.
Мне ли,нечестивцу,льющему горечи слезы
Из дорожителей падших под мною,
Мне ли с глазами,куда вселились морозы,
Представать перед той,захлестнувшей волною?
Она брега затопила мои, и под пучиною вод,
Ласкающих камни тяжелы неприглядной души,
Силу Любви набирает цветок-завялый урод,
К которому я жизнь вопрошал : укажи,
Где странствует то,что добром обогреет,
За деянья не просящее зла,
В котором кровь не черна,а чистотою алеет,
И улыбка сердцу и миру мила?
И цветень водил меня по дорогам,
Где храмы воздвиглись с богами,где короли
От зрелища жажды просили:"Коли!"
Где встретил я ту под Любовию оком.
Часть 3
Бог во мысли.
Они столкнулись,гуляя,случайно
И влюбились в друг в друга бестайно.
Лишь взгляд повстречался со взглядом-
Сердце одно сделало шаг,
Сердце другое,как ведун или маг,
В стремительный миг очутилося рядом.
Сплелись,рвя на части оковы сознания,
Не слыша и долга слова, и зовы отчаяния,
И оба устами шептали: "Приди",
А в душах плачь раздавался-
Горечи слезы кричали :"Уйди!"
Но о свидании слог в память ворвался.
Страшились за спинами таящихся бед,
Сберегая того,кто сердцем навечно воспет...
Но судьба.Кто осмелится Нет вознести
В деяниях чести,отваги,свободы,
Когда в умах любви сверкаются оды
И так сладко в туманной неге брести?
Ступай и ты,завядший в грязи цветок,
Рвись и ты,птичка, злой познавша урок.
Разве не то вы ждали в жизни своей,
Влачились по мукам,от счастья сбегая?
Я в ваших планах отступник,злойдей,
Но во тьме,в глубине я звездица яркая.
Даже слепец увидит,признает мой луч,
И в хладности чувств всяк подберет эмоцио ключ.
Сотканного светом из страсти,
На нем нанизаны ум и рыданья,
Отчаяние жажды и горя восстанья-
Он открыватель вашей ревностной власти.
Любовь-моя длань,а сам я Птичка,Цветок.
В вашем пространстве я страждущий бог.
Они ваши:мое искушение,вольность моя,
Мысль зарожденная в слово,
Ненасытье мое,его во душах поя,
Я в счастия бездну спускаюсь и снова, и снова.
Люди за мною идут,я за их спинами,
И грани судеб блестят кроваво рубинами.
И желал, и сказал я: "Иду,"
И двое идут на свидание,
С радостью рвясь на заклание
И поцелуем сбирают с жизнии мзду.

­­­Выдвигаться вперед-
На трупы врагов
Не смел наш доблестный взвод
По приказу высших чинов.

Стояли и ждали,но запах...
Сколько можно и звуки...
Мозги долбящие вопли в палатах
Не людей,а остатков,чьи ноги и руки...

За спины ни взгляда,
Жгучую ярость туда,
Где надежда изъята,
Но нет там и страха,стыда,

А будет там бой,будет и рок
Слышимый в судьбах людей,
Вставших за смерти порог,
Ведь командиры сказали:"Убей!

Спаси тех,кто страхом живет,
Чьи жизни омыты слезами,
А тела источают тяжести пот
От труда на победу тыловыми руками."

И вот побоища гром-
Знаменатель пылающих лиц,
Что в оскале злом и литом,
Разгоняющий мира испуганных птиц.

"В атаку!"-прозвучало с небес
Голосом нашего бога,
Отца,соратника,друга и блеск,
Что будет сраженья истоком,

Засверкал на ружьях-в сердцах,
И ринулись в бой,
И ни мысли о могильных цветах,
Только молчаливый ужасающий вой.

­­­­Судьбы я правил мечем,
Их тонкие,тонкие нити,
Что Мойры сплетали втроем,
Падали трупом анклавов и гильдий.

Мой меч ужасен и смел,
Невидим под взором Солярис,
Пронзающим тысячью стрел
В безмолвии,в светости,в яри.
Кружево ткав-паутину,
Сестрам подобен я был,
Человеческих взглядов картину
Я обманом и кровью излил.

Из вен моих и глаз
Струилась также боль,
Она была мне,что указ
На избранную роль.
Но когда нездешнюю тьму осмотрев,
Ополнил светом я взгляд,
Сгинула боль отрицания,блеф,
Остался божественный сад.
А путь неизменим.Дело
Мое,Его заложено исходом бытия,
Судьбой хранимо зело
И не мы его судья.
Боялись.Мой меч кромсал.
Гадали.Рубил мой меч.
Мучений огромнейший вал
Исторгала человечия речь.
И двигались,двигались в прах,
Рождая все новых богов-
Людей отринувших страх
В безмолвии слов.
Бесчувственна игра в избавление
От восхваленья к себе.
Силой своею толкаю в падение
В бездну к Судьбе.
Толкаю войною и ложью,
Страстью о похоти к телу,
Желанием милости божьей,
Приобщеньем к человечьему делу.
Но острый меч не вечен,
Мой путь споёт о Ней,
Людьми божественная сеча
Разгонится и станет... злей.