,
Наблюдает закаты под один и тот же трек,
У нас существует нить и гармония, и уют,
Он прячет скелеты мои там, где их не найдут.

Скелеты мои мрачные, черные, стараньям всем вопреки,
Каждый из них новый абзац и пишется с красной строки,
С заглавной буквы и у каждого есть свое имя,
На котором сотни тайн и печать, что нерушима.

А я хозяйка этой бездны и это моя шахматная доска,
Конь на f6, я ставлю мат, пешка идет на короля.
Я диктую правила, вытворяю всякий абсурд,
Мой дьявол доволен, я вижу это по его лицу.

В голове моей черти смеются и белые-белые стены,
Сквозняком навевает иногда мысли о переменах.
Становится вдруг дурно и тошно, как же я буду без них,
Моих темных мастеров, что берегут своих Маргарит?

Я пишу о тех, кто любимым говорил «оставайся»,
Дьявол помогает, кстати, хреново, почти не стараясь,
Он шепчет «каждые 7 секунд кто-то сходит с ума».
Печально? Печально, но это уже не моя вина.

Благосклонным он идет рядом со мной по пути
Его не смущают мои инсайды, дедланы и палачи.
Мой дьявол опытен, он читает меня между строк,
Смотрит внутрь меня туда, где грех и порок.

Мои шрамы ему в милость, он/я проводник злу,
Он смиренно шагает рядом со мной девятый круг,
Я выкуриваю тоску и печаль, рука на пульсе *тук-тук*,
Я болью плачу за искусство своему дьяволу прямо из рук.

обнимает меня с тревогой,
Касается пальцами вдоль хрупких позвонков,
Увлекается публицистикой и немного йогой,
Слушает блюз, знает наизусть много стихов.
Носит на плечах груз мира, но шагает легко,
Мыслит с толком, как бы так сказать - широко,
Знает вещам и потерям цену, а себе точную меру,
Но правду свою, вряд ли, кому-то доверит.

Анализирует, ассоциирует и забавно шутит,
Не извиняется, и увы, не задерживает взгляд,
Не думает о годах, а живет в настоящей минуте,
И в этой минуте его глаза ярко горят.

Не верит предсказаниям, смеётся над звёздами,
Воспринимает все, как подарок судьбы,
После полуночи, как всегда задаётся вопросами,
И, обнимая, натыкается пальцами на хрупкие позвонки.

,
Целые галактики и миллионы созвездий,
И это единственно известный мне способ,
Быть рядом с чем-то, что будет вечным.

Тебя касаться, как играть с Айви Майк,
Будто по минному полю идти босиком,
Приближаться к тебе, боясь сделать шаг,
По звёздам гадая, укусишь или согреешь огнём.

Внимать тебе, с опаской поднимая взгляд,
Изучать твои мелодии и понимать процессы,
Чувствуя, как по венам льётся волчий яд,
Будто все боги мира явились во главе с Аресом.

Моя девочка, в которой спасенье и жизнь,
Ты же моё проклятье, Хиросима, Катрин,
И даже в тысячный раз я родись,
Я бы приполз к тебе, мой третий Рим.

, хочется просто любить,
Без всяких банальных пошлостей, 50/50 брать и дарить,
Под жужжание телека двое выйдут на балкон покурить,
Наплевав на прогнозы синоптиков, помолчат, если нечего говорить.
Сломанный чайник, остывший кофе, горячий такой поцелуй,
В этом уравнении все идеально, но попробуй его расшифруй:
У них все просто: без битых стекол и без дорожек соленых слез,
Просто двое на балконе курят, с немым разговором всерьез.

В конце недели погода не очень, и все ее дела кувырком,
Она валится от смертельной усталости, дождик опять за окном,
А он гладит ее голову, чистит яблоки и подставляет свое плечо,
Он держит ее крепко за руку, и ей вдруг, кажется, все нипочем.

Он наблюдает за теплым рассветом, вновь мысли теряя свои,
Там снова вопросы, квартира-машина, накопилось уже волокит,
Но его смех ее согревает и как носик морщит, когда он ее смешит,
В этом нет никакого смысла, но ему это помогает дальше идти.

Полночь их радует и молчание не в тягость, им самим невдомек,
Почему дышать становится легче, когда они рядом, вдвоем.
Отчего же мир двоих кажется проще, нет никаких забот.
Ответ на поверхности: эти двое вернулись на место, к друг другу, домой.
‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌

,
В этом и заключается вся суть и загвоздка,
Помнят про любимый чай и твой день рождение,
В любых вопросах нет двойных смыслов и заблуждений.

Губами считают родинки, запоминают каждый изгиб,
Кладут голову не коленки, лечат сезонный грипп,
Крепко обнимают и приносят тарелку горячего супа,
Иначе никак, когда тебя действительно любят.

Когда любят, не страшно казаться глупой,
Неловкой, смешной, несносной и грубой,
Не продумываешь заранее важные фразы,
Тебя понимают на уровне кармических связей.

Он помнит, любимое время года - одинокая осень:
Уютный плед, «Девчата» и дождь в прогнозе,
Рядом мурчащий кот, шерстяные носки до колена,
Ты непременно почувствуешь, когда тебя любят и ценят.

не про рост, фигуру и цвет глаз,
Не про ласковое «котик» и СМСки до 5 утра,
Это понимание твоей души без лишних фраз,
Это когда она касается того самого, скажем ядра.

Твоя женщина - это намек на безграничное счастье,
Это когда не жалеешь об упущенных поездах,
Когда пульс в такт с сердцебиением ее запястья,
Когда можешь признаться ей во всех своих грехах.

Твоя женщина не пахнет рекламными духами с витрин,
Не брызгает волосы ядерной химией лака,
Ее аромат настолько родной и еле не ощутим,
Но из тысячи запахов лишь к нему твоя тяга.

Твоя женщина смешно щурит нос и брови на солнце,
Когда на носочках тянется к небу,
Смеется, указывая, на пролетающие самолеты,
Подпевает песням с хреновым рэпом.

Твоя женщина - это когда мурашки по коже,
Одна вилка, чашка чая, одеяло, зубная щетка,
Когда на мир смотрите из разных окон, но схоже,
Думаешь: неугомонная, но, черт возьми, моя идиотка.

с улыбкой на губах,
С некой тайной, что прописана в священном Граале.
Встреча наша запланирована кем-то на небесах,
Ну или я сбрендила в омуте своих скандалов.

Или так, или не нужно нам это все всуе.
-Да будет так,- раздаётся всюду набатом,
Тем невидимым кем-то, что знает толк в режиссуре,
Как бы там ни было, иногда выражаясь матом.

Смеешься надо мной, да и ладно,
Только это ни на йоту ничего не меняет,
Сошлись карты, зодиаки и звёзд мириады,
Чтоб сделать счастливым тебя, земное создание.

Солнце с востока на запад, ведь знаешь,
Вода всегда движется в гору -
Это аксиома живого, исход любых ситуаций,
Самая высокая нота в миноре.

Твоё имя, милый, всегда произносятся шёпотом,
Но ни для кого не является тайной.
Случайная встреча из тысячи лиц в городе,
Доказывает, наша точно не была случайной.

,
Подальше от прогнозов и выпусков мировых новостей
В уютном останусь плавать твоём океане,
Где нет и капельки места для лишних людей.

Уволюсь с работы, посылая уставы все к черту,
Набью тату, буду носить сарафаны ниже колена,
Предпочту свободу выбора любому комфорту,
Беззаботно выбирая с волос остатки от сена.

Я просто спрячусь у тебя в кармане,
Словно маленькая забуду про дни недели в календаре,
Со смехом буду смотреть на расклады и числа в аркане,
И точно не буду поддаваться депрессии и осенней хандре.

По вечерам чай с матрёшкой и душистой смородиной,
Разговоры ни о чем, когда часы пробили двенадцать,
Только обещай ни слова о политике сломанной,
Запрёмся здесь, как двое влюблённых вкратце.

Так можно я просто спрячусь у тебя в кармане?
Где ты рядом без всяких мобилизаций и санкций,
С озорным взглядом утягиваешь меня в сторону бани,
Наслаждаясь моим румянцем и смущённой реакцией.

,
Запру его в самых темных уголках души,
Как порочную связь не транслируют на экранах,
За семью печатями его охранять будет Банши.

Имя любимого мальчика, сладкого как бисквит,
Того что сопит отвернувшись тихонько в подушку.
Я б записала его дыхание, поставила б его на репит,
Ещё немного, сдадут тормоза и я точно слечу с катушек.

А после, до утра буду жадно вдыхать его запах,
Тот, что упрямо въедается тоннами в вены,
Как с партера, наблюдая в каких масштабах,
Катастрофа надвигается без кнопки отмены.

Имя того, кто заставляет сердце пропускать удар,
Имя того, чьих щёк касалась нежной ладонью,
Того, кто ослепляет похлеще встречных фар,
Того, чьё фото останется тайной в моем медальоне.