Дина очень любила троллейбусы. По улицам её раскинувшегося в разные стороны города они ехали ещё медленнее, чем автобусы. Но почему-то именно троллейбусы она выбирала, если был, конечно, выбор. От центра до её дома на окраине с недавних пор можно было часть пути проехать и на метро. Но она упорно садилась в троллейбус. Традиционный синий троллейбус – по-другому в её городе не раскрашивали. Даже работу когда меняла, прикидывала сначала: а на троллейбусе туда доехать можно? Именно там, в троллейбусе, её почему-то охватывало необъяснимое возбуждение. Почему – она не понимала.

Нет, у Дины случались время от времени разные молодые люди. И даже не очень молодые. Постоянных отношений не было, а шалости - так называл эти встречи как раз самый великовозрастный из её кавалеров – случались. Она ж всё-таки современная девушка.

Смену партнёров она называла пересадкой – ну, как с одного транспорта пересаживаешься на другой. И даже находила себе рациональное, как ей показалось, объяснение этому образу: когда долго едешь, ты уже не стоишь, а сидишь, а может, даже совсем с комфортом сидишь – у окошка; а вот после пересадки надо опять толкаться, протискиваться. И это ей напоминало сближение с новыми мужчинами: первый раз ведь никогда не бывает идеальным, это потом уже всё становится более гладко.

Тот кавалер, что постарше, когда она рассказывала ему про свои отношения с троллейбусами и о том, что именно в них она чувствует подкатывающее возбуждение, над ней смеялся:

- Ты, Динка – основатель нового направления. Есть такие люди – метросексуалы. Слышала? А ты троллейбусосексуал. Или троллейбусофил – так короче.

- Может, мне к психологу или сексологу сходить?

- А зачем?

- Ну, разобраться.

- В чём разобраться? Так хоть развлечение какое. А психологи – они ж только кайф тебе собьют весь. Оно тебе надо? – после этой убедительной аргументации тема себя быстро исчерпывала.

Сегодня Дина просто гуляла по центральным площадям, развлекала себя легким шопингом. Был выходной день, и троллейбус, который привычно понёс её на окраину, был почти пустой.

Остановка – открылась, скрипнув и сложившись подобием гармошки, дверь. Закрылась, а потом снова открылась – водитель, наверное, увидел семенящую к остановке бабулю. Снова закрылась. И Дина поняла, в чём всё дело. Двери складываются и раскладываются… Да это же её собственные ноги! Большинство партнеров именно так и складывали её в коленях – так же, как эти двери. И скрип у кровати похожий. Выходит, троллейбус напоминал Дине о её шалостях. А может, разогревал перед ними. Вот тебе и объяснение всему происходящему. Без всякого сексолога и прочих шарлатанов.

Когда она в следующий раз встречалась со своим взрослым кавалером и рассказала о своём неожиданном открытии, он сначала хмыкнул:

- Понимаете, мой друг. Почему именно двери троллейбуса? Это же страшно неудобно. Я бы сказал, неэстетично. Вы пробовали думать про разводные мосты в Питере? Или про то, как открывается бумажник? Как входит мужчина в раскрывающиеся двери лифта?

Но Дина не так уж внимательно слушала его. Она вдруг принялась хохотать:

- Кровать-то у меня тоже синяя! Может, переименовать её в синий троллейбус?

Дина очень любила троллейбусы. По улицам её раскинувшегося в разные стороны города они ехали ещё медленнее, чем автобусы. Но почему-то именно троллейбусы она выбирала, если был, конечно, выбор. От центра до её дома на окраине с недавних пор можно было часть пути проехать и на метро. Но она упорно садилась в троллейбус. Традиционный синий троллейбус – по-другому в её городе не раскрашивали. Даже работу когда меняла, прикидывала сначала: а на троллейбусе туда доехать можно? Именно там, в троллейбусе, её почему-то охватывало необъяснимое возбуждение. Почему – она не понимала.

Нет, у Дины случались время от времени разные молодые люди. И даже не очень молодые. Постоянных отношений не было, а шалости - так называл эти встречи как раз самый великовозрастный из её кавалеров – случались. Она ж всё-таки современная девушка.

Смену партнёров она называла пересадкой – ну, как с одного транспорта пересаживаешься на другой. И даже находила себе рациональное, как ей показалось, объяснение этому образу: когда долго едешь, ты уже не стоишь, а сидишь, а может, даже совсем с комфортом сидишь – у окошка; а вот после пересадки надо опять толкаться, протискиваться. И это ей напоминало сближение с новыми мужчинами: первый раз ведь никогда не бывает идеальным, это потом уже всё становится более гладко.

Тот кавалер, что постарше, когда она рассказывала ему про свои отношения с троллейбусами и о том, что именно в них она чувствует подкатывающее возбуждение, над ней смеялся:

- Ты, Динка – основатель нового направления. Есть такие люди – метросексуалы. Слышала? А ты троллейбусосексуал. Или троллейбусофил – так короче.

- Может, мне к психологу или сексологу сходить?

- А зачем?

- Ну, разобраться.

- В чём разобраться? Так хоть развлечение какое. А психологи – они ж только кайф тебе собьют весь. Оно тебе надо? – после этой убедительной аргументации тема себя быстро исчерпывала.

Сегодня Дина просто гуляла по центральным площадям, развлекала себя легким шопингом. Был выходной день, и троллейбус, который привычно понёс её на окраину, был почти пустой.

Остановка – открылась, скрипнув и сложившись подобием гармошки, дверь. Закрылась, а потом снова открылась – водитель, наверное, увидел семенящую к остановке бабулю. Снова закрылась. И Дина поняла, в чём всё дело. Двери складываются и раскладываются… Да это же её собственные ноги! Большинство партнеров именно так и складывали её в коленях – так же, как эти двери. И скрип у кровати похожий. Выходит, троллейбус напоминал Дине о её шалостях. А может, разогревал перед ними. Вот тебе и объяснение всему происходящему. Без всякого сексолога и прочих шарлатанов.

Когда она в следующий раз встречалась со своим взрослым кавалером и рассказала о своём неожиданном открытии, он сначала хмыкнул:

- Понимаете, мой друг. Почему именно двери троллейбуса? Это же страшно неудобно. Я бы сказал, неэстетично. Вы пробовали думать про разводные мосты в Питере? Или про то, как открывается бумажник? Как входит мужчина в раскрывающиеся двери лифта?

Но Дина не так уж внимательно слушала его. Она вдруг принялась хохотать:

- Кровать-то у меня тоже синяя! Может, переименовать её в синий троллейбус?

Его увидев, понимаешь,
Сколь труден был твой жизни путь.
В кипучем шуме вмиг стихаешь,
Словно боясь чего спугнуть.

Он смотрит в зеркало с укором,
Он не страшится быть иным.
Никто не назовёт позором
То, что на цвет стало скупым.

Нет повода грустить уныло,
Что ты у жизни на крюке.
Она ж его и учредила -
Седой тот волос на лобке.

Его увидев, понимаешь,
Сколь труден был твой жизни путь.
В кипучем шуме вмиг стихаешь,
Словно боясь чего спугнуть.

Он смотрит в зеркало с укором,
Он не страшится быть иным.
Никто не назовёт позором
То, что на цвет стало скупым.

Нет повода грустить уныло,
Что ты у жизни на крюке.
Она ж его и учредила -
Седой тот волос на лобке.

Тепла ты уже не ищи,
Москва вся оделась в плащи.
И темень всё раньше в глаза,
И ты мне не скажешь: «Я за!»

Я занят брюзжаньем своим,
Доживши уже до седин.
Но бес мне не чешет ребро,
Не смотрит прищур твой хитро.

В каких-то далёких краях
Другие кричат тебе: «Ах!»
И рад я безумно тому,
Что сам не кричу никому.

А дальше - наступит зима.
Но это ж не повод с ума
Сойти, по ступеням сбежав
И пальцы дверями прижав?

Мне морось умоет лицо.
Порву я в сердцах письмецо
И вспомню, что вспомнить боюсь,
И в мыслях твоих отзовусь.

11 сентября 2023 года