"Она ещё не родилась"
О. Мандельштам

Она ещё не родилась,
Она - молчание пустыни,
Она - то слово, что живёт поныне
И звуками веков лилась

В сознанья камертон нетленный
Молочной тишины,
От изумрудной глубины
Весною дивной приведенный...

Хрустальной памяти рассвета
Она и горы, и моря...
Искрящаяся синева
Вселенского сонета.

Как странно слушать тишину,
Её глубины постигая смутно,
Встречая призрачного утра
Туманную волну.

Как странно слушать тишину,
В её объятьях замирая,
В усталой памяти перебирая
Событий череду...

И поверять ей чувств сомненья,
Не требуя взамен ничто;
Случайно посмотреть в окно
И замереть от восхищенья.

Давайте не мешать вселенной
Свершать великие дела,
Её церквей колокола
Не превращать в металл презренный.

Давайте не мешать Вселенной
Вести неслышных песен хор,
Чтоб мироздания собор
Остался навсегда нетленный...

И драгоценного коралла
Её молитвенных высот
И нескончаемых щедрот
Не рушить стройного хорала,

А влиться в пламенный поток
Его могущественной речи,
Чтоб не угасли солнца свечи
И сердца не увял цветок.

Давайте просто будем жить
В её распахнутых ладонях,
На белоснежных ездить конях
И лес волшебный сторожить,

Чтоб целомудренная тишина
Не оскудела на созвучья
И никакие злополучья
Не выпили б её до дна.

Давайте не перечить ей
И не губить её просторов,
Не выносить ей приговоров,
Не гнать ее взашей...,

А просто-напросто влюбиться
До одури в неё,
Убрать разящее копьё
И в танго светлом закружиться...

И в упоении творить
По золотым её законам
Отдаться изумрудным волнам
И свет её волшебный пить.

Всё без любви рождённое - мертво,
А вера, без страданий - пустословье!
Яд дьяволиный испытать должно
Тем, кто стоял у боли изголовья.

Всего живого Бог неуязвим!
Укусы жёлчные лишь веру укрепляют.
Талант от Бога - счастья Херувим,
А Он безгрешен, и за то страдает!

Сидит на крыше облака,
Жуёт себе банан,
Глазастый, синеокий
Вселенский великан.

Под ним снуют туда-сюда
Земляне-муравьи;
Взрывают, топчут, гогоча,
Подножие любви.

Не понимает великан
Откуда столько зла...
И продолжает есть банан,
Погодами стуча.

Я голоса войн не приемлю,
Раскатам вселенной я внемлю;
Рукой развожу я туманы,
Я - чистой любви океаны.

Греха я святое распятье
И света прозрачное платье;
Я - девичьи горькие слёзы
И огоньки я мимозы...

Я звуки цыганской гитары,
Я бархатных глаз твоих чары;
Я солнце, я ветер, я море,
Я духа святого раздолье...

Под куполом вселенского рассвета,
Любовь и милость родились;
Мучения приняв завета,
Бессмертной силой поднялись.

Христа распятьем животворным
Открыли райские врата;
И вера, золотом соборным,
Достойный облик приняла.

Не растоптала, не сгноила,
А руку протянула и
Нас раскаянью научила,
Моленьем осенив кресты.

Eternal жизни восхожденьем,
Смерть уничтожила порог,
Возжев алтарь преображенья,
Печатью заклеймив порок.

И чистой совести блаженство
Над плотью воспарило лжи,
Святого духа совершенства
Надев нетленные черты.

Склонивши голову смиренья,
Воспели - аллилуйя, свят;
Невинной кровью очищенья
Пробил прощения набат.

Дорогу верою укрой,
Омыться дай перед грозой…
Набрось на плечи шаль из снов
Прозрачно-голубых холстов.

Слова жемчужные достань,
Победой над землёю встань;
Росою чистою умой,
Надежду освети пред тьмой…

В ладонях принеси любви
И милостью благослови.

Я иду, и со мной миллионы,
И у каждого за спиной
Погребального воздуха стоны,
Да бездонная память стеной.

А над нами - прозрачною песней -
Цицернак, птица слёз и утрат;
И мелодии нет безутешней,
Чем души её вечный набат.

В ней погибшие к правде взывают,
Это их над холмом голоса;
В ней иконы безмолвно вздыхают,
И сочится из ран их слеза.

А мы всё идём, и пред нами
Раскрываются света мосты, -
Над Масисом взвивается знамя,
Возрождая спасенья кресты.

Недалёкого прошлого шрамы
Ещё колоколом у виска,
А уже поднимаются храмы
Из прозрачного известняка.

И невидимой силы потоком
Бесконечности брызжет фонтан, -
Припадая к глубинным истокам,
Исполином встаёт Айястан.

"Я земле и небесам чужая"
А. Ахматова

Я земле и небесам чужая -
Нет отчизны у меня нигде;
Всё стою у ожиданья края
И молюсь упрямой тишине...

Хоть бы кто-то заиграл на скрипке,
Или ветер лепесток принёс,
Чтобы в зеркале моей улыбке
Стало хорошо до слёз.

Полосы-дороги завалились
В мутную, тугую колею;
Тёплые дожди засеребрились,
Но не на мою весну.

Ничего я изменить не в силах -
Бьют часы, как колокол судьбы;
На далёких, золотых равнинах
Затерялись памяти мосты.

Может так оно и надо
И в пурпурно-дерзком янтаре
Мне привидится когда-то
Света облако в чугунной тьме.

Воздух напоится нежным
Ароматом полевых цветов
И раскатом ярко-белоснежным
Дух зайдётся от чудесных снов...

И до одури, до умопомраченья,
Насладившись грёзами весны,
Древности увижу возрожденье
И величье предков стороны.