Образ моей памяти

Мой милый друг, позволь на память
В сапфирах взбалмошной луны,
Под шум раскатистый прибоя
Сфотографировать мечты.

Запомнить образ скрупулёзный,
Где туфли, юбка и жакет,
И контур бровей подведённых
Даруют флейтовый концерт.

Глаза величественной львицы
В пустынном мареве песков,
С пером исписанной страницы
Мне будут сниться под Покров.

Виталий Юрков

Он просто шёл..., и замертво упал,
На помощь не бежали к нему люди,
Блеск карих глаз степенно угасал,
Тянулись к небу мертвенные руки.

Кто поспешит под каменный цветок,
По воскресеньям слушать песнопение?
Как индивид, он видел наперёд,
Мечтал о доме, о ребенке и деревне.

В младой груди лишь давеча на днях
Любовь в бутонах алых распустилась,
С зарёй проснувшись в кремовых шелках,
Та нежность длинноногая дразнилась.

Песок ли, снег ли, оттепель, метель
Бесперспективность бытия не вызывали,
В полночном сумраке двух ангелов свирель
Над полем безмятежным вдохновляла.

Мир потускнел. Он хрупок, как стекло,
В мгновенье ока в пепел превратится,
Рабы труда, озлобившись вдогон
Мы забываем жизнью насладиться.

Не важно сколько времени прошло:
Неделя, сутки или минул час, -
Желание возвратиться в дом родной,
Любви предаться с милою сейчас.

В разлуке частой жить – таков удел,
Стоят меж нами сотни километров,
Авто летит всегда на свой предел,
Настолько драгоценны мне минуты.

Не верю суеверным и лжецам,
Что чувствам пострадать на расстоянии,
Тогда один я из всего числа,
Кому любовь раскрасила свидания.

Завидовать не стоит, это грех,
Достаточно открытым быть душою,
Земля благославляет на успех,
Влюблённых же скрепляет меж собою.

Ты в сон болезненный закралась,
Секунды – море волшебства,
Нас разделяли километры,
Заторов адских чехарда.
Желанье встречи непомерно,
Забросив прочь калейдоскоп,
В надежде не растратить время,
Лечу, как загнанный пилот.
Вдали тревожные скитанья,
Истёртый посох и сандал,
В тумане радужном сознанье
Сопротивляется часам.
В тебе нашёл я упоенье:
Когда в сиянии луны
Морфей тебя цепляет пеньем,
Пью сок с приподнятой груди.
А ты? В немом изнеможенье
Пускаешь руку в волоса,
Сквозь полусон и вожделенье
'' Люблю'' , – лепечишь, - '' я тебя''.

2021г

Листая ворох старых фотографий
В альбоме толстом, номерном,
Увидел лик небесный, лучезарный,
И вспомнил дни, и вспомнил о былом.

Тобой всегда я в тайне восхищался,
Смотрел походке женственной вослед,
Робея, плеч для фото прикасался,
И лепетал мальчишески «привет».

Закрыв глаза, припомнилися встречи,
Я голос нежный твой не забывал,
И как, однажды, теплый майский ветер,
Подол от платья в шутку поднимал.

Мечтать о чуде было бесполезно,
Но в тайне бога искренне просил,
Чтоб ты была доподлинно счастливой
С тем, кто любовью б в сердце дорожил.

Прошли года стремительным мгновеньем,
Никто не мог представить наперёд,
Что жизнь способна на хитросплетенье,
Сюрпризом стать любой во власти год.

Господь душе припомнил пожеланье:
Взял и скрепил любовию сердца,
И кто на фото был воспоминаньем,
Сейчас смотрел в влюблённые глаза.

Пыл жарких чувств моих самозабвенен,
Любовь до тризны буду, ангел, несть,
Ведь каждый миг совместный драгоценен,
Как для больного благостная весть.

На тёмно- синем небосводе
За покрывалом мрачных туч,
В созвездье южного Центавра
Звезда горит из райских кущ.

Её свет солнце затмевает,
Когда земной орбиты путь
Вселенский разум сокращает,
Желая звёздочкой блеснуть.

И днём, и ночью свет радУжный
Ласкает вычурность холмов,
Берёз косматых верх целует
За хор коричневых дроздов.

Но, коли сон не постучится,
Покиньте каменный чертог,
Звезда предстанет, как денница,
Раскрасив красками восток.

Влечением огненным гонимый
По горной тропке россомах,
Я очутился у обрыва,
Где буруны крошатся в прах.

Там солнце прячется в ажуре
Пунцово-сизых облаков,
И птицы, птицы стороною
Обходят общество богов.

Возможно, здесь свои печали
Под разнопение Анем,
Клинком сердечным на скрижале
Во плаче распишу из вен.

И боги станут благосклонней,
И пламень раненой души
Заметно мощность поубавит,
Покой, позволив, обрести.

На часах единичка и двадцать,
Лунный свет серебрится в окне,
В эту ночь, как и прежде, не спится,
Тяжким камнем печаль на душе.

Без любви потерялся я в мире,
Он враждебен и не справедлив,
Стоит вспыхнуть искре вдохновенья, -
Для погибели - верный мотив.

Пять-пятнадцать. И на горизонте
Розоватой полоской рассвет
Разгонять стал свинцовую серость,
Поминутно. Какой минуэт.

Я боюсь подниматься с кровати,
Громкий шорох разбудит цветок,
Что запрятался под одеяло,
На показ сохранив завиток.

Что ты видишь во грёзах нестройных,
Есть ли место в них и для меня,
Ибо я в мире потустороннем
Каждый миг будут помнить тебя.

Кто в жизни мирной не грешил
И не стоял на перепутье,
Тот эндорфина не вкусил,
Вознёсся в царствие от скуки.

Познать влечение – удел,
В геном записанный от предков,
Пройдя спиралевый виток,
Мы постигаем совершенство.

Дни громких пиршеств сочтены,
В конце пути смеюсь и плачу:
Прервалась музыка струны,
Харон зовёт на берег правый.

Приди на закате багряного солнца:
Раскрасятся красками серые дали,
В бескрайней лазури теряются кольца,
Что давеча боги нарисовали.

Находят на берег прибрежные воды
С живительной и шелковистой прохладой,
В запруде шуршит молодая осока
Под стрекот, что издан зеленой цикадой.

Луга возбуждают игрой многоцветья,
И мак полевой, и герань, медуница,
В природе случается всяко похмелье,-
Но сей край надолго засядет в глазницах.

По кронам опустятся мрачные тени,
У сада скамейка влюблённых согреет,
Целуя лалони, как страждущий гений,
Осыплю стихами под песни свирели.