Дождь

Тихо-тихо шепчет дождь
Исповедь свою народу,
Прогоняет страхи прочь,
Собой являет непогоду.

Им не место рядом с ним —
Он теперь уже не молод,
Он отныне нелюдим
И несёт тревоги, холод.

Отрываяся от тучи,
Ниспадает водопадом,
Шумных, дерзких капель кучи
Извергает он нахрапом.

Вспоминая своё детство,
Лупит он, как черт, усердный;
Продолжает своё бегство —
Он навек теперь бессмертный.

Ныне он — лицо печали
И скуки, грусти он собрат,
А нрав его, словно из стали, —
Алмаз, ценою ровно в сто карат.

Он покинут отчим домом —
Тучей, рыхлою старушкой;
Тяжким, выстраданным стоном
Завыл он где-то за опушкой.

Звук тоски признает каждый —
Так ревет дождя душа,
Отголосок тёмный, страшный
Донесётся не спеша.

Постепенно стихнет дождь,
Солнца луч развеет дрёму.
И исчезнет он, как вождь,
Ясность оставляя взору.

Сергею Есенину

Великий дар, прекраснейшие строки,
До чего блистательны эти стихи!
В которых сердца боль, душевные пороки
Отражалися бесстрастно. И чьи страдания всегда были тихи.

Но как же громко он кричал о всех мечтаньях!
Да за что ж, ответьте мне, прослыл он хулиганом?!
А не за то ль, что он, бесконечно пребывающий в терзаньях,
Так истинно добра желал, оставаясь ведь обычным мальчуганом?..

Как же мучительно и страстно мечтал он о людских свободах,
Как независимо и гласно писал он о любых невзгодах,
И как бессовестно и грязно решились жизнь такую оборвать!
А, может быть, он просто сам устал бессмысленно мечтать…

Но нет, не посмеют ведь его забыть потомки,
Бесспорно, сохраним его наследие, поделиться им скорей спеша.
И дружно мы, разбитых мечт его собрав осколки,
Воздвигнем памятник ему. Цвети, сияй Есенина душа!

До чего печальна может быть душа у человека,
До чего жестока может быть его судьба,
Но до чего же сам он может быть безнравствен,
До чего себя любить порою может он несчастным.

Сам себе ты страшный враг; душу ты свою задушишь,
Ты унынием, грустью, скукой навсегда покой нарушишь,
Что в сердцах живёт так верно. Это так задумал бог,
Человек же вольнодумно этим благом пренебрёг.

Ты ведь сам себе властитель, ты творец своей судьбы,
Ты считаешь — грустью люди жизнью лишь награждены,
Ни при чём тут твои мысли, что рождаешь ты ночами,
Столько боли ведь, несчастий ты имеешь за плечами.

Бог грустит. Он видит всё. Знает всё он, что ты любишь,
Как умышленно, бывает, ты порывы счастья тушишь,
Знает он, что ты в мозгу одни и те же сцены крутишь,
Грустно смотришь ты в окно, сигарету нервно куришь.

Улыбаешься друзьям, неприятно кривя рот,
Все смекнут — в твоей судьбе опять несчастный поворот,
А в глубине своей души ведь ты ликуешь,
Бессознательно о горе снова дьяволу толкуешь.

Упиваешься тоскою, закрываешься от всех,
В скуке вечной жить ведь проще, без проблем и без помех.
Веришь ты — наступит счастье. А нужно ли оно тебе?
Не приятней ли зачахнуть в полуночной серой мгле?

Не приятней погрузиться в мрачный омут с головой?
Не приятней ночью плакать, жить бессмысленной мечтой?
Ты подумай, так же проще: целей, планов нет, надежд,
И в душе своей, я знаю, не поднимешь ты мятеж.

Осень

Осень, осень…как прекрасен твой наряд,
Как чарующе и плавно пляс свой начал листопад!
Живописные пейзажи, что ты даришь скромно взору,
Незаметно исчезают, отдаваясь небосклону.

Еле слышен мне шум ветра, шелест выцветшей листвы.
Различимый топот ножек, смех счастливой детворы.
Затухает ведь природа… мне не хочется грустить,
Отпустить бы все печали, счастьем мир весь озарить!

Вот и начал крапать дождик, отбивая мерно ритм,
Улетел упавший листик, лёгким ветерком гоним.
Вдалеке, похоже, галки, завершившие свой путь,
Опустилися на ветви, чтоб чуток хоть отдохнуть.

Разошлася осень — впору — начинает холодать,
Одинокий солнца лучик небо вздумал покидать.
Набежали спешно тучки, затянулись пеленою —
Знаменуют пору осени трепетно собою.

Опустился тихо вечер, город сонный укрывая,
Все осенние приметы миру грешному являя.
Стала ликовать царица, настежь распахнула душу:
«Знайте, скоро всю я мощь свою на вас обрушу!»

Тёмная ночь

Ночью тёмной сердце рвётся —
Грустно, тяжко мне сейчас.
Лунный свет, что в окна бьётся,
Бел и чист — услада глаз.

Где-то слышен шум дороги,
Жизнь кипит в сей поздний час…
Скоро схлынут все тревоги,
Знать бы только, сколько раз

Мне ещё считать минуты,
Сидя в спальне тихо, скучно.
Ветер слушать, резать путы
Страхов, слез, обид бездушно.

Треск часов мешает спать,
Рушит он безмолвье ночи.
Как бездумно так мечтать?
Время мчится что есть мочи.

Сон крадётся; на дворе ненастье.
Мне осталось лишь заснуть.
Вместо красок, мечт и счастья
Мне приснится снова грусть.

Сон

Сумрак ночи, тьма покоев…
Это всё — полночный бред:
Простой узор сырых обоев
И дальний, тусклый лунный свет.

В глухой тиши стоящий дом.
В камине слышен треск дровишек,
Повозка едет за окном,
В дали суровой — плач детишек…

Передо мною — стол корявый,
Столик тот забит битком.
И вижу я портрет курчавый,
Что смазан чёрненьким пятном.

Перо в чернилах через меру,
И всюду стопки рыхлых книг…
Да как принялся ж мне на веру
Тогда тот краткий, сладкий миг!

И вдруг мелькнула чья-то тень,
Незваный гость вошёл в каморку.
Плавна походка, сам кремень,
А взгляд проник мне прям в подкорку.

И он возник…о боже правый,
Великий гений всех времён!
Понурый вид и взор усталый —
Всё так же вечным он пленён.

Он жестом сесть меня попросит,
И без сомненья я сажусь.
Он ни о чём меня не спросит,
Я ж шелохнуться не решусь.

Он что-то молча стал черкать,
Как будто бы меня здесь нет.
Хочу теперь виденьем стать,
Чтоб хоть чуть-чуть продлить момент!

Встаю неспешно — не пускает.
И тихо я усядусь вновь,
Рукою цепкой он хватает,
В моих же жилах стынет кровь.

Продолжим мы безмолвный вечер,
А мне не нужно ведь и слов.
И мерно пусть сгорают свечи,
Ночной ложится пусть покров.

И я проснусь, и встанет солнце,
На кухне звякнут громко кружки.
Мне тёплый луч пробьёт в оконце…
Во сне был том гениальный Пушкин!

Зима

Пришла зима…ну, право, чудо!
Да сколько выпало же снега!
И кто сказал, что в стужу худо?
Трещит мороз…какая нега!

Сугробами покрыт мой двор,
Окно от холода вспотело.
Любуется сим буйством взор,
Его всем сердцем я хотела!

Хотела хохлящихся птиц,
Клюющих тихо крошки хлеба,
Дрожащих ветру в такт ресниц
И белого, как известь, неба.

Зима явилася, свершилось!
Ещё завыла бы метель!
Тогда окно бы отворилось
И снег бы в комнату влетел.

И я бы звонко засмеялась,
Окно бросаясь закрывать.
Немножечко бы растерялась,
Подобному ведь не бывать.

И как же жаль, что нет камина,
Хотелось бы его разжечь…
Как жаль, что не растёт рябина,
Могла б в окошко лицезреть.

Хочу, как раньше, чтоб пред домом
Был слеплен кем-то снеговик
Вот выйти поскорей б всем скопом,
Одевшись в тёплый пуховик!

Пройдёт зима, и снег растает,
По крышам застучит вода,
И прилетят вновь птичьи стаи…
Вернулись бы вновь холода!