Mёд и mad

Как-то мне довелось беседовать с приятелем-полиглотом. Мы разговорились на тему присутствия в европейских языках славянских корней. Его ответ был, видимо, заранее подготовленным: "Славянский субстрат присутствует только в языках германской группы, да и то это, скорее, обратный процесс: немецкие слова переходили к славянским племенам. Вот русское слово "мёд" имеет своего родственника или предка в древненеверхнемецком "medhu". Так бывает — человек говорит убеждённо, и тут же понимаешь: спорить с ним бесполезно. Убеждённость сродни религиозной вере. Действительно, знаем слова: русское мёд" и древненемецкое "medhu", имеющее индоевропейский аналог.

Этот среднеиндоевропейский корень me- служил для обозначения измерения массы или пространства, неназванные лингвисты моего друга связывают его с ныне общеевропейским "метр", "мера", "метка" или с порцией целебного средства, откуда — "медицина", сближая его с лат. medeor, «исцеляю», и опровергая таким образом версию происхождения этого слова от имени великого врачевателя Востока Ибн-Сены (Авицены). Одно из значений этого корня me — "чётко отмеренная порция".

И ещё был такой корень: dhew или в более позднем варианте произношения: dhow. Но, поскольку дифтонг "ou" чередовался с одним-единственным гласным "u", то вариант этого корня мог быть и таким: "dhu".

Со ссылкой на всё тех же неназванных лингвистов мой приятель продолжал: этот корень обозначал такие понятия, как "дочь", "девочка". А также: "шалость", "озорство", "глупость". Якобы тот же корень содержит в себе и русские слова "дурак" и "дура".

И была, по словам приятеля, у средних индоевропейцев такая конструкция: me-dhow, что в переводе означает «отмеренная порция глупости». Или: «отмеренная порция хмельного напитка». А хмельным напитком в те времена был мёд — специально переработанный, конечно, а не в чистом же виде. И, таким образом, получилось слово medhow или medhu со значением "мёд" просто, любой мёд, а не только хмельная его разновидность.

Якобы так у праславян и появилось слово, которое звучало "medus". Такое слово и по сей день есть у литовцев (с ударением на последний слог) и у латышей (с ударением на первый слог). И в этом слове "medus" корнем было "medu-", а -s было окончанием именительного падежа единственного числа. И вот это самое "du-" возводит свою родословную к древнему корню dhow со значениями «девочка», «глупость», «шалость», «дурь в голове», «одурманенное состояние».

Что ж, измерять глупость порциями — древнее занятие. Но, скажем попутно, — бесперспективное, ибо глупость, по выражению Эйнштейна, в отличие от вселенной, не имеет границ. И тут явно не до порций. Но этот же Эйнштейн писал, что в по-настоящему гениальной идее должна быть какая-то "сумасшедшинка". Напрочь отметаем связь русских слов "девочка" и "дочка" с этим дурацким "dhu", полагая правильным связывать его с корнем "дои-" в слове "доить" (ср. англ. "dairy" — дойный, молочный). Подтверждением тут нам послужит находка этимологов начала 19 века из труда русский историка, лингвиста, библиографа Фридриха (Федора Павловича) Ф. Аделунга «О сходстве санскритского языка с русским» (1811): "Наряду со словом «ребёнок» для обозначения этого же понятия применяется сейчас также и слово «дети», имеющее в единственном числе редко сейчас употребляемую форму «дитя». Слово это происходит от дэхти общего предка с санскритским словом "даяти", имевшим значение «сосать». От этого же предкового слова происходит и слово «доить».

И, не в силах, ни опровергнуть, ни подтвердить происхождение этого слова, кажущегося уж таким в доску своим, мы оставляем эту версию как любопытную. С одним добавлением: есть в английском языке слово "mad", крайне сомнительно произведённым составителем этимологического словаря Дугласом Харпером от некоего, в свою очередь реконструированного слова "ga-motio" (при участии германского интенсивного префикса ga- + реконструированное moito-, причастия прошедшего времени корня *mei- "менять, идти, двигаться" (источник также латинского mutare "менять", "мигрировать", "менять место жительства"). Но, скорее всего, это "motio" с его вышеприведённым значением, да ещё реконструированное, к сути дела не имеет отношения ровно никакого. А вот "порция глупости, шалости (дурманящего напитка?)" — мёда на весёлом пиру — как бы самое и оно.

Но, если серьёзно, подобное совмещение искусственно и никто не установил, было ли на самом деле такое словосочетание, как "порция глупости, дури", в индоевропейском языке. Это всё крайне гадательно, как в народе говорят, по воде вилами писано. Да и будь такое словосочетание в индоевропейском языке реальным, его можно отнести лишь к разряду курьёзов. А вот с чем по-настоящему можно связать наш мёд, так это... дыня-медыня! И это не просто игра слов: в "дыне" тоже угадывается наше искажённое "мёд", только женского рода! А усечение части корня нам известно, например, по слову лопата (от "колупата"), выя (совр. шея) - от утраченного "к(х)ивыя"; такое явление известно и языкам романской группы: усечение или добавление гласного или части слова к корню, либо изменение самого корня. Усечение начала слова, причём не только безударного гласного, но и порой в его связке с согласным, можно видеть в таких итальянских словах латинского происхождения, как hospitalem — ит. spedale, Hispania — ит. Spagna, espicopus — ит. vescopo, ecclesia — ит. chiesa. Таким образом, предположительная связь дыни с мёдом, на наш взгляд, вполне оправданна и заслуживает самого серьёзного рассмотрения. Тем более что общепринятой этимологии этого слова нет, а предлагаемый в в "ШЭС" (Школьном этимологическом словаре) вариант (дыня — Общеслав. Заимств. греч. яз., где kyd;nia (mala) «кидонское яблоко», оно же айва) серьёзного исследователя устроить не может: по всем признакам ни на яблоко, ни тем более на айву дыня не похожа.

Эта самая сладкая дыня на многих европейских языках и даже на африкаанс звучит одинаково — "melon"! И со словом "сладкий», звучащем на самых разных языках как mel-: melys (греческом, ирландском, исландском, валлийском, испанском, итальянском, каталанском, турецком — их всех источнике). И это таинственное, по мнению европейских этимологов, неизвестного происхождения mel-, лежащее в основе слова "мелодия", как раз от этого "сладкий" и происходит: по типу слова "рапсодия" — от корня rhaptein, rhafto — со значением "сшивать воедино" и oidos — "песня». Всё лучше искусственных построений вроде "порции глупости". Тем более что сам мёд как таковой к глупости отношения не имеет — имеет лишь хмельной, но, по оценке исследователей, не более 4 градусов, напиток на его основе. Так что о глупости или дури тут говорить не приходится.

Ну а конечная буква "д" в русском "мёд", похоже, просто древний суффикс. Такой же, как в словах: правда, кривда, стадо (стать — стойбище), твёрдь (сотворённое), даже беда (от корня бой-, давшего глагол "бояться").

Тогда получается, что турецкий, точнее, тюркский, корень — в основе русского слова. Но мы недаром в самом начале сказали: "связать", а не "установить происхождение". Известно, как мигрируют слова из одного языка в другой, и сказать с уверенностью, на каком клочке суши зародилось это прекрасное "mel-", крайне затруднительно. Самыми древними данными истории разумного пчеловодства, которые удалось найти, являются египетские папирусные свитки. В них описываются конструкции ульев и важные данные о пчеловодстве. А в центральных и северных частях Европы производством меда занимались уже в I тысячелетии до н. э. Здесь, как и в Египте, практиковались глиняные и плетеные ульи. При раскопках близ Гамбурга были найдены глиняные коляды датированные IV в. до н. э.

Но нелепо было бы утверждать, что пчеловодство зародилось на берегах Нила. И не будет натяжкой сказать, что пчеловодство существует столько, сколько существует человек. Самое что ни на есть разумное. А слово "мёд" на разных языках звучит приблизительно одинаково: на армянском — meghr, валлийском — mel, на греческом — meli, итальянском — miele... Разумеется, не везде этот корень присутствует, и его позиции подорвало пришедшее с Африканского континента слово "heuning" (африкаанс), проникшее в языки романской, а оттуда — и германской группы (по-немецки оно звучит как "der Honig"), и звучавший столетия назад как "medhu" в древнегерманских языках, сегодня звучит как, например, "honey" по-английски. Но, как видно из нашего краткого исследования, многие из европейских языков сохранили этот "сладкий" корень. Что же до английского "mad" — "сумасшедший", то, по нашему предположению, первоначально это перебравший хмельного напитка — мёда. Недаром у немцев мёд как напиток — "der Met". Выводы делайте сами.

Ну а русское "мёд" напрямую связано с санскритским "моду" — то же, что указано в вышеупомянутом труде Фридриха Ф. Аделунга «О сходстве санскритского языка с русским» (1811). И всё-таки мы настаиваем на исконно русском происхождении слова "мёд": привычка или обычай пить "меды" на территории Индии ни в средние века, ни в отдалённую эпоху не зафиксированы.

Но нам интересно, а не дало ли ростки это слово в русском языке? Дало. Это слова "милый" и "мир". В первом суффикс — -л-, слившийся с таким же коренным, а во втором — это -р-. Такой же, как в словах "ве(д)-р-а" (с выпадением коренного -д-, пришедшего из слова "веды"; ср. fides — "вера" (лат.), "да-р" (от "дать"), "пи-р" (от "пи(т)-р" с выпадением коренного -т-; корень последнего часто путают с тем, что в глаголе "пить" — "пи-", но это застарелая ошибка: пир — место, где не только пьют, но и — прежде всего — хорошо трапезничают, питаются).