П О С Т С К Р И П Т У М 4

Вот что ответил Батюшка на мои последние письма. Не цитирую, а пересказываю в двух словах. Насчет Матушки. Просто она была осень красивая, яркая и активная, в своей группе была безусловным лидером, к тому же училась на курсе легендарного Ландау. Он ее сразу заприметил и поставил цель добиться взаимности и на других студенток внимания уже не обращал. И добился через восемь месяцев, и тут на них нахлынула какая-то безумная страсть. Так на свет появился я, спасибо Батюшке! Но что примечательно, чуть ли не через месяц после свадьбы он почувствовал, что счастливой и долгой жизни у них не будет. И когда он привез молодую жену в Октябрьский на смотрины, Баба Ира, пообщавшись с Матушкой, покачала головой и сказала отцу что-то вроде: «Ох и натерпишься ты с ней». Так и вышло. Несмотря на это, Матушка прекрасно общалась со всем семейством - до скандальных историй с разводом и судами.
А насчет возможной женитьбы на Джин папаня пояснил, что в этом случае он бы был вынужден эмигрировать во Францию (Джин переезжать в Совок не собиралась), а он к этому был не готов, да и на семье это бы отразилось, Баба Ира ведь была коммунисткой и активисткой. А тут сын женился на иностранке и отвалил за бугор! В те времена в СССР такое не приветствовалось, и никого подставлять Батюшка не захотел. Вот и весь сказ.
О моем несостоявшемся «похищении». Я так и не понял, ГДЕ бы мы с Матушкой и Мишей поселились в Уфе, если бы они меня туда силой (???) увезли. Они планировали обмен октябрьской квартиры и нашли вариант? И обменялись бы, если бы я согласился с ними там жить? Но это нонсенс! Чтобы я бросил бабушек, школу и друзей в родном городе? И Матушка не могла этого не понимать. Ведь не попыталась же она позже увезти меня тайком в Питер? Спустя много лет, когда я уже написа́л эту Книгу, издал в одном журнале и привез «подарочный» экземпляр в Питер весной 2012-го года и спросил Матушку об этом эпизоде (раньше Батюшка мне практически ничего не рассказывал о том периоде, а моя Книга как раз и вызвала его на откровения) – то она однозначно и категорически ответила, что ничего подобного и в мыслях не было, и это всё Батюшкины фантазии. Но я думаю, что это скорее всего были фантазии «доброжелателей», которые нашептали эту сплетню Бабе Ире, которая сразу в это поверила. А вот как мог в это поверить практичный Батюшка? И на мой вопрос он ответил, что он бы никогда не поехал вслед за нами в Уфу с целью устроить Матушке скандал и увезти меня обратно – и Матушка якобы об этом прекрасно знала. Где правда, где выдумки? Не знаю. Поэтому я до сих пор думаю, что его решение увезти меня в Москву было продиктовано другими, только ему ведомыми обстоятельствами. Скорее всего, это было такое же его решение, что и через шесть лет: «Хватит с него Октябрьского и опеки сюсюкающих бабушек!» Надо было воспитывать настоящего самостоятельного мужчину. Вот и воспитал. Кролика перед удавом.
И это давление (или Удавление?) продолжалось еще много лет в Москве, и об этом написана моя первая повесть «Неглинный Мост» (читайте на Литрес), а о его последствиях и других событиях – моя