.

Одно время я сидел с Миней, вместе рисовали, но постепенно это дело тоже наскучило. А дружить мне хотелось вот с кем. Я уже упоминал, что в моем старом классе учились друзья детства Борис Ширяев и Иршат Арсланов, он же Иржик. Но я его почему-то совершенно его не помнил ни до школы, ни в младших классах, хотя меня он помнил прекрасно и уверял, что когда-то даже ходил вместе со мной к Бабе Ире в гости в Техникум. Так или иначе, они дружили между собой, а я с ними старался общаться как можно чаще. А в нашем классе учился их лучший кореш Айрат Гимаев (они с Борисом жили в соседних домах, во дворе напротив школы), который дружил с Мотником и Токарем. Вот все вместе они и тусовались вне школьных стен. И вряд ли они играли в наши «детские игры», интересы у них были другие, и это-то меня и привлекало. Они имели мафоны, слушали музыку, пытались отращивать волосы (до тех пор, пока директор не гнал их в парикмахерскую), гуляли с девчонками – в общем, жили уже более «взрослой» жизнью, к которой и мне уже хотелось немного прикоснуться. Меня они привечали, охотно общались, но все-таки держали на некотором расстоянии, и только к концу восьмого класса меня окончательно приняли в компанию.
Пока я определялся, как-то так получилось, что по ходу дела я крепко сдружился совсем с другим соучеником (А как вообще возникает дружба? Вот с Костей Новиковым мы сразу почувствовали взаимную симпатию). Звали его Хисмат Нафиков, ничем особенным он не выделялся, был еще ниже меня, щуплый, далеко не красавец, учился на тройки (только по черчению всегда получал пятерки, как впрочем и я), не спортсмен, не активист, довольно косноязычен, ни с кем не дружил – в общем, был такой серенькой неприметной мышью. А вот, поди ж ты: мы с ним незаметно сблизились, нашлись общие интересы, начали сидеть за одной партой, я ему помогал на уроках, ходили друг другу в гости (хотя он жил в бараке на самой окраине), у него слушали «Голос Америки» - музыку, конечно, но я только помню «Миссис Вандербилт» Пола Маккартни, гуляли, разговаривали – короче, общались по полной программе. Забегая вперед, отмечу, что он был единственным человеком, с которым мы переписывались (я имею ввиду друзей, а не родственников) еще много лет после моего отбытия из солнечной Башкирии. Вот такие отношения складывались в школе. А дворовая компания оставалась дворовой компанией.
Наш директор, Владимир Давидович Кауфман, преподавал у нас историю. И это был единственный урок, на котором все молчали и слушали. Ибо директора уважали и боялись, а он не просто пересказывал главу из скучного учебника, а умел подать материал в виде интересного рассказа. Ведь в этом и состоит мастерство учителя: суметь заинтересовать учеников. В 8-ом классе он вдруг решил нас, как бы это сказать, объинтеллигентить. С этой целью он предложил нам начать носить галстуки. Это было не «директива свыше», а ненавязчивая просьба, но попробуй проигнорировать просьбу директора! Куда деваться, все купили себе галстуки – не «настоящие», которые надо завязывать неимоверным узлом – а простецкие, на резинке, и стали носить. Я уже упоминал о том, что всегда ненавидел любой официоз, а уж галстуки особенно, ибо мне казалось, что он меня просто душит, но… Естественно, галстуки надевались только на урок истории, в остальное время они благополучно прятались в карман. Так продолжалось месяца два-три, потом я стал замечать: один без галстука, другой, третий, а когда его прямо на уроке сорвал Айрат Гимаев, то я тоже не выдержал – и выкинул его в мусорное ведро! В.Д. к этой теме больше не возвращался, но через пару дней в приватной беседе упрекнул меня в том, что он рассчитывал на мою поддержку, а я его подвел. Вот так я не оправдал доверия друга нашей семьи в