Другие

Помню, как еще в начальной школе наш учитель на уроке литературы читал нам одно стихотворение. Урок литературы всегда был моим любимым. Разумеется были и такие, кому уроки были до лампочки. Но мое сердце всегда замирало, когда учитель выразительно читал какой-нибудь отрывок. В таком нежном возрасте мне и запали в душу многие произведения. Потому что я закрывала глаза и видела перед собой все, что рисовало мое воображение, слушая тихо журчащую речь учителя. Я чувствовала гармонию. До сих пор в своих снах я вижу те яркие картинки из моей памяти: про старого композитора, который встретил девочку и позже написал для нее музыку; про зимний дуб, который любил навещать мальчик, опаздывая в школу; про мать, которая растит дочку во время войны; про Чука и Гека, которые с мамой едут к отцу; про бедных гааг, которые летели к северу, но добрались до пункта назначения далеко не все... Маленькие драмы глубоко трогали меня. Но больше всего мне запомнился урок, где зачитывалось стихотворение про лошадей. "Тыща лошадей! Подков четыре тыщи!" - небольшое стихотворение Бориса Слуцкого, в котором говорилось о гибели животных. Люди спаслись с тонущего корабля, в то время как лошади утонули. Когда учитель дочитал до строк об их предсмертном ржании... я, как дура, заплакала навзрыд - не смогла сдержать порыва. На секунду в классе повисла гробовая тишина. А затем... класс оглушил меня жестоким хохотом. У меня была почти истерика, я рыдала в голос, словно раненая и не могла успокоиться. Учительница естественно прекратила читать и одним словом пристыдила класс. Я уже не вспомню точно ее слов, но она меня поняла и заставила чувствовать себя виноватыми очень многих в тот раз. Помню, как смотрела на эту молодую добрую женщину с благодарностью, утирая слезы. Моя впечатлительность насмешила глупых одноклассников, а в ней - вызвала умиление. Видимо она действительно была тронута. Мы смотрели друг на друга и улыбались. Наверное ей было приятно, что хоть до одного из тридцати человек она смогла достучаться.
С тех пор прошло много лет, я ушла из той школы и от своих сверстников через пару лет, конечно не из-за этого случая. Были другие причины. Но я не пожалела. Уверена, что не все из них стали такими уж плохими людьми, но я рада, что мне не нашлось среди них места.
То стихотворение я перечитываю только сейчас и улыбаюсь, потому что вспоминаю себя прежней, маленькой, еще не очерствевшей и умеющей глубоко чувствовать. Жаль, что вместе с детством большинство из нас утрачивает эту способность. А еще, я, как и раньше, наивно надеюсь, что это всего лишь жестокая выдумка поэта, и никто не погиб. Не бежали люди, как крысы, с тонущего корабля, не бросали огромный табун лошадей на произвол судьбы, а еще... что смех стольких детей над плачущей от жалости девочкой превратился в горький урок для каждого из них. Надеюсь, что их сердца смягчились.