Крымский мост

Гарик со Славой быстро миновали Крымский мост, перекинутый через две набережные будто гигантская удочка. Перед ними высилось белое советское здание Новой Третьяковки. В окнах горели огни, а на белоснежной стене виднелась увеличенная картина Архипа Куинджи с крымским морским пейзажем.

По пути Гарик бросил свой взгляд на подземный переход, идущий к Парку Культуры и обратно. Он вспомнил, что там когда-то сняли ту самую сцену из Бриллиантовой руки, когда у Никулина попросил прикурить детина с бандитской физиономией.

Ныне переход тоже стал весьма творческим. В этих казематах продавали недорогие полотна художники, а бывало, что и лабали русский рок. Например, знакомого нам Чижа.

Воздух на улице был прохладен. Славик матюгнулся, ежась от весенней прохлады. Где-то вдали стояло здание фабрики Красный Октябрь. Оно, казалось, прятало лицо от холодрыги в огромное красное пальто.

***
Гарика пригласила на свою персональную экспозицию одна девушка из Союза Композиторов, где он работал осветителем.

Ее звали Елена Худякова. Когда-то она училась в Лондоне на юриста. В адвокатуру не пошла, но зато пристрастилась к «волшебному миру искусства», так как постоянно посещала британские арт-галереи и проводила отпущенное на учебу время с художниками, рокерами и прочими интеллигентными персонами. А что еще можно делать в Лондоне, спросите?

Девушка была очаровательной брюнеткой с задумчивыми глазами. Гарика манил ее стан, немного нервная красота. Правда он боялся признаться в этом даже самому себе. На выставку же Гарик пошел исключительно движимый любопытством и, может быть, какой-то скрытой, едва уловимой надеждой.

***

Ребята прошли в холл. Старое обшарпанное советское пространство вызвало в них не совсем приятное чувство.

— Не рок-н-ролл, - подумал он.

На стенах висели картины маслом Худяковой и прочих персонажей. Гарик сразу остановился возле одной из них, на который был изображен Крымский мост.

Это была простенькая картина, но в тоже время донельзя пронзительная. На ней был показан мягкий вечер, спокойная гладь воды. Вдали виднелся белокаменный Храм Христа Спасителя… Она сразу вызвала в груди парня щемящее чувство, которое возможно появлялось у него когда-то в детстве.

Поблизости какой-то маргинал общался с накрашенной ассистенткой, периодически трогая ее за ягодицы, делая вид, что это случайность. Та оглушительно хохотала. Гарик почему-то ощутил некую жизненность в этом похабном акте. Тут его взгляд упал на другую картину, где на диване возлежала прекрасная обнаженная модель с распущенными волосами.

Ну-ну – сказал он сам себе…

***
Приветственное слово Худяковой слушать было лениво, а стоять в толпе некомфортно. А еще толкались другие посетители и от Гарика постоянно ускользал смысл слов художницы.

Он сунулся было в телефон, открыл ленту Instagram. Тут Гарику показалось, что он заметил нечто важное, однако в следующий момент лента ожила и пост сменился смачной фотографией голых задних. Федор покрутил ленту, однако прежний пост просто растворился.

В это самое время на сцене появился исполнитель в бабочке и запел «Dream A Little Dream of Me». Комната быстро оживилась. Люди подходили к столику с вином и закусывали сухариками с солью и простенькими крекерами.

Это было джазовое выступление. После аплодисментов звучала композиция «Georgia on my mind» Рэя Чарльза, две песни Синатры и других авторов, которых Гарик не знал.

Гости, которые были уже изрядно пьяны, пребывали в приятном расслабоне. Нашел себе компанию и Славик. Он непринужденно болтал с каким-то бородатым мужиком и пил шампанское из пластикового стаканчика, рассказывая интересную историю о похмельном синдроме.

До Гарика доносились лишь обрывки слов. Он не стремился примкнуть к тусовке, плавно переходя от картины к картине.

Возле Худяковой ошивался начинающий художник Сайков. По словам Славика, он давно мечтал о большой чистой любви с ней. Худякова была одинакова вежлива со всеми и вся словно светилась изнутри.

Гарика все нервировало, покалывала ревность. Он встал возле картины Крымский мост в задумчивости потирая бороду.

У него впереди была целая жизнь. Много всего интересного: служба в армии, работа в музее, большой мир. Но эту картины Гарик с тех пор помнил всегда. Она словно вошла в его сердце, буквально соединившись с его душой в единое целое.

***
Потом они вывалились на волнообразную Крымскую набережную. Наступили сумерки, зажглась россыпь огней. В небольшом кинотеатре под открытым небом показывали кино «Поддубный». По набережной гуляли пьяные от счастья парочки.

Воздух обжег ноздри Гарика. Отчетливо пахло рекой и выхлопными газами пароходов.

Славик прикупил в буфете “титьку пива” и продолжил пьянствовать на лавочке, попутно с кем-то параллельно болтая. Елена Худякова и еще несколько художников стояли рядом и смотрели на него. Было очень спокойно.

Гарик посмотрел на них безучастно, а затем оставив компанию, спустился к воде… Здесь все было преисполнено чувством непомерного одиночества. Мимо проплывал белый пароход. За ним наблюдали мальчишки с небольшого рукотворного острова.

Внезапно Гарик ощутил вкус момента, его самобытную пьянящую силу. Все вокруг было нормальным, таким каким и должно быть.

Он присел на корточки и коснулся рукой прохладной речной воды. Казалось, что река завибрировала от прикосновения. В стороне вода ударилась о пристань. Закричала одинокая утка.

Все слилось в этот момент в глазах Гарика: новая Пречистенская набережная, лежащая напротив, белый пароход, плавные звуки джаза, аромат вина и восхитительные живописные полотна, все еще стоящие перед его глазами.

Это наполнило его душу непередаваемой неземной негой. Ему как никогда раньше захотелось жить, любить, творить!

Вместе с тем с берега доносился звук саксофона одинокого музыканта. Слава тоже спустился к воде. Он был изрядно пьян и немного покачивался.

- Пора домой – хлопнул он по плечу Гарика – метро, мля, закроется.

- Подожди, - Гарик продолжал пристально смотреть вдаль.

Славик тоже уставился в ту же точку, но видимо ничего не увидел, вздохнул и пропал в сумерках.

А Гарик все продолжал смотреть и думать… Позади куда-то исчезали Худякова, Сайков и местные «круглосуточные тусовщики».

Остался лишь Крымский мост… Он одиноко горел в ночи. Просто был и не хотел разводиться на две части, как это обычно делается.

Гарик вздохнул и просто ступил прямо на водную гладь, почувствовав, как вода заполнила кроссовок.

***
Через полгода Славик бросил пить, занялся режиссурой и принялся снимать полнометражный фильм на историческую тему.

А Гарик остался Гариком.