Сугроб на сугробе мерцает.
Луны одинокой блин.
Мороз по спине пробегает.
Могилы. Кресты. Один.

Стою. Наслаждаюсь кошмаром.
Позёмка. Следы волков.
Вдруг скрип. Тяжело, с перегаром,
Вдали громыхнул засов.

По елям проехался ветер,
А может, и дух во льду:
Узрив и заслышав всё это,
На звук я в туман иду.

Вернусь ли? По слухам, тут где-то
Портал в мир иной в ночи.
Надеждой душа разогрета:
Там Рай, и в дверях ключи.

Что толку мне в жизни текущей?
Здоровья ль, богатств – не пуд.
Но дома, для тяжести пущей, –
Жена и ребёнок ждут.

Они – всё, что есть и что было.
Вся суть бытия во вне.
Прощайте пока, могилы:
В туман – рановато мне.

Невидимый Он однозначно
Назад развернул рывком.
Лукавый, ругнувшийся смачно,
Исчез, будто снежный ком.

Сижу за столом, над едою.
Светло и тепло вокруг.
Что стало с моею судьбою?
Кто враг мне, а кто мой друг?

Ещё плюс пять бывает где-то,
Ещё по лужам не пройти,
Но ясно всем: умчалось лето,
И нет обратного пути.

А по утрам, на лёд несмелый,
Едва несомы ветерком,
Снежинки, вальс танцуя белый,
Парашютируют полком.

И вот уж первые сугробы,
Рябины сладкие кусты...
И всё – затем, как видно, чтобы
Любили Жить и я, и ты!

По-настоящему у нас
Любовь лишь к тем, кого схоронят.
На камне пишут «Был не понят!» –
И будь любезен на Парнас.

Такое чувство иногда,
Что смерть – протекции шефесса,
А жизнь – одна большая месса
Во славу всех и навсегда.

Любить положено – живых.
Читайте Библию, ей-богу!
Цените – их, беря в дорогу
Любовь – которая от них!

Цветы – с собой не унесёшь,
Слова надгробные – не спрячешь
И по себе же – не заплачешь.
Любви же нить – не разорвёшь!

Она – всесильная – с тобой
Сквозь все иные мирозданья –
Несокрушимое Признанье
Всех тех, кто следом, кто живой...

...Палач и жертва – в лодке драмы.
Быть может, лодки лучшей самой.
Но незавидна их судьба.
Ведь путь вершит она – кровавый.
Причём – отнюдь не ради славы:
Согласно жребию раба.

Доколе жребий силы тёмной
Неволить будет беспардонно
И души наши, и тела?
Доколе муки знать нам надо
И, умирая, как в награду,
Их забывать – и все дела?

Мир... Как устроен он неясно:
Всё и прекрасно, и ужасно –
И всё в одном!
Как всё комфортно-неуютно,
Рационально-шелапутно –
Всё-всё кругом!

И может, самое чудное:
В нём – выжить – могут только двое,
Она и Он.
Не получив ни прав, ни знаний,
Вдвоём – сквозь тысячу терзаний
Бегут бегом:
Туда, где Вечности рукою
Манит их Завтра в сень Покоя
Под Божий Гром...

Богатый караван к оазису струится.
Верблюдам и купцам – один начертан путь.
И что им до того, что было и случится:
Идут они. Прийти – должны когда-нибудь.

Но сотни лет спустя с бумагой и лопатой
Отроет кто-то вдруг минувшее давно:
Что был оазис тот – последней их утратой,
Что было и тогда убийце – всё равно.

Верблюжьей шерсти клок и волос человечий,
Слуга и господин – всё смешано в песках.
Была ль она страшна, тех лет далёких сеча?
Знать, ведает теперь уже один Аллах!

И снова караван, бархан одолевая,
Стремится в никуда, к нирваны миражам...
Что можем мы теперь, пусть даже это зная?
Поймём ли наконец? Дано ли это нам?