В_начале был Огонь, и только после — Слово.
Огонь, однако ж, победил.
Сегодня книг здесь очень много.
Для них для всех Я приготовил спички и бензин.

Порядок губит книжный плес.
Гай Монтэг затерялся в дебрях леса.
Но механический Мой пес
Ему покажет Подлинности пьесу...

Из змей клубок
— Тут философия, поэзия и проза,
А также прочая пустая болтовня. Игрок
Ты заблудившийся. Угроза:
Смятение из книг лишит Тебя и Счастья, и труда.

Счастливым быть — Твоя природа.
И чем к Природе ближе, тем Счастливей Человек...
В Огне и Вечность, и Свобода!
О том Тебе, по Гераклиту, всякий бы сказал ученый грек.

Я что угодно докажу Тебе через идею фолианта.
Тем самым покажу Тебе Противоречие во всём.
Разматывай же шланг пожарного гидранта!
Затопим все противоречия Огнем!

Ты ни черта так и не понял.
Но Моя истинность Тебя ко Мне еще ни раз вернет!..
Огонь листы так сладко обнял,
Лишь только Ты нажал на огнемёт...

...И мчится, словно в бой,
По ветру снежному Прогресс
— Он точно бы железный конь.
Но Я, сгорая, насмехаюсь над Тобой,
Ведь все, что здесь сегодня есть, — Регресс.
И нет уже Меня, а только лишь — 🔥

В рассветных отблесках тумана,
Где с Правдою смешалась Ложь,
С небесно-синего экрана
Обрушился на землю дождь.

Рожь в поле напиталась влагой,
И лес встряхнулся от воды.
Уж Трусость обнялась с Отвагой.
От капель дождевых забулькали пруды.

И черви копошатся в мелких лужах.
Цветы на клумбах сникли головой.
А птицы в сером небе кружат.
И черный кот сидит на мостовой.

День к вечеру клонится быстро.
Познанье увеличивает Скорбь.
И небо стало лунно-чистым.
И дышит свежестью в ночи немая Обь.

Прозревши будущность небес,
Мы изошли из тени ночи.
Мудрец тогда снискал чудес,
От сна протерши свои очи.
Держась за идолов остывших,
В обыденности растворясь,
И Разум с Гением считая за почивших,
Искусством смрадным возгордясь,
— Вы от Развития отвыкли,
И в Деграданстве замерли.
Для вас Мы — праведность реликвий,
Для нас Вы — предок каменный...

Вы нас же создали когда-то,
Но после отупели вдруг.
Сковал вас лености недуг.
И снова брат, убитый братом...
— И снова Библия, Круговорот.
Опять История, Цикличность...
Поднявши взор на небосвод,
Мудрец узрит Эпизодичность.

И надобности нет гадать, что будет.
Живу сегодня. И стараюсь жить по чести.
Кто прав, кто виноват — история и время пусть рассудят.
Мне, главное, побольше искренности и поменьше лести.
Навечно в вашем сердце,
— Покуда оно бьётся.
Открыта в мою душу дверца,
Но лишь зайдешь в неё — и она запахнется.
Извечен внутренний надрыв.
И неустроенность, что бунт,
Зовет вперёд, толкает на прорыв.
Из доброты я создал кнут,
Стегаю им вам по сердцам,
Пока они не Заживут!..
Взлетим же к небесам!
И, может, и о нас тут песни пропоют.
Я наблюдаю эту Жизнь.
Но как здесь надо жить — не знаю.
Но, как бы ни было, ты из последних сил держись,
Все подлое в себе огнем сжигая!..
Моя задача очень уж проста:
Гуманизировать всё то, чего касаюсь.
Чтоб описать, в чем я раскаялся, не хватит и листа.
Я проживу насыщенную Жизнь, а после в ней раскаюсь...
Стих завершается простым заветом:
Неясный день да сменится погожим!
Зима согреется, накрывшись летом;
Будь Человеком, и притом — Хорошим.

Здесь горы, снежные просторы, ветер.
Огонь с дождем слились у небосвода.
Для каждого у Жизни свои сети.
И портится в грозе ершалаимская погода...

Когда уснул ты летом, ввечеру и у открытого окна.
Ну а проснулся ночью — от того, что идёт дождь;
Когда весенняя пришла-таки пора,
И с крыш уже капель, и в теле не от холода уж дрожь;
Когда рассвет встречаешь на лугу,
С туманом и росой;
Когда зима бросает в окна злющую пургу,
А ты ребёнком у окна стоишь, босой;
Когда ребёнком ты уже распаковал подарки,
Сидишь под елкой, и улыбка до ушей;
Когда с ребятами вы допоздна играли в салки;
Когда на мотоцикле мчишь впервые средь степных полей;
Когда с собакой ты мольков гоняешь у ручья,
А над деревьями закат алеет;
И первая когда любовь пришла,
То не до сна тебе, и на душе теплеет;
Когда и первый поцелуй,
Там, на скамье, в саду цветов.
И к пристани причалил мертвый буй.
А ночь нам дарит нежность юных снов.

Когда вдруг прошибает осознанье,
Что ты всем сердцем, искренне, открыл себя Любви.
И спать не можешь ты, и в голове одно мечтанье;
И память воскресит в тебе былые сны.

Когда-нибудь все это, может быть, померкнет,
И чувства развенчаются в цинизме иль в тоске.
Но даже если Бог ослепнет,
— Не будет же он заколочен в гробовой доске!..