Великий день, великого народа,
Бескрайней силы и добра!
Спасенья мира и свободы,
Сплотивший народы на века!
Мелькают звезды, ленты и шары,
Проходят танки дружным ходом,
Блистает, величие страны,
В парадах сплоченного народа!
Огонь пылает в вечном пламе,
Блистают слезы на глазах.
СПАСИБО ДЕД, тебе за Ныне,
Что мы свободные сейчас!
А в лентах флага триколор,
По ветру разливая краски,
В сем говорит о гордости страны,
Которая не раз, у лжи срывала маски!
И с каждой сцены голоса,
Детей, читающих с надрывом,
Стихи про подвиг Деда-Праотца,
Те голоса, в которых будущего сила!
Греми, парадами РОССИЯ!
Грози, величием СТРАНА!
Пусть память вечная надрывно,
Грозит врагу во все века.

Этот мир так не прост,
Он тернист, лжив и грешен,
Мы идем с небом в рост,
Считая, что век так спешен.
Мы бросаем слова,
На подкормку своих огорчений,
Мы бросаем дела,
Из-за лени и простых увлечений.

Ты не верь, не верь никому,
Этот мир для меня лишь с тобою повенчан,
Ты не верь, не верь никому,
Ты мой мир, и он вечен!

Этот мир так не прост,
Он сожрёт если что-то другое,
Мы все ищем свой мост,
В надежде увидеть иное.
И все борется в нас,
Чтоб хватило, того что имеешь,
И всегда, всегда чей-то глаз,
Следит, чем ты вечность измеришь.

Ты не верь, не верь никому,
Этот мир для меня лишь с тобою повенчан,
Ты не верь, не верь никому,
Ты мой мир, и он вечен!

Бывают обиды и ссоры бывают,
Бывает и гнев, никак не унять,
Но бывает и время оно вдохновляет,
Когда мы смогли, друг друга понять.
И будут обиды и будут печали,
И будет все ненавистное тебя окружать,
И скажут глупцы и кликуши,
Что этот пожар уже не унять.

Ты не верь, не верь никому,
Этот мир для меня лишь с тобою повенчан,
Ты не верь, не верь никому,
Ты мой мир, и он вечен!

Простим, мой Брат за все грехи,
Простим, себя мы и друг друга.
Простим, мой Брат и станем мы,
Счастливей, перешагнув черту у круга.

Сегодня день и солнце светит,
А небо разное у всех,
Кто миром, кто войною грезит,
И так безумно светит грех!

Простим же Брат, мы без причины,
На злобу миру, что сошел с ума.
Все перевернуто игриво,
Затерты и мораль, и грани зла.

Простим же, Брат без лишних слов,
Слова так лживы в наше время.
И сбросим тяжести оков,
Смахнем греховное то бремя.

Ведь наши деды и отцы,
Друг друга Братом называли,
И только так они смогли,
Победы честь завоевали.

Не посрамим же честь отцов,
Объединим усилья наши.
Простим, хоть тысячи грехов,
Ведь вместе Брат, никто не страшен.

Весь мир заждался наших дел,
Шагов добра, рожденных Братством,
Чтоб содрогался и кипел,
Весь грех, из ложной истины коварства.

Простим, мой Брат за все грехи,
Простим, себя мы и друг друга.
Подарим искру чистоты,
Росток спасения для друг друга.

Мы потеряли связь с Отцами,
Забыли святость Мать-Земли,
И извращенными словами,
Мосты к началам посожгли.
Но разве столько стоят джинсы?
Иль кока-кола вкус свобод?
Пора очистить свои мысли.
Благоразумся мой Народ!

Бегу, бегу по замкнутому кругу,
А расстоянье мне отмерено хлыстом,
И голова от этого уж кругом,
Сойду с ума иль расквитаюсь с кругом.

Бегу, передо мной преграда за преградой,
С манежа, будто в дождь грибы растут,
Манеж залит, багрово красной кровью,
Глаза прожекторов, так больно меня бьют.

Кругом зверье моргает с темноты,
И зубы скалят злобною насмешкой,
Я вижу, вижу, все мои мечты,
Как мухи мрут, сгоревшие от вспышки.

Но я бегу, мечта моя прорвать,
Границы, скованные кругом,
Преграды сбить, да поломать,
На волю вырвавшись из круга.

Я ускоряю нервный бег,
И напрягаю сильно жилы,
Мечта моя, похожа на побег,
Прыжок бессмысленный, но смелый.

И чувствую, еще чуть-чуть и рвутся жилы,
Их боль пронзает сотнею ножей,
А ноги не слушаются, ими,
Уж пройдено не мало виражей.

Все зубы скалят, ярок их оскал,
Меня всё злит и отвлекает,
Я вырвусь, вырвусь, вон он пьедестал,
Он ярким светом, ослепляет.

Но вот, хлопок, и свет в глаза как бритва,
Мне щеки режет, железная тесьма,
Я не успел, секунд каких-то,
Пропал мой пьедестал, наверно навсегда.

Замкнулись вновь границы, скованные кругом,
И оглушили тысячи хлопков,
Я чувствую не справился я с кругом,
В котором нет начала и концов.

Вот березки сарафаны приодели,
Ивы нарядились в бахрому,
Гуси-лебеди с Югов по налетели,
Приглашая долгожданную весну.
Реки налились живой водою,
Ручейки питают эти воды,
И не пахнет лютую зимою,
И дождями смыты все невзгоды.
Зеленью окрасилась земля,
Одуванчик загорелся огоньком,
Облачились в зелень тополя,
Причесавшись южным ветерком.
Яблони ещё в дремоте,
Не спешат расстаться с наготой,
Все ростки в большой заботе,
Повидаться с новой весной.
Солнце стало ярче и теплей,
Радует всё чаще появленьем,
День нарастает длинностью своей,
Жизнь твориться проявленьем.
Мать-Земля проснулась к сроку,
Начиная новый оборот,
Жизнь кипит, зовет в дорогу,
Быстро разгоняет новый ход.

Смотрю сейчас тебе в глаза,
А ты об этом и не знаешь.
Тогда меня не поняла,
Да и сейчас не понимаешь.

Молчат уста мгновением объяты,
И замер поцелуй на них на миг.
Они прекрасны, как красные закаты,
А в них пустой безжалостности крик.

А я смотрю, ищу хоть что-то,
Хоть каплю твоего тепла,
Но холод там, затерянный до срока,
Кому тепло, зачем ты отдала?

Секунды словно в вечность превратились,
Мои глаза слезятся от тоски,
И время вдруг остановилось,
А те глаза приходят мне во сны.

Те голубые милые глаза,
В которые, как в небеса не наглядеться,
И падает на лист, горячая слеза,
Слеза тоски, уроненная сердцем.

Как много я хочу сказать,
Как много объяснить и объясниться,
Но мне осталось, только ждать,
Когда во сне, улыбка та присниться.

Моя любовь, моя мечта, моё страданье,
Так много вижу я в тебе,
Моих очей очарованье,
И это всё хочу сказать тебе.

Но не дает признаться расстоянье,
Да и признался, не поверила ведь ты,
На вечность останется признанье,
А рядом все мои мечты.

И всё ж смотрю опять в твои глаза,
А ты об этом и не знаешь,
Тогда меня не поняла,
Да и сейчас не понимаешь!!!

Еще вчера, беды не предвещало,
Не намекало время на приход,
Цвело вчера вокруг и жизнью пылало,
И радостью, мы встретили восход,

Сегодня горизонт залился багровой,
И солнце не успело подсмотреть,
Как час пришел, расправы роковой,
Ушло спокойствие и пошатнулась твердь.

Еще темно, еще не время жизнь решать,
Все озарило светом ложного светила,
Пропала тишина, спокойственная гладь,
И кровь с росой, нам лица оросила.

Все мудрецы кричали, «все не просто так,
Мы рождены для этой жертвы,
Кому-то нужно, это не пустяк,
Ведь цели мира, так темны и непомерны».

Сегодня ни роса, сегодня кровь и слезы,
Покрыли все, что видели глаза,
А Мать-земля с трудом терпела те курьезы,
И в небе теплилась звезда.

Она все видела, она все понимала,
С рождения светом радовала нас,
И меркла, меркла, затухая,
От ужаса, творящего сейчас.

Ты Мать-земля, взрастила нас так нежно,
Всегда питала и ласкала нас,
Ты ветру разрешала, укачивать беспечно,
Прости же и прощай сейчас.

Уж тише мудрецы кричали, «всё не просто так,
Мы рождены для этой жертвы,
Кому-то нужно, это не пустяк,
Ведь цели мира, так темны и непомерны».

Но вот дошли и до меня,
До всех родных что прежде окружали,
Метал летел, все разрывая,
И пали все, по-разному, но пали.

Лежу, вокруг сплошная вакханалия,
Последний сок стекает из меня,
Родня моя безмолвно умирает,
Им жизнь, срубило у самого корня.

Пропали звезды, видно отвернулись,
Не в силах видеть, безжалостную казнь,
Лучи от солнца дотянулись,
Чтоб нас согреть последний раз.

Лишь мудрецы шептали, «всё не просто так,
Мы рождены для этой жертвы,
Кому-то нужно, это не пустяк,
Ведь цели мира, так темны и непомерны».

Улица, аллея не большая,
Ещё нет зелени, но солнечно уже.
Скамейки кругом приглашают,
Присесть, отвлечься от дани суете.

И в этом уголке неполного покоя,
Среди шумов и визга городского,
Бедлама, техники, града молодого,
Где скованность асфальта чуть седого.

Стоит на пьедестале не большом,
Пушистый друг, и верно тянет лапу.
В своем обличье бронзово-гнедом,
Всем без разбора, верность с дружбой предлагая.

В его глазах нет злобы и коварства,
И нет обиды кровной на людей,
Не ведает как человек умеет издеваться,
Над младшем братом, сущностью своей.

Ему ещё наверно не известно,
Что нет бродячих просто, без вины,
Как, друга, бросили за верность,
Кого-то, за преданность в лесную чащу отвезли.

Как человек незрячего кутёнка,
В мешок и в воду, чтобы не страдал,
Или в приют сдают щеночка,
Что б там, людскую злобу осознал.

Не ведает он злобы и коварства,
И тянет лапу каждому вокруг,
Не видит, в дружбе узы «рабства»
И думает: «Что человек, мой друг».

Я путник дорог, обреченных провалом,
Я иду туда, где море хлещет о скалы,
И иду по дорогам, в горизонте пропавшим,
Я ищу добро, и рядом с ним отставших.
Могу надежду потерять, упустить из рук,
Могу печаль перетерпеть, и много мук,
Но без веры я никто, и не проживу и дня,
Мои молитвы помогают и хранят меня.

А если что, я съем молитву ложку,
И она, растворится во мне,
Я скажу: «ГОСПОДЬ, помоги немножко»
И ОН всегда, помогает мне.

Если руки вниз, и никто не поможет,
Изнутри если, что-то сильно гложет,
А слёзы не льются, их просто нет,
Если ничего не знаю, значит это секрет.
Путей так много, но нет духа идти,
Так хочется знать, что там впереди.
И если путь тернист, ну и что,
Я скажу: «Все хорошо»!

А если что, я съем молитву ложку,
И она, растворится во мне,
Я скажу: «ГОСПОДЬ, помоги немножко»
И ОН всегда, помогает мне.

Дождь третий день, не развести костра,
Нужно злиться, а я добрый всегда,
Нет оазиса, посреди пустынь,
Бьешь по фляги, слышен громкий дзынь,
Хочешь любить, хочешь страдать,
Надо идти, нет сил ждать,
И чтоб не творилось, чтобы не произошло,
Я все равно скажу: «Всё хорошо»!

А если что, я съем молитву ложку,
И она, растворится во мне,
Я скажу: «ГОСПОДЬ, помоги немножко»
И ОН всегда, помогает мне.