Без вести пропавшие Сыны,
Ваши Мамы ждали вас, так ждали.
Не вернулись вы с Великой той войны,
Мамины глаза от слёз устали.

Слышала я в детстве плач один.
Бабушка о дяде моём пела,
Как пропал на фронте старший сын,
Как его обнять она хотела.

Как жалела: не был он женат,
Потому что не успел, был молод.
Пела, как он был бы рад,
Что в семье забыли слово "голод".

В плаче говорила с ним, с живым.
И вернуться к ней, домой, просила.
И надеялась, что будет встреча с ним,
Что вернёт его божественная сила.

Как молилась, чтобы Бог простил
Людям все грехи, что совершили.
Чтобы плач её сыночка разбудил,
Чтобы к мамам дети поспешили.
"Если ты от раны инвалид,
Без ноги, слепой иль был ты пленным,
Ты не бойся, мама исцелит,
Защитит", - так горько она пела.

"Возвращайся, я устала ждать.
Так хочу обнять тебя, мой милый".
Пела песню-плач с любовью мать,
Не дождавшись так исчезнувшего сына.

И растаяла сама вдали, зимой,
Когда небо кажется военным дымом.
Где-то там, над грешною Землёй,
Встретилась с родным, любимым сыном.

Во сне я в Пушкина стреляла.
Об этом стыдно мне писать.
Но что же делать: я стреляла.
Мне не дано тот сон понять…

Великий Пушкин, дивный гений
Смотрел с печалью на меня.
Стихи над ним, пугая тени,
Кружились музыкой звеня.

Я видела, как жестом плавным
Пытался он меня спасти.
Но я во сне считала главным
До точки дело довести.

И от моей руки безвольной
Погибла светлая душа.
Мне стало страшно, стало больно.
И я проснулась чуть дыша.

Не я его тогда убила.
Всё это сон, и грех чужой.
Но мучаясь себя винила,
Что мне приснился сон такой.

Как долго-долго я взрослела,
Я перестала, наконец, себя жалеть.
Пусть поздно, всё-таки сумела
Над суетой земною я взлететь.

Я вдруг смогла увидеть Бога.
Он светом озарил мой мир.
Какою глупою была моя дорога,
Хотя Всевышний рядом был.

Я суетилась, притворялась, ныла,
Считала, что неправильно живу.
Несчастной сиротою сердце было,
Но оказалось, не туда иду.

Я думала, что где-то скоро
Сумею аленький цветочек разыскать.
Я верила: воспетые Высоцким горы
Я рождена с триумфом покорять.

Во мне тщеславие зудело.
А мне казалось – Божий дар.
Считала, что свирелью пела.
А это шумный был базар.
Как много я болтала и болтала,
Я рассыпала словеса как пыль.
Чужие роли я играла.
Казалось, Бог меня забыл.

Как трудно Человеку быть собою
И слышать струны чистые свои.
Настроить Жизнь не Разумом – Душою,
Начать писать открытые стихи.

Для этого мне нужно видеть Бога.
Творец лишь – Истина одна.
Он любит всех и ласково и строго.
К нему дорога вечная трудна.

Теперь я стала взрослым человеком.
Любовь, как компас, держит верный путь.
Я не боюсь: иду я с новым Веком.
Меня теперь с дороги не свернуть.

Астрахани посвящается…
Древний город, словно детская кроватка,
Укачал меня в ночной тиши.
Здесь живётся не всегда мне сладко,
Но я здесь храню покой души.

И от города не прячу я невзгоды.
Не боюсь быть странной и смешной.
Как в музее, здесь пылятся годы,
Те, когда была совсем другой.

Здесь жила беспечною девчонкой,
Здесь купалась в Волге и любви.
Детства город помнит меня звонкой
И хранит мой смех в своей груди.

Улицы его, как бабушкины руки,
В тишине и старости лежат.
С городом родным не ведаю я скуки.
Кремль, башни мне о прошлом говорят.

Там, где я росла ромашкой смуглой,
Изменилось всё как в страшных снах.
Я хожу здесь сиротой ненужной:
Глыбами дома стоят в глазах.

Город солнца, словно детская ладошка,
Держит и не может удержать
Радости мои, мои надежды…
Золотым песком они летят.

Сегодня буду хохотать!
Хочу услышать смех свой звонкий.
Хочу ногами беззаботными болтать,
И ветру смех пошлю вдогонку.

Сегодня буду хохотать,
Резвясь, как маленький ребёнок,
И листья клёна вверх бросать,
И прыгать глупо, как телёнок.

Сегодня буду хохотать
До слёз и даже до икоты.
И смех горстями раздавать
Всем тем, кому смеяться так охота.

Сегодня буду хохотать,
Чтоб стало шумно и прикольно.
И только небо будет знать,
Как мне сегодня было больно.