Средь равнодушья, как средь скал прибрежных,
В бушующем потоке вод реки,
Я мчусь туда, где без объятий нежных
Ждет водопад, чтобы замкнуть замки,
На тяжкой двери непричастности к мирскому,
И ты река, не приведешь меня к другому,
Поскольку русло в камне пролегло,
Водой проточенному больно глубоко.

Я не мирился никогда с судьбою,
Я грыз гранит наук и жизни соль,
Но только вечно жертвовал собою,
И как свою, терпел чужую боль.
Которая незвано прорывалась
Невидимыми тропами к душе,
И как змея по нервам извивалась,
Их оставляя в колкой чешуе.

И были подвиги и промахи напрасны,
Их не зачли в экзамен и в рекорд,
Итоги их с мотивами не ясны
Или с изъяном был мною взят аккорд.
Или моя песня не звучала
И рука с струною не дралась,
Надо было звать, - она молчала,
Надо помолчать, - она рвалась.

Или может, не хватило ноты,
Ритм не раззадорил строчкой стих,
И гитара гнулась от икоты,
Проглотить, пытаясь, длинный гриф.
И гитара звуком содрогаясь,
Голос превратила в злобный вой,
Будто напугать весь мир старалась,
Грядет из пучины гений злой.

Спаси себя! Спаси, пока есть время!
Забудь других, придет и их черед!
Какой помощник ты, когда сам тащишь бремя
Своих проблем, не двигаясь вперед!

Спасай добро! Спасай свое удобство!
Ведь ты никто без денег и вещей!
Пусть кто-нибудь другой проявит благородство!
Он выживет и так, он лучше, он сильней!

Спаси свой зад! Спаси от сковородки!
От гневного пинка и бешеных клыков!
Не дожидаясь неминуемой разборки,
От беспощадных спаси себя врагов!

Спаси свой ум! Спаси от злого слова!
От острой логики вскрывающей изъян!
От неизвестности и знания худого
И страха памяти неизлечимых ран!

Спаси себя, но только помни свято,
Спасая тело, вещи и мозги,
Что за спасенье тоже есть расплата –
Душа в твоей напуганной груди!

И если цель тобой поставлена иная,
Спасти ее в начале, всяких благ!
Ни на какие беды не взирая,
Повержены, падут: стихия, слово, враг!

Плачешь… Ты снова плачешь!
Но на щеках слез не видать.
Мало кто знает, что ты их прячешь
В горле и сердце, чтоб не признать
Стыд, пораженье, обманувшую веру,
Не разжигать чье-то торжество,
Чувства скрывать, нужно знать меру,
Чтоб не убить их колдовство.
Чтоб не убили друг друга случайно
В запертой клетке, как звери мечась,
В мыслях живущая ясность и тайна,
Если с пружины одна сорвалась.

Мрачность мира – в неверии мудром,
Когда опухоль – знаний избыток,
Нам бездонную пасть открывает,
От того жизнь значенье теряет,
И мы таем под тяжестью пыток,
Не прельщаясь иллюзии сыром.

Счастье детям, чей ум незагружен,
Ни дерьмом, ни сверкающим златом,
Любопытство не ждет, что и дальше
Будет все так, похоже, и скучно,
Не задушит собственноручно,
Созерцание сказочной фальши,
На ночь спетую мамой иль братом
Чтобы был малыш тих и напужен.

Счастье тем, с кем рассудок не дружен,
В них иллюзия, часть интеллекта,
Заменяет скупую реальность,
Важным смыслом ее украшает.
И быть может, в шута превращает,
И невольно толкает на крайность,
Но и в том есть полезная лепта,
Ведь дурак за всегда умным нужен.

Счастье тем, кто действительно может,
Кто душою и телом владеет,
И в себя первым делом поверит,
Не поддастся соблазнам и страху,
Не положит на совести плаху,
Свою голову, как та не мерит
Прегрешенья,
и сгинуть сумеет
Без тоски, в том, как век его прожит.

Я снова вступаю в распутье,
Меняются времена.
Я падаю в грязь, и лишь голые прутья
Деревьев спасают меня.

Прощай распрекрасное лето.
Я выжал, что мог, из тебя.
Ты кончилось здесь, значит, началось где-то
И там кто-то жаждал тебя.

Скорей бы вода обратилась
В кристаллы прозрачного льда
И в снежные шубы земля бы покрылась,
Тепло до весны, хороня.

Я с радостью встречу морозы,
Вдыхая сухой аромат
Холодного воздуха жгучие дозы,
Я им буду искренне рад.

Преодолеть смущенье, страх
Вот, что нам для удачи надо.
Когда не грезится нам крах,
Когда не топчет мнений стадо
Ни нашей веры, ни любви
И мы тверды в своих сужденьях,
И нам не шепчет: «Подожди!»,
Наш гений, спутанный в сомненьях.
Когда душа мгновенья пьет
И ловит каждый звук и запах,
И в наслаждении поет,
Весь мир, в своих сжимая лапах.

Ночную тишину нарушил мерный тик.
Так тикают часы, а я уж думал – бзик,
А я уж думал – все, что я уже старик,
Что время утекло, и мне остался миг…
Последний, страшный миг
почувствовать тепло,
И вспомнить обо всем,
что было и прошло.
Простить всем, что я злой.
покаяться, что мстил.
И позабыв про боль,
поверить, что любил.
Но тикают часы, не кончился мой век.
Горит зарей рассвет, я есть, я человек.
И стряхивая сон, пытаюсь страх забыть,
Чтоб не бояться дня,
Чтоб верить,
Чтобы жить!

Какая ночь!
И почему этим людям не спится?
На черных дорогах огни блестят.
Куда, кто, зачем это мчится?
Чего эти люди хотят?
Игра с горизонтом,
Игра с небесами,
Движенье, стремленье
То вверх, то в низ.
Погоня за счастьем и чудесами,
Где нового дня ждет,
нежданный каприз.

Желтый лист с черной веткой прощался,
Слезы лил и краями махал,
И как будто случайно сорвался,
В плавном танце на землю упал.

Подобрал его ветер холодный
И понес от родного ствола:
«Ты теперь лист ни чей, лист свободный,
Пока земля тебя не взяла».

В грустном танце лист плавно кружился
О неволе печаль хороня
И неслышно к земле прислонился:
«Ты прими побыстрее меня».

Прости меня бессмертная душа!
Но я в твое бессмертие не верю!
И век твой яркими событьями я мерю
И чувствую, как время не спеша
Проносит мимо счастье и горе,
Вливаясь в общее людское море,
Где я теряюсь, и тону средь душ,
Как капля серого дождя средь луж.
Кем ты была тогда, когда гудели горы
Под грозным шагом ящерицы той,
Которая на сушу отторгнута водой
Искала на земле с подобной тушей ссоры,
Что бы решить вопрос: кому и кем тут быть?
Быть съеденной или же убить?
И насладиться сытостью и верой,
Что можешь стать ты главной в мире мерой!
Быть может в том огромном черепке
Ты в чаще на охоте притаилась?
Или трусливо за листвою скрылась
Почуяв опасность вдалеке?
А может, ты из бездны залетела?
С коварной целью или так без дела
По девственной планете побродить,
Себе подобных тварей наплодить.
Иль может быть, любовь земная
Прельстила высший разум красотой
И окропив священный брак водой,
На свет произвела, кого не зная.
И этот кто-то миллионы лет
Пытается на это дать ответ,
Запутав и себя, и разум, и природу.
Создал науки, молясь при этом богу.
И разложив материю до дыр,
Наивно верит, что вечен этот мир.
И что душа не формула сознанья,
А бестелесная частичка мирозданья.