Он рвался из камня, делая шаг,
Вверх руки свои поднимая.
Свобода пред ним, но достичь её как,
При том, не унижаясь.?!

Не отпускала его возлюбя,
Камня, жёсткая глыба...
Но рвался он, из всех своих жил,
Чтоб свободы вдохнуть,
после дыбы...

Осталось немного и свободна нога..,
Но руки держал камень, цепко.
Боль искажала лицо донельзя,
Ведь путы его были крепки.

Шагнувший из камня,
он не смог обрести,
Свободу, что навстреч шагала...
Задумка у скульптура в этом была,
И в памятнике том, прозвучала...

Он рвался из гнёта, в Свободы всполох,
Из камня, себя вырывая...
Люди пред ним, но никто не помог,
За что его участь такая.?!

Кто был из камня, они или он,
Что рвался, из пут, на свободу.?!
Как у медали здесь две стороны,
И каждый прав, хоть на йоту...

...В одном из музеев, скульптура была:
Из камня, мужчина шагнувший...
Люди шли мимо, композиция та,
Для них, эпизод промелькнувший...

Вся жизнь моя, покрыта Мраком,
Я под Землей, который век.
Неужто есть вина такая,
Что наказанье, столько лет.

Ужель возможности Прощенья,
Мне нет! Исправить, что я натворил.
Кровоточит Душа открытой раной,
Смывая Зло, что сотворил.

Я плоть от плоти, бывший Ангел,
И сердце бьется, как у всех.
Я помню жизнь и До и После,
И знаю то, как страшен  Гнев.

Дадут ли мне когда Прощенье,
Займет ли место, кто другой?
Иль буду я навеки чёрным,
И все событья, чередой.

Я видел Зло не понарошку,
На мне клеймо его висит.
За это я Душой страдаю,
В моем Аду она горит...

Ветер и гром, виски и ром

Ветер и гром, виски и ром
Парусник белый, на море.
Волны бушуют, шторм для них трон,
А кому и финальное горе...

Небо и море стёрли черту,
Горизонт не имеет силы...
Ночь подарила коварную Тьму,
Она всё что есть, поглотила...

Мачта под ветром, пошла на излом,
Парус поник с перебитым крылом...
Лодку бросает, вправо-влево, бревном,
Мысль позитивна, нельзя о плохом...

Лодка и волны, дно и вода,
Намокла одежда, но не в слё'зах Душа...
В рваных тучах, небес темнота,
Мокрые руки, едва держат, скользя...

Силы уходят, вода уж близка,
Наполовину, в лодке она...
Кренится парусник, всё ближе волна
Уже неминуемо гибель видна...

Надежду последнюю, спасательный круг,
Держит в руках своих, крепких, мой друг.
Но, чу! Ветер стал слегка утихать,
И напора чуть меньше и волн диких рать...

Плавные волны и брега кусок,
Чуть изменился судьбы нашей рок...
Мы сами смогли или кто-то помог.?!
Нет той газеты, где о нас некролог...

Синее море и жёлтый песок,
Яркое солнце, синевы потолок.
У берега парусник, носом в земле,
Крик чаек как плач, следы ног на песке...

Я, за рыжую Осень России,
Бокал свой с вином подниму.
За её красоту ненаглядную,
За пьянящий воздух в лесу.

За её грибные поляны,
За узоры пшеницы в полях.
За студёно-прозрачные реки,
За Синь над Землёй, в небесах.

За ковры разноцветных листьев,
За щемящий крик журавлей...
За вечерний туман, над полями,
Где парит в корабле Снов, Морфей...

За Есенина, что нам открыла,
За богатство его стихов.
За то, что её вспоминаем,
Словами есенинских строк.

Я за Осень с рыжею чёлкою,
Бокал вина пригублю.
За то, что одна такая,
И другой я нигде не найду!

Мы с ним сошлись на счёте: три
Зажав в руках своих пистоли.
И секунданты позади,
Готовили поправку для истории.

Два выстрела в морозной тишине,
Спугнули эхом птичью стаю.
И задремавшее на древах воронье,
Взлетело криком рощу осыпая.

Луна, в разрывах туч скрываясь,
Смотрела холодно с террас.
Безумство действий осуждая
Белесым светом освещала нас.

Слепою яростью клоко'ча.
В свинце вся ненависть моя,
Возмездие свершила молча.
Смертельной раной из небытия,

Обидчик мой едва качнувшись
Приняв в себя обиды жар.
На мир взглянул недоуменно,
И в снеги белые упал.

Свершилось! За свою обиду,
Которой я был опалён.
В рулетке жизненной свободы,
Поставил на "Зеро" не он...

Круживший в небе старый ворон
Увидел с высоты небес:
Как на снегу черненной кляксой,
Лежал убитый мщеньем бес...

Пускай Господь нас в том рассудит,
Кто прав был в чем, кто виноват.
Но я не дал бы отступного,
Коль знал, что отправляюсь в Ад!

С тех пор прошло времён немало
Утих в Душе обиды чад.
В нем жала острие пропало,
Покрылся ржавчиной замок у Врат.

Вечор, я как-то вдруг подумал:
А если б всё вернуть назад.
То принял бы те извинения,
Коль мне принёс бы их мой враг?!

Тогда я молод был, горячий,
Бросая вызова перчатку на того,
Кто невежеством своим врожденным
Возможно и не стоил уж его.

Своё невежество и хамство,
Он пред собою выставлял как щит.
И я понизив жизни планку,
Озвучил оному вердикт.

О, небеса вы мне внемлите
Не я обиды наносил!
Но вытерпеть злословий речи,
Мне не хватало уж и сил...

Он был моложе, я постарше
И у него был меценат.
Всё общество его терпело
Пусть извергал словами яд

Его душа была закрытой
Кого молил он за покой.?!
Пусть перед церковью крестился,
Но сам туда был ни ногой.

Он порождение ехидны,
Хотя и был хорош собой.
Одет был щёголем с картины,
Но не дружил он, с головой.

За дамами его влаченье,
Был показной и тайный ход.
В любви он клялся только деньгам,
Пылая взглядом от банкнот.

Не верю я, что всё коварство
В чём был он мной изобличён.
Изобреталось им, с лукавством,
За сим стоял его патрон!

Вот кто виновник той интриги,
Что вкруг меня давно плелась.
Узором чудным облегая,
Как шитая иглою вязь..

И снова я сижу в раздумьях,
Зачем ему та ипостась?
Вчера приехав с зарубежья,
Перевернул вверх дном всё князь?!

Да тяжкое для разума то время
Когда начнёшь анализ ты,
Свершенных чувствами поступков,
Прошедшего вечор пути...