На вокзале

Разноликая толпа. Всеобщий гам.
Тепловозные свистки, фонари и сырость.
Ободранной дворняжкой жмётся к моим ногам
Ночи беспросветная сирость.

Ну, что ты, глупышка! Оставь, оставь!
Смотри, сколько лиц вокруг!
Какая разница – сон или явь,
Радость встреч или боль разлук?

У всякого – свои радости и горести,
Жизнь или безжизненность у всякого намалеваны на лице.
У кого судьба незатейлива, у кого – чуть узористей,
А вместе мы все висим на одном кольце.

То кольцо вбито в отвесную стену скалы
Самым первым из нас, кто карабкается всё выше, за уступы
Цепляясь, обдирая ладони об острые углы,
И, чтоб от боли не вскрикнуть, кусает горячие губы.

А вон и последний – валяется в грязи.
Ему, наверное, холодно.
Ну, чего ты плюёшься? Попробуй вообрази
Себя на его месте. Ах, место, говоришь, облёвано?

Ну, тогда хоть не добавляй.
Ему и без твоей блевотины тошно.
Какая разница – ад или рай,
Если всё, что не нужно, – можно?..

А вообще оно, конечно, грех быть скотом в наше время, когда
Разворачивается знамя социалистического соревнования труда
Во всём своём величии.
Но вот какая петрушка получается: всё дело в том,
Что куда плоше быть скотом
В человечьем приличном обличии.

Ну, чо ты, чо? Я ведь не оскорблял.
Так, просто к слову пришлось.
Ты, может, и не скот, а просто ещё очень мал,
Чтоб вонзить себе в темя земную ось.

Ступай, ступай... А вот и подпольная б...
Хитрый милиционер её пальцем манит.
Она, впрочем, красива. Что за стать!
Даже этот упавший столб ей навстречу встанет.

Жаль, душа у неё умерла. Но, чёрт вас всех забери,
Почему же нет похорон?
Или вы все забыли про блоковский свет зари
И про хемингуэевский колокольный звон?

Мы все – в одной связке. Не надо плевать друг в друга и плести околесицу.
Нас, прожжённых калек, утомил бессмысленный мордобой.
Так давайте ж откроем Красному Кресту и Красному Полумесяцу
Заповедные кубышки добрых чувств,
которые на всякий случай пока ещё носим с собой!
(1979)