Подвиги северокорейских Джеймсов Бондов в России

Во время учебы в Институте стран Азии и Африки и работы в АПН (сейчас МИА «Россия сегодня») мне часто доводилось работать с делегациями из Северной Кореи.

Это были представители самых разных организаций КНДР — от профсоюзов и комсомола до союза композиторов.

Неизменным и общим для столь разных общественных и государственных делегаций было одно интересное обстоятельство. В составе любой делегации негласно всегда был один, который..

Нет, не стрелял, как в песне у Высоцкого, а как раз наоборот. Он именно, что стрелял или мог стрелять из любых видов оружия. Причём, лучше всех.

Это был представитель северокорейских спецслужб (читайте книгу Сергея Ищенко «Один против ста»), который не только «приглядывал» за своим соотечественником мирной профессии, но и выполнял массу секретных и незаметных глазу обывателя миссий.

Один такой северокорейский Джейм Бонд меня удивил. И очень сильно.

Конец 80-х.

В Москву прибыла делегация профсоюза лесорубов КНДР - два человека. Вечером того же дня поездом нам нужно было ехать в Латвию на встречу с их коллегами в Риге.

Я заселил обоих корейцев в их номер в гостинице «Спутник», а сам отошел минут на 20 по делам.

Возвращаюсь, захожу в номер и ..раскрываю рот.

По всей комнате лежат разобранные до винтика электроприборы — настольные лампы, утюг, светильники, настенное радио. А сами "лесорубы", взобравшись, по спинке дивана под потолок, отвинчивают вентиляционные решетки.

- Что вы делаете? Изумляюсь я.

На что «старший» - молодой, весёлый и очень шустрый кореец, без малейшего замешательства, просто и деловито сообщает, что они ищут микрофоны и подслушивающие устройства. И, не обращая на меня никакого внимания, деловито продолжают шарить по всем нишам, простукивая все стены и отворачивая все, что отворачивается.

Видимо, наши «старшие товарищи» тоже хорошо знали свою работу, поскольку ничего они так и не нашли.

Мне пришлось ждать, пока они не обыскали весь номер.

Когда эти «мероприятия» закончились, мы сдали их багаж в камеру хранения гостиницы. Корейцы продиктовали мне номера и длиннющие шифры от двух или трех ячеек. Я всё записал на бумажку и сунул её к себе в карман.

После этого мы отправились в краткосрочную, часа на 3, экскурсию по Москве и за пару часов до отхода поезда вернулись в гостиницу, сдали номера и спустились за вещами.

Я лезу в карман и обнаруживаю, что бумажку с номерами и шифрами я где-то посеял..
До отправления поезда - 1,5 часа, только-только добраться, причем, впритык.

Понимая, что по моей вине может сорваться программа международной делегации, испытываю легкий шок и растерянно объявляю об этом корейцам.

Старшой, посмеиваясь, предлагает не расстраиваться по пустякам и постоять пару минут возле ресепшен, а сам заходит в комнату камеры хранения и вскоре выходит оттуда со всеми вещами..

После Риги мы едем в Волгоград. А год это был уже 89-й, 90-й. Время талонов, тотального дефицита и острой нехватки многих самых необходимых товаров, вкл. лекарства.

Обязательным пунктом всех программ делегаций из КНДР была закупка в аптеках большого списка лекарств.

В Волгограде миссия по снабжению ограниченного контингента северокорейской спецноменклатуры дифицитными лекарствами из советских аптек - оказалась невыполнима.

В первой же аптеке, куда мы пришли, нас послали конкретно, смачно и железобетонно.

Дородная, в три корейских обхвата в самом узком месте её тела, заведующая аптеки на мою просьбу - подобрать нашим корейским друзьям и соратникам по соцлагерю лекарства по их списку, упиваясь своей властью и безнаказанностью, самодовольно и издевательски улыбаясь, погнала нас взашей.

Одного взгляда на выражение её лица было достаточно, чтобы понять — никакие просьбы, мольбы и аргументы тут не помогут. Три мужика у неё на поклоне - один из Москвы своей треклятой, сытой и зазнайской, два другие вообще чёрте от куда - были виноваты во всех земных грехах перед этой мегерой. Огромной безнадежно и беспощадно стареющей бабищей, обделенной заботой и любовью, недоласканной и недолюбленной в детстве, юности и всей своей взрослой жизни.

И здесь, в судный день у прилавка её аптеки — эти трём не будет не только снисхождения, поблажек и прощения — им не будет пощады.

Всё это было написано на её лице.

Мы вышли с корейцами из аптеки и я сказал, что тут нам не продут даже вазелин, не то, что дефицитные лекарства из бесконечного корейского списка.

На что, молодой да ранний старшой, уже успевший удивить меня своими способностями по вскрытию сейфов камеры хранения, посмеиваясь, предложил пари. Он заходит в эту аптеку и покупает все, что ему нужно.

Мы поспорили.

Кореец зашел.

Через 5-7 минут он вышел с двумя огромными пакетами в руках.

Как, чем и каким образом (!) он смог ублажить ту железобетонную тётку — мы уже не узнаем никогда.

До сих пор я очень жалею о том, что не увидел этого таинства — как из злобной, ненавидящей тебя фурии, женщина превращается в нежную заботливую фею.

В добрую крёстную, вручающую корейской Золушке свои волшебные дары.

P. S. Знакомые студенты-корееведы со старших курсов нашего института рассказывали, что на языковой стажировке в Пхеньяне один из тонсуксенов (сосед по комнате в общежитии университета им. Ким Ир Сена) за бутерброд с колбасой иногда показывал, как с разбега по стенке можно добежать до потолка и, сделав сальто через голову, - приземлиться на обе ноги. Паренек до универа служил в корейском спецназе..

P. P. S. Вся советская публика 80-х годов, тесно связанная с пенициарной системой (и кто сидел и кто охранял) - с одинаковым восхищением из поколения в поколение передавала рассказы о подвигах одного северокорейца.

Отбывая наказание в нашей тюряге, тот умудрился совершить 7 побегов перед каждым заканчивающимся сроком освобождения, только чтобы не возвращаться на терпеливо поджидавшую его родину..

P. P. P. S. В книге Сергея Ищенко "Один против ста" об истории создания и работе северокорейской военной контрразведки, описан случай, когда руководитель ВАТТа в нашем Посольстве РФ в КНДР, стал свидетелем просто невероятного случая. Зайдя к себе в кабинет поздней ночью, он задержался, работая над документами.

Какое время спустя в ночной тишине кабинета раздался неожиданный шорох. Небольшой коврик в углу его кабинета вдруг медленно приподнялся и из под него на нашего офицера выглянула ..голова ночного гостя. Несколько мгновений люди ошарашенно глядели друг на друга, а затем голова исчезла.

Под ковриком оказался замаскированный лаз, ведущий под землей куда-то в город.

Моему бывшему руководителю по "Моссибу" начальнику строительной компании, работавшей в то время в нашем Посольстве, - Вячеславу Винарскому, пришлось залить в эту бездонную дыру несколько кубов жидкого бетона с тонной арматуры.