Жизнь холостяка часть 2. Бес в реброБорис Рязанов

               
  Уже шел третий месяц, как Сергей Васильевич покаялся перед женой в своей измене. Просил простить его, обещал, что больше такое не повторится, но жена, как будто, ни чего не слышала. Она не упрекала его, ни ругалась; она просто молчала, как будто в рот воды набрала, а уж об интимной стороне дела и говорить не приходится.
  Это молчание тяготило Сергея. Как то позже он об этом скажет: «Уж лучше бы она накричала на меня или ударила чем ни - будь, - было бы легче; Тогда можно было бы как то объясниться, загладить все. Но она молчала и молчала, словно меня рядом вообще нет. Если бы не это, я может и остался бы в семье».
  Но этого  не произошло и Сергей Васильевич, не выдержав, собрал личные вещи и ушел. Дом, и все, что в нем было, он оставил семье; - зачем мелочиться.
  Мужчина он был видный; - его фигура среднего роста и плотного телосложения, в сочетании с коротко подстриженными усами, была весьма эффектна.  Он всегда ходил в чистой и, безукоризненно выглаженной  одежде, и это делало его еще привлекательнее для женщин, как в молодые годы, так и в зрелые, и даже, в преклонном возрасте.
  Уже заканчивая свой ужин в ближайшем к дому кафе, где он снимал квартиру, он обратил внимание, что какая-то молодая женщина, сидящая за столиком неподалеку, бросает взгляд в его сторону.
- Не помешаю, - спросил он, присаживаясь на свободный стул напротив красавицы.
- Да, нет, присаживайтесь. Только ведь вы уже покушали, - заметила она.
- Да, я покушал, но мне показалось, что я вас хорошо знаю, только вот окончательно вспомнить ни как не могу.
- Ну конечно, всех бывших учеников директору училища помнить не обязательно, - ответила она улыбнувшись.
  Сергей Васильевич даже на миг растерялся. Она привлекла его внимание как женщина, а тут, какая-то ученица, - к такому повороту он был не готов.
  Тем не менее, она совсем не походила на тех учениц, которых он видел, когда-то в  своем учебном заведении. Правда, с той поры, прошло уже года два и, теперь он там уже не работает.
  Ее статная, вполне повзрослевшая фигура с пышным бюстом, сильно отличала ее от нынешних студенток.
  Сергей Васильевич заказал себе чашечку кофе, что бы было удобнее беседовать и, они разговорились.
  Он узнал, что Татьяна, (так она представилась), уже года три как, окончила училище, но директора и своих педагогов, она помнит хорошо, так что представляться Сергею Васильевичу даже и не пришлось.
  Она рассказала, что уже побывала замужем, хоть и не долго; и теперь как говорят, находится в активном поиске. Этого, конечно, она вслух не произносила, но Сергей Васильевич со своим богатым опытом все понял сам.
- А давай Танюша, мы с тобой по поводу нашей встречи закажем чего-нибудь покрепче,- предложил он.
- Да здесь как то не совсем уместно, - замялась она.
- Ну, тогда может в ресторан?
- Не, к ресторану я тоже не готова; ни прически, ни платья соответствующего, - не соглашалась она.
 - Ну, может, у меня посидим, - настаивал он, - я здесь неподалеку квартирку снимаю, посмотришь на мое жилище.
- Не поняла...  – Вы что, разошлись с Галиной Петровной? - Искренне удивилась Татьяна.
  Она еще и жену мою знает, - подумал он, - а вслух сказал: Да, так вот судьба распорядилась.
  По дороге, они зашли в ближайший гастроном,  где он взял коньяк, шоколад и палочку сервелата. Настроение у обоих было приподнятое и им казалось, что они уже давно вместе и встретились вновь после недолгой разлуки.
 Сергей Васильевич как мальчишка влюбился в свою бывшую ученицу. Он даже сам себе удивлялся; как это он вдруг ни с того ни с сего подошел к незнакомой, по сути девушке и заговорил?
  Да и она от себя такого не ожидала, ведь она его знала раньше как директора, перед которым всегда робела.
Теперь жизнь Сергея Васильевича обрела, какой - то смысл, его постоянное состояние угнетения после ухода из дома сменилось на эйфорию.  У него как будто бы открылось второе дыхание. Даже коллеги по работе это заметили.
- Что-то наш Сергей Васильевич в последнее время повеселел, - как то заметила Вера Ивановна, специалист по дошкольному образованию.
- Ну что же тут не понятного? – парировала ей секретарь-референт Ольга, - влюбился человек.
   Ранее Ольга сама поглядывала на Сергея заинтересованно и с улыбочкой, впрочем и не только она, но Сергей Васильевич был человеком принципиальным: «Ни каких посторонних связей на работе» и неукоснительно следовал этому правилу.

  Уходя на работу, он подолгу и с наслаждением, целовал свою возлюбленную, а возвращаясь, приносил ей цветы.
 Однажды, когда он вручил ей очередной букет, она, улыбаясь, сказала:
  - Сереж, мы хоть и не женаты, но живем вместе как одна семья; так стоит ли расточать так семейный бюджет?
 - Для тебя дорогая, мне ни чего не жалко, - ответил он, улыбаясь, а про себя подумал: - надо же какая расчетливая хозяйка…, и в дальнейшем цветы стал покупать реже, стараясь приурочить покупку к какому либо событию. 
   Прошло уже более полугода, как они жили вместе. Татьяна терпеливо ждала, когда Сергей попросит ее руки и сердца, но тот не торопился, боясь в очередной раз ошибиться, а когда она стала ему на это прозрачно намекать, то он ответил: - Вот давай так договоримся. Как только ты забеременеешь, так сразу и пойдем в ЗАГС.
  Только забеременеть ей ни как не удавалось, не смотря на все их старания. Дело даже дошло до взаимных упреков; каждый утверждал, что причина не в нем. Сергей приводил свой аргумент, - у него уже есть дети, так что он дееспособен. Она же утверждала, что она еще молода и потому причина не в ней, а в нем, так как он мог утратить с возрастом детородную функцию.
  Что бы разрешить все споры и сомнения, они поехали в Екатеринбург, где и прошли специальное обследование.
  Доктор, примерно такого же возраста, как и Сергей Васильевич, выслушав пациента и сделав какие - то записи, протянул ему чашку Петри и предложил пройти в соседнюю комнату, и там сдать в нее сперму для анализа.
- Да как же я это сделаю? – удивился он, и шутливо добавил: - жену бы хоть со мной туда отправили или на худой конец, медсестру.
- Ну, батенька, вы и хохмач. Извините, но такие услуги у нас не предусмотрены, - ответил доктор, - там, кстати, лежит журнал с картинками определенного свойства, так может он вам как-то поможет.
  Обследование показало, что и у Сергея Васильевича и у Татьяны не обнаружены, какие либо отклонения, мешающие им стать родителями. С тем они и вернулись домой, дабы продолжить свои попытки снова.

  Работа в качестве служащего, на которую, Сергей Васильевич когда-то перешел охотно, теперь, стала его угнетать. Он все чаще тосковал о прежней свое должности, где чувствовал себя более значимым человеком; от него там зависело почти всё.
 Постулат, что кадры решают всё, конечно справедлив, но ведь и эти самые кадры, тоже надо подобрать и грамотно с ними работать. Эти мысли стали посещать его все чаще и чаще, и он стал думать над тем; а не сменить ли ему вместе с должностью и место жительства.
  Однажды, придя с работы,  он решил поделиться своими мыслями с Татьяной и, к его удивлению, она даже обрадовалась. Оказывается и она задумывалась над тем же. Ее угнетала, какая-то неопределенность, чувство неустроенности и серость повседневной жизни.
 Ответ на его запрос долго ждать не пришлось. Как раз в одном из районов Ханты-Мансийского автономного округа требовался опытный руководитель. Только вопрос с жильем оставался открытым. Ему пообещали временно комнату в общежитии. И они рискнули.
  На место нового назначения Сергей Васильевич выехал один, что бы устроиться, а потом уже и встретить свою молодую, хоть и не законную, жену.
  Он быстро, как говорят, вошел в курс дела, познакомился с коллективом училища и  вышестоящим руководством, а так же с коллегами других учебных заведений.
  Так совпало, что вскоре по приезду Татьяны, Сергею исполнилось  55 лет, и юбилей он отмечал в новом коллективе на новом месте. Правда и старые друзья, и сын с дочерью тоже приехали. Вспомнил он и свою первую жену, было жалко, что теперь все уже не так как было раньше, когда они были все вместе, и дни рождения каждого отмечали вместе. Сердце немного пощипывало, но ничего назад уже не вернуть.
  За столами в столовой училища была большая часть коллектива, не считая родных и приглашенных извне. Тосты произносились один за другим. Желали и удачи на новом месте и здоровья и семейного благополучия. В общем, все как положено.
 Под конец празднества, когда гости уже плохо держались на ногах, Сергей Васильевич обнаружил, что ни его дочери, ни жены за столом не было. Не появились они и не через пять минут, и не через час. Наконец он позвонил Татьяне, что бы выяснить, куда они подевались. На что она ответила, что им с Ниной захотелось пообщаться с ровесниками, и они ушли в ДК на дискотеку.
  Это было как пощечина. С ним и его друзьями ей не интересно…!
Собрав волю в кулак, он не стал выяснять отношения по телефону и отключил трубку.
  Почти под утро, когда он, проводив всех гостей, сидел в своей комнате, пришла она, полупьяная и веселая.
 - Ты где шаталась? – с порога спросил Сергей Васильевич, тем самым смазав улыбку с ее лица.
- Я же говорила, что мы были на дискотеке, - виновато повторила она, -  Нина может подтвердить.
- Не ври! Дискотека давно кончилась.
- Ну да, мы еще чуть-чуть посидели в баре. Нинка познакомилась с одним парнем, но одна с ним не захотела оставаться, - тут же, нашлась она.
- Шлюха! – Выпалил в сердцах Сергей, и как треск молнии раздалась в его ушах, им же произведенная пощечина.
  Упав на кровать лицом вниз, Татьяна зарыдала, толи от боли и от обиды, толи от не сбывшейся мечты о счастливой семейной жизни.
  Сергей не знал, как дальше себя вести. Успокаивать ее ему не хотелось, да и слов для этого у него не было, и потому одевшись, он вышел на улицу.
  Стояла относительно теплая апрельская погода. Звезды на небе уже начали меркнуть, а подмороженный за ночь снег хрустел под ногами и не давал сосредоточиться на том, что произошло.  От ходьбы и времени, хмель практически выветрился, но, не смотря на свежий, чуть морозный воздух, в голове было все как в тумане.
  Вот тебе и молодая жена… - думал Сергей. Хотя, с другой стороны, этого стоило ожидать; природу, ведь не обманешь. Это тебе хорошо с ней молодой и красивой. А как ей с тобой?  Что у нее на сердце? Ей ведь, наверное, тоже хочется общаться с молодыми; старые ни кому не интересны.
  Сколько уже понаписано про неравные браки?!
Почти все они заканчиваются печально; либо разводом, либо изменами, которые старый рогоносец пытается не замечать, либо трагедией на почве ревности. А тебе это надо? – спрашивал он себя.
  Но с другой стороны, - она ведь сама со мной поехала, сама хотела стать моей женой, - рассуждал он, продолжая идти в неизвестном направлении.
  Он долго бродил, переходя с одной улицы на другую, пока не оказался у дверей своего училища.
- Это вы Сергей Васильевич? – Удивился вахтер, открывая двери. Что-то случилось?
- Не волнуйся Митрич, мне срочно надо с документами поработать.
  Перебросившись еще несколькими фразами он, попросил его не беспокоить и вошел в свой кабинет.  Посидев немного за столом, он закрыл дверь на ключ, лег на диван и в раздумьях не заметил, как погрузился в тревожный сон.
  Наступило воскресное погожее утро. Хорошо, что хоть на работу не надо, подумал Сергей Васильевич, поеживаясь от холода.
  Он решил твердо. Их союз с Татьяной - это ошибка и ее надо исправить. Нельзя ее удерживать, если она не хочет жить, как полагается замужней женщине, пусть уходит. С этой мыслью он и отправился домой в общежитие.
  Татьяна тоже уже не спала и сидела за чашкой кофе, уставившись в телевизор.
- Ну что надумала? - Спросил Сергей, - как дальше жить будем?
- А ни как, - ответила она, почти не задумываясь. Видимо она уже все обдумала, и ответ был заготовлен заранее,- я сегодня уезжаю.
  Поезд на Екатеринбург уходил под вечер. Сергей Васильевич сначала не хотел ее провожать, но затем передумал; - как бы там, ни было, но расстаться тоже надо по-человечески.
  Он привез ее с чемоданом к поезду на служебной машине и даже обнял на прощание, попросив не вспоминать его лихом. А она, поникшая, стояла у вагона со слезами на глазах и ни чего не говорила.

  После расставания с Татьяной, Сергей стал относиться к женщинам  иначе, чем прежде. По его же собственному утверждению, он стал их просто использовать. С некоторыми из них, он сближался на некоторое время; с кем на месяц, с кем на неделю, с другими же всего лишь на одну ночь. Расставался с ними он безболезненно и даже без сожаления.
  Такое положение его вполне устраивало. Он был свободен, от каких либо обязательств перед ними, да и на его личной территории ни кто ему не делал ни каких замечаний; нет нужды задумываться, куда положил носки или помыл ли после себя посуду вовремя и т.д. Поэтому о своей женитьбе он больше и не помышлял.
  Так может и продолжалась бы его беспечная холостяцкая жизнь до конца его дней, если бы не случилось нечто такое, что не входило в его планы.
  Его возраст уже приближался к шестидесяти и, он готовился на заслуженный отдых, тем более что состояние его здоровья все чаще вызывало у него беспокойство.
  Общежитие свое он покину и перебрался в маленький домик, который достался ему совсем не дорого, так как требовал капитального ремонта. Но для человека, приученного с детства все делать своими руками, это была не проблема. С помощью двух гастарбайтеров он подлил под него новый фундамент, расширил веранду и кое-что переделал внутри. Получился вполне приличный домик. К тому же он располагался  в уютном местечке не далеко от озера, где он мог проводить свободное время за своим любимым занятием – рыбалкой.
  Так может и продолжалась бы его беспечная холостяцкая жизнь до конца его дней, если бы не случилось нечто такое, что не входило в его планы.
  Его возраст уже приближался к шестидесяти и, он готовился на заслуженный отдых, тем более что состояние его здоровья все чаще вызывало у него беспокойство.
   Однажды, находясь на лечении в своей городской больнице, он познакомился с молодой врачихой, которая работала, в том же учреждении. Любовь у них закрутилась быстро и страстно. Они пару раз встречались в каком-то служебном помещений, ключ, от которого, она брала у своей подруги сослуживицы.   
  В один из выходных дней она пригласила его домой, в свою двухкомнатную квартиру, оставшуюся им с дочкой от бывшего мужа.
  На тот момент ее дочка жила в другом городе, где училась на юриста, а Виктория Петровна, чтобы не скучать, завела себе пуделя, с которым и проживала.
   Джек встретил Сергея, мягко говоря, не дружелюбно, а когда они легли спать, то долго стоял возле кровати ворчал и лаял.
  В конце концов, после окрика хозяйки он залез под кровать и замолчал, но в самый неподходящий момент громко залаял, чем привел любовников в смятение.
 Вике все это представлялось смешным и забавным, и она искренне веселилась, в отличие от Сергея.
  Пришлось пса выдворять в другую комнату, но и там он долго продолжал выражать свою ревность и недовольство.
  Наконец, терпение Сергея лопнуло. Он встал с постели и стал одеваться.
- Ты куда? – удивленно спросила Вика.
-  Живи со своим Джеком, - сердито ответил Сергей, - а с меня хватит, (нервы его, в последнее время, действительно были не в порядке) он оделся и ушел. 
  Тогда он думал, что уходит навсегда, но все вышло по-другому.
  Уже после выписки Сергея Васильевича из больницы, Виктория, предварительно позвонив, пришла к нему сама.
  Он уже и сам по ней соскучился, поэтому очень обрадовался ее приходу. Он в то время жил в своем небольшом домике с участком и баней и, потому к ее приходу истопил баню и наготовил шашлыков.
  Примирение состоялось для обоих весьма желанным и радостным. Только утром Вика, как бы невзначай сказала, что у них будет ребенок.
  Сергей же пришел от такой новости в ступор.
- Ты что? Ты хоть понимаешь, что мне уже вот вот 60 исполнится, как я могу его воспитывать и на какие средства? На пенсию? – стал он высказывать ей свои доводы.
- Ни чего. Я сама его воспитаю.
-  Если ты не хочешь на мне жениться, то я рожу его для себя. Мне еще только сорок три и с ребенком мне будет лучше, чем совсем одной.
  Переубедить Викторию Сергею не удалось и ему ни чего не оставалось, как все пустить на самотек.
  В положенный срок Виктория благополучно родила девочку. И как бы, не хотел Сергей, порвать отношения с Викторией и не признавать свою дочь, этого ему не удалось.
  Он пришел в роддом, как и положено молодому отцу с цветами и на машине увез их домой, в их квартиру.
  Какое - то время, он жил с ними, помогая по хозяйству и уходу за младенцем. Но роль отца и мужа его тяготила. Тем более что Вика, после родов стала совершенно другим человеком.
  Если в больнице, ее выручал белый халат, то дома он ей уже помочь не мог. Одевалась она не просто безвкусно, но и небрежно. Волосы почти всегда растрепаны, но самое страшное, то, что она была груба и могла нецензурно выражаться.
  Они часто ссорились, дело доходило чуть ли не до рукоприкладства и, тогда он уезжал в свой дом, но потом вновь возвращался, что бы увидеть дочь и помочь, чем можно.
 К своей дочке Анечке, Сергей Васильевич привязался накрепко и, как бы, не противна ему была ее мать, дочку бросить он не мог.
   Однажды делясь своими переживаниями со своим другом, он сказал: - «Ни как не думал, что на старости лет мне выпадет такое испытание.
  Мне бы хоть дотянуть до того, как ей исполнится хотя бы пять лет. Хочу, что бы она меня запомнила».
  Его внезапно проснувшаяся любовь к Анечке, вероятно объяснялась тем, что его взрослые дети, где то далеко. Связь с ними у него была практически лишь
 по телефону. Глеб приезжал как то в гости, но духовной близости с отцом он так и не ощутил.
   Возможно, это связано с обидой за то, что отец их когда то бросил, и это, несомненно, отражалось на их отношениях.
  Дочь Нина, хоть и питает к отцу более теплые чувства, но у нее тоже своя семья, и с отцом видится только по исключительным случаям.
   Долгими зимними вечерами он теперь по большей части оставался один. Все больше стал беспокоить ревматизм и остеохондроз. Женщины все реже и реже появлялись в его доме.
    Как то однажды он вспомнил крылатое выражение: - «Я теперь в таком возрасте,  когда добиваясь расположения женщины, ты больше боишься ее согласия, чем отказа» 
  Он еще храбрился и делал вид, что все у него хорошо, но только когда оставался наедине с собой, то ощущал какую-то неустроенность. От тягостных мыслей и чувства одиночества его спасала работа на своем участке или в мастерской.
  Однажды работая на станке в своей мастерской, с ним произошел несчастный случай; по неосторожности он отрезал фаланг на пальце правой руки.
  Вот тут то, он особенно остро ощутил, как плохо жить одному. Ни кто тебе не поможет, можешь или не можешь, но справляться со всем, приходится самому. Дров наколоть, печь истопить, постирать и обед приготовить, - все надо самому.
 
   Все чаще и чаще ему приходили в голову мысли о смысле прожитых лет. То, к чему он стремился раньше, - к свободе и независимости, теперь потеряло свою привлекательность.
   Уже хотелось, что бы кто-то был рядом, и он все чаще и чаще вспоминал свою первую и единственную жену.
 Ох как много бы он отдал сейчас за то, что бы сейчас просто  посидеть с ней рядышком  у  окошка под свисающими ветвями их любимой березы.