Ни о чём или путь обратно. Часть 3

     После легализации Роберто мне стало легче. Оказалось, он много про меня знает. А в прошлый мой приезд мы с ним разминулись в два дня, он улетал в Армению по делам диаспоры.

     Мы мило с ним беседовали, когда средь маслин замелькал белый силуэт Франчески. Она вернулась в белом платье умытая и причесанная. Увидев, что мы общаемся, она улыбнулась. Это была первая улыбка на её прекрасном лице за все это время. И я не могла не сказать ей:
    - Франческа, какая ты красивая! Как идёт тебе это платье! Давай ты уже закончишь страдать. Ты ведь уже не о нем плачешь. Ты плачешь о себе. Ок, ок! Ещё несколько дней, а потом ты начнёшь новую жизнь в этом новом белом платье!

     Я обняла её и поцеловала куда-то в ухо, запутавшись в её длинных волосах, пахнущих лавандой и корицей, при этом шепнула кое-что про Роберто. Франческа удивленно вскинула брови и засмеялась. О, Боги! Что может лучше всего привести женщину в чувство? Стоит немножко посплетничать о другом мужчине, и женщине уже легче.

     Роберто меня поддержал, налил вино в бокалы и предложил выпить за новую жизнь, Франческа даже как будто обрадовалась, а я сказала Роберту:
    - Робик, джанигас, ты такой душка, ты купил отличное платье! Скажи, а если я немножко поплачу и изорву в клочья своё платье, ты купишь мне такое же?
Роберто засмеялся:
    - Приступай немедленно! И даже можешь не плакать!

     Засмеялась и Франческа. И я уже подумала, что эмоциональный пик пошёл на спад.

     Роберто откланялся, пообещав вскорости принести нам горячую еду из ресторана и пригрозив, что ежели что... позвонит дочке Франчески.

    - Кстати, - спросила я, - а как там Лючия? Когда она приедет? Я соскучилась.
    - Она звонила вчера ночью. Может быть завтра. Или послезавтра...

     Лючия, дочь Франчески и Валерио, изучала историю искусств в университете Ка Фоскари в Венеции, вела богемную жизнь, но имела лицензию и время от времени проводила экскурсии для русскоязычных и англоговорящих туристов. У неё был жених, длинноволосый черноглазый красавец Лоренцо, они снимали квартиру в Сиене и собирались вскоре пожениться.

     Лючия была очень похожа на Франческу. Обе высокие, стройные, их часто принимали за сестёр. И все же Лючия больше походила на бабушку Наринэ, маму Франчески, особенно характером, такая же неуверенная в себе, но вместе с тем парадоксально решительная, когда дело касалось жизненно важных моментов.

     Наринэ была родом из сирийских армян. Её мама, бабушка Франчески, во время геноцида армян в Османской Империи была переправлена в Сирию. Таким же образом попал в Сирию и дедушка, где они встретились и поженились. В Сирии родилась Наринэ и её многочисленные братья и сестры. Когда Наринэ достигла прекрасного возраста, брат познакомил её с французским армянином, который сразу влюбился в красавицу Наринэ. Вся семья решила, что это выгодный жених и надо выходить замуж. Наринэ некоторое время размышляла, но, понимая, что это верный шанс выбраться из Сирии, отчаянно приняла предложение.

      Семья собрала ей приданное - немного золота, у кого что было, три старинные синие кофейные чашки и старинная медная турка. Потом пришла соседка - древняя чёрная старуха и принесла медный таз. Она сказала, что её семья сто лет варила харису в этом тазу, и если Наринэ будет делать то же самое, мир и покой будет в её семье. Так Наринэ и отправилась в Париж с медным тазом и прочим богатством. А потом и вся семья выбралась из Сирии. Кто-то оказался в Америке, кто-то так же покорял Францию, кто-то осел в Армении, некоторые в Абхазии, а после войны с Грузией перебрались в Сочи. Где я и подружилась с моей драгоценной Лилитой, отец которой оказался братом Наринэ, то есть дядей Франчески. А Лилита  и Франческа, стало быть, двоюродные сестры. И в каждом доме у них есть одна старинная синяя кофейная чашка...

     Французские родственники Наринэ не приняли. Свекровь откровенно издевалась, сестры смеялись над манерой одеваться, покладистым характером и медным тазом, который никак не способствовал крепости союза. Муж оказался тряпкой, защитить её не смог. Одна радость была - одинокие прогулки по парижским улицам. Там Наринэ и познакомилась с итальянцем. Скоропостижно влюбилась и сбежала с ним в Италию, оставив в качестве откупа свекрови золото, а мужу медный таз. Но турку и кофейные чашки забрала с собой.

     Итальянец оказался ереванским армянином, этническая справедливость была восстановлена, и вскоре у них родилась Франческа.

     Тот, кто не страшится потерять меньшее, потом получает большее. Супруги жили в мире и согласии, Наринэ была любима и счастлива. Они много работали и многого добились. Франческа росла в любви и заботе, получила хорошее образование и после окончания университета работала искусствоведом.
Замуж она не спешила, имела особый дар радоваться жизни во всех её проявлениях, а годы шли...

     В традиционных армянских семьях про дочек говорят: "Главное, не передержать!" Восемнадцать лет исполнилось, свою первую любовь встретила, хватит гулять, вперёд, замуж. Франческа была "передержана" во всех смыслах. Отец говорил ей: "Если тебя никто не крадет, укради сама!"

     Но судьба все же готовила Франческе встречу с мужем и через какое-то время закинула её в киноиндустрию. И на кинофестивале в Москве подбросила ей Валерку. В прямом смысле.

     Франческа стояла возле кинотеатра "Ударник" в ожидании своего спутника. И тут, зацепившись за бордюр, к её ногам упал мужчина. Упал и лежит лицом вниз, не шевелится. Неловкая ситуация. Мужчина медленно повернулся на спину, посмотрел на Франческу и подполз ближе к её ногам. Лежит. Затем внезапно сделал жест рукой, будто поднимает подол и заглядывает Франческе под юбку. И хотя Франческа была в брюках, она инстинктивно сделала жест рукой, будто одергивает несуществующий подол юбки. Мужчина засмеялся и сказал: "Только не говори, что ты не понимаешь по-русски, иначе я не смогу на тебе жениться". Как потом выяснилось, это было совсем необязательно, ибо Валера говорил на английском, французском, испанском и итальянском.

     Потом были безумные две недели в Москве. Работа на фестивале, а Валера тоже там работал, чередовалась с ресторанами, прогулками по старой Москве и бесконечными разговорами. А потом... Спустя какое-то время Франческа привезла Валеру в Италию и сказала родителям: "Вот, украла. Вернее, подобрала. На дороге лежал". Отец крякнул: "Хех... Армян там не валялось?..Ладно, нашу породу не испортить". И благословил.