храм Ват Пном

, вокруг которого было суждено появиться этому городу. Именно с храма: из веры, из чуда, из женских рук, поднимающих святыню из ила великой реки. Барельефы религиозного строения рассказывают о происхождении новой нации: предание гласит о соединении индийского принца и Нагини (змееженщины), дочери змеиного царя. Она была прекрасна, мудра и принадлежала другому миру – подземному, водному, древнему. Но увидев принца, она вышла из глубин. С тех пор кхмеры верят: в их жилах течёт кровь нагов. В каждом из них отголосок древней воды и мудрости. Отсюда берёт начало культ поклонения змеям (который встречается также у арийцев и в других культурах).
Кхмерская империя просуществовала с IX по XIV века (по некоторым источникам древний период исчисляется с 14 тыс. лет до н.э. и включает в себя бакшонскую и другие древние кхмерские культуры), и в период расцвета включала гораздо большие территории (помимо Камбоджи – Таиланд, Лаос и Южный Вьетнам). Истинная причина её исчезновения остаётся загадкой.
Город просыпается неспеша – в Пномпене утро начинается с мягкого света, с аромата жареных бананов, с монахов, вышедших на улицы босыми – в шафрановых одеждах, словно солнечные лучи на асфальте. И теперь я иду в Ват Пном. Вход в храм оформлен широкой лестницей с изображением львов и змееподобных существ (с 5, 6, 7 и более головами). Может и не случаен персонаж русских сказок – Змей Горыныч… Интересным будет осмотреть подробно статуи и изображения внутри: там мы найдём истории разных религий, а на некоторых картинах мы увидим интересную разницу в росте у людей (большие люди держат на своих руках маленьких людей, раз в 5 меньше себя). И это интересное изображение обращается к более древним сказаниям. Существует мнение, что когда-то на нашей земле жили Боги в человеческом обличии, и их рост составлял 50 – 60 метров (Эрнст Мулдашев – советский и российский хирург-офтальмолог высшей категории, пишет об этом в своих книгах, которые он посвятил описанию научных экспедиций). Наверху – пагода. И несмотря на городскую суету, здесь тихо, будто время замедляется именно в этом месте. Я стою у подножия пагоды, наблюдая, как тонкие струйки дыма от благовоний поднимаются вверх, к небу, растворяясь в солнечном свете. Вокруг молящиеся, паломники, и уставшие от жары. И вдруг из-за одной из колонн появляется монах – совсем молодой, почти мальчик. Он идёт легко, будто касается земли лишь краешками стоп. Мы встречаемся взглядами. Он улыбается просто, открыто – как улыбаются здесь почти все. Я складываю ладони в приветствии, он делает то же самое, и в какое-то мгновение между нами возникает молчаливое понимание, будто бы мы не совсем чужие.
- Первая поездка в Камбоджу? – спросил он на английском с мягким акцентом.
- Да, - ответила я, немного растерянно. – Первая, но будто бы уже не случайная.
Он кивнул, как будто ожидал такого ответа. И затем протянул мне маленький свёрток бумаги – перевязанный золотистой ниткой. – Это благословение, - произнёс он. – Для новой дороги. Необязательно открывать сейчас. Просто носи с собой. Но возможно, это не только для тебя. Оно принесёт удачу каждому, кто прочтёт его, потому что слова в нём живут не на бумаге – они живут в намерении. В том, как ты смотришь на мир.
Я взяла сверток, и именно в этот момент с высокого дерева над пагодой сорвался жёлтый лист и упал мне прямо на ладонь. Без ветра, без звука – как если бы его положила сама Вселенная. Монах посмотрел на меня и улыбнулся шире – Значит, холм принял тебя. А теперь пусть примет и тех, кто пришёл с тобой. – Он сделал шаг и исчез за колонной, будто растворился в воздухе. И я осталась со свертком в одной руке и листиком в другой. Меня охватило чувство нереальности, и неспеша развернув свёрток я прочитала:
And if you are reading this now – Know that a part of this blessing has already found its way to you. May your path be kind. May the right people find you. And may everything begin with ease – like a life falling gently into your open palm.
И если ты читаешь это сейчас – знай: часть этого благословения уже перешла к тебе. Пусть дорога будет доброй. Пусть тебе встречаются нужные люди. Пусть всё начнется с легкости, как лист, упавший на ладонь.
С таким благословением в своём кармане я спустилась с холма, на котором располагался храм. Город переливался громкими звуками. И здесь моё внимание привлекла витрина: лавка, усыпанная драгоценными камнями в шёлковых коробочках – бирюзовые, зеленые, алые, голубые, синие, будто вобравшие в себя и джунгли, и воду, и небо. Камбоджа славится своими сапфирами и рубинами – одними из древнейших на планете. Я взяла в руки ограненный голубой циркон: свет играл на его гранях, как вода в полуденной реке.
- Камень находит того, кто ему нужен, - сказала продавщица, улыбаясь – Не выбирай умом, выбирай сердцем.
Я редко покупаю камни сразу, и в этот раз также решила не спешить. Сама структура минерала – это не просто энергия, запечатленная в кристаллической решётке, это вибрация, которая начнёт взаимодействовать с тобой сразу. В лавке царил полумрак, словно специально, чтобы камни могли «светиться изнутри». Я всегда верила, что каждый камень уникален, и это не только внешняя красота, но и глубинное дыхание, ритм Земли. Одни будто наполняют силой, другие расслабляют, а некоторые – как зеркала, в них всё как есть. Рубин – горячий, сильный, для смелых сердец. Сапфир – про «ясность», словно утро перед важным решением.
- Будь осторожна, - тихо сказала продавщица, уловив мой взгляд. – Здесь, как и во всей Камбодже, не всё, что блестит настоящее, я покажу тебе для сравнения. – Она достала из-под прилавка две коробочки. В одной – настоящий сапфир: тёмный, глубокий, тяжёлый. У сапфира ценится прозрачность, однако идеальная частота может говорить о подделке. Один цвет, также большая редкость для этого камня (и цена должна быть очень высока) – обычно он играет несколькими оттенками. Следует помнить, что при тактильном прикосновении камень холодный, синтетический аналог такого эффекта не даст. В другой – подделка. На вид почти одинаковые, но стоит их поднести к свету – и разница очевидна. У настоящего – сложная игра цвета, внутренний мир, отражения, будто в нём спрятан целый космос. Подделка же – просто стекло, легче намного. Рубины также часто подделывают, - добавила она – но настоящий камень никогда не будет безупречным: в нём всегда есть жизнь: мелкие включения, следы природы. Камень тебя почувствует, не спеши. Настоящее притягивается к тем, кто ищет искренне.
И я взяла сапфир – тот, как живой. Возможно, магия действительно существует – но только если ты не забываешь о здравом смысле.
Прежде чем отправиться в следующий город, хочется отметить достижения кхмерской культуры, ведь не случайно памятники древней Камбоджи вызывают всё больший интерес. Их уникальные строения с огромными водохранилищами и каналами, шедевральными крышами, выполненными столь искусно, что даже время сохранило их. В геометрии многих храмов отражена модель космоса, его развития: строение отражает структуру многомерной реальности и отражает потоки энергии, противодействуя хаосу. Многочисленные фрески рассказывают о небесных танцовщицах – апсарах, которые творили магию прекрасными жестами рук: и у каждого движения был свой посыл и значение.
2
На следующее утро наш небольшой минивен покинул шумный Пномпень. Город отступал – с его мотороллерами, ароматами кофе и пряностями. Наш путь продолжился в направлении города Кампонг Чам, который находился в 125 км от столицы, и именно здесь появляется возможность ближе познакомиться с индийской культурой (по большей части благодаря архитектуре, фрескам и каменным изображениям).
Название города переводится как «пристань чамов». И когда-то здесь селились представители древнего народа чамов – мореплавателей, торговцев, потомков великого Чамского королевства, когда-то соперничавшего с Ангкором. Их лодки прибывали на берег Меконга, принося с собой шелка, специи, и легенды. Пристань выросла в поселение, которое и стали называть Кампонг Чам. Сегодня это тихий, немного забытый, но с удивительной тёплой атмосферой город. Здесь нет суеты Пномпеня, но есть широкие улицы, старинные французские здания с облупившейся штукатуркой. На набережной Меконга местные жители собираются по вечерам – дети запускают воздушных змеев, старики играют в шашки, кто-то продаёт жареных кузнечиков, кто-то просто любуется рекой.
Мы прибыли в Кампонг Чам, когда солнце уже склонилось к горизонту, окрасив небо в медные, розовые и дымчато-серые тона. Воздух стал плотным и влажным: ни гудков, ни толпы – только мерное урчание мотороллеров и редкие голоса, доносящиеся с вечерних лавок. Наш минивэн медленно катился по широкой набережной вдоль Меконга, в котором отражались огни уличных гирлянд, лампы старых фонарей и редкие фонари лодок, дрейфующих вдалеке.
Отель был небольшим, с узкими деревянными лестницами, бамбуковыми ставнями, и ароматом жасмина, доносящимся из сада. Мои вещи казались неожиданно тяжёлыми – не от веса, а от дороги, от множества чувств, слов, взглядов, которые накопились с утра. Я поднялась в номер, открыла окно и долго смотрела на реку.
Ужин был под открытым небом, на террасе отеля с видом на реку, которая в темноте становилась почти чёрной. Блюда были традиционные, местные. Сначала нам принесли амок рэй, рыба в кокосовом молоке с куркумой, приготовленная в банановом листе. И у неё был нежный вкус с лёгкой остринкой и ароматом лайма. Появились корзинки с липким рисом и манго. В центре стола был суп самлор кора, в котором кипели кусочки ананаса, томатов, листьев мяты и морепродукты.
Все были усталые, но усталость эта была приятной.
- Ну что, как вам сегодняшний день? – спросил Михаил, самый бодрый в нашей группе, откинувшись на стуле. - Кто ещё разговаривал с духами холма, кроме Татьяны – он подмигнул мне.
- Духи молчаливые. Но, кажется, они нас видят. Хотя бы боковым зрением, - ответила я.
- А меня больше интересует, что это за рыба? – вмешалась Марина, - такая нежная.
— Это амок рэй, - пояснил наш гид - Сон, - рыба в кокосе. В Камбодже говорят: если ты умеешь готовить амок, ты умеешь любить.
- А если я только ем? – хмыкнул кто-то из женщин.
— Значит, пока учишься, - рассмеялся Сон.
Нежный бриз с реки смешивался с запахами жасмина и жареного лука. У каждого в руках палочки, чашка и какая-то своя история внутри. Я вдруг поймала себя на том, что не хочу, чтобы этот вечер заканчивался. И тут вдруг к нашему столику подошёл мужчина – высокий, худощавый, на вид лет пятидесяти, с добрым лицом. Он поклонился нам вежливо и обратился к нашему гиду по-кхмерски. Сон улыбнулся и перевёл:
— Это господин Тит. Он живёт здесь, и уже много лет проводит экскурсии. Сегодня вечером на рынке проходит праздник Луны. Он говорит, если хотите – может нас туда провести. Он знает много интересных историй, если вы готовы слушать.
- Конечно готовы, - оживилась Марина. – Даже не нужно спрашивать!
- Только праздник луны? Это что-то вроде полнолуния? — спросил Михаил.
- Не совсем, - вмешался Тит, уже по-английски, с небольшим акцентом. – Иногда Луна светит ярче, когда её нет. Камбоджа верит не только в то, что видно. Сегодня – особенный вечер, когда река «слушает», а город «вспоминает».
Эти слова прозвучали как загадка. Но никто не стал уточнять. Мы быстро собрались, надев лёгкие куртки. Тит шёл впереди, освещая своим фонариком дорогу. Маленькие улочки вели нас среди лавочек и огоньков, словно сказочные тропы. В воздухе витал запах сладкого риса, кунжута и чего-то совершенно незнакомого, но притягательного. Продавцы предлагали бусы из кокоса, статуэтки ручной работы, шарфы и амулеты с изображением нагов, апсар и лотосов. Я задержалась у одного прилавка, где пожилой торговец раскладывал деревянные фигурки. Он жестом пригласил подойти ближе и дал мне одну из фигурок – маленькая обезьяна с человеческим лицом. Лицо было не страшное, а скорее наоборот – живое и внимательное.
— Это Хануман, - не спрашивая откуда я. – Он может быть весёлым, а может сердиться. И это не главное. Главное то, что он знает свой путь и доверяет себе. Он никогда не теряет свою дорогу, и не сбивается с пути.
- Так это, что-то вроде оберега, защиты? – спросила я, разглядывая тонкую резьбу.
— Это напоминание, - ответил он. – Всё, что ты ищешь – уже идёт к тебе. Но не всегда по прямой дороге. Иногда через смех. Иногда – через камень, который может казаться просто сувениром. – он остановился, и сделав паузу, продолжил – Сегодня ветер с запада. Значит что-то вернётся. Старое. Или забытое. Береги свой сон этой ночью.
Я поблагодарила его, и взяла фигурку. Группа задержалась у лавки с жареными бананами. Тит рассказывал историю:
- Давным-давно, когда люди жили рядом с духами, Луна была не просто светилом на небе. Она была богиней, которая спускалась на землю, чтобы помогать людям. Её звали Сарэя. Она была прекрасна, и дарила свет. И так было, пока на Землю не спустился злой дух, который поселился в сердце богини: одержимая богиня скрылась от людей в джунглях. И тогда храбрый воин по имени Вирак решил спасти её: он прошёл опасные леса, и нашёл Сарэю в каменном храме. Казалось, все попытки спасти богиню были тщетны, пока Вирак не вспомнил про силу лотоса – который мог распускаться только в присутствии богини, и очищать душу от всякого зла. Увидев лотос, Сарэя улыбнулась, и её свет стал ярче прежнего. Эта история о том, что в какой-то мере, в каждом из нас есть своя луна и солнце: и они по-разному путешествуют, в зависимости от нашего пути. Вы приехали к нам увидеть храмы, реки, джунгли, но ведь настоящее путешествие внутри каждого из вас.
Утром нам предстояло посетить главный храм города – Нокор Ват, построенный в XI веке. В его архитектуре можно наблюдать синтез искусств, идеалов и ценностей индуизма. Считается, что индуизм зародился приблизительно 5 тысяч лет тому назад в Месопотамии, и вся его философия обращена к ведам. Происхождение человека, согласно брахманизму, божественное: сначала великий Брахма создал мир из хаоса, а после этого принёс себя в жертву для появления людей. Из уст и ушей произошла самая высокая по положению каста – брахманы, которые были способны беседовать с высшими существами и слышать волю других богов. Жрецы – брахманы чтили ритуальные обряды и занимали ключевые позиции в социуме (высшая каста), также они были хранителями знаний. Другими словами, жрецы, издающие законы и проводящие обряды (санскрит был языком посвященных). Из плеч и рук произошли кшатрии – князья и воины (люди власти и силы), из бедер и ног – вайшья (скотоводы и ремесленники), из ступней – шудры (исполнители чужой воли); а из грязи под ногами бога произошли неприкасаемые – для самой грязной работы (уборщики нечистот и пр.). Таким образом, брахманизм определяет род занятий человека с рождения, строго определяя место в социальной иерархии. У каждой касты свои боги (именно они иерархически изображены символами и скульптурами в архитектуре храма), помогающие в преодолении трудностей и в достижении определенных целей. Так закон кармы действует через череду перевоплощений – сахасрару, колесо жизни: и чтобы следующее воплощение было лучшим, необходимо отказаться от радостей бытия.
Дорога заняла не более двадцати минут. За окнами тянулись рисовые поля, пальмы, простые самобытные строения. Некоторые дети на велосипедах махали нам – им всё было интересно. Когда наш авто остановился, группа вышла на просторную площадь. Храм выглядел уставшим от времени, но несломленным. Местами трещины были покрыты мхом.
Храмовый комплекс построен из тёмного песчаника. По углам башни – прасады, в некоторых местах с обрушившимися стенами. В других стенах корни деревьев вплетались в кладку. Вся геометрия архитектуры отражала структуру иудаизма: в формах, количестве, в высоте. 4 строения символизируют 4 принципа человеческой жизни: стремление к артхе – процветанию и богатству; стремление к каме – желанию; стремление к дхарме – добродетелям; к мокше – самопознанию. Весь план симметричен, и в центре ось, вокруг которой образуется идеальный квадрат (как символ знаний и мыслей человека).
Внутри всё было иначе. Проходя под аркой с полустёртым барельефом, внутри ты проваливаешься в тишину. Звук меняется. Каменные стены поглощают шум, и остаётся только дыхание, шаги, слабый звон колокольчика – там, где монахи совершают обход. Узкие проходы, полутемные залы, в одном из которых восседает золотой Будда. На его лицо падают солнечные лучи, пробивающиеся через расщелину в потолке.
Сон шёл впереди, и здесь он остановился, подняв руку:
- Мы здесь остановимся. Потому что именно в этом зале соединяется то, что было до нас, и то, что будет после нас. Изначально это был зал Шивы. На месте Будды, до прихода буддизма стоял лингам, символ разрушения и созидания. А потом пришли перемены и храм стал другим. Новый народ, новая вера – вместо разрушения была трансформация. По легендам, здесь был монах, который долго жил в этом храме – помогал многим находить ответы на самые важные и сокровенные вопросы. И мы верим, что, если вы хотите получить ответ на свой вопрос – именно здесь вы его получите.
Мавзолеи храма Нокор Ват хранят человеческие останки просветлённых (что позволяет им пребывать здесь даже после смерти, оберегая общую энергетику ритуального места). И здесь еще одна тонкость: иудаизм делит духи на 2 типа. Добрые духи (признающие свои грехи и желающие их исправить) живут среди членов своей семьи (просветлённые соответственно в храмах); злые же (не признающие своих грехов) – напротив, в разрушенных зданиях, дуплах деревьев и на кладбищах.
Когда мы закончили осмотр храма, солнце было ещё высоко. Сон решил показать нам одно кафе – которое любили местные. На углу, под старым навесом с деревянными столиками и пластмассовыми стульями. Мы расселись, сдвинув несколько столиков.
- Интересно, как место, где почти ничего не происходит, может так сильно тебя изменить. – впервые заговорил Андрей. Самый тихий путешественник нашей группы.
Сон кивнул, - Потому что тишина, это тоже действие. Особенно здесь, в Камбодже. У нас часто говорят, когда слова не нужны, приходит смысл.
- Я приехал сюда не ради храмов, - продолжил Андрей – Не ради страны. Я приехал, потому что не знал куда ехать. Моя жена умерла два года назад. Долго болела. Мы всё ждали, что станет лучше. Не стало. Наступила тишина. Стены дома стали невыносимыми, люди… я перестал замечать их. Внутри стало слишком пусто. – Он посмотрел на реку и продолжил. – Я ничего не искал. Просто купил билет. А сегодня, когда мы были в храме… Я не просил ничего, и не задавал вопросов. Я просто понял, что не один. Не потому, что вы рядом – а потому, что жизнь во всем и повсюду. Я чувствую, что могу, и пора идти дальше. – Он умолк. Никто не стал утешать. Все просто сидели.
А потом Сон мягко произнес – Мы верим: когда ты встречаешь своих людей, пусть даже на другой стороне мира – это значит, что твоя душа там, где нужно.
3
Утро началось с завтрака во внутреннем дворике отеля и аромата жасмина. Лучи утреннего солнца пробивались сквозь пальмовые ветви и окутывали теплом. Когда Сон, наш гид, как всегда спокойный, подал знак к отъезду – и началась суета, с рюкзаками и чемоданами. – Сегодня мы отправляемся в Самбор Прей Кук, - сказал он, когда мы заняли свои места. – Это место древнее Ангкора. Оно старше и тише. Оно, как шёпот, который был, словно первое заклинание.
Дорога была ровной, с плавными переменами пейзажа за окном: рисовые поля уступали места лесам. Путь длился около часа. Минивэн двигался всё глубже, в сердце провинции Кампонгтхом – будто пробираясь сквозь слои времени. Всё чаще мелькали заросли, пальмы, и простые дома, напоминающие сараи. Время здесь как будто меняло свою структуру: из линейного в круговую.
- Мы подъезжаем, - сказал Сон. - Самбор Прей Кук - город, приблизительно возникший в VII веке, достаточно большой – по меркам того времени (его радиус несколько километров), и он предшественник Ангкора – на полтора века опередивший появление знаменитого комплекса. В переводе с кхмерского, название древней столицы королевства переводится как город Шивы. Здесь расположено три группы храма, и все они так или иначе, объединены священными символами: Лингам Шивы и Йони-Линга. Форма Лингама символизирует многомерную мировую ось и архетип мужского начала, состоящую из трёх частей – квадратная основа посвящена богу Брахме, далее восьмиугольная средняя часть принадлежит Вишну, и округлый верх – Шиве. Мужской образ помещается в квадратную йони – которая означает женское начало и саму Вселенную. Данная символика относится к культу Дэвараджи и включает в себя тантрические практики.
Когда наш минивэн остановился, путь продолжился пешком. Узкая тропинка вела вглубь леса, где между деревьями начинали проглядывать силуэты священных строений. Здесь не было толп туристов, и дороги были условные – как будто место само выбирало, кому открыться. Храмовый комплекс располагался в чаще леса. Мы шли молча, затаив дыхание. Земля под ногами была мягкой, тёплой, а воздух – густой, как настой трав, пыли и древней магии.
Храм предстал перед взором неожиданно, как будто он был здесь не века, а возникал, словно мираж. Округлые башни, с выступающими дверными порталами, казались выросшими из земли. Местами стены, были обвиты корнями деревьев, словно сама природа пыталась их укрыть, и защитить от времени. Сон остановился у одной из башен:
- Здесь молились не богам, как потом, а сущностям. Женскому началу, плодородию, духам земли и воды. Это место силы, часть доимперской Камбоджи.
Я подошла ближе, и прикоснулась к строению, покрытому мхом, всей поверхностью ладони. Звук, свет, запахи – всё стало глуше, как под водой. И сделав вдох, ощутила, и представила словно картину – сцену перед глазами: будто из древнего курильного сосуда – тонкий дым, ладана и влажной коры. Это было знакомо, до мурашек. Это воспоминание, которое точно не могло быть моим… Среди башен медленно двигались фигуры в длинных одеяниях, тканях цвета охры и умбры. Движения были плавными, словно танец ветра и воды, а в руках были благовония – тлеющие коренья и травы. И аромат этот, как будто наполнил мои лёгкие, я почувствовала лёгкое головокружение. Затем мне почудился звук барабана – медленный и глубокий. Я погрузилась в этот ритм и увидела жрицу над алтарём. Но внезапно, меня позвал Андрей.
- Ты в порядке?
Я вздрогнула. Образ исчез. Прежний мир вернулся – с пением птиц, шелестом листвы и чужим взглядом рядом: казалось, что Андрей встревожен.
- Ты стояла минут десять, не двигаясь. – Он слегка наклонился, будто хотел проверить, в сознании ли я.
Я кивнула в ответ. – Всё в порядке. Просто… ощущения. Это так странно.
Андрей посмотрел на храм. – Я знаю. Тут действительно, как будто другое измерение.
В этот момент к нам подошёл Сон. – Этот храм, - начал он – назывался Исанесвара, храм владыки исанских лесов. Но в народе о нём говорили иначе. Согласно древней легенде, здесь тысячи лет назад жила жрица. Она исцеляла женщин долгое время, а потом исчезла. Говорили, что она слилась со стенами храма, и стала местным привидением, духом. Но даже и сейчас она может помогать некоторым, через образы и видения. Мужчины не могут её видеть – только женщины.
Мы продолжили осмотр, Сон подошёл к баньяну – и остановился у его корней. – Иногда, - начал он, не поднимая глаз – древние места говорят на языке снов. И сны бывают не только наши. Есть такие, которые передаются через поколения – в сказках, легендах и в рассказах наших бабушек.
Он обвёл взглядом группу. – Вы слышали о Милюзине?
Марина поморщилась: - Это из европейского фольклора?
Сон кивнул. – Да. Франция, Германия, Швейцария. Милюзина – женщина-змея, водяная королева, запретная невеста. Её часто изображают с рыбьим хвостом, и чешуёй. Она искусно обольщает мужчин, даруя им процветание. А затем исчезает. Есть мнение – что это не просто сказочный образ, а ключ к женским посвящениям. И этот ключ связан с силой воды, крови, луны и трансформации. Такие женщины были в разных культурах. Их знали в Египте, на Востоке и здесь – в Ченле.
- В Ченле? – переспросил Михаил.
- Да. – Сон провёл рукой по стволу дерева. – Легенда гласит, что однажды в здешние места пришла женщина с Запада. Не как завоеватель, а как носительница великой мудрости. Её звали Ма Люзин, что могло быть искажением имени Милюзина. Она жила среди жриц, учила их тайным наукам: работе с травами, символами, геометрией, звуком. Говорили, она могла перевоплощаться в змею. И что у неё было две души: человеческая, и вторая – из высших миров.
Он замолчал. Все были погружены в его голос. – Позже, - продолжил Сон, - знания этой женщины перешли в тайные братства. Массоны, иллюминаты, алхимики – они взяли символ Милюзины как хранительницы священных ключей. Вы замечали: на гербах европейских династий часто присутствует двуглавый орёл, змея, женщина с хвостом? Всё это тени одной истории.
- Сон, но это вымысел какой-то. – возразила Марина.
Сон пожал плечами: - Возможно. Наша реальность больше официальной истории. Есть сказки о Змее Горыныче, который связан с тайными девами – жертвоприношениями и т.д. Но всегда ли змей чудовище? Может это испытание, и посвящение, которое проходят избранные женщины?
Марина скрестила руки на груди. Ветер слегка трепал её шёлковую рубашку, на лице – выражение скептической вежливости, так знакомое всем. – Извини Сон, - сказала она, чуть наклоняя голову, - но ты сам также считаешь, что Милюзина из европейских сказок имеет отношение к камбоджийскому храму? Это фэнтези, как по мне. У каждой культуры свои мифы, с архетипами, как их называл Юнг. Мы взрослые люди, а не герои эзотерических романов.
Она говорила спокойно, но в её голосе звучала нотка раздражения – та, что появляется, когда человек чувствует, что не может контролировать ситуацию логикой.
Сон улыбнулся, и выждав паузу, и ответил мягко: - Марина, ты абсолютна права. Сказки – это сказки. Их можно воспринимать как культурный слой, фольклор, игру ума. Но ты ведь говоришь о Юнге. А он говорил не только об архетипах, но и о коллективном бессознательном. – Сон провел рукой по коре бадьяна, как будто читая невидимый текст – Когда одни и те же образы появляются в культурах, разделённых тысячами километров и столетиями – это не просто случайность. Это узоры в ткани человеческой психики. И откуда они?
Марина хмыкнула: — Это красиво. Но ничего не доказывает. Ты говоришь почти мистическим языком.
Сон стал серьёзным. – Ты знаешь, что с 2017 года учёные из Кембриджа и Киото всерьёз исследуют гипотезу о палеоконтактной символике? Что символы могли быть формой передачи знаний между культурами – до письменности, до государств. Через ритуалы и женщин. И даже через запахи. – он сделал паузу, - Я не прошу тебя верить. Не все, что не измеряется линейкой – глупость. Есть наука, которая работает с квантовыми частицами, с полями. Есть наука, которая изучает влияние ритуалов на структуру воды. Есть наука, которая доказывает, что растения общаются между собой. И всё это вчера еще, казалось бы, бредом. А сегодня тема научных докладов – Nature и Science. Не нужно верить мне, наше путешествие для каждого из вас – личная история. Просто попробуй поймать, в какой момент ты чувствуешь внутри себя отторжение. А в какой – неуверенность. Именно между этими двумя составляющими – ты откроешь многое для себя. Смотри в себя: мир лишь отражение.
- Сон, не хотел перебивать тебя, но поясни… Что значит гипотеза о палеоконтактной символике? – вмешался Михаил.
- С точки зрения психологии и антропологии это о глубинах нашей психики: как универсальные коды восприятия мира и себя в нём. Их повторяемость – не результат прямого контакта, а общая природа человеческого опыта. Но есть и альтернативное мнение, например Эрих фон Дэникен, и Захария Ситчин пишут о взаимодействии с «внеземными» учителями из высокоразвитых цивилизаций.
Вечером, сидя на веранде своего номера, и спустив ноги на прохладный деревянный пол меня охватило особенное настроение. Где-то неподалеку журчал ручей, в листве трещали насекомые. В моих руках была горячая чашка имбирного чая: ароматный и терпкий, с лёгкой остротой, разгоняющий тяжесть внутри. Пронзительный вкус пряностей, с нотами лемонграсса и сладковатой корицы напомнил мне детство, когда моя прабабушка варила нечто похожее в своём старом домике, когда за окнами был ветер, и казалось, что мир рассыпается на куски. Теперь, вдалеке от дома, и привычной жизни, этот чай кажется мостом – прошлого с настоящим. В каждом глотке я ощущаю тепло, которое разливаясь по телу, открывает пространство для чего-то нового.
4.
Я забыла поставить будильник, и проснулась от дуновения ветра, который запутался в занавесках. Рассвет растекался по небу розово-золотистыми тонами. Группа собралась во дворе отеля, где уже нас ждал Сон. Михаил о чём-то разговаривал с Андреем, Марина была погружена в свой телефон, а Елена – самая взрослая женщина в группе медитативно потягивала свою сигарету, будто впитывая утреннюю энергию. В свои 65 лет она выглядела так, будто время относилось к ней с уважением – кожа лица была свежей, глаза сияли живым огнём, и походка не знала усталости. Вчера за ужином, выбирая блюда, наш разговор невольно зашёл о здоровье и молодости, и тогда она сказала мне: «Я не гонюсь за модой и диетами. Моя молодость – это ритуал. Каждое утро я начинаю с дыхания и лёгкой йоги, а потом чашки зелёного чая, который я покупаю у своих знакомых. Молодость не во внешности, она в том, как ты умеешь слушать своё тело и беречь его. И мой утренний чай не просто напиток, эта целая симфония смесь чая и трав: шалфей, мята и саган-дайля».
- Сегодня – Та Пром, - сказал Сон мягко, - Храм, где природа и духи заодно.
Минивэн тронулся, а вместе с ним начало нового этапа. Через приоткрытое окно в салон проникал аромат влажной земли, переплетённый с нотками цветущих деревьев. Сон начал свой рассказ:
- Та Пром - древний храм, предположительно был построен в 1186 году Джаварманом VII в честь своей матери – которую он отождествлял с богиней мудрости (Праджняпарамита). В буддизме «совершенная мудрость» это шестая ступень существования (после сосредоточения, усердия, терпения, дисциплины и щедрости). Богиня сидит в позе лотоса и у неё 4 руки, в которых она держит священные символы или изображает мудры (священные жесты). Многочисленные лианы и деревья, поглотившие каменные стены создают мистическое ощущение. Внутренние барельефы строений повествуют о героях древнеиндийских сказаний (Брама, Вишну, Шива и др), о небесных апсарах (танцовщицах), а также встречаются растительные мотивы и… изображения динозавров. Хочется обратить особое внимание на личность Джавармана VII – в истории таких примеров, наверное, нет. Этот король дважды добровольно-спокойно отказался от престола: сначала страной правил его младший брат, а затем придворный сановник (Трибхуванадитьяварман). В империи назрел социальный и экономический кризис, и тогда аристократы и царедворцы попросили принять власть законного наследника, которому на тот момент было 50 лет. Это стало отправной точкой расцвета страны. Король восстановил территориальную целостность страны, построил сильный флот. То, что было сделано, по сравнению с современными мерками, удивительно – во всех провинциях были созданы больницы, создавались художественные и ремесленные училища, высшие школы поэзии, философии и риторики. Жена Джавармана VII, императрица Индрадэви курировала лично первую академию для женщин. Экономика была быстро восстановлена. Однако ещё удивительнее то, что к закату своего правления (90 лет) этот человек умудрился разрушить построенное и оставить после себя намного меньшую территорию и практически разрушенную страну.
Когда мы приехали, Сон пригласил нас сразу выйти вперёд. – обратите внимание на узоры: в них истории богов и людей, уроки и предупреждения. Видите этого зверя? – он ткнул пальцем в резьбу, изображавшую мифического льва с крыльями. – В легендах он – страж перехода между мирами, хранитель порога между светом и тенью.
Марина наклонилась, разглядывая детали:
- Похоже, что природа поглощает храм… Не страшно ли, что он исчезнет под корнями деревьев?
Сон улыбнулся, отвечая:
- Напротив, это символ единства. Здесь стираются границы: храм и джунгли живут одним дыханием. И так продолжается уже много веков. – И ведя нас дальше, Сон продолжил. – А этот зал когда-то служил местом для ритуалов очищения. Если слушать внимательно, храм откроется. И каждому по-разному, то, к чему каждый готов.
Мы продолжали осмотр, по узким каменным коридорам, когда Сон остановился вновь возле массивной стены, покрытой резьбой.
- А это особенное место, - сказал он, - указывая на изображение змеи с множеством голов, извивающейся среди волн и листьев. – Это древние духи – змеи, покровители воды и мудрости. По легенде, они обитают в глубинах, прямо под нашими ногами.
Я почувствовала лёгкий холодок, будто что-то скрытое наблюдало за нами из тени.
- Говорят, - продолжил Сон, - что сеть подземных ходов и туннелей соединяет храм с тайными источниками и пещерами. Во время затяжных дождей иногда слышен гул и шум воды. Местные верят, что через эти ходы можно проникнуть в глубины духов-хранителей, и даже в Шамбалу.
Когда группа ушла дальше по узкой галерее, обсуждая барельеф с апсарами, я задержалась у стены, где изображение змеи казалось живым. Камень, потемневший от времени, словно дышал, и в его трещинах блестели кристаллы влаги. Я коснулась холодной поверхности, и в этот момент, как будто всё остановилось, мир замер. И закрыв глаза, я услышала глухой, едва уловимый звук. Будто глубоко под землёй кто-то двигался. Сделав шаг вперёд, я перестала ощущать пол под ногами. Вокруг была пульсирующая темнота. Воздух был влажным, насыщенным ароматом мха, древесины и чем-то ещё – корицей, с горчинкой ладана, и чем-то живым… И тут я увидела её. Она появилась из тени – высокая, как будто сотканная из серебристого тумана, женщина с переливающейся и чешуйчатой кожей. Лицо было трудно разглядеть, и медленно опуская взор к ногам, я не увидела стоп – гладкий, черный и длинный змеиный хвост. Это было ужасно, но я не чувствовала угрозы: казалось, она гипнотизирует меня и контролирует мой страх, который не усиливался, а переходил в спокойное медитативное состояние.
- Ты слышишь меня, - произнесла она.
- Кто ты? – прошептала я.
- Я часть тебя. Твоя глубина, о которой ты забыла. Ты забыла, как дышать под землёй, как быть другой.
- Зачем ты явилась мне? – спросила я.
- Чтобы ты вспомнила, потому что время пришло. Ты не можешь оставаться прежней.
Её хвост коснулся моей обуви и в этот момент всё исчезло. Я открыла глаза. Солнечный свет просачивался сквозь трещины в камне. Вокруг – древние коридоры…, я медленно шла на шум шагов группы. Пространство храма как будто стало другим – не просто руины, а живой лабиринт. За очередным поворотом я увидела Елену, потом нашего гида. Сон бросил на меня взгляд, короткий, но внимательный, будто считывал не внешний облик, а состояние.
- Всё хорошо? – спросил он.
Я кивнула. – Да. Просто немного задержалась, около…
Он кивнул в ответ, не задавая лишних вопросов.
Мы стояли в тени храма, ожидая отставших членов группы. И я чувствовала, что нахожусь в другом измерении, словно моё тело где-то под землёй. Сон что-то говорил, но я его не слушала, внутри переполняли чувства, непривычные для меня. Что только что произошло: сон, видение?.. Что это было? Волнение волной разливалось внутри меня, от солнечного сплетения до висков. Я боялась, чтобы воспоминание после этой необычной встречи не рассыпалось на части, а оставалось целостным, и достав блокнот, я записала.
«Я помню её взгляд, но не лицо: разглядеть черты лица мне не удалось. В ней не было угрозы, но она была ужасна: высокая, переливающаяся. Она коснулась хвостом моей обуви и это вернуло меня в привычное состояние, из странного оцепенения.
Когда мы сели в минивэн, Сон вдруг продолжил:
- Храм Та Пром особенное место – некоторые легенды гласят, что здесь находится вход в Паталу – подземное царство змеелюдей. Многие помещения закрыты для посетителей, однако и тех, которые доступны достаточно, чтобы увидеть уникальность архитектуры; вы обратили, наверное, внимание на проемы окон и дверей, анатомические особенности изображенных существ и их змеиную атрибутику. В 12-13 веках под контролем храма находились все ювелирные лавки, а также близлежащие деревни (в подчинении описывается примерно 12,5 тыс. человек). Буквально в переводе с санскрита Патала означает «то, что под ногами», подземный и водный мир (пресноводные реки), населённый нагами и другими существами (Однако некоторые ученые предполагают, что такой город действительно был на территории Египта (в долине устья реки Инд). Единого географического мнения на сегодняшний день нет даже у историков). Согласно индуистским легендам, жители Паталы практикуют водную магию, умеют летать и используют тантрические практики (Видьядхары, или «хранители мудрости» и красоты, и конечно, несметных богатств и удивительных драгоценностей).
Re 1: Я долго смотрелась сегодня в зеркало. Мои большие, ярко-огненные глаза гипнотизировали даже меня. Власть, обусловленная природой, позволяла манипулировать людьми, управляя их чувствами и желаниями, особенно животного характера. С точки зрения нашей расы человек по своей сути ущербный, многие его действия противоречат сохранению своего вида. Нам не пришлось особо стараться, ради их планеты, которую они так глупо обесценили. Мои глаза…в ярком освещении превращались в тонкие полоски, а яркая оранжевая радужка становилась зелёной, завораживая своей красотой. Власть взгляда, которая останавливала любое существо, обитающее на этой планете – позволяла мне управлять любыми событиями. Но вот только одного я никак не могла понять, как люди любят?.. Зачем им кто-то, зачем им дети? Они не самодостаточны, и им постоянно что-то нужно: они не замечают свою жизнь, не живут. Они притворяются и создают себе адские условия. Лишь единицы их вида особые. Еще со времен болонской школы их общество разделилось на 2 клана, если можно так упростить. Род, в котором каждое поколение чтит своих предков вымирает, и конечно, этому способствовали мы. Земля нужна нам больше, чем людям: эти существа словно паразиты, не умеют ценить данное. Поэтому мы вмешались, ведь выживает сильнейший. Однако, не всё так однозначно. Часть наших рептилий перешли на сторону людей, и это очень притормозило нас в освоении планеты. И вот, именно сейчас у каждого появилась возможность поучаствовать в «человеческой жизни», испытать эти ощущения тела. Именно поэтому мне так важно оставить для себя же свой дневник – если наши что-то напутают, и я, оказавшись в человеческом теле, не смогу вспомнить. Начнем. Чтобы взлететь, достаточно просто сконцентрироваться: мы умеем управлять потоками энергий, но генерировать их мы не можем. В отличии от людей – эти существа могут создавать энергию из разных источников. Я концентрируюсь и чувствую, как всё моё тело послушно настраивается на другую высоту, преодолевая потоки воздуха я лечу всё быстрее и быстрее. Могу ли я упасть? Да, но моя концентрация на потоках мощнее гравитации. Раса рептилоидов свободна. У нас нет родовых связей с дефектными программами, которые кому-то придётся отработать: и эта закономерность отражена в строении тела. Строение тела обязательно соответствует энергетическим законам существования расы. Наши конечности лишены длинных костей, как у человека: это мелкие кости, вокруг которых концентрируются мышечные волокна. Наша кожа не просто нежная, она не подвержена такому быстрому старению. Мы живём до 350 лет, и наша регенерация более совершенна. Да, я писала о коже. Мне нравится её шелковистость, она очень похожа на змеиную. У нас не нужна семья, чтобы было продолжение. И наше потомство выносливее с рождения – нет такой беспомощности как у детей человека. Правда потомок может уничтожить слабого родителя: может поэтому мы совершенны? У нас нет слабостей, и мы ценим силу. Итак, почему я решилась на этот эксперимент? Почему я решилась стать человеком – женщиной? Наверное, ради новых ощущений, и возможности узнать – насколько я буду сильна в другом теле.
Наша родная планета N совсем из другой галактики, и именно поэтому законы существования тела так отличаются, и развитость технологий обусловлена другим типом мышления – мы в этом на многие столетия опередили человечество. Земля не первая планета, которую мы посетили, однако она наиболее комфортна для нашего проживания, к тому же homo sapiens могут быть весьма полезным звеном в обслуживании наших потребностей. Остается лишь настроить этот порядок в соответствии с законами мироздания: определить управляющую группу, и распределить задачи для каждого отдельно взятого государства. Важно учесть и тот факт, что все открытия должны происходить поэтапно, чтобы мы могли перестроить все процессы в своих интересах. Вчера я наблюдала за девушкой, лет двадцати, её вера в светлое и прекрасное натолкнула на мысль о важности надежды для человечества, видение и представление образа будущего. Без этого они как будто не могут. Что мы можем им предложить, кроме иллюзий? Правда может быть опасна для нас, по причине того, что она не понравится людям. Однако глупость некоторых просто изумляет несмотря на то, что это очень на руку. Идея золотого миллиарда им так полюбилась. Управляющие кланы с такой лёгкостью и охотой стали уничтожать себе подобных. С чего же эти глупцы взяли, что они нам нужны даже в уменьшенном количестве?.. Но вернёмся к описанию. Я действительно очень опасаюсь, что утрачу часть памяти, как плату перехода в иное тело. И, к сожалению, даже лучшие умы рептилоидов ещё не придумали способ, когда можно быть просто оператором того или иного тела без потери знаний и возможностей. Это бы открыло массу возможностей, и нам бы не пришлось терпеть некоторых: достаточно бы было их просто заменить. Группа ярых любителей Земли постаралась оставить «следы» истории и знаний, на случай забвения. Однако мы не могли оставить эту мудрость легкодоступной. Безусловно, пытливые человеческие умы тоже могли ею воспользоваться: остатки древней архитектуры, и прочее наследие, словно стрелы, указывали друг на друга. Заметки для воспоминаний: 1. Представь себе, что истины ты не найдёшь даже в научных центрах. Она рядом, но за горизонтом взгляда наблюдателя. Её можно найти только через чувства и ощущения. Доверяй себе: природа любого живого существа всегда настроена правильно. 2. 1+1 не равно 2; эти плоские параметры будут ориентиром только для глупцов; 3. Волны вселенной дают тебе ту вибрацию, которую ты можешь принять. Ни больше, ни меньше. Поэтому решение любой задачи предопределено только тобою. 4. Пожалуйста по возможности ощути любовь, чтобы утолить желание нового опыта. Проживи всю гамму эмоций, доступных человеческому телу. И да, твоя цель открыть новые возможности человеческого тела: не отклоняйся от неё.
5
Марина поморщилась: - Ну если не считать местных петухов, которые словно будильник решают, когда тебе просыпаться.
— Это не петухи, - добавил, смеясь Михаил, подтягиваясь в своём сиденье. – Это духи деревни, проверяющие, кто достоин бодрости сегодня. – И он посмотрел на меня. Я встала рано, чтобы приготовить жасминовый чай в дорогу. Мне досталось заднее сиденье. Сквозь окна в салон проникал рассвет – не яркий, а тягучий и молочный. Камбоджийское утро пахнет прелыми листьями, рисом и едва уловимыми нотками курильного дыма.
Мы тронулись.
- Сегодня у нас встреча с Сердцем Камбоджи – произнёс Сон. – С Ангкором. Там замысел и начало.
- С туристическим сердцем, - добавила Марина.
- С живым, - тихо добавила Елена. – С тем, которое продолжает биться внутри камня.
Сон кивнул. – Храм Ангкор Ват – это не просто руины. Это послание. Первый камбоджийский храм по величине и популярности, построенный в честь бога Вишну так рассказывают здесь туристам. Культовое сооружение построено во время правления Сурьявармана II (предположительно с 1113 до 1150 гг н.э.), и несмотря на свою древность в нём много деталей с точки зрения современных возможностей: он точно ориентирован по сторонам света, состоит из пяти прямоугольниках – вписанных друг в друга, что требует сложных расчетов и точного исполнения; согласно одной из легенд всё убранство отражает звёздное небо (с созвездиями большой и малой Медведицы, Лебедя, Дракона и других). Цикл развития вселенной в космологии разделен на периоды: 1728000 лет (эпоха рассвета), 1296000 лет (эпоха застоя), 864000 лет (эпох заката), 432000 лет (эпоха упадка) – и этот же цикл отражает расстояние храмовых дорог (1728,1296,864 и 432 хат: где 1 хат = 0,5м; - совпадение случайное, наверно…? В древних летописях мы находим упоминания о том, что Сурьяварман был не только королём и воином, но и провидцем. Он хотел не просто показать силу империи… Он хотел, чтобы небеса спустились на землю.
- И у него получилось? – спросил Андрей, глядя в окно.
- Наверное, - ответил Сон, - иногда у людей получается такое.
Тишина. Мы едем мимо пальм и рыбацких хижин, велосипедистом и тележек со связками бананов. Дорога пыльная и сухая, несмотря на влажный и тяжёлый воздух.
- Архитектура храма – это мандала. Он как зеркало: всё, что ты туда приносишь – отразится. Даже то, чего ты не хочешь видеть.
От этих слов у меня что-то сжалось внутри.
Сон продолжил:
- Подробного описания подземелья храма нет, несмотря на исследовательские группы, посылаемые правительством. Истории повествуют о скоропостижной смерти всех исследователей от разрыва сердца. И только в 2015г мы встречаем сообщение ученых сиднейского Университета, которые исследовали георадар и технологию лазерного сканирования воздуха; это позволило обнаружить спиралевидную пространственную структуру под землей. На этом любая информация о подземелье Ангкор Ват заканчивается. – И сделав паузу, он продолжил. – Мы войдём с западной стороны. Это необычно. Как правило храмы строятся с восточной ориентацией. Но этот особенный: он смотрит на закат, а не на рассвет. На смерть, а не на рождение. Или, если хотите, на возвращение, а не на начало.
Когда мы приехали, солнце еще не поднялось высоко. Перед нашим взором предстал ров, наполненный водой – словно зеркало. Ангкор отражался, словно хотел создать себе двойника – подводного и более древнего. Воздух был наполнен ароматом влажного камня, сладковатой пыльцы и ладана, который недавно кто-то зажёг у дерева на обочине дороги. Я узнала этот запах, эту смесь нот, она была хорошо мне знакома… но откуда – я не могла вспомнить.
- Прежде чем мы войдём, - сказал Сон, - остановитесь. Послушайте, как звучит тишина здесь. Ангкор не любит торопливых шагов.
Все замерли. И я, закрыв глаза, ощутила пульсацию земли. Там в глубине, под ногами, я чувствовала движение.
Пройдя по каменному мосту, мы остановились и Сон обратил наше внимание на барельефы:
- Километры барельефных рисунков повествуют о небесных войнах, священных апсарах и ..рептилоидах. Здесь раса змеелюдей священна. Даже есть миф о том, что каждую ночь нагиня (женщина-змея) посещает храм – и это залог процветания. Ещё бы, ведь апсары это совместные творения богов (Дэвы) и демонов: при взбивании «молочного океана» (млечного пути) получились прекрасные феи, апсары, амрита (напиток бессмертия) призванные услаждать жизнь царей. И всё это запечатлено удивительной резьбой по камню.
Говорят, в начале времен, когда мир ещё не знал разделения на свет и тьму, боги и асуры – дети одного первозданного дыхания – жили вместе. Но между ними росло напряжение. И они стали бороться за власть, за энергию, за право быть теми, кто удерживает порядок мира.
Тогда Вишну, бог равновесия, предложил великое деяние – вспенить Молочный океан, чтобы из глубин появилась Амрита – напиток бессмертия, элексир чистой силы.
Они взяли гору Мандара, как инструмент, и змея Висуки – как канат, который боги и асуры стали тянуть в разные стороны. Так началось великое пахтание океана (в архетипическом значении Вселенной пахтание – это тысячелетний процесс трансформации, когда в борьбе противоположностей рождается нечто новое). Сначала из глубин вышел яд (в архетипическом значении яд – то, что первым выходит на поверхность: страхи, боль, вытеснение) – хала-хала, такой ядовитый, что стал разрушать всё живое. И чтобы спасти мир, бог Шива выпил его (в архетипическом значении это действие внутреннего Учителя, способного удержать и трансформировать разрушительную энергию) и задержал в своём горле, которое стало с тех пор синим, как сумерки.
Затем из океана вышли: Лакшми – богиня изобилия, волшебный слон – Айравата, и священное дерево… и наконец – золотой сосуд с амритой (в архетипическом значении Амрита – результат глубокой работы внутренних процессов: осознание, мудрость, пробуждение).
Асуры ухватили его и попытались унести. Но Вишну, приняв образ прекрасной Мохини обманом забрал сосуд и отдал богам. Но боги небрежно пили напиток, и часть драгоценного напитка была разлита. И говорят, что места, где упали капли напитка, стали местами силы Земли. Одно из них – Анурадхапура – в Шри-Ланке, другое – Ангкор, в котором по преданию также были алхимические врата. Однако всё чудо напитка состояло в том, что не каждому, кто его может выпить – даруется бессмертие, а только тем, кто получил посвящение и ключи ко всем глубинам своей памяти.
Несколько капель напитка досталась нагам: и частично секрет напитка был раскрыт (по некоторым преданиям в него входила смесь эфирных масел – иланга, кедра, жасмина, бархатцев, бензоя и корицы).
Мы остановились вдоль длинной галереи. Камень под моей ладонью был прохладный и шероховатый. В полумраке храмового прохода барельефы будто оживали.
Сон остановился у одной из плит:
- Здесь изображено пахтание океана, и это один из самых древних мифов. Боги и демоны объединились, чтобы добыть Амриту. Сначала из глубины поднялся яд, и только потом Амрита. И в этом суть. Чтобы обрести бессмертие – сначала нужно встретиться с ядом, со всем, что скрывают тени бессознательного. Без этого – процесс не начнётся.
- Очень по-фрейдистски, - пробормотала Марина.
Сон улыбнулся.
- Или по-женски. Как роды. Сначала боль – потом жизнь. В каждом из нас есть этот океан. И змей, и яд, и напиток бессмертия. Когда мы перестаём бояться собственной глубины.
Мы углубились в сердце храма. Свет проникал сквозь расщелины в потолке и сводах, распадаясь на дымчатые полосы. Воздух стал совсем плотным, будто смешивался с чем-то невидимым.
Сон останавливался время от времени:
- Посмотрите, как переплетены тела богов – это не просто игра, борьба или битва противоположностей.
- Как по мне – хаос, - вставила Марина, - глаз устаёт и требует порядка… И не находит.
- Может в этом и смысл? Чтобы не умом воспринимать.
Я слышала диалог нашей группы как будто издалека, мне не хотелось больше объяснений, я хотела телом почувствовать энергетику этого пространства. И вдруг голос Сона прозвучал рядом, почти шёпотом:
- Здесь тебя узнали.
Я не ответила ему.
- А ведь это храм... он же и про вину, да? Про взвешивание? Что остаётся, когда всё исчезает?
Елена ответила ему: - Скорее не вину, а истину: кто ты – когда нечего играть.
Вечером мы ужинали в старом кафе, которое нам предложил Сон. Почти незаметное для туриста место с деревянной террасой на сваях, нависающей над водой. Над головой – бамбуковые лампы, которые покачивались от ветра. Аромат зала наполнен манго, имбирём и другими пряными специями. На кухне, за низкой перегородкой возился старый камбоджиец в выцветшей зеленой рубашке. Его звали Мистер Кен, и Сон представил нам его с уважением, почти как старшего в роду:
- Хозяин этого места – бывший монах, - сказал он. – Он ушёл из монастыря после двадцати лет службы, когда влюбился.
Кен поклонился нам, не отрываясь от ножа. Лук, трава, рыбный соус – всё перемешивалось с такой нежностью, будто это было некое колдовское действие, а не просто приготовление еды. На стене висела старая фотография: он, молодой, в оранжевом одеянии, рядом с женщиной в белом.
- Она умерла, - тихо добавил Сон – но он продолжает готовить для неё. Каждый вечер – одно блюдо он готовит и просто оставляет на подоконнике. – и с тихой грустью он добавил, - Их любовь продолжается в мелочах.
Елена сидела рядом с лестницей, тихо смеясь над шуткой Андрея. Её серебристые волосы были собраны в свободный узел, и она не выглядела старой, в свои 65 лет. Она не пыталась нравиться, но всё равно сияла и была обаятельной. Я сидела рядом, и неожиданно спросила – Ты всегда была такой? Сильной и энергичной?
- Нет. Долгое время я просто хотела быть полезной, для своей семьи, для окружающих – и это делало меня слабой. И когда усталость поглотила – я поняла, что нужно что-то изменить в себе. В нашей жизни нам приходится играть разные роли: мать, жена, бабушка… а ещё работа и окружающие. Но есть одна роль, грань даже – которую никто за тебя не сыграет.
- И какая же, - вмешалась Марина.
- Быть собой. Не той, которую любят. А той, какая ты есть. В этом зрелость, в принятии. – заключила Елена.
Из кухни доносился звук ножа, прикасавшегося к разделочной доске. Музыка не заглушала его – протяжная мелодия, с ритмичными звуками барабана.
Марина откинулась назад, её лицо было расслаблено, а взгляд напряженным, будто она хотела удержать что-то. – Ты правда веришь, что зрелость это про принятие? – спросила она колко, но без злости.
Елена посмотрела на неё внимательно. – А что для тебя зрелость?
- Свобода. Делать то, что хочешь. Не зависеть. – ответила Марина.
Елена кивнула.
- Хорошее начало. Но со временем ты поймёшь: не зависеть – это не то же самое, что быть собой. Ты как будто свободу также соединяешь с защитой.
- Ты думаешь я защищаюсь? – спросила Марина.
- Я знаю. Я тоже так жила, - сказала Елена. – Долго. Я была сильной. Быстрой. Резкой. Умной. Всё успевала. Всё держала в своих руках. Пока однажды моё тело не сказало – «А теперь – молчи». Оно перестало слушаться. И тогда пришлось учиться слушать его. Слушать себя настоящую, а не ту, которая «должна».
Музыка продолжала струиться, как тонкая нить между словами.
- И что ты поняла? – спросила Марина тише.
- Что женская сила не в том, чтобы тянуть. А в том, чтобы мягко держать. Не хватать, и не доказывать. Просто быть. И тогда к тебе всё приходит – не потому, что ты боролась, а потому, что звучала на своей частоте.
Марина медленно выдохнула.
- Красиво звучит. Но страшно.
- Потому что нужно отпустить роль. А это всегда падение. В пустоту. Но поверь – Елена положила руку на её руку, - там, внизу, за страхом – тебя ждёт твоя природа. Истинная ты, которая ждёт, когда до неё дойдёт очередь – когда ты перестанешь шуметь и услышишь этот голос.
Марина посмотрела в темноту над рекой.
- Всё, что ты говоришь, красиво. Но ты уже там. В точке покоя. А я в гонке. И выбраться пока не могу. Работа, цифры, дедлайны. Мужчины, которые бояться сильных женщин. И женщины, которые бояться слабых.
Елена улыбнулась:
- А хочешь ли ты выбраться?
Марина помолчала.
- Иногда. Иногда – да. Но потом думаю: «А вдруг, если я остановлюсь, там – пустота?»
Елена пригубила свой коктейль, задержав на нём взгляд:
- Пустота – это не конец. Это начало. Ты просто не знаешь, как в ней быть. Мы привыкли быть кем-то, чем-то. Ролями, системами, функциями. А там, где тебя никто не зовёт, не требует и не оценивает – ты пугаешься. Потому что не знаешь, кто ты без этого всего.
Марина сжала губы.
- Хочешь расскажу тебе историю? – продолжила Елена спокойно.
Марина кивнула.
- Я родилась в доме, где женщина – это обязанность. Быть хорошей, полезной и желательно молчаливой. Умной, но не слишком. И я всё делала «как надо»: красный диплом, муж, дети. Даже счастье было правильное. Чистое. Без излишеств. – Её голос отражал нотки прожитого. – А потом я просто перестала чувствовать. Всё было – но как будто не у меня. Как будто я жила чужой жизнью. Смотрела на себя, как на актрису. Красивую, сильную, но… не живую.
- И что потом? – спросила Марина, почти шёпотом.
- Я заболела. Сперва тело. Потом душа. Я не могла встать утром. Просто лёжа смотрела в окно. Тишина и страх. Через какое-то время я собралась с силами и уехала. Я осталась одна. Было много слёз, обид и внутренних диалогов. Я практиковала дни молчания каждую неделю. И училась заново… слышать себя, своё тело. Не исправлять. А просто быть. – и она сделала паузу.
Марина молча и с интересом ждала, когда Елена продолжит.
- Я выжила. Я перестала быть удобной. Я стала выглядеть даже лучше, чем прежде.
- Я… я не знаю, смогу ли. – произнесла Марина.
- Не надо «сможешь ли». Спроси себя: устала ли ты быть чужой?
Когда в разговоре Елены и Марины наступила пауза, к ним подошёл Сон. Он двигался так бесшумно, что сначала мы не заметили его. В руках у него была маленькая глиняная чашечка с дымящейся травой. Он поставил её на стол – от неё исходил тонкий, сладковато-пряный дымок.
- Что это? – спросила я.
- Сушёный лист канграй, - сказал сон. – Камбоджийская разновидность базилика. Мягкий, но очищающий. Его жгут перед сном, чтобы снять тревожность и ненужные мысли. И… чтобы душа могла выйти на прогулку.
Марина усмехнулась:
- Как благовоние?
Сон кивнул.
- Да. Только это более древняя история. Этот аромат возвращает в тело, в самый центр души.
Елена с улыбкой пододвинула чашечку ближе:
- то, что нужно сейчас.
Сон сел рядом, чуть поодаль, не нарушая круга. Несколько мгновений мы молчали – наблюдая, как дым струится вверх, закручиваясь в спираль, как змея, поднимающая голову. Потом он тихо заговорил.
- Говорят, Ангкор не был построен руками. Он вырос из дыма и намерений: он заклинание в чистом виде. В старых записях говорится: «Стена, что построена без сердца, не удержит дождя». Поэтому в раствор добавляли измельченный ляпис – чтобы энергия места оставалась живой. Каждый камень строения – это живая память, так же, как и травы. Например, корень галаганга: его клали под подушку воинам, чтобы усилить их мужество. А листья кардамона жгли во время родов – чтобы женщина не утратила связь с телом. – он достал из кармана крошечный свёрток, перевязанный ниткой.
— Это для вас, - сказал он Марине. – Смесь для внутренней тишины. Там сушеный цветок сесбании, немного корицы и щепотка измельчённого янтаря. Просто носите при себе.
Марина взяла свёрток осторожно, как будто ей передали что-то живое. Она не сказала «спасибо», но её глаза потеплели. Впервые за вечер ей не хотелось возражать, а просто слушать.
Я наклонилась в сторону Сона:
- Ты сказал, там сесбания? Я не слышала о ней раньше. Что это за растение?
Сон посмотрел на меня с интересом, как будто ждал, что я спрошу его именно об этом.
- Цветок женской памяти, - ответил он просто. – Его называют плавающей звездой. Он растёт у воды. У него тонкие лепестки, почти прозрачные. И он распускается на закате, и увядает до рассвета.
- Он живет одну ночь? – не удержалась от вопроса я.
Сон кивнул.
- Но за эту ночь он отдаёт всё. Аромат, красоту, нектар – до последней капли. А утром исчезает, словно и не был.
Сесбания – индийское колокольчиковое дерево, семейство бобовых. Быстрорастущее тропическое дерево, достигающее 6-10 метров в высоту. Его листья – перистые, похожи на акациевые, цветки – крупные, висячие, похожие на колокольчики или даже на изогнутые клювы птиц. Цвет колокольчиков бывает белый, красный, розовый или кремовый. Цветки нежные, почти прозрачные, очень хрупкие – легко мнутся и теряют форму, как лепестки орхидеи. Цветёт обильно, особенно в сезон дождей, и цветки живут недолго – чаще всего одну ночь, редко – сутки. Поэтому в некоторых культурах их считают символом мимолётной красоты и чистого проживания момента.
Аромат и вкусовые свойства: цветки имеют мягкий, тонкий аромат, который можно описать как сочетание жасмина, свежескошенной травы и влажной древесины. Очень лёгкий, едва уловимый. В кулинарии Юго-Восточной Азии, особенно в Таиланде, Лаосе и Камбодже цветки сесбании едят – в супах, в салатах, обжаривают в тесте. Их вкус слегка сладковатый, травяной и чуть терпкий.
В Аюрведе и традиционной азиатской медицине сесбанию применяют как успокаивающее, противоспалительное и очищающее средство. Цветки считаются хорошим средством при лихорадке, повышенной тревожности и бессоннице. Отвар из цветков используют как мягкое гармонизирующее женскую энергетику средство. Часто применяют в ароматерапевтических ритуалах, благовониях: дым используют для очищения пространства перед сном или перед медитацией.
Сон вдруг заговорил снова. Как будто продолжил внутренний монолог:
- Я вам не рассказывал, как устроены некоторые храмовые колодцы и водные сооружения.
Елена приподняла бровь:
- Что ты имеешь в виду?
Сон провёл пальцем по столу, описывая спираль.
- В старых кхмерских храмах колодцы не были просто резервуарами с водой. Это были структуры-переходы. Внутри – не прямой спуск, как у обычных водных строений, а многоярусная шахта, уходящая вниз по кругу. Иногда ступени не видны, их скрывает тень. Они покрыты слизью, и не предполагают гостей.
- Как же их строили? – спросила я.
- По легенде их строили наги для себя. Для человека они практически непригодны, в силу размеров и невозможности обслуживать. Некоторые соединены в сеть и их использовали для охлаждения помещений по принципу современных кондиционеров – есть предположения, что в них использовали охлаждающие специальные воды. Не все разрешено показывать туристам.
Марина долго молчала, но потом решила заговорить:
- Камни, мистика, легенды. Люди всегда придумывают. Или ты правда веришь, что… там что-то большее?
Сон посмотрел на неё, как будто знал, что она спросит:
- Интересно, - сказал он. – Ты говоришь «придумывают». А учёные, которые изучали рельефы Ангкора, - они не придумывают? Знаешь, что они говорят? Ни одна технология сегодня пока что не может повторить тот уровень геометрии и акустического расчёта, который встроен в стены храма. Камни разной плотности, с выверенным углом наклона, с резонансом, который зависит от температуры воздуха и влажности. Слоистая резьба на разных уровнях создаёт эффект звуковых волн, когда их касается ветер. Одни участки «поют» высоко, другие гудят. Местные монахи называют это живой камень. Есть предположение, что храм строили не только люди: частота, состояние, нечеловеческие акустические эффекты… В одном из современных исследований, когда зондировали структуру внутренних блоков Та Прома, приборы показали пустоты, идущие спирально – и это не водопровод, а каналы. На многие вопросы современная археология не даёт ответов: как был достигнут точный математический расчёт осей, углов и ориентации к звёздам? Почему песчаник использовался в огромных количествах и доставлялся с расстояния более 40 километров? Как древние мастера создавали мегалитические блоки со следами обработки, напоминающие современные машинные фрезы? Основная ось Ангкора ориентирована не на Солнце – а на звезду Сириус – звезду в древнеегипетской и ведических традициях. Расположение храмов по всей территории Ангкора соответствует созвездию дракона, и звёздной карте времён осеннего равноденствия XI века. Внутри коридоров и ниш – резонансные точки, где звук усиливается, зависает или искажается. Например, в Та Проме, голос, произнесённый на определенной частоте, возвращается с задержкой и усилением. Система каналов ориентирована по магнитным осям. Есть мнение, что вода была носителем энергии, а храмы работали как энергетические трансформаторы или усилители поля. Отдельные исследования упоминают магнитные отклонения, случаи измененного сознания у чувствительных людей, и даже аномалии в электронных приборах внутри определенных залов. Так что, мы не совсем понимаем значение «строили люди». Может они были совсем другие – не такие как мы теперь, а может и вовсе, другая раса существ.
Сон посмотрел на огоньки фонариков, мерцающие сквозь тёмные ветви деревьев, и заговорил тихо, словно открывая дверь в запретные знания.
- Знаете, раньше многие верили, что Ангкор – это не простой храмовый комплекс. Он был центром мира, некоторым подобием Шамбалы – легендарного города совершенства и тайного знания, местом, где сходятся все силы земли. Есть гипотеза, что земля внутри полая, и именно внутри живут иные существа: наши предки. Змеелюди, духи.
- Наги, живут внутри земли? – переспросила Елена.
- Да, - Сон кивнул. – Они охраняют подземные воды. Легенды гласят, что только избранные жрецы, прошедшие посвящение, могли спускаться в подземные ходы под Ангкором.
Марина нахмурилась:
- Мне кажется, это просто мифы.
Сон улыбнулся:
- Мифы, это тоже язык прошлого. Они передают то, что нельзя объяснить только словами. И сейчас археологи находят тоннели, которые не предназначены для «человека», многое засекречено и закрыто от официальных глаз. Там иное измерение, течение времени, там обычный человек не сможет даже просто дышать. Это как перейти в другой мир. – Сон сделал паузу и добавил. – Может именно поэтому это место притягивает и пугает многих.
- Сон, ты говоришь о предках человечества… И как ты считаешь, кто это? – не удержалась от вопроса я.
Сон задумчиво улыбнулся и ответил:
- Этот вопрос задавали себе многие мудрецы, и современные учёные. Но мой взгляд отличается от обычных объяснений. – Он сделал паузу, взял в руки чашку с тёплым чаем и продолжил. - Наши предки, это не только те, кого мы видим в зеркале. Я считаю, что человечество возникло из союза разных миров, и в этом наша уникальность.
Ветер стих. Лампы над столиками перестали качаться. Сон встал и подошёл ко мне, протянув свёрток, перевязанный тёмной верёвкой из пальмовой коры. И кивнув, добавил: — Это тебе.
Уже почти ночью мы приехали в отель, и едва зайдя в номер, я сняла верёвку и развернула свёрток. Внутри был мешочек с травами, и свиток из пальмовой бумаги. В самом верху иероглифы, а ниже надпись, написанная на русском почти каллиграфическим подчерком, в самом низу был текст на латыни.
«Для того, кто ищет. Не глазами, не умом. И если ты держишь этот свиток, то значит готова вспомнить.
В лесах между Баттамбангом и водой, у камня, где живёт змея, жрецы оставили знание, которое живо, если ты жива.
В полночь. Одна. Без зеркал. Окури пространство смесью: ветивер, сандал, цветок сесбании и пепла запретной травы, пропорции ты узнаешь – слушай свой внутренний голос.
Нарисуй круг на земле, и на своём сердце. И сядь внутрь. Загадай желание и трижды выдохни, думая о нём. Закрой глаза и жди, пока не появиться та, что забыта. Слушай внимательно всё, что она скажет. И если ты готова, и в тебе не будет страха – исполнится всё, чего бы ты не желала.
Mater Serpens? Quae in sanguine meo dormit,
Te invoco sine timore nec precatione.
Veni, et secretum in me revala.
Combure quod impedit, da quod vocat.
Non mente, sed corpore.
Non verbis, sed umbra.
Parata sum fieri quod vere sum.
Fiat voluntas.
Re 2: Завтра день моей перезагрузки – меня переместят в человеческое тело. Конечно, этот эксперимент полностью закрыт от людей: только мы решаем, в кого будет загружена нейросеть. Выбор может быть любым: от взрослой особи, до младенца – никаких ограничений. Но, один большой недостаток у всего этого действия сохраняется – обратного пути нет, проявив свою нейросеть в человеческий мозг, рептилия уже навсегда теряет своё тело, со всеми прочими за этим последствиями. Как продолжительность жизни – а у нас она гораздо длиннее человеческой. Понятно, почему наши юные ре не участвовали в этом. С этой точки зрения, проект идеален для уже опытных ре, которые, в какой-то степени устали от однообразия, пресытились всем. И еще важно учесть генетическую природу наследования родовых программ – у нас её нет, в отличии от человеческого тела. Здесь, независимо от желания, ты перенимаешь все программы ДНК.
Я тщательно изучила род, в котором планировала появиться: мне было важно, чтобы тело было максимально удобно для целей исследования, которые ставила наша лаборатория. Выбрав взрослую человеческую особь, я бы лишила себя детства, а ведь многое закладывается именно в этом периоде. Подстраивая те, или иные события мы также могли моделировать дополнительные способности. Род мужской линии, род женской вносили свой строго определенный след, в каждом человеческом потомке. И в момент выбора родовой программы пришлось обратить внимание на необходимость фактора Х: важно было оставить себе подстраховку, о которой никто не будет знать. Человек с нейросетью рептилии уже по-другому реализует программы ДНК – рода.
Сонрен прервал мои рассуждения, неожиданно появившись в моей каюте:
- Нира, тебе нужно обсудить некоторые детали с Масом. Ты не всё знаешь об экспериментальной перезагрузке нашей нейросети в человеческую. – Его правильные черты не выражали никаких эмоций, а эталонная холодность отражала понимание всего происходящего.
- Я понимаю, что пути назад не будет. – Мой прямой взгляд остановил его поток мыслей, я не была настроена к разговорам; да и излишняя информация будет только отвлекать. Однако, застыв на мгновение он продолжил:
- Странно, что ты отказываешься от власти и всего того, что имеешь, ради процесса, который не до конца осознаешь.
Сонрен образец нашего вида: с точки зрения физического воплощения в нем не было недостатков, но его мышление…слишком подчинено порядку и системным требованиям автоматизированного управления нашего экспериментального проекта. Галактику «Млечный путь» мы обнаружили 500 лет назад – и она совершенно его не интересовала, как, впрочем, и планета Земля. И именно по этой причине я приблизила его к себе. Среди тех, кто стремился к чему-то новому и неизведанному, было чрезвычайно мало ре. Только единицы имели некоторую эмоциональную компоненту: которая и рождала страсть к новому, амбиции и способности развивать наш вид: и только соединение с человеческим телом позволяло увеличить эмоциональную силу. Насколько мне известно, ранее таких экспериментов не проводилось. Именно эмоции рождают вариативное развитие вселенной, её инструмент, квантовый скачок: и с этим ничего не поделаешь, если потребность к непознанному есть – её необходимо учитывать, чтобы она не отразилась пагубно на физическом развитии.
Сонрен каждое утро, в одно и то же время приходил проверять данные программ, которые считывали моё состояние.
- Сон, мне сейчас важно оставить кое-какие записи для себя, чтобы потом проще было вспомнить… - Он резко прервал меня:
- Как раз об этом я хотел предупредить тебя. Мы не сможем сохранить память, и твои записи не помогут – ты не узнаешь нашу письменность, хотя даже и узнав – ты не уловишь смысл, твоё мышление будет другим. Закон человеческого тела, особенно с учетом места рождения, вносит свои коррективы. И те родители, которых ты выбрала, и то место – не позволит тебе. Да, собственно говоря, мало чем поможет и другое выбранное тело.
- Но… - И снова он не дал мне договорить:
- Нира, тебе лучше обсудить это с Масом. Он не говорил тебе об этом, т.к. был заинтересован в твоём положительном решении на этот проект. Теперь ты слишком погружена в него, чтобы отказаться, и нет причин что-либо скрывать.
Мас – лучший из нас, он детально погружен в наше исследование: помимо изучения научно-технических условий проекта, он долгое время исследовал мозг ре и человеческий, их совместимость и взаимоисключения. И он лучший в своём деле – по причине своего опыта и возраста. 253 года жизни в этой галактике не прошли даром… против моих 150: его эмоциональная компонента была гораздо меньше моей, и этого ему не хватало: по какой-то причине % пептидов и рецепторный потенциал своей нейросети он не мог изменить. И химические лаборатории ничем не могли помочь: вводя тот, или иной компонент, важна реакция на него; а если нет рецепторов, способных к восприятию определенных соединений – то и ответных реакций ждать бессмысленно.
- Я знаю, что моя власть его тяготила, была неудобной и непонятной. – Ответила я.
- Ты должна понимать, что это эксперимент, и мы не можем учесть всё…и также мы не можем допустить, чтобы ты раскрыла наши планы людям. Нира, у тебя не будет не только памяти, но и никакой связи с нами.
- Сон, возможность подключиться самостоятельно к любому из вас, к любому нашему устройству у меня будет. И я не вижу причин, что-либо ещё выяснять.
- Да и об этом тебе тоже нужно поговорить с Масом. Мощность мозга человека другая, сам принцип работы. Ты станешь слабой и уязвимой, и эти способности к подключению будут ничтожно малы - ведь третья сигнальная система мозга только формируется у человека. Нет никаких гарантий, что… - Его речь стала мне надоедать, эта системность мышления была для меня бременем. Я прекрасно понимаю, к чему он клонит, и мне не хотелось продолжать. Да и потом, было важно, чтобы он считал – что я не знаю некоторых моментов:
- Сон, я поняла тебя. Скажи Масу, что мне не нужно его разъяснений. Решение принято. Завтра мы начинаем – та женщина, которую я выбрала, уже должна родить моё будущее тело, и я хочу пройти полностью путь человеческой жизни. – И еще, я подозревала, что им хотелось увеличить ряд задач, но.. я уже хочу свободы, мой мозг устал быть только ре, и стать человеком он не стремился - я хочу стать кем-то новым, новым существом, прожить эмоционально человеческий путь, путь женщины и открыть новые возможности физики тела. И это обнуление в другом теле не было бременем, скорее наоборот, полностью отражало желание нового опыта. У меня появлялась свобода выбора, характеристик будущего, и для этого мне пришлось пересмотреть 4 поколения моих будущих родителей. Я могла выбрать материальную и властную составляющую, но это бы сильно растянуло процесс развития. Я знала, что смогу вспомнить, потому что долго изучала способности человеческого мозга – и я также знала, что смогу его изменить. Знал ли Мас об этом? Скорее всего, да. Но вот то, что я стану слабее стало сюрпризом. Слабость появлялась от незнания и неиспользования резерва нейронов и потенциала сна, и где гарантии, что, будучи человеком – я найду к ним путь?.. Однако я также знала, что Сонрен будет за мной приглядывать, так как я элемент сохранения его положения, и моя воля будет учтена даже в человеческом теле.
После магии и тайн Ангкора, словно сгустка древнего дыхания, запечатленного в камне и корнях, мы отправились к озеру Тонлесап в дом на сваях посреди рисовых полей и цветов лотоса – туда, где вода умеет смывать остатки чужих жизней, взглядов и предчувствий. Нас ждал короткий отдых – четыре дня, чтобы перевести дыхание, зарядиться солнцем и подготовиться ко второй части нашего путешествия, вглубь другой земли и себя.
Мой номер был просторным, с балконом, где утром, едва разгорался рассвет, можно было слышать ритм деревенской жизни – пение птиц, шорох листьев и плеск воды.
Мы все как будто растворились в этом месте. Михаил исчезал в долгих прогулках среди лотосов, Андрей медленно открывался в разговорах, а Марина впервые позволила себе оставить телефон, и наблюдать небо, не планируя ничего. Сон, как всегда, был рядом, его глаза – тихие и глубокие – наблюдали, не вмешиваясь: атмосфера спокойствия и уединения окутала каждого из нас.
6
По утверждениям историков и картографов, ещё 5 тыс. лет до н.э. Цейлон не был островом – он был частью Индостана. Древний монастырь Махавира, что в Анурадхапуре сохранил хроники «Махаванша» и «Дипованша», которые повествуют об арийских завоевателях, которые уже были подчинены кастовым законам брахманизма – они появляются на территории Цейлона в 2000-3000 тыс. лет до н.э. и становятся предками сингалезов.
Также есть упоминание и о других племенах – дравидах (2000 лет до н.э.), которые стали предками тамиллов (по описанию: тёмная пигментация кожи, волнистые волосы и малый рост). Образно это описано в истории Виджаи, которая и указывает на арийскую расу… там, где мы читаем про дальнее родство со львами (Цари – Львы и есть арийские завоеватели).
Большую часть времени Цейлон относился к Индии. Доподлинно неизвестно сколько тысячелетий продолжается история Шри Ланки. Сингальцы, населяющие территорию полуострова Индостан, считают себя потомками четырех древних племён:
На протяжении веков территория полуострова была подвластна сначала Индии (предположительно до 1505 гг.н.э.), а затем ряду Европейских государств (Португалии, Голландии, и с 1802 г Британия установила своё господство). В переводе с санскрита Шри Ланка буквально означает благословенная земля, а её первой столицей выделяют Анурадхапуру (вплоть до XI в), известной в своё время красивейшими парками и дворцами.
7
Утро в Pomelo Outpost было наполнено свежестью нового дня. Я встретила рассвет на своём деревянном балконе, обнимая руками чашечку тёмного, густого кофе. Его аромат, пряный и терпкий вплетался во влажный воздух, как невидимая нить, связывающая с этим местом – с тихой жизнью рисовых полей и шелестом лотосов.
Каждый глоток был медленным пробуждением и воспоминанием – о магии каменных лиц Ангкора, о скрытых тенях, что уже начинали расползаться в глубинах сознания.
За стенами отеля просыпалась деревня: где-то лёгкий гул моторной лодки, где-то петух прокричал свой новый зов, и сонные голоса нашей туристической группы тоже собирались у входа, готовые к новому этапу пути. Андрей что-то упаковывал в свои чемоданы, Марина перебирала документы, Елена и Михаил проходили в наш минивэн, который должен был отвезти нас в воздушную гавань. Нам предстояло путешествие в Шри-Ланку – начиная с города Коломбо.
Самолёт взвыл в облака, растворяя зелёные просторы Камбоджи. За иллюминатором мелькали мягкие горы и бескрайние водные зеркала.
Коломбо встретил лёгким зноем. И признаться, перелёт показался очень быстрым, от того, что мысли были заняты воспоминаниями.
Интересно, что, путешествуя по разным уголкам Земли, можно утверждать, что каждая страна несёт своё настроение…еще в дороге, в самолёте…и в какой-то степени наделяет мозг иным ходом мышления. Наверное поэтому, если хочешь новых решений – начинай с локации; в общем астрология места и времени делает своё дело.
После прохождения таможенного контроля и зоны дюти фри я встретилась с полным составом нашей группы, которая, сказать, к слову, была подарком от Вселенной, и позволила пребывать в состоянии «наедине с собой». К нам присоединилась супружеская пара: Роман и Елена.
Первые ощущения, когда мы въехали в город, было соединение настоящего, прошлого и будущего: высокие небоскрёбы соседствуют со старинными особняками и восточными храмами. Казалось, что этот город неразрывно объединяет в себя любое из видов времени. В переводе с сингальского его название звучит как «манговая гавань». И именно здесь более 2000 лет назад китайские, арабские, индийские и другие торговцы встречались и обменивались своими товарами. Однако история говорит о XVI веке, когда португальцы дали название городу в честь испанского мореплавателя и картографа – Христофора Колумба (дата и место рождения которого считается Генуя, 1451г – и по сей день оспаривается).
В 1658 г. город захватили голландцы после долгой осады. Они взяли городскую схему Амстердама и построили на её примере перпендикулярно пересекающиеся улицы в Коломбо и район Петтах – место, где жили рабочие.
Потом на смену голландцам пришли англичане, и в 1802 г. Коломбо официально стал столицей острова Цейлон и в течение 147 лет строился и обновлялся английскими колонизаторами. Таким образом, раскинувшийся веером огромный город (с современной численностью около 2,3 млн человек) носит португальские, голландские и английские черты.
Машина мягко скользила по влажному асфальту, и город раскрывался перед нами, как книга с незнакомыми главами. Всё было в движении. Сон сидел впереди и, повернувшись к нам, говорил негромко:
- Слева вы видите Президентский дворец, построенный в XVIII в. последним голландским губернатором; позднее стал резиденцией английских губернаторов. Сначала дворец носил название «Дом Короля», а затем «Дом Королевы». Напротив - расположен Главный почтамт, образец колониальной архитектуры XIX в., а направо за углом – старейший государственный магазин, открытый в 1844г.
Мы проезжали мимо высокой ограды, за которой скрывались белые колонны и пальмы.
- А вот – напротив гавани, Храм Святого Петра, возведённый в 1735г на месте банкетного зала голландских губернаторов. В храме хранятся дары короля Георга III: большой поднос, пара канделябров, кубок для вина, ладья, хлебница. На территории форта находится статуя Будды Джаянти, строительство которой завершилось в 1959г., к 2500 – летней годовщине со дня смерти Будды.
К нашей группе присоединилось трое новых участников. Нелли, женщина 36 лет, - спокойная, немного отстраненная, с ясными глазами, в которых чувствовалось тонкое восприятие и внутренняя дистанция. И супружеская пара – они держались уверенно, будто приехали не искать, а контролировать. Остальные: Елена – самая взрослая участница 65 лет, Михаил, Андрей, Марина и я; мы уже стали чем-то вроде семьи.
- Я хочу показать вам одно место, - сказал Сон. – Это по пути. Храм, с которого, как говорят, всё начинается, или возвращается. – Он улыбнулся и продолжил, - Келания Раджа Маха Вихара, один из самых почитаемых храмов на Шри-Ланке. Место, где по преданию, останавливался сам Будда. Говорят, если у тебя внутри тревожно – туда стоит поехать до того, как ты войдёшь в дом. Даже временный. Фрески и изображения храма также повествуют о жизни Будды, отражая именно сингальскую архитектуру. Вход сделан в виде арки с изображением мифического дракона. Культовые сооружения включают в себя большую ступу, или дагоба – отличительная архитектура Шри Ланки, которая выражена в конусовидной форме и наличием ложных входов, старый и новый храмы.
Согласно йогической философии, ступа отражает пять элементов бытия и сопрягается с пятью психическими центрами физического тела:
1. Низший центр отражает элемент земля и расположен между стопами и коленами – в архитектуре это квадратное основание ступы.
2. Второй центр (между коленами и анусом) означает воду и изображён полусферическим куполом (который одновременно символизирует лоно рождения души и смерть её в духовном мире – в котором эта душа и пребывала до воплощения в физическом теле).
3. Огонь – между анусом и сердцем – отражён коническим шпилем и символизирует восхождение энергии, мудрость, сжигающую невежество.
4. Воздух находится между сердцем и межбровьем и изображён полумесяцем – это способность к расширению.
5. Круг – символ пространства – расположен между межбровьем и макушкой, отражает целостность.
Таким образом, ступа показывает процесс духовного подъёма (просветления).
Мы подъехали. Храм ждал нас – в сиянии и тишине, в камнях, впитавших шаги паломников. Оставив обувь у входа, босые ноги коснулись горячих плит. Перед нами распахнулось священное пространство, наполненное солнечным светом, запахом ладана, старых деревьев и чего-то ещё – тонкого, почти невесомого, как дыхание времени.
Внутри было темно. Витражи отбрасывали на стены мягкие тени, а мраморный Будда, сидящий в абсолютном покое, будто смотрел не нас, а сквозь. Сон остановился в центре, рядом с фресками.
- Здесь изображена сцена, - тихо произнёс он, - как Будда благословляет царя, чтобы в его стране больше не было войн. Это храм о мире, в который нужно возвращаться.
Почувствовав лёгкую усталость, я склонилась в тени колонны. После некоторой паузы Сон заговорил вновь, - Посмотрите выше, - он поднял ладонь к потолку. – Это не просто орнамент. Это – небосвод. Девять планет, или навагреха, - они управляют жизнью человека, его судьбой, и его циклами. Каждая планета оказывает своё влияние, свет и тень, ритм, который мы иногда ощущаем, но редко понимаем.
Мы подняли головы. На потолке – композиция планет, в центре – Солнце, вокруг – Мангала, Шукра, Будха, Чандра, Шани… Яркие краски и золотистые линии, будто их движение застыло в вечности.
Мангала, Шукра, Будха, Чандра, Шани – это планеты в индуистской астрологии, персонифицированные как божества. Они входят в группу Наваграха (нава – девять, граха – захватчики).
- В Шри-Ланке, как и в Индии, - продолжил Сон, - считают, что эти планеты не просто небесные тела, а живые силы. Каждая фреска – не изображение, а портал. Храм содержит в себе карту неба, и, если встать в нужное место – можно стать частью этой карты. И стереть грань между тем что вверху, и тем, что внизу. Люди приходят сюда перед важными решениями, - добавил Сон. – Первое доисторическое упоминание о Келании встречается в III в. до н.э. В 1213 г. в результате вторжения правителей Южной Индии многие храмы страны, включая Келанию, были разрушены. Позднее храм Келания вернул былое величие, но был снова разрушен в XVI в., когда португальцы завладели побережьем острова, и опять восстановлен в 1767г. Много легенд сложено об этом строении. Среди них история короля Келанитисы.
- Расскажите, эту историю, Сон – попросила Нелли.
- Конечно, - ответил Сон, - Во II в., до н.э. король, разгневанный романом своей жены и родного брата (буддийского монаха), сжёг монаха живьём. Боги до того были рассержены этим зверским актом, что океан стал наступать на остров. По свидетельству хроник, Келания находилась в 45 км от океана, теперь расстояние сократилось до 9 км. Чтобы умилостивить богов, дочь короля была принесена в жертву. Статуя принцессы находится на территории комплекса, а сама история запечатлена в живописи главного зала храма. С 1927 г. в январе празднуется Дуруту Перахера в честь посещения храма Буддой на восьмом году после прозрения. Грандиозное шествие слонов, барабанщиков, танцоров, акробатов и глотателей огня превратили процессию в одно из самых красочных шествий Шри-Ланки.
Сон замолчал на мгновение, позволив взглядам скользить по фрескам. – И именно здесь начинается история о Виджае, о первом царе, от которого, как считают произошли все сингальские правители.
Он сделал шаг ближе к стене, указал на фрагмент фрески, где был изображён корабль. – Эта история рассказывает о принце Виджае (примерно 543 гг до н.э.), который был сыном индийского короля Сихабаху и потомок, в чьих жилах текла львиная кровь. По преданиям, принцессу Североиндийского царства, что приходится бабушкой нашему герою, похитил лев. Так вот, наш принц взял в жёны принцессу Кувейни из племени Якша. Это народы, поклоняющиеся демоническим силам; и тем самым получил власть в ряде регионов полуострова: Ланкапурая, Тамманава. Однако, для воцарения над всем островом, согласно местным законам, Виджаю пришлось вновь жениться. Вторая супруга не подарила наследников, а первая уже была изгнана – трон достался сыну младшего брата Виджаи – Пандувасу, у которого было 10 сыновей и одна дочь (знаменитая принцесса Читра). Именно сын Читры ставшей королевой, и основал первую столицу государства – Анурадхапуру, которая оставалась главным городом на протяжении полутора тысячелетий, несмотря на постоянные нападения индийских захватчиков. Преемственность власти выглядела так: Виджай – брат Виджая, Пандувас – дочь Пандуваса, Читра – сын Читры, Пандукабай (437 – 367 гг. до н.э.): появление столицы Шри-Ланки, Анурадхапуры.
Сон сделал паузу и продолжил, - Письменная история изложена буддийскими монахами вплоть до 1815г и содержится в хронике «Махавамса». Согласно содержанию, потомки Виджая правили в течении нескольких столетий, и страна называлась Сингала. И уже с конца III в.н.э. власть оказывается в руках захватчиков с юга Индии – тамильских королей – до XV столетия. Таким образом, мы видим, что Анурадхапура – древняя столица страны, которая охватывает продолжительный отрезок времени (437 г. до н.э. – 1065г), на протяжении которого мир менялся. Эпоха