Ступени

Ступени
1
Левый берег, левый берег, детства славная пора,
Замираешь, вспоминая облик старого двора.
Помню поле все в полыни, запах детства моего,
Облака контрастом плыли, неба серо-бурый фон.

Звон трамвая, мотоциклы - роскошь тех далеких дней,
Как на Банное возил нас дядьки старенький «газон».
Мы вдыхали степной ветер в предвкушении мечты,
Как проснемся на рассвете под волшебный шум листвы.

Как ворочались в постелях, чтоб пораньше встать,
Собираясь на рыбалку - главное не проспать.
Как снастями запасались, чтобы было впрок,
Как червей искали за день, прокопав весь огород.

Как поклевку ожидали с замиранием сердец,
Чебаков как подсекали, иногда и покрупней.
Наш садок опущен в воду, рыба шлепает хвостом,
Любовались мы уловом, что с рыбалки привезем.

Над рекой склонились ивы в отражении небес,
Их портреты очень милы, нам хотелось так чудес.
Блики над рекой искрятся, словно звездочек огни,
Хорошо же на рыбалке в эти солнечные дни.

Как, ликуя, собирались поиграть толпой в футбол,
Как орали, забивая, со штрафной победный гол,
Как на свалку собирались в предвкушении клад найти,
Как в азарте забывались словно сыскари.

Возвращались мы с добычей, не хватало рук,
Упоенные находкой под пчелиный звук.
Собирали в банку шустрых ящериц цветных,
Землероек отрывали, словно стая лис.

Было поле в разнотравье, словно сказочный ковер,
Полевых цветов эфиры - памяти калейдоскоп.
Эта яркая картинка возвращает вновь туда,
Где счастливыми мы были – детства нашего пора
2
На отвалах мы резвились, вдохновляла нас мечта,
Нас манила желтым блеском разноцветная слюда.
Нагулявшись до упаду, исчерпав запал,
Мы устало возвращались в свой родной причал.

Если не было обеда, отрезали хлеб,
Мы не знали “Чоко-паев”, дорогих конфет.
Насыпали сверху сахар прямо на батон,
Мы куски свои сметали, сидя под окном.

3
Как за хлебом отправлялись, в дом не заходя,
По дороге подгрызали вкусные края.
По Островского к продмагу путь, конечно, был длинней,
По дороге подмечали множество затей.

То котенок, потерявшись, жалобно пищит,
То собака без причины на людей рычит.
Все нам было интересно подмечать,
Мир огромный мимоходом открывать.

Как под дождик попадали, не было зонтов,
В подворотни забегали, вымокнув насквозь.
В «нижний» путь был покороче, там сейчас пустырь,
С теплотой я вспоминаю детства чудный мир.

4
Маяки мои из детства, счастья островки,
Сердцу милые поселки у Магнит-горы:
Новостройка и Дзержинский, словно близнецы,
Только прежде был Центральный, где мы родились.

Он был построен на отлоге руками будущих жильцов,
Тех, что доставил под конвоем телячий с нарами вагон.
Голодных и в обносках рваных и в кровь истерзанной душой
Конвой водил их рыть траншеи под стобарачный полигон.

Мы родились в посёлках этих, но все успели позабыть,
Коморки, где ютились семьи числом, не меньше пятерых.
Селили семьи из самана в бараки, с крышей продувной.
Но даже им все были рады, хоть угол мал, но всё же свой.

Как по утрам кричал молочник, парным груженый молоком.
Как разливал его по кружкам с бадьи железным черпаком.

А иногда короткой вспышкой из прошлого доносит голоса,
Проводит, будто перекличку, запойный мрачный комендант.
Те вспышки сразу затухают, но оставляют тусклый свет,
И вновь порою освещают из прошлого размытый след.

5
Дом самстроевский, абика, сидя на крыльце,
Щурится в очках, с улыбкой на родном лице.
Вот Асхат-абы с работы шумно в дом зашел,
Тетя Роза по-хозяйски собирает стол.

Все, как будто, пред глазами промелькнуло вновь,
Ожила, как на экране, улица Огнеупорщиков.
Словно время карусели возвращает нас туда,
Где в досуге пролетали наши детские года.

Данилевский, Тарабычин, Толик Шихов, да Бычков,
Вовка Молодов и Женька, Борька, наш сосед, Козлов.
Кто-то этот мир покинул, кто-то жив, в других краях,
Кто-то стал здесь старожилом, все из детства имена.

Помню, случай был забавный, было нам лет пять,
Приходили как-то гости с чем-то поздравлять.
Мы в войну играли с братом, скуден арсенал.
Подошла, смеясь к нам тётя, громко говоря.

“Приходите на работу завтра пацаны,
Пистолетики я дам вам для ведения войны”.
Мы, конечно, ошалели от щедрот таких,
Утром сразу подскочили, только гимн затих.

Помню, как мы с ним мечтали, представляя час,
Как получим пистолеты даже про запас,
Как заткнем мы их за пояс, в куртки и штаны,
Алик предлагал запрятать их ещё в носки

В общем, были в ожидании волшебства,
Манит предвкушением пацанская мечта.
“Пианинка” была рядом, только поле перейти,
Пролетели, не заметив этого пути.

В общем, чуда не случилось,
Тетя долго не могла взять в толк
И какой пришли забрать мы оружейный долг.
Лишь с десятого повтора что-то поняла,
Принесла мешок чего-то говоря:

“Посмотрите по дороге, здесь нельзя,
Уходите побыстрее, ребятня!”

Мы, конечно, развернулись и быстрей ушли
И сокровище, трепеща, в поле принесли.
Мы стояли, словно рыбы, разевая рот,
Мы, как будто онемели, развязав мешок.

Вместо пестиков достались нам крючки,
Это были молоточки для звучания струны.
Мы тогда еще не знали ёмких слов,
Как в народе называли пьяных брехунов.

Мы ярились, словно кошки, потеряв мышей.
Мы тогда еще не знали много про людей.
Мы послали ей вдогонку гневный свой протест
От обиды бесконечной раненых сердец.

Нас природа поддержала, началась гроза,
Молнии проткнули небо, словно мстя за нас.
Гром потряс провалы окон, напугав людей,
Чтобы грохотом отвлечь обманутых детей.

Мы, сорвавшись, побежали по шальным ручьям,
Мы забыли об обиде, что досталась нам.
Мы тогда насквозь промокли, было наплевать,
Нам хотелось всю обиду в лужах расплескать.

6
Как из прошлого всполохи освещают путь,
Подросли мы все немного, чуть вперед шагнув.
Алик погружен в журналы спорта новостей,
Как “Динамо” проиграло от своих гостей.

Чертит на листочке график предстоящих встреч,
Навела абика тесто, чтоб блинов напечь.
Достаю из шкафа доску - шахматный трофей,
На турнирах не однажды были всех сильней.

Как в финалах побеждали “Белая ладья”,
В детстве семьями играли не шутя.
В наших семьях все мальчишки, будто замысел таков,
Чтоб в шахматных турнирах было больше пацанов.

Правда, все же затесалась между братьями одна,
Альфиюшка - хохотушка, наша старшая сестра

Был азарт высок накалом, дрожь в руках.
Как с волнением фигуры расставляли впопыхах,
Как у нас сдавали нервы под конец,
И висел на волоске победный наш венец.

Мы победы кровью добывали, как в бою
И в финалах насмерть мы стояли на краю.
Уровень игры заметно наш подрос,
Мастерству нас обучал гроссмейстер Плисконос.

Возвращаясь с гортеатра под трамвайный звон,
Мы с волненьем обсуждали шахматный сезон.
Мы горели ожиданием новых встреч,
До турнира оставалось дней не перечесть.

Мы терпеньем запасались, бредили мечтой,
Чтобы нам достался снова кубок золотой.

Промелькнула пред глазами шахмат карусель,
Вновь я доску прижимаю — шахматный трофей.
Алик вызов принимает, словно нехотя,
Впереди нас ожидает жесткая баталия.

7
Вновь поселок пред глазами, уличный гомон,
Родственники как собирались с поводом и без него.
На гармошке как играли, то Ильдуса ремесло,
Были шумными застолья, расходились затемно.

Мать с абикой и Назирой на диване обнялись,
Вспоминают про барак свой, тяжко было жить.
Подрастали братья наши, что позднее родились,
От Дамира до Ильгама, между ними был Раис.

За окном соседи спорят, не понять о чем,
Малышня с писклявым криком бегает с мячом.
Ветерок колышет листья ароматных роз,
Он пчелиное жужжанье сквозь года принес.

Ну, а мы своей ватагой смотрим свысока,
Забрались на крышу стайки, сухари грызя.
Составляем план на завтра, велики достать,
Предстоит нам день нелегкий - рухлядь собирать.

Мне достался от Рауфа древний экземпляр,
Простоял на сеновале пятилетний план.
Нас починка не пугает, все мы мастаки,
Голь на выдумки горазда, время вдаль летит.

8
Это летние забавы для утехи детворы,
Вот зимой другое дело, здесь мы все вратари.
Мы готовились к сезону с вдохновением творцов,
Щитки шили из поролона, телогрейки рукавов.

Краги - это пик творенья, пирамида мастерства,
Мы прошли через мучения, сшив ловушку вратаря.
Клюшки сами мастерили из фанеры и брусков,
Клея, ленты не жалели, чтобы крепким был остов.

Наколенники, нагрудник шили сами из старья,
Выбирали, что потолще, из запасов вторсырья.
Все проверку проходили, защищая створ ворот,
Тут без травм не обходилось, норов крут у пацанов..

Как-то Ирику попал я шайбой прямо в бровь,
По виску синяк разлился, был опасным тот бросок.
Ирик стойко продержался после нашей похвальбы,
Что герои не рыдают, шрамам рады мужики.

Гасиме, отцу Равылю он сказал тогда,
Что ворота защищая, клюшкой в глаз себе попал.

9
Помню, в школу как ходили мимо почты за углом,
С Аликом портфель носили за Наумовой домой.
Конкуренцию составил нам Хоменко, был хитрец,
Провожал ее он в школу, был находчивым, шельмец.

Школу номер двадцать восемь, я запомнил навсегда,
Седакова в первом классе нашей классною была.
Что хотелось бы добавить, удивительна судьба,
В новой школе двадцать восемь классной трудится жена.

10
Снежный пух искрит на солнце и глаза слепит,
Словно в сказочных просторах горка лыжная стоит.
Лыжи - наше развлечение, главное, чтобы был трамплин,
Получали наслаждение, выпустив адреналин.

Снегом поле засыпало, склоны и холмы,
Возвращались мы с прогулки, как снеговики.
Помню бури затяжные, сильный снегопад,
По утрам мы отрывали снеговой завал.

Как соседи помогали, расчищали дверь,
Дядя Вася, Борькин батя, выручал нас всех.
Как-то с Аликом зимою вышли на каток,
Что залит на стадионе возле Полевой.

Накатавшись до измоги, из последних сил,
Мы до дому ковыляли, был нам свет не мил.
И таких историй в прошлом всех не перечесть,
Превзойти все это выпала нам честь.

11
Я просыпаюсь на рассвете, мне снится снова тот же сон,
Как мы взбираемся на гору в наш в засекреченный схорон,
Там, где была у нас засада, в окопе выступа скалы,
Мы наблюдали за округой, как будто горные орлы.

Как над просторами предгорья все небо в красках расцвело,
Расплылся шлейф высоких домен, как будто ворона крыло.
Внизу раскинулся поселок, свидетель детства моего,
Димитровский мне также дорог, как сердцу дорог отчий дом.

Весь путь с Березок до окраин я поднимался налегке,
Ведь та дорога через гору порою тоже снится мне.
Как мне всегда там были рады без лжепритворства и затей,
И для души моей отрада - вся память тех счастливых дней.

И словно крутятся картинки на пленке старой прошлых лет,
На печке чайник закипает и манит запахом обед.
И как меня ждала, волнуясь, абика поздно у двора,
И как ходила по проулкам в тревоге и домой звала.

Закия, вечно занятого, под лампой, щурившись, склонясь,
Он вечно что-нибудь паяет и что-то чинит на заказ.
Зайнап сердито объясняет сестренке Асе в сотый раз,
И Амина скребет кастрюли, над чем-то про себя смеясь.

И всем достаточно заботы в большой трудящейся семье,
А ведь спустя совсем немного покинут дом почти что все.
И этот дом мне тоже снится с сарайкой старой в тупике,
И в огороде погреб с дверцей на чуть подсыпанном холме.

Как яблони вокруг ветвятся и куры квохчат во дворе,
Как в мастерской бабай бранится, и это тоже слышно мне.

12
Я помню солнечное утро, как к Сане, другу, я иду
От Доватора неспешно к Щербакова на углу.
Саня, как всегда, за книжкой, мать - училка у него,
Мы собрались в воскресенье вместе с ним сходить в кино.

Нас пасет другой наш кореш, шустрый малый Игорек,
Дразним мы его «пигмеем», был он ростом невысок.
Любит он ехидцей меткой подразнить и нас в ответ,
Разбегались ненадолго, чтоб вражду свести на нет

Наши игры были вольны, без родительских запрет,
Все пути были свободны, хоть нам было мало лет.
По горам скакали прытко, был у нас там свой секрет,
Доставали в шахтах серу ,от взрывчатки старый след.

Взрывники кромсали гору для каких-то прошлых дел,
Мы нашли в закладках порох, наш пострел везде поспел.
Добывали мы селитру, в общем, были мастаки,
Мы взрывчаткой забавлялись, если б знали родаки!

Самострелы - наше хобби, здесь не нужно мастерства,
Пульки с проволокой нагнули и резинка для ствола.
Правда, был курок на ручке, тоже с проволоки тугой,
Но и это нам не сложно, лишь бы выстрел на убой.

Арбалеты посложнее, здесь уже не малый труд,
Нам уменья не хватала сотворить подобный лук.

13
Был еще у нас конвейер приложения наших сил,
Мы добычу ожидали, норки сусликов залив.
Мы таскали в ведрах воду в возбуждении «на гора»,
Не осталось без внимания ни одна зверьков нора.

Мы узнали позже где-то, можно было на петлю,
Мы задачу упростили, проволокой обвив нору.
Шкурки были нам наградой за нелегкие труды,
Мы на бойню их сдавали за приличные гроши.

Наберем конфет в продмаге и с печением кульки,
Что мальчишкам еще надо, чтоб потешить аппетит.

14
Подрастая, мы менялись, изменялся интерес,
Как девчонок мы гоняли, хоть и был их перевес.
Помню Катю Ангелову, что тем летом привезли
К бабушке пожить на время, вроде предки развелись

Из Болгарии в Магнитку, чтоб потом вернуться вновь,
Даже фотка сохранилась, я забрал ее тайком.
Помню, как сидели в доме, прижимаясь, у окна,
Игорек подкрался сзади, песню спел про «соловья».

Песня та была с намеком, я едва догнал его,
Наказать не дала тетка, защитила «пацана».

15
Игры детские остались где-то в прошлом навсегда,
Возвращаюсь к тем событиям тропкой тонкой иногда.

Как с Грачевым Саней дружно рисовали карты «ню»,
Раздевали мы красоток из журналов на ходу.
В общем, было интересно, было некогда скучать,
Проскочили через детство, было вроде все вчера.

Многое уже забыто, дремлют где-то в тайниках
Эпизоды, эпизоды - бесконечен их запас.

16
Детство быстро пролетело, мы все подросли,
У кого-то раньше срока выросли усы,
Кто-то прокричав фальцетом, резко забасил.

В общем, как-то растворилась детская пора,
Наступила незаметно нервная весна.

Мы взрослели час за часом, музыки вторя,
Мы искали идеалы, чувствами горя.
Мы чумели от «Пинк Флойдов», «Бони» и «Битлов»,
Мы с восторгом отрывались под тяжелый рок

Нам хотелось всем свободы, бунта и химер,
Мы, как будто, отрицали серый свой удел.
Мы ватагой собирались сворой в тупиках,
Мы неистово в агрессии купались там.

Гортеатр - наше поле для побед,
Мы, по-дурости, немало натворили бед.
Нашей ярости жестокой не было границ,
Вихрем колесо крутилось возбужденных лиц.

Мы сбивались, словно орки, в разношерстную толпу,
Выходили вечерами на «бандитскую» тропу.
Чтобы в форме быть бойцовской, разделившись загодя,
На площадках детских, в парках, начинали мы с себя

Били в грудь, сбивали ноги, только лица берегли,
Тренировки были наши - гладиаторов бои.
Собирались, сбившись вместе, кучковались по дворам,
Были шумными застолья, дружба крепкою была.

Выделялися Гарпиня с бойкой, крашеной Лисой,
Мишка,Тэхин брат-прогматик, Алик с Белкой озорной.
Был еще Бычков Серега, скандалист и бузотер,
Даже был порою дерзким с пацанами за спиной.

Кто-то был всегда спокоен, кто-то нервным без причин,
Раф Бакиев был веселым, хохотал он так один.

17
Я почти всегда в резерве, жил на правом берегу,
Приезжал я, правда, метко, вот об этом расскажу.
Помню в парке металлургов, что на левом берегу,
Я с подругами на встречу к брату Алику иду.

Не успели осмотреться, началась возня,
Видим, брат бежит с оглядкой, а за ним толпа.
Я успел подставить ногу, в ухо залепить,
Со спины я не увидел, первым кто бежит.

Оказалось, это Тэха, случай непростой,
Брат у Мишки был смотрящим, «стариком».
В общем, мне тогда досталось, был нещадно бит,
Молодые подоспели, как щитом прикрыв.

Я ходил тогда неделю синий и хмурной,
Обходил любую свару стороной.
Время лечит, все проходит, все забыл,
В медучилище за лето поступил.

18
Как-то осенью глубокой анатомию зубря,
К нам на пару заявился Алик, за собой зовя.
По дороге озадачил, Тэха ждет внизу,
Нужно выручать подшитого Мирзу.

Был подшитым он уж месяцев так пять,
Нужно срочно «ампулу» бедняге удалять.
Мне свою вину пред Тэхой нужно искупить
И поддержкой статус свой опальный воскресить.

Делать нечего, согласен был на все,
Хоть не знал еще я это ремесло.
Второй курс, семестр только начался,
Десять лет до звания врача.

Учебник хирургии только на глазок:
Новокаин, разрез, наложить шов.
Все понятно, инструмент готов,
Взял с собой я юных докторов.

Эрик Мирчев и Жуковский друг
Согласились без раздумий эскулапу подмогнуть.
На блатхате, положив Мирзу на стол,
Я в азарте операцию провел.

Только вот ведь незадача, пациента «искромсав»,
Не нашел я в нем «торпеду» и Мирзу тем «развязал».
Теха кореша поздравил, крепко обнялись,
Угостив нас всех ликером, бурно в гости подались.

Был тот вечер с продолжением для нас,
Мы ввязались в драку ровно через час.
В этот раз досталось Новику - «звезде»,
Отбывал он с Тэхой срок в одной семье.

Это явно был уж перебор,
От греха подальше сдернули домой.
В нашей дерзости не знали мы границ,
Нам еще не приходилось падать ниц.

19
Листья желтые слетают с растопыренных ветвей,
Лето в осень замирает в бабьем ситце у дверей.
Смог над комбинатом держит облака,
Где-то близко за горами прячется зима.

Много было увлечений у дворовых пацанов,
Заменил нам всем мопеды - «Иж-Планета-Спорт.»
Помню первый наш «Ковровец», мы с Жуковским, дружбаном
Месяц с небольшим чинили, но катались на другом.

Позаимствовав на время у завода с проходной
На «Восходе» мы гоняли, лишь сменяясь за рулём.
Но закон не нарушая, к концу смены подгадав,
Возвращали на стоянку, чтоб хозяин не узнал.

Перед армией за месяц все ж «Ковровец» завели
И на радостях Фанису с облегчением «поднесли».
Словно гору сбросили мы с плеч,
Наказав подарок, как зеницу наш беречь.

Тот период юности лихой
В нашей памяти как крест несем с собой.
Мы учились на ошибках не чужих,
Мы немало совершали их своих.

Но меж тем мы бредили мечтой,
Что когда-то подвиг совершим мы свой.

20
На Центральном стадионе, словно в улье, жизнь кипит,
Это место всех мальчишек тянет, как магнит.
Добираться раньше было посложнее, чем сейчас.
Мы порой пешком ходили с лесопарка, в самый раз.

Этажи в павильоне года за три я прошел.
Греко-римская на первом, бокс повыше – на втором.

Все мы спортом тогда занимались,
Кто-то боксом, а кто-то в футбол.
Есть даже те, кто стал мастерами,
И к цели с упорством фаната дошел.

Товарищ по кроссам, напарник по спорту,
На длинных забегах трудились вдвоём,
Калуцкий на «Дружбе», в 80-х – серебряный призёр.
Мы все подавали большие надежды,
Но только об этом потом.

Тут важен наставник, к победам ведущий,
Как жаль, что достался не каждому он.

21
И все же мы счастливы были стремлением, желанием всё превзойти.
Вот только дороги нелегкими были, извилисты были пути.
Нам время досталось всё из изломов, поломанных судеб, погасших надежд,
Немало мы дров в том пути наломали, в стремлении достигнуть желанный рубеж.

Вот только не ведали сроду покоя, в наследство досталось немало прорех,
Отчизну любимую вновь разорвали, не склеить разрушенных вех.
Единство народа в поставленной цели воспрянуть врагам всем назло,
Россия не раз из огня воскресала, хоть падала, снова встает.

Мы всё превозможем, любые преграды, любые заломы в пути.
Мы снова Великою станем державой на этом тернистом пути.
Раскинулось русское поле бескрайне, туманы в низинах плывут.
И слышатся где-то в дали перекаты и русский колышется стяг на ветру.