Тайга

Папа купил ружьё, подержанное, двуствольное, чтобы ходить на охоту. Оно было украшено чеканной накладкой, хранилось в плотном кожаном чехле. В подготовке к охоте папа разрешал участвовать своей старшей дочке, которой уже исполнилось десять лет. Танюша мерными приспособлениями начиняла патроны порохом и дробью, перекладывая их картонными кружочками, которые заранее сама вырезала, затем свечным парафином запечатывала начинку патрона. Всё это она делала вместе с папой. Он научил её чистить дула ружья, а однажды за городом один раз даже разрешил ей выстрелить из ружья. Это было очень сложно: ружьё было велико и тяжело, поэтому Тане неловко было удерживать его, плотно прижимая к плечу, не опуская дула вниз, отчего ноги её согнулись в коленях. При этом надо было ещё держать мишень на мушке, что было почти нереально. Но когда Танюша спустила курок, прогремел оглушающий выстрел, отдачей от выстрела ей больно ударило в плечо, которое потом долго ныло. Дома после охоты, когда папа доверял дочери чистить дула, она незаряженное ружьё старалась удержать навесу, крепко прижимая приклад к плечу, но это было сложно для её слабых ручек.
На охоту папа ходил с другими мужчинами-охотниками, детей не брали. У некоторых охотников были собаки. Папа тоже мечтал об охотничьей собаке. И вот как-то зимним утром, в один из выходных дней папа задержался после ночной смены, а работал он машинистом. Таня с сестрёнкой уже проснулись и позавтракали, и тут раздался дверной звонок. Девочки вскочили из-за стола и побежали наперегонки открывать дверь папе. Входя в квартиру, папа как-то странно сутулился, придерживая свою рабочую куртку у груди, которая сильно топорщилась.
- Знакомьтесь, это наша Тайга! – сказал он, вытащив из-за пазухи щенка русской гончей.
Девочки завизжали от восторга, даже расплакались. Перед ними, виляя рыжим хвостиком, на длинных лапах, немного приседая, обнюхивая новую обстановку, переминался четырехмесячный щенок. Девочки протягивали к нему руки, гладили ушки, спинку, хвостик, а щенок тыкался в них мордой и повизгивал, а потом сделал лужу. Мама принесла тряпку и вытерла лужу, а девочки пригласили собаку в комнату и стали играть с ней.
- Пап, а почему ты её Тайгой зовёшь?
- А что, хорошая собачья кличка – звучная и короткая.
- Тайга! Тайгуша! Иди ко мне, Тайга!
- Нет, ко мне иди, Тайга!
- Мама, Тайгу надо покормить!
- Вера, налей ей молока пока что, и надо поставить кашу с мясом сварить, - попросил папа маму.
Мама достала глубокую тарелку, подогрела молоко, чтоб собака не заболела, и угостила молоком Тайгушу.
- Пап, смотри, она лакает!
- И сколько ж ты за неё отдал? – спросила мама потихоньку.
- Так отдали.
- Как это так? Она беспородная что ли? Зачем она тебе?
- Не беспородная. Русская гончая, только выродок. Видишь, у неё нет тёмных подпалин, она вся рыжая, как лиса. Значит, выродок из помёта. Таких сразу убирают, а её пожалели, оставили, а теперь по случаю мне предложили. Ну, я, значит, того, взял. Всё равно для охоты собака нужна. Она на зайца, уток там поднять, самое то.
- А жить она где будет?
- Пока зима, холодно, значит, дома. Потом конуру для неё в сарае сделаю.
- Не дом, а зверинец. То щеглы, то ёжики, то приблудных котов домой тащите, у вас ещё на сто литров аквариум полный рыб, а теперь ещё и собака. Убирать за ней будете сами, - ворчала мама, но ворчала по-доброму, с улыбкой.
- Кормить-то её будешь? – усмехнулся папа.
- Кормить буду. Глянь, игручая какая, ласковая. Тайгуша, говоришь? Тайга, Тайга, иди ко мне, хорошая моя, дай я тебя поглажу, - собака подбежала к маме, виляя хвостом, поднимая сои вислые ушки. Мама погладила собаку, подняла её на руки, а та облизала ей щёку и нос. - Ну тебя, ласкушка, не облизывай меня! – мама ласково трепала мягкие ушки Тайги, чесала ей животик, потом опустила её на пол, ещё посмеялась неуклюжести длинноногого щенка и пошла на кухню варить кашу.
Больше всего с Тайгой занимался папа. Он её дрессировал, выгуливал, ходил с ней на охоту. Но Таня тоже выгуливала собаку, ходила с ней на стадион и по микрорайону. Оля иногда присоединялась к такой прогулке, но одна Оля не могла гулять с собакой, потому что была ещё маленькой, ей было всего пять лет.
Тайга прожила два года, а потом пропала. Папа как-то долго не возвращался с охоты, а когда вернулся, не принёс никакой добычи, был очень усталый и огорчённый и без Тайги. Это было странно, потому что после охоты он возвращался домой всегда с собакой. Мама сытно её кормила, а девочки с ней играли, потом она отдыхала в детской на коврике между кроватями девочек. Так вот Тайги с папой не было.
- Где собака? – первой спросила мама.
- Пап, где Тайга? – испугались девочки.
- Не знаю. Я несколько часов колесил по лесу, вокруг озера, вышел на поляну, опять всё обошёл, а её нигде нет. Сначала зайца повела, а потом скрылась, исчезла, пропала. Нет нигде. Думал, она вперёд меня домой вернулась. А её и здесь нет. Не знаю я, где она. Может, побродит и вернётся.
Оля расплакалась, мама ушла в комнату успокаивать её. Татьяна была взрослой, ей неприлично было реветь при всех, поэтому она закрылась в ванной и плакала там одна.
Утром следующего дня Таня проснулась от хлопнувшей входной двери – вернулся папа, он выходил во двор к сараю посмотреть, не вернулась ли Тайга – её там не было. Тогда он обошёл весь микрорайон, но её нигде не было. Папа ушёл на работу на весь день, а девочки ещё раз обошли все места, где гуляли с Тайгой, присматривались к каждой пробегавшей бездомной собаке, но Тайги не видели.
Так прошла неделя, другая, месяц, целый год. Дети каждый день обходили округу в поисках собаки. Отец стал реже ходить на охоту. Надежды на возвращение собаки уже не было. Дома решили, что собака могла забрести в какую-нибудь из ближних деревень, а там её могли посадить на цепь, ведь хорошая собака всегда нужна в деревенском доме. А Тайга была хорошая: умная, добрая, ласковая и очень красивая – мех у неё был рыжий-рыжий, как у лисы, а на грудке белый галстучек. И вот, когда её уже совсем не ждали, субботним вечером, когда девочки смотрели по телевизору передачу «Спокойной ночи, малыши!», дверь распахнулась и в квартиру вбежала Тайга, а за ней вошёл счастливый и очень взволнованный папа.
- Тайга! Ура! Тайгуша, милая, где ты пропадала?!
- Тайга, Тайгуша, где ты была?! – бросились к ней с объятьями девочки. Собака взвизгивала, припадала на передние лапы, подпрыгивала, беспрерывно махала хвостом, ложилась на спину, вскакивала, облизывала солёные от слёз щёки и носы девочек, припадала к ногам мамы, словно прося прощения, металась от девочек к маме, папе и наконец устала, успокоилась в объятиях родных людей.
- Господи, где ж ты её нашёл? – спросила мама, смахивая слёзы. – Глянь какая исхудавшая, грязная. На шее–то что у неё, верёвка что ли?
- Верёвка. Видишь, видно, перегрызла, убежала. Год не была, а дорогу домой вспомнила, нашла. Наверное, долго по лесам-болотом шаталась, вишь, как исхудала.
Так, обнявшись, они просидели какое-то время. Но было уже поздно, поэтому мама сначала быстро выкупала девочек, затем родители искупали собаку и оставили её ночевать дома.
Нет счастливее минуты, чем та, когда вся семья собирается вместе. Это был тот самый счастливый вечер.