Гимн Солнцу.

Редкий гость!
О, редкий гость!
Заходи, не стой на пороге.
Отдохни с дороги.
Освети эти острые углы
И всадника на куске вороньей скалы.
Редкий гость!
О, редкий гость!
Останься на хоть пару дней,
Согрей!
Согрей эти мрачные дворы,
Кованую вязь оград,
Петроградку и Летний Сад!
Посмотри!
Муравейники новостроек жмутся друг к другу как замерзшие птенцы,
Сутулятся дряхлые дворцы.
Холодно. Холодно.
Снова дождь.
Тучами небо заволокло.
Капли стучат в ветровое стекло,
Капли собираются в поток,
Забит водосток.
Пешеходы разбегаются кто куда,
На асфальте по щиколотку вода.
Словно болото дохнуло из-под земли -
Осушить не смогли.
Забулькало, заквакало, завело комариный звон -
Имя им - Легион.
Хрипит и кашляет,
Тонет в зеленой рвоте
Город, выстроенный на болоте.
Моросит, моросит,
Небо над самой головой висит,
Того и гляди упадет.
Дождь все идет, идет.
Размывает границы, закругляет углы.
Нет колдуна, нет волшебной метлы,
Чтобы разогнать этот свинец, торчащий как в горле кость.
Редкий гость!
О, редкий гость!
Заходи, не стой на пороге,
Отдохни с дороги,
Путник, не ведающий преград,
Идущий от восхода на закат.


Поэт.

То ли небыль, то ли быль,
Сверху краска внутри гниль.
То ли морок, то ли враг,
Все на месте, все не так.
Что за напасть?
Ни подняться, ни упасть.
Ни громко, ни тихо,
Одноглазое лихо.
В погожий день мостовая звенит как натянутая струна.
Изумрудом горит серая невская волна.
Золото куполов слепит до слез,
Мелькает среди прохожих гоголевский нос.
Невский силу набрал.
Залюбуешься поневоле.
Налево - мистер Зингер, направо - Барклай-де-Толли.
Резные фасады, колонны, фонтаны среди травы,
Крыльями хлопают бронзовые львы.
Привязался к спорщикам поэт -
Неухоженный мужчина средних лет.
Нечесан, небрит,
Левый глаз подбит.
Сам без спроса заговорил:



Поэт.

"Бестолково жил.
Что-то искал, искал, да так и не нашел.
Куда-то шел,
Чего-то хотел.
Теперь не у дел.
Купался в словах как в драгоценной росе.
Не такой как все -
Любимец музы с отметиной на устах,
Но, увы и ах...
Муза не выходит замуж.
Крутит роман и улетает, помахав на прощанье рукой.
Сегодня один, завтра другой.
Кто был первым среди повес
Станет автором глупых пьес.
Кто был первой среди цариц
Станет примой вязальных спиц.
Ни явь, ни сон.
Прочь от громких имен!
Огонь горит,
Поэт говорит
И меняется мир
Затертый до дыр.
Нет ни зла, ни добра,
Растворилось вчера.
Ради поиска верных слов
Не жалеют тетрадных листов.
Меч и посох - такой я был,
Рыцарь пера и чернил.
Но ухабы да горы укатали коня,
Под дождем проливным заржавела броня,
Толоконные лбы затупили перо,
Тихушники сунули нож под ребро,
Друзья улыбаясь подсыпали яд.
Плюнул на все, вернулся назад.
Что теперь?
Четыре стены, грязная кухня, усталость,
Тихо словно кошка приближается старость.
Надежда умирает последней,
Но и надежда умрет.
И зачем жить?
За Родину голову положить?
А где она, Родина?
Куда идет?
Какой пьяный возчик погоняет ее нагайкой?
Может, она спит,
Иди чего-то ждет?
Или стоит на коленях перед бандитской шайкой.
Ни царя, ни веры.
Что за беда!?
Оборвалась нить.
Навсегда.
Одно остается - головой в омут,
Да такие как я не тонут".
Затерялся поэт в толпе, как не бывало,
А спорщикам грустно стало.
Пьяница из фляжки глотнул,
Вор по-матушке завернул:
"Ах ты, гусь, растакой лапчатый,
В три полоски цветной, крапчатый.
Исписался, экая досада!
Заблудилась овечка от стада!
Работать иди, всего и дел!"
Монах ничего не казал, только крестик в руках вертел.