Мая. Смертельный трюк.

Он - пережиток вчерашнего дня. Просто музейная ценность позапрошлого века. Памятник речникам, начинавшим когда-то бороздить реки и одновременно находящийся и сегодня в строю, среди новых современных судов, теплоход-лаптежник, под названием "Фазан". Теплоход, который не имеет винта или насадки, а ходит посредством колёс с деревянными лопастями "плицами". Толкач для барж, аналог пассажирским судам из всеми любимой "Волги-Волги"...

- А что, начальник, он и сегодня фору даст любому танкеру на быстрой реке. Знаешь, какой КПД его движительно-рулевого комплекса?
Мы стоим на берегу и любуемся красавцем с белой рубкой, широким и, как мне кажется, неповоротливым корпусом. Я уже несколько лет живу в Якутии и работаю на Алдане, где мне до сих пор немного непривычно после Тихого Дона и многое в радостную диковинку. А он, начальник затона и последний мастер пути, работавший десяток лет назад на горной Мае, продолжает:
- В свое время предыдущему начальнику дали вложить в него деньги и восстановили, что бы прокатить по Мае "больших людей". Они прокатилась, теплоход поставили "в калашный ряд", слегка разграбили и оставили, как музейную ценность. А тебе, начальник, он зачем? - и Гертрудович хитровато прищурил свои и без того узенькие якутские глазки, посмотрев на меня.
- Да тему одну доходную предлагают, груз на трехсотый километр по Мае доставить, опасный и очень нужный. Возьмешься? - теперь пришла моя очередь заинтересованно заглянуть в щелки между морщин всегда смуглого загорелого лица человека, которому хочу доверить совместить приятное с полезным...

Воцарилась пауза, он, явно, прикидывал, зная очень хорошо красивые и страшные пороги и мели, перекаты и повороты на своей любимой Мае. Возможно, прикидывал свою выгоду, попасть в тайгу и добыть попутно зверя и рыбы, не затратив на это своего бензина и провианта. Тоже, так сказать, совместить для себя приятное с полезным...

- А дело-то стоящее, начальник?
- Экономистам дал задание посчитать. А много надо в него вложить, что бы запустить и отправить в рейс?
- Нет, он же как пришёл с навигации, заглушили, профилактику провели, поставили и все. Надо только "плицам" ревизию сделать и на пару полных замен досок заготовить. Мая река непредсказуемая, если попадаем на сброс воды, чуть не по сухим камням пойдём, ломаться будут...

- Напрасный труд, нам никто на его ремонт денег не даст для одного рейса, - скептически отнесся к моему желанию восстановить "Фазана" заместитель по ремонту флота.
- Смотря, как просить, - уклончиво ответил я, зная "волшебные слова" в адрес руководства...

Сказано-сделано и к началу навигации теплоход из "калашного ряда" перевели в ранг действующих и готовых к выполнению особого задания по доставке двухсот тонн дизельного топлива на гидропост...

В моем кабинете собраны все участники похода на Маю, опасного и в то же время очень необходимого для техучастка. Мы вернули в строй хороший добротный теплоход и при благоприятно обстоятельствах сможем на этом заработать приличные средства. На меня спокойно смотрят несколько пар умудренных опытом работы на своенравных реках Якутии глаз. Седые головы говорят сами за себя, люди знающие и понимающие, что если начальник попросил, они сделают все от них зависящее и потом будут материальные блага, совсем другое к ним отношение. Делаем одно общее дело, работаем ради своих семей и их будущего.
- В рейс вместе с толкачом и баржей пойдёт путейский теплоход для сопровождения и оказания помощи при необходимости. Лоцманом и руководителем всего каравана назначается Балаганский Сергей Гертрудович, все подчиняются непосредственно ему. Работа особой важности, по горной реке, на которой мы не обслуживаем судоходную обстановку. Туда такого типа и осадки суда, да ещё и с взрывоопасным грузом, не ходили лет пятнадцать. Всём быть предельно внимательными, на дальней радиосвязи находиться круглосуточно, следить за уровнями воды постоянно. Прогноз по воде на ближайшую неделю хороший, падения не обещали. Но не мне вас учить и не мне вам напоминать, что из себя представляет Мая, вы ее знаете лучше меня, - я провожу последнее совещание перед выходом каравана, - поэтому, прошу отнестись серьёзно. Как мне сказал в телефонном разговоре главный инженер бассейна, "ты, начальник, подписался на смертельный трюк, Мая разгильдяйства не прощает, а ты человек пришлый и её не знаешь". На что я ему ответил, что в моем коллективе работают грамотные речники и я с ним советовался, прежде, чем подписывать себе почти смертный приговор. Все поняли?..

В ответ только спокойный кивок лоцмана и тишина.
- Тогда с Богом...

Поехали...

Я стою в своём кабинете на высоком крутом берегу Алдана и провожаю взглядом уходящий на восток караван. Солнышко беспощадно слепит глаза, поднимаясь все выше и выше над вечнозеленой тайгой. Они, практически, пошли решать мою судьбу...

Быстрая, холодная и своенравная горная река наряду со своей красотой, живописностью берегов, великолепными рассветами и закатами, беспечным журчанием сине-голубо-зеленого потока ещё и губительна в своей переменчивости. Сильная зависимость ширины и глубины русла от гор, с которых она весело и звонко бежит, частая смена уровней воды от нескольких метров до нескольких сантиметров глубины. Все вышеперечисленное здесь зависит от обилия дождей на востоке Якутии или северо-западе Хабаровского края или же от полного отсутствия таковых...

"Пан или пропал", хаотичные мысли гудят в моей голове, наблюдая, пока он не скрылся из виду в одном из рукавов реки, единственной в мире, впадающей в другую реку поперёк течения...

Спустя пару суток пришла первая и очень неприятная весть, когда ко мне в кабинет просто залетела диспетчер:
- Леонидыч, не успевают дойти, всего-то километров двадцать осталось, а на Мае вода скатилась, - глаза её расширились до неимоверных размеров и настоящий женский ужас вижу я в них.
- Мария Валерьевна, срочно собирай мне совещание в радиорубке, будем решать, что делать дальше...

Жаркое лето, особенно засушливый и пожароопасный июль 2012 года сыграл с нами злую шутку, из Маи ушла вода, не получающая подпитки с гор. Мы в шаге от фиаско того самого "смертельного трюка", а точнее, серые остроугольные камни реки в считанных сантиметрах от днища баржи с топливом. Она сидит глубже всех. Надежда только на лоцмана...

- Начальник, не волнуйся, все под контролем, - чёткий и уверенный  голос лоцмана в колонке рации немного успокоил и меня, я знаю, что он опытный капитан, знающий все нюансы реки, - мы следим за падением уровней и я нашёл здесь яму, длиной чуть больше длины каравана. В метрах по бортам почти сухо, а мы на плаву и даже при полном падении уровня на нашем участке до сухого, безопасный отстой судов в яме и сохранность груза я гарантирую...

А вода по прежнему падает и падает. Так прошло двое суток и прогноз пока не в нашу пользу. Весь удар начальства из головного предприятия обрушился на мою голову, а точнее, на уши. Ежедневно меня поливают разными неприятными для профессионала словами главный инженер и иже с ним. В громких и нелицеприятных разговорах присутствует все, от штрафных санкций за не выполнение условий договора перевозки до уголовного дела за не сохранность судов и загрязнение реки от разлива нефтепродуктов. Я стойко держу информационный удар, веря в своих подчиненных...

На четвёртые сутки за продуктами и бензином в Усть-Маю спустилась моторная лодка от каравана и один из капитанов ещё больше успокоил меня фотками с места стоянки судов. В нашем случае остаётся только ждать. Как говорится в одном изречении "у моря погоды", то бишь, воды с гор. Рано или поздно она придет и мы пойдём дальше...

Как стремительно, в течение трех дней, вода сбежала с Маи в Алдан, так же стремительно уровни начали повышаться на шестые сутки, когда мои нервы начали потихоньку сдавать.
- Начальник, все в порядке, уровни поднимаются, через пару суток снимаемся с якоря и поднимаемся дальше, - доклад лоцмана на восьмые сутки похода пролил струю бальзама на колотившееся сердце, - до конечного пункта пару часов хода. Как подойдем к причалу, доложу. Отбой...

Сколько новых седых волос на голове и мелких рубчиков на сердце появилось у меня за две недели похода, не знает никто. Сколько я услышал угроз в свой адрес, не ведает ни один мой подчиненный и даже семья...

Груз сдали за несколько часов и на волне резкого наката воды через полтора суток весь караван благополучно выскочил из русла непредсказуемой красавицы Маи, тем самым исполнив "смертельный трюк"; с благополучно для всех исходом...

- Вот видишь, - мы сидим в кабинете с заместителем по флоту, - и теплоход поставили "на ноги";, и денег на нем заработали. А то гнил "мёртвым грузом" десять лет...

- А теперь расскажи мне, какие были проблемы? - пытаю лоцмана после рейса и полной успокоенности руководства.
- А зачем они тебе, начальник? Мы груз доставили, теплоходы не побили, а остальное наша забота. Ты теперь слово сдержи о материальном поощрении, у меня претензий ни к кому нет, - и он хитро улыбнулся.
- А я и держу. Вот приказ о выдаче всем участникам похода премии с формулировкой "за успешное и безаварийное выполнение особо важного задания", в соответствии с пунктом коллективного договора.
- Вот это добрая весть, спасибо от всех экипажей, - он расплылся в довольной улыбке ещё шире и радушно протянул ладонь, вставая...

Не стал он мне рассказывать о героическом спасении каравана, когда сильное встречное течение реки правым бортом просто швырануло караван на скалу и треск ломающихся лопастей колеса и летящих в разные стороны кусков досок и мелких щепок слышала бескрайняя тайга, скинув с полок на камбузе всю посуду, а с близстоящих на берегу дубов спугнув мирно спящих в тени густой листвы стервятников. И после этого на восстановление движения понадобилось несколько часов и половина запаса "плиц". Не поведал он мне о добротной посадке на каменистую мель после "ляпа" помощника капитана, оставленного в рубке всего на несколько минут и не на самом сложном участке, после чего двумя судами полсуток стягивали баржу с топливом, а вода быстро уходила из-под днищ. Не должен был я узнать и о других происшествиях, произошедших во время доставки груза. Не должен...

Но работа начальника вверенного ему подразделения не имеет право ничего не знать, просто надо извлекать из всего случившегося полезные уроки. Сильные и своенравные и свободные в своём течении реки Якутии не прощают ошибок. Как говаривал преподаватель предмета "судовождение" в моем Горьковском речном училище, "троечнику не место за штурвалом судна, река не знаний не прощает"...

А лоцман прав, "молчание золото" и негоже начальнику знать нюансы, если только...

Все, без "если" и без "только"... Все замечательно и все довольны…