В ночи ко мне явился друг,
От нас давно уже ушедший.
Такой же юный, как всегда,
Улыбкой чистой радостно блестевший.

Виталя, ты там не скучай!
Хоть мы к тебе на Небо и не рвемся.
Наступит день, прекрасный день,
Когда мы снова вместе соберёмся.

Чудесными парнями полнятся дороги Подмосковья:
Летят, и в головах их очевиден дефицит здоровья.
Тут каждый может испытать тех торопыг отчаянные нравы,
Где хворый «обгонист» в лихой атаке прилетает справа.

Исправно, день за днем на службу в церковь приходя,
Твердишь молитвы на зубок и веры в Бога ожидаешь от себя.
Но ты поймёшь, что веришь и что Бог на свете есть, поймешь,
Когда до дрожи станет страшно от того, как ты теперь живёшь.

Поймешь, что Логика мертва, что Хаос в головах живет,
Когда вопрос: «Где штроборез?» ответом мозг твой разорвет.
Когда, глазища округлив, она тебе ответит фразой милой:
«Во-первых, ЭТУ не брала; а в-третьих, в ящик положила».

Прожитое окинув взором, вижу только взлеты и падения.
«Всевышний! Я прошу, дай мне десяток лет успокоения!»
Но вдруг, задумавшись, я начинаю жарко умолять:
«Ты знаешь, Боже, а не нужно ничего менять…»

С учителями мне везет. Один велик, без всякого сомнения!
Он в рубаи свои вложил и в путь отправил людям наставления.
Его глазами я смотрю и открывается мне мира суета.
За это кланяюсь Вам в пол, учитель мой, мудрец, Омар-ота!

Недремным оком грозно зришь за всем из кресла генеральского.
Не отпускаешь от себя ни одного вопроса, даже маломальского.
Творишь в WhatsApp четыре группы в сутки по любой рабочей теме.
И в день любой, и в выходной плодишь в тех группах тысячи полемик.

Себя же мнишь великим гением продаж и богом управления.
А несогласие с собой считаешь против фирмы преступлением.
И сутки напролет тобой команды грозные и указанья раздаются.
Работать это будет до поры, пока все от тебя не разбегутся.

Смотрю вокруг себя и вижу с ужасом к чему мы все приходим:
Мы к страшному идем и неустанно новый мир возводим.
Где быть талантом – это грех, где серость неизменно «на коне».
Где вера в Бога больше не нужна, и дураки становятся в цене.

Господь по милости шестой десяток лет мне даровал.
И я себе твержу: «Ты сильный! Ты от жизни не устал!»
Но с грустью вижу, что себя не тратить бережно стремлюсь.
Не просто силы берегу, но и на душу для людей скуплюсь.

И жизнь прожил, и вроде даже мудрости набрался.
Тебя растил и быть всегда отцом всепонимающим старался.
Но временами льется из меня упреков оскорбляющих лавина.
Прости, сынок! Нет чести для отца в позорном униженьи сына!