Порой бывает мне не спиться
И я, как будто невзначай,
Вместо того, чтобы ложиться,
Пью черной ночью черный чай.

А если в доме есть печенье,
Его печенькой закушу,
Ведь что еще ночами делать?..
Бывает, и стихи пишу.

Вот так с бессонницей-старухой
Сидим до самого утра
И сна ни капли – с этим глухо,
Хотя давно уже пора!

А завтра буду сонной мухой
Зевать и думать впопыхах,
Что ночью надо «плющить ухо»,
А не пить чай в одних трусах.

Расторгнут контракт между ночью и днем.
Расторгнут, сожжен, только пепел в камине.
Вот так вот когда-то покажется сном
Прожитая жизнь нам с рожденья поныне.

Но поздно уже исправлять и жалеть…
Но поздно, прошло и уже не вернется,
Любовь, что не смог в свое время согреть,
Увы, не хватило весеннего солнца.

Увы, не хватило немного тепла,
Что б лед недоверия сердцем расплавить
И что же теперь, а теперь пустота,
И только она – ни отнять, ни прибавить.

Ночного города причудливые тени
И жемчуга огней горящих фонарей…
Снежинки медленно ложатся на ступени,
На запоздалые, увы, следы людей.

И может быть кому-то, в дикой лени,
Уже не встать, не посмотреть в окно,
А снег ложится, все ложится на ступени…
Ему до всех ленивых все равно.

И фонарям светить еще не надоело,
Для них ведь жизнь, лишь только при луне.
И кажется, что все заледенело –
Дорога… Ночь… И чувства - что во мне…

Только бы не рассориться – главное!
Не дай Бог обидится, взбесится,
Понесет по кочкам, ухабам – на..,
А не-то, пойдет и повесится…
Я ему и словом, и логикой,
А он мне плюёт в душу матерно
Что, скажите, взять с алкоголика,
Да ещё и с мизѐрной зарплатою…
Разговор у нас все не клеился…
На дворе уж ночь, водка кончилась…
Вот, какого хрена, не бреюсь я?
Дал бы в морду, да очень колется.
И закончилось все молчанием,
А хотел по душам, по-доброму…
Не судьба видно, на прощание,
Свою душу испить до-полного.

В белой раме окна на стене
Карандашная графика Осени.
Со слезами дождя на стекле
И на небе не видно просини…
Может краски кончались уже
У Художника, только вот спросишь ли?
Черный, желтый чуть-чуть, кое-где,
Лишь рябина – алыми гроздьями!
Он ушел и оставил мольберт,
В край с алмазными, чистыми росами…
В белой раме окна на стене
Появляются инея проседи…