Я никогда не видел деда…
Он не пришёл домой с войны.
Но знаю - счастье и победа
Ценою смерти нам даны.

Чтоб не напрасно на чужбине,
Где кровью залита земля,
Пал, подорвавшийся на мине,
Мой прадед - комендант Кремля.

Он против танков с автоматом,
Прошёл войны огонь и дым…
Под Кёнигсбергом в сорок пятом
Остался вечно молодым.

Мой дед с твоим, в одном окопе
Щитом стояли за страну.
Они шагали по Европе,
А кто-то даже был в плену.

Снарядов вражеских осколки
От той войны в душе у нас,
Чтоб каждый, слыша эти строки,
Знал, почему он ЕСТЬ сейчас.

И нам приходится нередко
Отчизну защищать свою.
Почтим же память наших предков,
Не посрамим её в бою.

Достойна ль слез и криков вдовьих
Сынов страны святая рать?...
Мы помним их бессмертный подвиг
И не позволим забывать!

Бесконечный свет неизвестной дали,
Знаешь ты один все мои грехи.
Слышишь ли меня? Имя мне - Виталий,
Тот, что иногда сочинял стихи.


Не прошу добра полные карманы -
Мне ли говорить что-то о добре?
Но сказать пора "Стоп" самообману,
Шутка ли - хранить счастье в кобуре!

Зная наизусть все мои деянья,
Слыша каждый звук, видя каждый шаг,
Внемли моему крику покаянья,
Оберни свой взор и да будет так.

Знаю, что придет и ко мне расплата,
Но пока она не стучится в дверь,
Дай мне силы стать, кем я был когда-то...
И прости за то, кем я стал теперь.

Если злая судьба мне подарит старенье,
Если иней годов мне окрасит виски,
Оседлаю коня и уеду под пенье
Двух извечных подруг - памяти и тоски.

Не спеши, вороной, не лети быстрой птицей,
Мою жизнь не спеши пробежать до конца.
К тихой речке спустись отдохнуть и напиться
И свободу храни, как заветы отца.

Помнишь, как у костра до утра лютня пела,
Как студеной зимой согревали снега,
Как шальная стрела жадно в тело летела,
Как неистовый дух жаждал крови врага?

Сколько дальних краев оставались тропою,
Сколько храбрых лежит под копытом твоим,
Сколько славных боев отстояли с тобою...
Но настал и черед на покой нам двоим.

Бредущие по вечному пути,
Погрязшие в благах цивилизаций,,
Мы - те, кого нам нужно превзойти,
Чтоб научиться быть, а не казаться.

Мы сами крутим этой жизни нить,
Мы - режиссеры нашего театра.
И можно нам наверное простить,
Что мы не видим то, что будет завтра.

Ведь каждый, как умеет - так живёт.
Что толку говорить о том, как надо?
Бывает - “недалекому” везёт,
И не находит мудреца награда.

Но каждый в темноте увидит свет -
Пускай вас чей-то опыт не тревожит!
И, как когда-то написал поэт:
Я вас люблю. Любовь ещё быть может…

Я не стану вам петь про мораль -
Сам того не терплю от младенчества…
Мне хотелось лишь сбросить вуаль
С глаз, ослепшего вдруг, человечества,

Чтобы каждый мог видеть себя
И, не прячась от зеркала бледного,
Понял сам: по течению гребя,
Мы на отмели все, до последнего.

Словно тонущему кораблю,
Я кричу: - Дорогие! Родимые!
Заклиная надеждой, молю,
Коль такие мы все нелюдимые,

Посреди неуёмной возни,
В этой бешеной пляске с калеками,
Оставайтесь, хотя бы людьми,
Раз так трудно вам быть человеками!