Проснется отраженье
Вздыхающим прибоем,
Перелестнет страницу
Черничных облаков,

Чуть слышно молодится
Размашистая ива,
В объятиях, согретых
Теплом забытых слов.

Небрежной акварелью
Набрасывая тени,
Воспламененной рябью
Оглянется сирень

И нежно улыбнется
Скрипящим предвкушеньем -
Вот-вот меня окликнут
И жизнь откроет дверь...

За окнами, за снами
Бессменной ипостасью
Мотивы с ароматом
Искрящейся мечты,

Прольются колыбелью
Растерянные строки
Под мягким покрывалом
Березовой тоски.

Закрой глаза - почувствуй силу
Необратимости пути,
И станет непоколебимой
Решимость, Слов несокрушимость,
И волей к инстине незримой
Увидишь вдруг, что путь - Единый.

Омой лицо от скорбной спеси,
Улыбки праздность прогони, -
Внезапной молнией забьется,
Впервые узнавая солнце,
Сквозь слой дотлевшей скорлупы
Восставшее мечтою... Сердце.

О третьем Слове нет стихиры,
Кафизмы, клятвы иль строфы, -
Бесчисленность суждений, мнений,
И всяческим ограниченьем
Оскорблена и погребенна...

Бывает, намекают сны,
Что без нее вся наша жизнь -
Суть мимолетная сатира,
И нет в ней смысла без ...

Бесчисленное множество спешащих белых слез...
Беззвучные, зовущие, их путь не прекращается,
Растаявшие в старости, воскреснув, возрождаются.

Остужены ресницами, обнявшие пальто
С усталыми сердцами, - вновь поруганы скорбями,
Напрасны, незамечены, незванны... удаляются.

И снова ввысь... А вдруг...
Найдется сердце горнее, пальто незагрубевшее, звучащее нутро,
Ладонями согретое, очами просиявшее -
Мехами обновленными очистится вино!

И неприкосновенное свое предназначение
Исполнят обязательно, в декадах и в веках,
Пусть и тысячелетие - для них всего мгновение...
В смятении нетленная, как так произошло?

С какого ж это времени зловещее затмение...
Но с восходящей силой, с зимней тайной в унисон
Закружат обреченные на поиски прощения
И снова возродятся нескончаемой мечтой.

Уж в банке - сомнительный арест.
Недвижимый,
Но живой лучистыми бликами обжигающего солнца.
Никак не отмываются руки -
Невозможно “пить” чернику из бутылки из-под кока-колы...
Постоянная ненасытность.
Нескончаемость тропинки, грозы́, ве́чера
Спичек в коробке,
Слез...
Муха в кружевах занавески
Пытается высвободиться через мутное стекло,
Гневно разрезая тишину светлой кухоньки.
Чуть кривые блеклые рейки
Обрамляют свежие запахи...
Дольки лимона на блюдце,
Кваса в бочонке с окрошкой,
Табака, закрученного в газетку.
Нагрелась в парнике до кипения заначка деда...
“Пора, садись в машину, сынок...”
Спешка, пыль дорог,
Моторы, как стражи в безвременьи -
Год,
Десять лет,
Еще десять.
Снова пыль,
Вытираешь - сразу новая
На полках, за шкафом...
Минуту, день,
Найдется и на жизнь, если поискать
В самом дальнем углу -
Под вторым дном, между ребрами...
Добрые люди, дальше сам, спасибо на добром,
Спасибо и на злом - все пригодится.
Всегда можно стать и ужом, обездвиженным в банке,
И обманутой мухой между дымчатыми кружевами и запятнанными стеклами.
Главное - не потерять свежих запахов...
Зелени после грозы,
Свежесрезанной веточки с дуба или березы,
Промокшей рубахи от воды из колодца...
Это главное.

Смотреть на мир исподтишка, сквозь призмы необыденность,
Коварный фильтр - жизни пар, бездарный дар... постыдная,
Упрямо неуместная, сердцами опаленная
Не умолкает искренность...

И в гордом отчуждении замечу в ком-то низкое
Чужого осуждение, пусть даже и любя, -
Достойно наказания... передо мною зеркало -
Ведь это отражение и в нем лишь только я.

Над трусом посмеемся мы с друзьями в солидарности
Я знаю: сердце-камень тупит лезвие ножа,
И сразу же накроется знакомой до беспамятсва
Слепой бумагой ужаса мой камень естества.

Теперь хмельной, уверенный, стяжав побед предстательство,
Кую литое мнение - я сам себе пророк,
Мой рог - он изобилия и верю только в силу я,
Все в точности, как чувствую - где жизнь, там и порок.

Злой рок - седыми стрелками откапываю помыслы,
Затерянные, странные, что ждали между строк...

Струной фальшивой пьяный,
Кричащий воплем, стон...
Мембранные барьеры
Продавлены огнем,

Артериальным залпом,
Неровным пульсом век,
Зарядами разорван
Нейронный мысли бег.

Незащищенных судеб
Слабеют бункера,
Секунды в них за тонны
Чернеющего льда,

Стальным кинжалом дзоты
Разумия дроби́т,
Оглушен ультразвуком
Сознания гранит.

«Ложись!.. ползи...» - Молитвой,
Печатным градом шрифт -
Калеными по сердцу
Спиралями прошит,

Холодным потом душат
Сгоревших нитей сны -
Запекшиеся раны,
Теней застывших рвы.

Как странно, удивительно мы мыслим...
Не все, но очевидно, что почти:
Всегда уверенно, настойчиво, логично,
Учитываем все, что субъективно
Могло к чему-то где-то привести.

То логика - как правило, типичнa,
Науке без нее не быть никак,
А вот в суждениях о людях и о личном
Таятся в ней надменность, стыд и страх...

Ассоциаций браконьеры непреложно
Возглавят нищеты духовной век,
Увидим лишь пороки, стен бетонных
Наш мысли коридор глухой отсек -
Мы ищем даже в добром только грех...

И если в горе он подавлен и расстроен,
То непременно злой тот человек,
Когда же боль не на показ и делает он меньше всех -
За это сразу же осудим;
Когда ребенку или деду последнее свое отдаст,
Мы поспешим подумать - скупен,
Не "проставляет" и не дарит - хуже нас.

Давайте думать чище - не по схеме,
Не по привычному презрения пути,
И не ослепнем в рабстве эгоизма...
Но будем мыслить шире - правды сила
Начнется с милосердия, Не с мира,
Страдающего скудностью любви.

Я строю... строю дом из красоты,
И не осталось в доме ничего.
Неосязаемые граней пустоты
Негаснущие карие огни...

Не пробуждение, чуждости искра,
Над воздухом разряженным пласты
Парсеками отмеренного дна -
Не захлебнуться бы... иллюзий тишины

Так привлекательны и так просты мотивы.
А выше снова лава, снова рвы,
Пружины растяжения покой -
Из платиновых стен в каминный зной...

Из под останков собственного тронa,
Восстанет, угасая, Супернова
Артериями сотканной державы,
Не устоявшей перед красотой

Имея смелость - не робейте, ступайте же во всем вперед!
Гневите дух, сомкните цепи, неудержимой страсти плети
Прогонят кротости рабов... И не найдем, и не заметим
Мы жалости трусливой сети...

Вам светлый, ясный ум подарен?.. Себя не стоит ущемлять,
И точно стоит доказать: всегда, вне всякого сомненья
Все измеримо, сочтено и взято под определенье -
Не стоит времени терять на то, что странно, несуразно и священно.

О Даре трудно рассуждать... положим, творческий талант -
Спешит раскрыться он во многом: способен ранить и обнять,
Унизить, врать, благословлять... тиранить, вдохновлять, травить
И как припомнить, так прельстить.

По истине чудна природа, все предоставлены пути,
Пожетрвованы дарованья любому страннику земли -
Нельзя ни в чем ее тревожить, тем более нельзя винить,
В тени ее смиренно жить...

Отречься от тревоги, боли и сильным слабость их простить,
Ума же светом ослепленных не ущемлять и не учить,
Но не грешн́о и допустить, что даже то, что не измерить
Вполне имеет место быть.

Обворожительна природа! И коль позволила творить,
То почему не попытаться смущенных душ кривые цепи
Открытым сердцем растопить... лихой распутницы судьбы
Хватает каждому ударов - украсят пастбища не травы,
А пестрой нежности цветы...

В небе невод ярких, кремовых ветвей
Прожигает в кронах вековые сосны.
Молодость иная сумрака цепей
Беспроглядной мари расплетает косы,
Славит пробужденье, разбивая грезы.

Но ни мудрый вечер, ни кромешный день
Не познают тайны, не застанут встречи,
Бой неравный сдавшей ледяной картечью
В паутине млечной - Странницы теней
С раскаленной лавы беспощадной сечью.

Только им взрослеет, только в нем - она.
Честной обличая похотью природу,
Светом соблазнится зеркала звезда -
Светом безразличным, светом безупречным,
Жизни отраженьем, - ночи тишина.