Жил на свете старый пчëл,
Был седой, лохматый,
И везде всегда летал
С м-а-а-а-ленькой лопатой.

Знал тот пчëл о мëде всë:
Липовый, гречишный.
Он учился в школе пчëл,
Только на отлишно.

Детворе пчëл нажужжал:
«Есть липовый не надо,
Ведь известно всем ежам:
Липа — эт неправда»

«А на что ему лопата?« —
Удивлялись все ребята.
«Может, он копает дето?
Есть секретики у деда?»

«Ну и ну, и ну ну и
А превратности судьбы?» —
Отвечал им старый пчëл, —
«Хоть один из вас учëл?»

«Вы представьте: поутру
Шершень — бац — у нас в улью!
От те раз, и от те три —
Вот такие пироги».

«Что же делать будем, дети?
А лопаточка при деде!
Гостя спать ей уложу —
Нет проблем и не тужу»

«Или вот иной вариант:
Соберусь на променад —
Вылечу из домика,
Курс возьму к шиповнику».

«А пока к нему лечу,
Глядишь — ямочка внизу.
Беспорядок! В чистом поле!
Кто же вытерпит такое!»

Вот, ребятки, почему
Я лопаточку ношу!

Я очень злюсь. Не отвечаю.
Что можно этим показать?
Себя желаю ль наказать
Или тебя? — не знаю.

Ты мне пришлешь голосовое,
А я скажу, что не видал,
Что занят был, а, может, спал,
Почувствуй же, что я такое!

Наивны детские ужимки,
Проказы эти бестолковы —
Не зримы тайные улыбки,
Пока уста безмолвны.

Добавлю во всë щепотку скепсиса;
У прохожего губа не прошла от герпеса,
Официант промахнулся —
Снова блюдо не мне.
Я уже умудрился
Рассыпать соль на столе.
Да, возможно, поссорюсь —
Было бы с кем,
Или очень расстроюсь —
Сам не зная зачем.
В общем и целом, это неважно.
А главное что? —
Посмотрите в окно:
Жизнь шагает степенно, отважно.

На салфетке оставлю: что достало, что нет.
(Ой, порвалась немного — не напишут ответ)

Я скажу Вам, милый протеже:
Вы бы собрались скорей уже.
Всë не наглядитесь в отраже,
А багаж давно ведь погруже!

Захватите от художника шарже,
Вы там получились похожé.
Ну и ну, а Вы всë в неглиже!
Повторяю: собирайтесь, протеже!

Там на льду легко и поскольже,
Так что не бегите, протеже.
И накиньте шубу от стуже,
Заболеете ещë, не дай божé!

Удар левой —
Прямо по челюсти,
Но по своей —
И кулак вдребезги.
Это бой с тенью —
Здесь нет и врагов,
Не потому ты настолько суров?
Злость придаëт особенной силы,
Мигом в душе взыграют обиды.
Словно в плите на кухне газ
Синее пламя вспыхнет в глазах.

Я пришëл один,
Как зверь, нелюдим.
Постучался тихонько в дверь.
И уйду один,
Не знавшись ни с кем,
И не помня, кто я теперь.
Не просил у вселенной,
Жизни нетленной,
Не хотел попадать в рай,
У меня есть сердце —
Лежит на балконе —
Я дам ключ. Приходи, забирай.

На глазах широкой публики,
В силу моих полномочий,
От имени президента республики
И прочих, и прочих,
Награждаю вас званием,
Без всяких тропов —
Кавалер ордена остолопов.

Всë зависло во мраке,
Фонарь жëлтый один
В этом стареньком парке
Светит душам людским.
Он и скован изящно,
И прозрачен плафон —
Ему стать бы артистом,
Но в себя не влюблëн.
Он не видел свой свет
И не верит в него,
У фонаря за душой
Больше нет ничего.
Что имел — потерял,
Чем горел — не сберëг,
Зачем глупо мечтал,
Ведь счастливым быть мог?
Налетит если стайка
Хулиганских ребят
И камнями стекло
Фонаря расквася́т
Ему будет неважно —
Он стоял, как стоит,
Может быть, не заметил,
Что свеча не горит.

Выстрел в голову — ошеломлëнный;
Удар в рëбра — рассыпаны в прах.
Но не двинулся, хоть истощëнный,
И стоял едва на ногах.
Проступила кровь на рубашке —
Пустяки для него, он таков;
В нëм застряло лезвие шашки —
Ему смерть не страшнее оков.
И когда посинеют губы,
Остановиться острый взор,
Лишь сильнее стиснет он зубы.
На коня! И во весь опор!
—
Мимо рощ серебристых, мимо полей,
Мимо горных отвесных круч,
В даль, где стократно светлей,
Где кинжалом куëт солнце луч.

Обезумевший... Вырвался! Выскочил!
Что есть силы бросился прочь,
Спотыкался, падал в сугробы —
Только б скрыться от волчьих зубов.
Бесконечно бежать был не в силах —
Сильно ныла рваная рана.
Но шаги свои замедляя,
Обернуться не мог решиться.

Одуревший... И больно, и страшно.
Пред глазами — то, что случилось:
И как стая вдруг появилась,
И как драться напрасно.
Волка два укусили за ногу,
А один, молодой — понаглее,
Попытался вцепиться в шею,
Но свалился — проколотый рогом.

...Путь свободен! Можно бежать!
Только где же малыш-оленëнок?
В этой бешеной зверской возне,
Сбит, затоптан, загрызен
Ребëнок.

Обессилевший... Рухнул на снег.
Вот пришëл и его черëд —
За собою волков ведëт
Грязно-алый петляющий след.

Вскоре сумерки на лес опустились,
По холмам силуэты явились:
Огрызаются, воют во тьму
И тихонько сбегают к нему.