Спасибо вам, читатели мои,
за то внимание, что мне вы уделили,
за то, что вы глаза свои
к моим твореньям устремили.

Быть может, окунулись с головою
в то, что я писал от всей души,
и жили на одной волне со мною,
хоть были строчки и не так уж хороши.

Но слово каждое я выбирал,
чтобы сердца читателей оно не остудило.
И видит Бог, я не писал,
когда это возможно было.

Как это много - понять и разделить
печали, радости, любовь, мечты,
и в гости вечером к вам приходить,
и разговаривать на ты.

О самом важном, сокровенном,
о чём не с каждым будешь говорить.
Когда ты душу не прикроешь телом бренным,
когда ей в темноте приходится светить.

Светить другим, себя сжигая,
душе уже не привыкать.
И с каждой строчкой обнажая,
себя она пытается понять.

Прошу вас, не судите меня строго,
ведь мысли, убеждения у каждого свои.
И с вами у меня одна дорога!
Спасибо вам, читатели мои!

Видел я, как плачут мужики,
надрывно плачут, тихо, безутешно,
от изнутри сжигающей тоски,
с горючею слезою неизбежной.

Их слёзы оттого, что не воротишь
всего, что было в жизни дорогим,
и остаётся им всего лишь
принять мир именно таким.

Когда ход жизни не изменишь,
когда нельзя их в чём – то убедить,
и тяжкий груз с души уж никуда не денешь,
и невыносимо с этим грузом дальше жить.

От безысходности их слёзы,
от невозможности хоть что – то поменять,
когда уже не сбудутся их грёзы,
когда у них уж нечего отнять.

И дай им Бог не утерять судьбы их нить
и сохранить в душе пусть крошечную малость
того, что им поможет дальше жить,
на редкую надеясь жизненную радость.

Я не пишу, когда душа не просит,
когда ей без чего – то можно обойтись.
Пусть многое сейчас она не сносит,
но тихо шепчет: « Улыбнись! »

В тоску вгоняет казнокрадство,
неэффективные реформы,
министры наши, депутатство,
выпячиваемые силиконом формы.

Я не хочу искать для них достойной рифмы
и лишний раз питать энергией своей.
Я лучше напишу про нимфу,
что будет радостью моих очей.

Пусть я её ещё не знаю,
но в предвкушении кружится голова.
И вновь, как в юности, летаю,
и в рифму просятся слова.

Найду слова для чувств не очень и плохие
и напоказ их выставить не поспешу.
Про всё плохое пишут пусть другие.
А я про это не пишу!

Ах, как быстро проносятся годы,
за юбилеем спешит юбилей.
Мы зависим уже от погоды,
и голова всё белей и белей.

Вроде, только вчера было детство,
детский сад, первый класс, пацаны,
печь, у которой можно согреться
и высушить сырые штаны.

Тот снег, что к утру делал белым
все улицы нашего детства,
на которые мы через годы
не можем никак наглядеться.

Иду по ним, как всё здесь изменилось,
нет тех дорог, домов, дворов.
А главное, - людей, которым приходилось
сносить все тяготы лихих годов.

Как многих здесь уж больше нет,
повсюду незнакомые мне лица.
И только изредка из тех далёких лет
проглядывается что – то по крупицам.

Мелькнёт знакомое лицо,
так сильно изменённое годами,
а вот тот дом, то самое крыльцо,
забор, калитка с воротами.

Открыл калитку, чтоб узнать,
как одноклассник бывший мой живёт,
а он, как лунь, - ни дать, ни взять,
меня совсем не узнаёт.

Я тоже сильно изменился,
как изменилось всё вокруг.
Но очень рад, что появился
из давних лет мой школьный друг.

Мы с ним по рюмке опрокинем
и вспомним всех, кто с нами был,
кого мы больше не увидим,
кто путь земной свой завершил.

Глубокой ночью выйдем снова
на наши улицы, где редки фонари,
где появилась снежная обнова,
и как когда – то прогуляем до зари.

Эти улицы нас воспитали,
научили дружить и любить,
и характеры наши ковали.
Мы их просто не сможем забыть!

Памяти друга

Листаю номера в мобильном телефоне
и номер друга нахожу опять.
Тот номер длинный и знакомый, -
так хочется его набрать.

И голос вновь его услышать,
как он мне говорит: « Привет! »
Но почему же всё так вышло,
что друга с нами больше нет?

На небеса его забрали
так рано, ровно в пятьдесят.
И дни тяжёлые настали,
как тучи на небе висят.

Таких друзей бывает мало,
их дарят далеко не всем.
И жизнь, пускай, его трепала,
но не испортила совсем.

Он изредка звонил мне ночью,
когда тоску мешал с вином,
и душу рвал, буквально, в клочья,
напоминая о былом.

И долго с ним мы говорили
о светлом прошлом, о судьбе,
в которой вместе с ним мы были.
Спасибо, Господи, тебе!

Мы этот номер набирали
с друзьями, когда пели у костра,
когда нас судьбы разбросали,
чтоб вспомнить светлое вчера.

Однажды он без лишних слов
проделал ночью длинный путь,
чтоб хоть на несколько часов
невозвратимое вернуть.

И вновь в глазах сверкало пламя,
и песням не было конца
про поле русское, про маму,
про август и про глупого скворца.

И как сейчас вернуть ту радость
от наших встреч с тобой, друг мой?
И сбросить с сердца грусти тяжесть?
Ведь ты не позвонишь мне вновь.

И жаль, что всей душевной мощью
не разорвём мы этот вечный круг.
Но иногда я просыпаюсь ночью
в надежде, что сейчас позвонит друг.