А ты сам посуди.

Петер никак не мог начать тот разговор с отцом. Неудобно было. На ярмарке надули – это раз, пришлось с этой самой ярмарки самому же удирать – это два. Да и что говорить – денек выдался, скажем так, не из лучших.
- Отец,- тихо начал мальчик,- а деньги могут превратиться в шишки?
Помедлил и продолжил:
- Просто я сегодня на ярмарку взял талер из сундука, ну, одну из тех монет, которые ты мне брать запретил. Даю я его торгашу, отворачиваюсь, идти уже собираюсь, а он мне: «Ты это что, надуть меня вздумал?». Гляжу, а там не монета, а еловая шишка. Огромная, я таких никогда не видел. Потом пришлось, конечно, уносить ноги. Ты не очень сердишься?
Эту фразу Петер произнес почти на одном дыхании, боясь получить взбучку до того, как он выскажется. Отец, однако, почему – то не выглядел сердитым.
- В шишку, говоришь?.., - как- то рассеяно переспросил он, - Это следовало предвидеть.
- Что следовало предвидеть?
- То, что этот дурацкая стеклянная голова, этот чертов бутылочный всадник такой же… такой же, как он.
На этом разговор и кончился. Угольщик Мунк, отец Петера, ушел к себе, хлопнув дверью. Мальчик остался один, думая о ком так, судя по всему, нелестно, можно было бы отозваться. Что-то подсказывало ему, что этот некто вряд ли человек. Ну, или не обычный человек: не заводской рабочий, не плотовщик, не лесоруб. « Страшный, наверное, » - думал Петер,- « а может и не очень. Бутылочный всадник… Интересно, как это? Скорее смешно. А вот этот «он», наверное, какой-нибудь злодей…»
Паренек чуть слышно зашел в комнату госпожи Мунк, своей бабки.
- Бабушка, а кого бы отец мог назвать бутылочным всадником?
- Он бы не посмел так сказать.
- А почему?
- Видишь ли, когда твоему отцу было лет шестнадцать, мы с ним жили после смерти моего мужа, а стало быть, и твоего деда, почти что в полной нищете. Петер, отец твой, вздумал мигом разбогатеть. Говорили, что за Еловом Бугром любой, кто только родился в воскресенье, мог призвать стеклянного карлика. Тот карлик мог исполнить несколько желаний того человека. Отец твой как раз родился в воскресенье и поэтому решил воспользоваться возможностью. Загадал он столько же денег в своем кармане, сколько в кармане у первого богача в округе, прославиться пуще первого гуляки, стекольный завод и четверку лошадей. Но случилось так, что первый богач разорился. У Петера денег и не стало.
- А что дальше было?
- Потом как-нибудь расскажу, когда подрастешь. Но стеклянный карлик твоему отцу очень помог. Когда ты родился, Петер пошел на Бугор, просить, чтобы тот стал тебе крестным отцом. Никто к нему не вышел, упали только с дерева несколько шишек. Они-то потом и стали теми талерами из сундука. Ты ведь одним таким талером и хотел заплатить, верно?
- Да, но почему монета стала шишкой?
- Думается мне, что все когда-нибудь возвращает свой первоначальный вид. А может карлик решил донести до твоего отца, что с просьбой крестить тебя к чародею нечего стучаться. А то Петер как увидел у стеклянного крест, так возомнил себе не пойми что. Ведь крест и заговорить можно, ничего этому не помешает. Сам посуди, может когда и поймешь. Отец твой для себя урок уже вынес, вот только правильный ли?
И правда, мальчик вскоре понял, что ему делать и тотчас же побежал на Еловый Бугор. Вернулся не скоро, со странным блеском в глазах. Ни отец, ни мать, ни бабка не могли от него ничего добиться. Только Петер на других с того дня перестал полагаться. Кто ему это подсказал и почему, сами посудите.