Бессмертные полки.

(пока мы помним, они живут вечно!)


Время говорят лечит, но не все, не всех и не всегда. Егор Иванович Пантелеев, дважды кавалер ордена «Славы», ветеран Великой Отечественной войны, из года в год накануне 9 мая засыпал крайне плохо, с тех самых пор, как окончилась эта самая страшная, кровопролитная война планеты. Ему всегда снился один и тот же сон, в который каждый год добавлялось все больше и больше персонажей. Канун очередного праздника 9 не был исключением.
***

Весна 1945 года Москва. Парад на Красной площади принимает Георгий Константинович Жуков. Знамена и штандарты Третьего рейха падают к стенам кремля. Народ ликует. И вот плечо к плечу, как в 41-м торжественно идут колонны по мостовой площади, четко чеканя шаг. Егор Иванович среди первых, рядом с ним, справа Селезнев Игорь, мальчишка 18 лет, к нему он привязался, с первых дней войны, дружба длинною в месяц. Первый бой. Шальная пуля. Стеклянные глаза Селезнева смотрят наивным детским взглядом в серое, небо, которое поражено бесчисленным количеством свастики на крыльях асов Геринга. Слева, симпатичная рыжеволосая Аннушка, медсестричка, в которую он был тайно влюблен, та, которой дарил регулярно полевые цветы. Какая боль пронзила сердце, когда немецкий снайпер надменно подстрелил ее. Это была большая потеря. Весь полк сходил от нее сума. Кто только к ней не сватался, начиная от рядового до полковника, и даже как-то приезжал генерал, но как и все, уехал ни с чем. Она была как скала. Она надеялась после войны вернуться в свою деревню и расписаться с Ванькой Агаловым, танкистом. Вот он впереди, в первой шеренге, с обожженным лицом, весть о его смерти не успела настичь Аннушку, она так об этом и не узнала… За спиной вряд шагают братья матросы, среди них друг детства, Мишка Удмуртов, сорванец, каких свет не видывал. Вместе воровали соседские яблоки, вместе, подрастали и кадрили девушек. Любил Мишаня море. Идут они в строю гордо, всем экипажем. Лодка затонула и море их приютило. Оглядываясь по сторонам, Егор Иванович отыскал взглядом шеренгу летчиков, там сурово, как всегда, маршировал отец. Крепкий, мужик с большими черными усищами, лучший в своей эскадрильи. Был сбит под Сталинградом. Мать получила похоронку и чуть не потеряла дар речи. Как она его любила. Сейчас так никто уже не любит. Мать, что мать. Мать всегда рядом с детьми., вот и сейчас она недалеко… Далее идут шеренги солдат и офицеров попавших в плен, замученных в концлагерях, расстрелянных, сожженных в газовых камерах, повешенных, за ними те, кто трудился в тылу не щадя сил и жизни ради Великой Победы. Там мама. Она последние силы отдала заводу, выпускавшего боеприпасы для фронта. Дрожащей рукой, с наслаждением, краской писала, как и все, «на Берлин!» Сердце не выдержало. Умерла прямо у станка. Дети сколько детей идет в строю, сердце замирает, какой разброс в возрасте все они, до одного погибли – кто от голода, кто от бомбежек, кто на фронтах был сыном полка... Разная судьба, разные смерти, но итог всему этому один… Победа! Сколько хватает взору идут и идут из-за горизонта, бесчисленные полки тех, без кого не было бы этого праздника, без кого не было бы сейчас жизни, мира и любви, те, кто не щадил жизней ради светлого будущего своих потомков. В строю шили отдельной колонной те, кто прошел всю войну до конца и умер в глубокой старости. Видел он соседа Степана Аркадьевича Алмазова, ушедшего аккурат 9 мая прошлого года. Степан в сорок пятом пятнадцатилетним мальчонкой сбежал на фронт, и в составе расчета артиллерийского орудия наносил удары по Берлину. Сколько их осталось да уже почти никого, год за годом уходят ветераны, ветеранами становятся те, кто на фронтах застал последние дни войны, кто детьми, наравне со взрослыми, не жалея сил, трудился в тылу. И ему уже скоро придет время, в 98 лет, тяжело ходить даже с клюкой. Но сегодня он в строю, он бодр, полон сил и чеканит шаг как остальные. Вот в один прекрасный момент парад останавливается и сам Жуков командует: « Расступись!». Маршал на белом коне скачет прямо к нему, к Пантелееву и спешившись, дает ему команду выйти из строя. Как ни странно Георгий Константинович, называет его по имени: « Сержант Пантелеев, Егорушка, выйди из строя!». Не смея перечить такому командиру Егор Иванович выходит, в строй на его место встает сам Жуков, ряды смыкаются и вновь четким шагам дальше по Красной площади устремляются полки далеко за горизонт, туда, где за площадью виднеются облака и кажется разверзнуты ворота рая. Хочется Егору Ивановичу вместе с ними, туда где покой, туда, в облака, но что-то его не пускает и слезы гордости и боли, обожгли его лицо.
- А как же я, ребята? Как же я? Возьмите меня с собой, я с Вами! – закричал он что было сил, - Я хочу с Вами!
- Нет, - слышит он в ответ, как гром раскатистый голос маршала и голоса остальных, -нет, твое время еще не пришло. Ты остался жить, чтобы донести память о нас!!!

***
Егор Иванович проснулся. Он всегда просыпался на этом месте, от собственного крика. На часах было шесть утра. «Пора вставать, куча дел» - произнес вслух Пантелеев и нахлобучив тапочки шаркая ими поплелся на кухню, заваривать кофе. В этот день из года в год 9 мая он всегда чувствовал особенный прилив сил. После завтрака, Егор Иванович приступил к самому важному - достал из шифоньера свой парадный костюм, нагладил брюки и стал вешать на пиджак свои боевые награды. 8-00 при параде, оставив свою клюку дома, Пантелеев вышел во двор, сел на лавочку у подъезда и закурил махорку. Этой привычке он не изменил даже после окончания войны. Карманы его пиджака были оттопырены и набиты леденцами. Дети любили его. Знали что именно в этот день дед Егор, так и не иначе, величали, будет сидеть на лавочке у подъезда, угощать конфетами и рассказывать о Великом подвиге Советского народа, о светлом празднике, Дне Победы, о том, какой ценой досталось светлое будущее! И каждый раз оканчивая свой рассказ, вздыхая и вытирая рукавом слезы, говорить: "Никто не забыт, ничто не забыто! пока мы помним, они живут вечно! Помните! помните! помните!"