ПОЧЕМУ МЕНЯ УБИВАЛИ ?

Совсем недавно мне довелось быть в Судане. Совершенно случайно я оказался рядом с демонстрацией молодёжи, которая выступала против ухудшения жизни в стране. Мирную демонстрацию встретила полиция и начала стрелять. Погибли двести человек. Я по случаю мог оказаться в числе погибших. Мне повезло – шальные пули меня миновали. Но вот вопрос: как можно было стрелять в безоружных людей, вышедших с плакатами, в которых требовали от власти улучшения их бедной жизни? Ведь за окном двадцать первый век. Человечество ездит на шикарных машинах, летает в космос, пользуется интернетом. И вдруг те, кто не имеют всего этого, кто вынужден жить, подобно первобытным людям в соломенных хижинах без водопровода и электричества, кто продолжает оставаться нищим и обездоленным в наш двадцать первый век технического прогресса – эти именно люди подвергаются расстрелу только за то, что они хотят хотя бы на ступеньку приблизиться к тем, кто пользуется всеми благами нынешнего просвещённого века. За что их убивали?
Но читатель вправе спросить, зачем в заголовке статьи я пишу «Почему меня убивали?», а говорю об убийстве других. Да, в Судане стреляли не в меня, хотя могли попасть и в журналиста. Но дело в том, что месяц спустя в Киеве, где я родился и жил, на майдане именно в меня бросили бомбу. Вопрос: «Почему»?
Попробуем разобраться.
Я пишу эти строки, находясь в Киевской больничной палате после того, как взорвали мою машину. И смотрю я на эту больничную жизнь и переживаю. Столько изменений произошло в медицине. Столько новых открытий в мире науки. А здесь, в больнице, словно обратный отсчёт времени. Души у медицинского персонала будто высохли, как кусок хлеба черствеют.
Раньше, в советские годы, которые сегодня, как только не поносят, лозунг был «человек человеку друг, товарищ и брат». Конечно, не все придерживались такого правила, но это была идеология, которой старались хотя бы внешне придерживаться. Сейчас во многих странах, бывших республиками Советского Союза, процветает капиталистическая идеология. В прежние времена в нашей стране любили людей. В голову приходят строки Владимира Высоцкого из "Песни о друге", где он пишет о товарище, оказавшемся рядом в горах: "А когда ты упал со скал, он стонал, но держал..." Не за плату, заметьте, держал, а по причине дружбы. Сегодня у нас в стране лучший друг - деньги.
Вспоминается наш знаменитый всеми любимый поэт Сергей Есенин. В 1922 году он оказался в Америке и писал оттуда друзьям следующие строки: "Что сказать мне вам об этом ужаснейшем царстве мещанства, которое граничит с идиотизмом? Кроме фокстрота, здесь почти ничего нет, здесь жрут и пьют, и опять фокстрот. Человека я пока ещё не встречал и не знаю, где им пахнет. В страшной моде господин доллар, а на искусство начихать, самое высшее - мюзик-холл. Я даже книг не захотел издавать здесь, несмотря на дешевизну бумаги и переводов. Никому здесь это не нужно". И дальше поэт добавляет: "Пусть мы нищие, пусть у нас голод, холод и людоедство, зато у нас есть душа, которую здесь сдали за ненадобностью в аренду под смердяковщину".
Не происходит ли то же самое сегодня у нас, когда деньги становятся главным мерилом человеческих отношений? Здесь, в больнице, эта тенденция проявляет себя в полной мере. Кнопки экстренного вызова помощи над кроватями больных есть, но они работали в прошлом веке, а в этом веке технического прогресса не работают. В больнице грязь из-за недостатка технического персонала, на зарплате которым экономят средства. На дорогих лекарствах тоже экономят, покупая только дешёвые. Хочешь хорошее обслуживание ради собственного здоровья – плати дополнительно к тому, что платишь в налоговую систему и страховку.
А какое это имеет отношение к поднятому в статье вопросу? Да, самое прямое. Коррупция, стяжательство захватили всю страну, начиная с самых верхов власти. И это видит народ. С этим он готов бороться. Именно это нежелание мириться с ворами, казнокрадами, мошенниками, заставляющими простой народ страдать в нищете и бесправии, толкнуло многих на майдан. Значит, получается так, что майдан прав? – спросите вы. И я отвечу – нет. В том виде, в каком он происходит, когда жгут и убивают людей, захватывают государственные здания, министерства, он не прав.
Конечно, революция семнадцатого года не прошла бескровно. Но это было именно революционное преобразование, при котором произошла смена строя. И этой смене предшествовали партийные съезды, съезды народных депутатов, на которых принимались жизненно важные решения. Переменам в жизни жёстко противостояла прежняя власть угнетателей народа. И потому проливалась кровь.
Сегодня другой век. Сегодня современные методы борьбы за справедливость требуют демократических подходов. А что мы видим на майдане? С чего всё началось?
На площадь независимости прибыли боевики с западной Украины и потребовали от правительства вступления в Евросоюз. Казалось бы, вопрос серьёзный, и для его решения нужно всенародное обсуждение. Ведь от того, с кем будет Украина, зависит судьба каждого украинца, а значит, нужен как минимум референдум. А что делают боевики? Я подчёркиваю боевики, специально привезенные, а не восставший народ Украины. До него ещё дело не дошло.
Президент Янукович спокоен. Он медлит, не зная, что предпринять. Ему и хочется в Евросоюз и не хочется, да и боязно, портить отношения с Россией. А усидеть на двух стульях трудно. Запад предупреждает не применять силу. Запад посылает своих представителей на майдан. И Янукович сдерживает своих силовиков, заставляет свой спецназ «Беркут» ничего не предпринимать.
А боевики раскладывают палатки на площади и устраивают бессрочное присутствие на деньги, которые платит им заказчик. Кто он, вопрос другой. Но к этим бессрочным демонстрантам присоединяются сначала любопытные зеваки, а потом и убеждённые сторонники смены власти по причине её коррупции, по причине того, что в больницах и поликлиниках плохое обслуживание, что народные деньги идут в карманы олигахов, а цены на товары растут, справедливости нигде бесплатно не добьёшься, да мало ли недостатков в жизни, в связи с которыми вдруг можно заявить, крича: «Долой правительство! В отставку президента!»
И вот площадь заполняется народом, искренне верящим, что они выступают за правое дело, и они хором кричат: «Долой!», ни мало не задумываясь над тем, кто и с какой целью начал этот шабаш. А зачинщикам-боевикам того и надо. Теперь при мощной поддержке толпы они начинают войну с полицией, вооружённой дубинками, против которых идут металлические цепи, коктейли Молотова и даже стрелковое оружие. На рукавах появляются фашистские свастики, которые встречаются молодёжью с ликованием в качестве символа проявления силы. Для устрашения жгутся автомобильные покрышки, пламя бушует на подходах к площади. Зловещая картина распаляет протестующих уже против всего. Лишь бы протестовать.
Боевики идут дальше – они захватывают здания министерств, бьют окна и двери, громят всё подряд. За ними и с ними идёт взбудораженная толпа. Её восхищает то, что можно безнаказанно крушить, бить, ломать. Она не слышит призывы правительства к переговорам. Не успокаивается частичными уступками. Ей теперь нужно всё и сразу. Она не замечает гибнущих солдат. А если замечает, то в пылу разбуженного гнева говорит: «Так им и надо, пусть не воюют против нас». Бушующая толпа бездумна. Глаза горят. Руки сами тянутся к камням, кирпичам, кольям, палкам, к оружию. Люди начинают упиваться смертями, разгромом.
Именно эта картина попадает в объектив моей камеры. Эти безумные глаза я снимаю, как свидетельство вакханалии. Со мной находится здравомыслящий человек, который пытается образумить мечущихся в трансе молодых людей, пытается объяснить, что нельзя убивать своих товарищей, таких же молодых, но одевших форму милиции, чтобы служить им же защитой. В ответ он получает пулю в спину.
Но и то, что я снимал это безумство своей камерой, не осталось незамеченным. Когда я сел в машину, её подожгли зажигательной смесью, так что произошёл взрыв. Это ли не фашизм чистой марки?
Я сумел выжить. Но меня волнует до сих пор вопрос: «Почему меня убивали?» Мне непонятно, почему на площади пустили пулю в моего друга, который хотел только остановить насилие.
В начале статьи я вспомнил о расстреле в Судане. Там шла мирная демонстрация. Молодёжь высказывала своё желание жить лучше, высказывала свои претензии к правительству, пыталась обратить внимание его на тяжёлые условия жизни. Это были законные требования, которые высказывают миллионы демонстрантов в других странах. Требования, которым в других странах правительства идут навстречу. В Судане эти требования были встречены пулями.
У нас на майдане всё совершенно наоборот. Здесь демонстранты беспардонно проявляют насилие. Два месяца бурлит майдан неповиновением властям, два месяца жжёт покрышки, не успокаиваясь, проявляя самые настоящие фашистские наклонности. А кто же платит за всё это?
Мы слышим выступления лидеров майдана. Тут и известный всему миру боксёр, и малоизвестные люди большого бизнеса. Но впечатление такое, что за всем этим стоит опытный режиссёр, который хочет сменить сомневающуюся шахматную фигуру короля на более твёрдую и в то же время более податливую. Просто нужно сменить одну олигархическую власть на другую. Что же до народа, который по недопониманию примкнул к боевикам майдана, то он, как всегда, будет обманут.
Нет, мы не хотим быть нищими, как, впрочем, не хотели этого и в прежние времена. Однако мы не считали возможным и нужным ради денег поступаться своими принципами, терять достоинство, терять душу, о которой так заботился Сергей Есенин.
Однажды я видел в телепрограмме, как её ведущий с упоением рекламирует на всю страну стремление к богатству. Глядя на него, казалось, что он готов встать на колени перед двадцатилетним юнцом, заработавшим миллионы, живущим теперь в Америке и небрежно дарящим бриллианты своей возлюбленной.
А через некоторое время перед телевизионной аудиторией появляется одиннадцатилетний бизнесмен. Он моет машины мокрой тряпкой, зарабатывая деньги на будущую платную учебу. Кто-то резонно спросил, не лучше ли тратить время на учебу, чтобы потом, обретя отличные знания, поступить по конкурсу в вуз на бюджетное отделение и стать хорошим специалистом. Но вместе с этим вопросом явился и другой: нужно ли вообще учиться малышу, если он с такого возраста приобщился к бизнесу. Кто-то даже глубокомысленно пояснил эту мысль: зарабатывая самостоятельно деньги с такого возраста, мальчик больше узнает полезного для себя, пройдет хорошую школу жизни.
Ах, как мудро! Это вписывается в современную концепцию выращивания безграмотных рабов, умеющих хорошо выполнять чёрную работу. А Коперники и Ломоносовы нам уже не нужны. Рабы будут обслуживать богатую элиту, которой доступно образование за деньги. Это образование не имеет ничего общего с настоящими знаниями и настоящей грамотностью. В нынешнее время отменили обязательное среднее образование. И стали объяснять, что, например, в сельской местности должны быть частные фермы, где своим родителям будут помогать дети. А то, что эта помощь будет за счёт учёбы, – это как-то перестало волновать и стало само собой разумеющимся.
Однажды мне довелось побывать на рынке в поисках детали для компьютера. Увидел за прилавком отца с сыном подросткового возраста. Мне понравился мальчуган с живыми глазёнками, легко ориентировавшийся в своём товаре. Я подарил книгу двенадцатилетнему пареньку. Он так обрадовался подарку, что решил продать нужную мне деталь дешевле. Находившийся рядом отец тут же сделал ему замечание, но мальчик спокойно отрезал: "Ничего. Вычтешь разницу из моих денег. Пусть это будет за мой счёт".
Мальчик не был скупым. Он не гнался за миллионами. Он помогал отцу в свободное от учёбы время, когда в школе были каникулы. И всё же мне было его жаль. В прежние годы дети во время каникул ходили в походы, собирали гербарии, занимались в авиамодельных и других кружках, получали дополнительные знания и были счастливы. А сегодня нам с телеэкранов, по радио и со страниц печати настырно внедряют мысль о том, что главное в жизни – деньги.
Я понимаю американцев. История США в том и состояла, что люди бежали из Старого Света в далёкие, открытые Колумбом места, где захватывали себе землю у местных индейцев, обустраивали фермы и вынуждены были жить ради самих себя, борясь с природой и местным населением за своё существование. Индивидуализм стал основой их менталитета. Отсюда и жажда к наживе. Им трудно теперь измениться. Потому Сергей Есенин не увидел в них души, не увидел человека.
Неужели и мы докатились до такого состояния? Неужели и нам не нужна больше наша славянская широкая душа, а нужны скаредные миллионы любой ценой? Неужели ради тех денег, что платят на майдане, можно всё крошить, всё крушить, всех убивать?
Я верю, что те, кто приходят сегодня на майдан, не имея в виду откровенных оплачиваемых фашистов, на самом деле мечтают сделать жизнь в стране лучше и надеются на то, что новое правительство поведёт страну другим путём, но они явно не понимают реального положения вещей, не понимают, что идёт борьба кланов, за спинами которых стоят большие силы, преследующие свои собственные интересы. Во имя этих чужих интересов меня и убивали на майдане и, к счастью, пока не убили.

После публикации статьи «Почему меня убивали?» бойцы правого сектора быстро вычислили, из какой больницы шёл репортаж, приехали с угрозами медицинскому персоналу, как мне потом стало известно, потому что к этому времени я успеваю выписаться из больницы и, более того, выезжаю из Киева домой в Москву. Там я оказываюсь в безопасности, меня принимают как героя, приглашают на телевидение, берут интервью для других газет и журналов, и в то же время долечивают в местной клинике, куда я хожу на перевязки. Становлюсь узнаваемым персонажем с перевязанной рукой и забинтованной грудью.
На майдане после ранения в спину моего друга на скорой помощи отвозят сначала в ближайшую больницу. Там выясняется, что пуля прошла навылет, не задев ни один из важных внутренних органов. Хирург, после просмотра рентгеновского снимка, весело изрёк:
- Вы родились в рубашке, молодой человек.
А молодому человеку было уже за шестьдесят. Но хирург мог так сказать, поскольку ему самому уже было за восемьдесят, а он всё ещё работал.
Вылетевшая из груди пуля пробила мобильный телефон, который Евгений Фёдорович всегда носил в нагрудном кармане. Этот факт расстроил больного, но значительно позже, так как от пулевого ранения он потерял много крови, долго лежал с отключенным сознанием, и прошло немало времени прежде, чем он спросил о телефоне. Ему отдали аппарат, пробитый той же путей, что и грудь, в качестве сувенира на память. Но не это было бедой.
Пулевое ранение на майдане – это чревато расследованием. Врачи и медсёстры испугались. Не пришли бы за скорой помощью те, кто стреляли и видели, те, кому свидетели были не нужны. Узким кругом медработников решили отвезти перевязанного уже больного в загородную больницу на долечивание. Взяли Евгения Фёдоровича на руки и отнесли в машину хирурга, положили в просторный багажник на носилках. Сам хирург за рулём с сестричкой рядом поехали аж в Боярку, где у профессора работал главврачом бывший его студент. В киевской больнице не оставили следов пребывания раненого на майдане, то есть не зарегистрировали поступление такого больного, поэтому мы не могли его обнаружить по телефону. Позвонить в Боярку, находящуюся в десяти километрах от города в Киево-Святошинском районе, нам и в голову не приходило. Сам же он не мог воспользоваться своим пробитым пулей телефоном, в котором находились все номера телефонов, которые он не помнил наизусть, так как не было такой необходимости. По этой же причине он не связывался с друзьями в Симферополе.
Только спустя десять дней, Евгений Фёдорович пришёл к своему киевскому товарищу, который с ума сходил от неизвестности, и тоже безуспешно обзванивал все больницы. А потом он появился в доме моих родителей. Хорошо, что адрес запомнил. Я к тому времени уже был в Москве и узнал его историю по телефону.
Звонит папа и говорит:
- Здравствуй, сын. У нас хорошая новость и плохая. С какой начинать?
- Начни с хорошей. Плохих у меня и так хватает.
- Тогда я передаю трубку.
И я слышу голос Евгения Фёдоровича:
- Здравствуй, тёзка. Вот и я.
Трудно передать мою радость. Мне уже казалось, что нам не найти его никогда вообще. И вдруг я слышу его голос.
- Дорогой вы наш! – восклицаю я – Где же вы пропадали и как вы себя чувствуете?
В ответ следует рассказ больного ещё человека, рана которого не вполне зажила, но ему удалось выписаться из больницы.
Из меня вырвались слова:
- Всё хорошо, что хорошо кончается. Вы можете сейчас приехать в Москву.
Ответ меня буквально сразил:
- Вот этого я никак не могу сделать по причине плохой новости, которую хотел сказать тебе отец. В Киеве только что произошёл государственный переворот, о чём заявил президент Янукович. Он сказал, что не собирается подавать в отставку. Спикером Верховной Рады избран Александр Турчинов. Рада приняла постановление без решения президента о возврате конституции 2004 года.
Мне весь день пришлось заниматься статьёй, и я не смотрел телевизор, поэтому новость меня ошарашила.
- Как же так? Ведь вчера Янукович и оппозиция подписали соглашение об урегулировании кризиса. Там же вместе с Януковичем подписывали Кличко, Яценюк, Тягнибок и при этом были представители Франции, Польши, Германии. Договорились же о сдаче оружия в течение суток.
- Да, то было вчера, а сегодня совсем другое. Тимошенко выпустили из тюрьмы. Формируется новое правительство. Президент уехал из Киева. Боевики взяли под свой контроль здание администрации президента. Рада приняла решение, по которому русский язык может потерять статус государственного языка.
- Да ты что! Такие события в один день я упустил.
- Кроме того вчера на майдане убили моего друга из Крыма. Его тело нашли возле Михайловского собора. Я сегодня же улетаю в Крым. Завтра похороны.
Все последние дни я мысленно разрывался между событиями на Украине и здесь, в Москве. Вспоминались каждый день то демонстрация в Хартуме, закончившаяся расстрелом, то пожары с боями на майдане, о которых в последних новостях сообщалось, что там число погибших в столкновениях достигает восьмидесяти человек, много убитых бойцов милиции, а раненых в больницах более полутысячи.
Да, Украина родная не меньше. Там родители, и там война. Меня удивляет, что её, эту войну на площади, никто не останавливает. А ведь плёвое дело разогнать весь этот майдан. Только дай команду войскам, и всех разгонят. Зачинщиков, так называемых лидеров, арестовать и привлечь к ответственности за учинённые беспорядки. Но вот же проблема. Америка и Европа требуют от президента мирного решения вопроса. Вот он и решает мирно переговорами. Видимо, тоже крепко связан с Америкой. Деньги-то личные, небось, в американских банках держит. А майдан в это время горит. А на майдане стреляют и убивают. И, казалось бы, договорились с оппозицией, заключили соглашение в присутствии свидетелей, тоже поставивших свои подписи на бумаге, сделав документ супер официальным, так вот, подишь ты, это же соглашение на следующий день нарушили сами оппозиционеры, послав ко всем чертям эту официальность. А, может, таков заранее подготовленный сценарий? Может, так расписано Америкой?
Мысли проносятся в голове, путаясь, наскакивая одна на другую. Евгений Фёдорович тоже расстроен.
- Я понимаю, но сейчас я нужен в Крыму. В Симферополе сейчас формируют отряды самообороны против сторонников евро-майдана. Постараюсь разобраться там, и прилечу в Москву. Но я буду звонить и свяжусь с тобой по скайпу. Кстати, постараюсь найти дома свои старые рассказы об Африке. Я их когда-то писал, но так и не опубликовал. Почитаешь, если они ещё сохранились. Тебя, как журналиста, они, может быть, заинтересуют. Правда, давно это уже было. Теперь, наверное, всё по-другому. Но это если я найду свои записи и если найду время, чтобы послать. Хотел написать книгу, но не хватило духа.
На том и прекращаем разговор. Меня волнуют сообщения по событиям на Украине.
А они развиваются столь стремительно, что мы почти сутками не отходим от телевизоров, чтобы угнаться за всеми новостями.
Это не может не волновать: В Севастополе над зданием горсовета снимают флаг Украины и заменяют его севастопольским. В Симферополе по центральной улице к зданию Рады приносят огромный российский флаг, проукраинского премьер-министра Могилёва отправляют в отставку, и новым премьер-министром объявляют Сергея Аксёнова, а спикером Сергея Куницина. Заговорили о проведении референдума на предмет самостоятельности Крыма и возможном присоединении его к России. Захватывается здание парламента, и на нём водружается флаг России. Я понимаю, что среди захватчиков сейчас и Евгений Фёдорович.
11 марта 2014 года Верховный Совет автономной республики Крым принял решение о своей независимости. И уже 16 марта был проведен референдум, на котором 86 процентов пришедших (а явились 83 процента жителей) проголосовали за суверенитет области в составе Российской Федерации.
Интересно, что, если в Киеве ударной фигурой является лидер партии «Удар» бывший чемпион мира по боксу Виталий Кличко, то в Севастополь для поддержки восставшего против Украины города приехал бывший чемпион мира по боксу Николай Валуев. Теперь два знаменитых боксёра заочно встретились на политическом ринге. Чей удар окажется нокаутирующим? Этот вопрос отмечается в моём сознании автоматически в качестве любопытной детали.
Изменения в стране происходили долго и продолжают свою линию.
Референдумы о статусе регионов и желании присоединиться к России состоялись в Донецкой и Луганской областях 11 и 12 мая, когда они провозгласили себя суверенными государствами. К великому сожалению, Россия в то время не отреагировала официально на такое волеизъявление народов республик. Зато власти Украины в апреле 2014 года начали в Донбассе свою силовую операцию против недовольных произошедшим в феврале государственным переворотом, в результате которого сменилась власть на Украине. В сентябре 2014 года, после наступательной операции, в результате которой ополченцы взяли под контроль ряд крупных населенных пунктов Донецкой и Луганской областей, в Минске был подписан меморандум о прекращении вооруженного конфликта и переходе к его разрешению путем дипломатических переговоров. Однако спустя некоторое время военное противостояние возобновилось. После очередной удачной операции ополченцев Донбасса, в феврале 2015 года, при непосредственном участии лидеров России, Германии, Франции и Украины были подписаны "минские соглашения", на основании которых предлагалось мирное урегулирование конфликта, принятие амнистии для всех его участников, объявление Донецкой и Луганской областей особыми территориями Украины. Однако ни один пункт из этих соглашений не был осуществлён на практике, и в течение восьми последующих лет между сторонами этого противостояния продолжались перестрелки, во время которых гибли люди.
Началу этой бесконечной войне послужили события на Майдане, перевернувшие власть в стране. Людьми на Украине стали управлять сначала Порошенко, а три года спустя, Зеленский, отдавший себя полностью и бесповоротно в руки Америки, что оказалось убийственным для всего украинского народа, в том числе и для меня.
После восьмилетней бойни на территории Донбасса вопреки Минским соглашениям президент Зеленский приказал активизировать бои с целью полного подчинения Донецкой и Луганской территорий своей власти. Стали подтягиваться войска, в занятых уже городах и посёлках создавались мощные оборонительные сооружения, склады с боеприпасами и военной техникой.
Донбасс усиленно сопротивлялся и вновь провёл всенародные референдумы, на которых проголосовали за присоединение к России. В этот раз призыв народа был услышан, и 24 февраля 2022 года Россия начала специальную военную операцию, введя свои войска на Украину для защиты Донецкой и Луганской республик, признав их в то же время принадлежащими России.
С ума сходящий президент Зеленский сразу же обратился за помощью к Соединённым Штатам Америки. А те давно ждали этого и подняли на ноги всю Европу, чтобы оказать финансовую и военную помощь Украине в борьбе с Российской Федерацией. Вот и началась уже серьёзная война, где украинцам помогают со всех сторон, а Россию называют агрессором. Но какой же она агрессор, если вступила на защиту русских людей, которые исторически не имели отношения к Украине и вошли в её состав только в годы Советской власти, а тут на тебе – украинцы стреляют по русским. Куда это годится? Кто захочет? Вот и началась война защитников русских с нападающими украинцами. Но украинцы ведь тоже исторически русские люди. И Украина была замечательной республикой в составе Советского Союза. А тут, с подачи какого-то Зеленского началась жуткая война.
Нет, меня опять не убили, я жив и пишу, как прежде, но в голову приходят услышанные недавно короткие стихотворные строки, относительно печальных событий на Украине.
Слава героям! Бендеровцам слава!
Слава Зеленскому, крепкому духом!
К смерти идёте вы в битве неправой.
Путь ваш к могиле. Земля станет пухом.
Всего четыре строки, но какие чувствительные, как верно говорят о том, к чему идёт война на Украине. Она идёт к смерти, но за что? На этот вопрос я и хочу ответить. И ответ может стать очень простым. В этом виноваты деньги и только деньги. Зеленскому нужны деньги не только для войны на Украине, а в первую очередь в личный капитал в иностранном банке. Америка заинтересована в войне, надеясь на разрушение капитала России и получение доходов от европейских стран, участвующих в войне с Россией. Европа хочет ослабления Российского государства, рассчитывая на рост своих доходов после этого. Вот и получается, что главное во всей войне – это деньги.
А где же любовь к людям, которых убивают?