День 10

В отделении произошел брюмер. Русский деспот практически взял власть в свои руки. Осталась лишь одна помеха - главврач.
 Назавтра, на 11 часов, назначен митинг. Будут окончательно добивать оппозицию. В углу трясется Гитлер. Он тоже актер этого политического фарса, поэтому боится за свою судьбу, и с утра пытается во всем угождать Сталину.
 Сегодня русский деспот вновь подсел ко мне, склоняя на свою сторону:
- Я знаю, Бонапарт, вы ведете дневник. Я уважаю вас, как полководца и государственного деятеля. Для Франции вы были титаном, сравнимым по масштабам личности со мной и Петром Великим. Вы подняли эту страну и ее народ на небывалую высоту. Не только указав путь к величию, но и дав его. Правда, с Александром вы оплошались, как и я с Гитлером. Но история не любит сослагательных наклонений. В ней важны политические и военные результаты. И мы с вами, как никто другой в этой палате, понимаем это.
 Я не раз видел, как вы укрывались одеялом. Догадываюсь, что вы ведете дневник. Понимаю, что вы хотите быть объективным. Но, что такое объективность, когда логика истории диктует и направляет ход событий. Поэтому всегда нужны враги, на которых легче всего списать ошибки прошлого и настоящего. Так делали все великие народы, начиная с библейских времен. Поэтому же проторенному пути пошли и французские революционеры.
 Да, Великая французская революция начиналась с трех прекрасных лозунгов. Вы, как никто другой помните их, ибо были очевидцем тех событий. Это свобода, равенство и братство. Но молодую республику окружали враги не только внутренние, но и внешние. Не присягнувшее республике духовенство вместе с дворянами-офицерами подняли Вандею. Науськиваемый австриячкой король, хоть и надел санкюлотский колпак, строил козни и мечтал об измене революции. К этому добавилась и интервенция: ряд европейских держав выступили в поддержку короля, при этом преследуя свои эгоистические цели. Лафайет, сторонник конституционной монархии, оказался предателем и подло бежал.
 В этой непростой ситуации любое правительство, которое хотело удержаться у власти должно было прибегнуть к террору и сделать его частью своей политики. Это поняли самые радикальные из революционеров - якобинцы. Да и саму революцию не делают в белых перчатках, ибо ей, как воздух, помимо врагов, необходимы вожди и герои. Надо, подобно врачу, чувствовать ее пульс и направлять ход событий. Иначе окажешься сметенным, как история смела жирондистов.
 Поэтому, Бонапарт, предлагаю вам стать моим союзником. По-вашему лицу я вижу, что вам претит это слово. Тогда моим попутчиком.
 После этого Сталин склонился ко мне и тихо произнес:
- Да, у меня к вам есть всего лишь небольшая просьба. Постарайтесь с этого дня, Бонапарт, освещать события не с буржуазной позиции, а марксистско-ленинской. Я думаю вы меня поняли.
Тучи сгущаются и над моей головой. Русский деспот, как и любой тиран, не терпит отказов. Пока лишь он может играть тобой, где запугивая, а где и поощряя твое тщеславие. Но при этом важно помнить, что твоя жизнь, попавшая в орбиту его власти, зависит теперь не от тебя, а от него.