ОДЕССКИЙ ТОЛЧОК

В некоторый период советского брежневского времени все вещевые рынки были запрещены - продажа своих товаров разрешалась только через комиссионные магазины, и на всю самую большую в мире страну существовал только один - полуподпольный стихийный вещевой рынок в Одессе, который назывался «толчок». И там действительно можно было купить всё, что душа пожелает - и супермодную одежду и обувь из Западной Европы, которую привозили моряки из загранки и которые их мамаши продавали по бешеным ценам, и подделки, сварганенные на Малой Арнаутской, описанные ещё Ильфом и Петровым, и вековой давности одесские песни, записанные на катушечных магнитофонах, и самые свежие последние пластинки супермодных западных музыкальных групп.
Я иногда ездил в Одессу, и женщины из отдела давали мне деньги и просили купить там то одно, то другое, то третье. И этот одесский толчок я видел - стриптиз бесплатный.



В огромной, колышашейся на рассвете толпе мужчины и женщины раздевались и примеряли брюки, юбки, бюстгальтеры.
Заплутав в толпе, попадаешь вдруг в ту её часть, в тот уголок, где продают бюстгальтеры, и дородная торговка, прикрывающая куском материи раздетую девушку, гонит тебя: «Та шо вы, мужчина, пялитесь? Та идите себе. Не видите што ли, шо девушка стесняется? А вы, девушка, не обращайте внимания, не берите себе в голову - он прошёл, увидел и ушёл, и вы никогда больше с ним не встретитесь, поэтому не перед кем будет стыдиться.
Шото я вижу, вам не понравилось, ну конечно, это же племянник мой на Малой Арнаутской делает, тогда примерьте вот это - это сыночек мой, морячок ненаглядный из плаванья привёз, аж из самой Франции привёз. Настоящие французские. Вот смотрите, вот тут и написано даже - «Мадэ ин Франсэ́».
Девушка мерила, ей нравилось, торговка заламывала астрономическую цену, девушка брала и уходила.
- Девушка, девушка! Вот ещё юпочка для вас хорошая есть, - кричит торговка ей вслед и роется в сумке. Не дождавшись, девушка уходит.
- Шо ты там копаешься? - спрашивает соседка.
- Та вот юпочку никак не найду, и ещё лифчики французские куда-то подевались.
- Какие, какие?
- Фран
Тьфу ты! Повторяю всем, как попугай, и уже и сама поверила, что французские. Ну эти, которые сын с плаванья привёз, тьфу ты чёрт, Господи прости, с Большой Арнаутской принёс.
- Украли, наверное, как прошлый раз у Розы.
- Та шо ты такое говоришь? Та я тебя умоляю. Та она ж сама кого хочешь обкрадёт.
- Украли, украли.
- Да? Ну, дак так ей и надо, бесстыжей. А то прямо уже вообще до невозможности , - в такой юпочке ходит, шо аш трусы видны. Ну, слава Богу, нашла. А то переволновалась уже.
- Вот семочек возьми, успокойся. Семочки ж успокаивают, правда?
- Давай.
Шо да, то да, семочки успокаивают.




Я уходил, удалялся, а за спиной возник и разгорался какой-то скандал и слышалось: «Та шо вы, мужчина, пялитесь! Та идите себе! Та шо вы такое говорите! Ой, я вас умоляю! Та не морочьте мне головы́! А я бы попросила вас не распускать свой рот! А я вам ещё раз говорю - замолчите свой рот!"