Вторая жизнь

— Подсказать вам что-нибудь? — прошелестел в тишине участливый голос.
Посетитель вздрогнул, вжал голову в плечи, поднял воротник пальто для верности.
— С-спасибо я… я просто осматриваюсь, вот…
Девушка за прилавком улыбалась. Посетитель — жалел, что переступил порог магазина.
Тиканье десятков механических часов отсчитывало секунды, смешивалось с биением непослушного сердца.
— Название у вас интересное, — наконец промямлил Посетитель. — Вторая жизнь. Как сэконд-хэнд. Если про антиквариат так можно… В смысле…Я хочу сказать... — бледные щеки покрылись розоватыми пятнами, — вы дарите старым вещам вторую жизнь?
— Не совсем, — улыбка Консультанта смягчилась ещё больше. — У нас старые вещи дарят вторую жизнь.
— Но… — Посетитель заморгал. Ещё раз обвел глазами комнату. Фотографии незнакомцев в рамках, плюшевые игрушки с оторванными лапами, сухоцветы, стопки бумаг, воздушный змей… Ни одной стоящей картины. Ни одной фарфоровой вазы. Даже канделябров — и тех не было. И это в антикварной-то лавке!
Часов только много. Жутковато от них.
— Позвольте, я покажу. Вот, да, это подойдет. Смотрите! Разве не чудо? — ворковала Консультант, ставя на прилавок игрушечный глобус из пластмассы.
— Вы… вы шутите? — Посетитель совсем раскраснелся. — Да такой у каждого ребенка есть. Даже у меня был точно такой же!
— Конечно такой же. Ведь это он и есть! Возьмите же, присмотритесь!
Сияющее лицо Консультанта затерялось среди разноцветных континентов. Комната утонула в свинцовых волнах Атлантики, растаяла под жаром марокканского солнца, её снесло степным ветром и погребло под снегом Сибири. И там, среди снегов, полей, джунглей, среди свободы Посетитель увидел Себя.
Это был его глобус. Ребёнком он часто смотрел на него и отмечал места, где хотел бы побывать. В восемь лет он мечтал стать вторым Руалем Амундсеном или, на крайний случай, Джеральдом Даррелом.
Сейчас ему тридцать восемь. Посетитель не написал ни одной книги и никогда не покидал пределов родного города. Он знал своё место и чтил свои корни. Так любил говаривать его отец.
— Покупая вещь из нашего магазина, вы приобретаете право на вторую жизнь. Старая глава заменяется новой, — голос Консультанта вновь заставил Посетителя вздрогнуть. — Вам даётся право сделать выбор ещё один раз. Держаться корней, — в её взгляде мелькнуло понимание, — или оторваться от них.
Посетитель закрыл глаза. Он вдохнул соль Атлантики. Подставил лицо марокканскому солнцу. Почувствовал укус сибирского мороза на щеке.
— Покажите, что у вас есть ещё, — просипел он.
— Конечно, конечно, — с готовностью отозвалась Консультант. — Серебряное кольцо, 925-ая проба, цирконий. Узнаёте? То самое кольцо для Анны, которое вы высматривали в ювелирном пятнадцать лет назад. Единственное украшение, на которое вам хватало денег, чтобы сделать ей предложение.
Он, конечно, сразу узнал. Прикоснулся к холодному металлу, увидел перед собой насмешливую улыбку, карие глаза с золотыми искорками...
Предложение Анне Посетитель так и не сделал. Она была из богатой семьи, он же едва сводил концы с концами. Она много смеялась и обещала, что они будут жить там, где захотят. Он не мог обещать ей ничего.
— Вы… вы можете и её вернуть? — Посетителя бросило в жар.
— Мы можем дать вам шанс вернуть её, — поправила Консультант и заговорщицки подмигнула.
Посетитель молчал. Биение сердца теперь, казалось, заглушало тиканье часов.
— Но если вам не нравится это предложение, — расценила его молчание по-своему Консультант, — то я рекомендую вам обратить внимание на этот вариант, — она положила на прилавок белую розу. — Возможность простить и попрощаться. Ту, которую вы упустили, не придя на похороны вашего отца. Не просто «оторваться от корней». А вылечить их.
Часы умолкли. Глобус, кольцо и роза лежали на прилавке. Посетитель делал выбор.
Он представлял каково это. Каждый день просыпаться в неизвестности. Возвращаться домой к Анне, которая всегда будет лучше него. Стоять над могилой отца и вспоминать все обиды. Переживать все эти чувства, старые и новые.
— Извините за беспокойство. Ничего не нужно. Я, пожалуй, пойду.
Посетитель вновь вцепился в воротник пальто, поднял его ещё выше и закрыл за собой дверь навсегда.