Первый урок повзрослевшей девочки

Лера смотрела на Нину Петровну испуганно и не могла понять, что та требует от нее.
- Чем отличается обобщенно-личное предложение от неопределенно-личных? – в который раз твердила учительница и выжидательно смотрела на ученицу.
Лера едва-едва выговаривала про себя эти замудренные слова и от поднимающейся паники шептала губами: «Что же это такое?»
- Смирнова, вы не понимаете очевидных вещей. Это перспектива остаться на второй год, - устало произнесла Нина Петровна и разрешила сесть девочке.
Денис дернул Леру за руку, показывая, что нужно сесть на стул. Лера грузно обмякла на деревянное сиденье.

В течение урока она больше не могла ни о чем думать, кроме как о том, что мать ее сегодня будет бить. Бить и кричать, что дочь ничего не учит, что она в ее годы сама следила за своей учебой и все такое. Но Лера учила, как всем доказать, что она учила!!! Она зубрила это дурацкое правило весь вечер, к биологии не притронулась, по физике задачи не решила, а вот правило по русскому она учила!!!
Денис наклонился к Лере и прошептал одними губами:
- Пиши, а то мегера на тебя смотрит.
Лера вскинула голову и встретилась с грозным взглядом учителя. Плечи вжались сами по себе, девочка от страха вжалась в стул и непроизвольно сглотнула. Сейчас начнется паника, Лера не знала, как в этот раз у нее пройдет приступ.

В прошлый раз это было страшно: голова наливалась свинцом, горло сжимали тиски, в глазах ходили красные круги и невыносимо потели ладошки, ноги становились ватными и очень сильно хотелось в туалет.
- Я пишу, Нина Петровна, я уже пишу, - промямлила Лера, не в силах больше выносить на себе взгляд учителя.
- Мне кажется, что нужно позвонить твоей маме. Ты перестала быть усидчивой, а при твоих способностях это недопустимо. – Констатировала диагноз Нина Петровна.

Вот теперь мир точно рухнул для Леры. Свое слово учительница сдерживала всегда, она считала, что ради профилактики нужно всегда звонить родителям, чтобы они построже воспитывали своих чад. А мама Леры (еще со школьной скамьи) очень сильно уважала всех учителей, чтобы ослушаться их советов.

Кое-как дождавшись перемены, Лера набрала номер матери и заискивающим тоном стала намекать:
- Мамочка, учительница по русскому сегодня недовольна мною.
- Почему? – пока спокойно произнесла мать.
- Видишь ли, мама, я не совсем доучила правило…
Дальше было бесполезно слушать, потому что мать начала орать. Она всегда орала, когда Лера звонила ей по такому поводу. Последнее слово Лера все же услышала:
- …Придешь домой, я с тобой поговорю. И не смей сегодня уходить на улицу или к Карине.
- Да, мама, - уже более спокойно произнесла Лера.

Девочке всегда спокойно становилось, когда мама была предупреждена о звонках учителей. Тогда она уже била не широким ремнем, а хлопушкой для ковров. Хлопушка была старенькая и ветхая, поэтому мать промахивалась и чаще не попадала по попе.

В столовую вместе со всеми Лера не пошла, не было аппетита, при этом нужно было еще подойти к «противной Нинке», так Лера давно про себя называла учительницу по русскому языку, и попросить прощение за то, что она не смогла рассказать правило. Учительница очень любила такие жесты учеников, считая, что она воспитывает их вежливыми и тактичными.
Лера медленно стала подниматься по лестнице на третий этаж. Ее догнала Ксюша, на ходу с кем-то хихикая.
- О, Смирнова, я тебя как раз ищу!
- Зачем? – смутилась Лера. Она всегда ждала подвоха от своей красивой и изнеженной одноклассницы.
- Тебя же Нино сегодня расстроила, я хотела тебя порадовать хоть чем-нибудь.
- И чем же?
- Я тут подслушала разговор на перемене. Тебя Васька из 8-Б хочет пригласить на свидание. Он к тебе подойдет на последней перемене.
- Я сегодня не могу… - расстеренно прошептала Лера. – Я буду наказана.
- Ну, смотри сама, Васька больше приглашать не будет.

Лера исступленно стала соображать. Васька ей нравился очень-очень. Это было известно всему классу. Она имела неосторожность рассказать своей подруге, и та поделилась по секрету со всеми девочками в классе. Лере было, конечно, стыдно, но с другой стороны стало легче, потому что не нужно уже прятать глаза, когда мальчик проходил мимо. Что же сегодня сделать? Мать гулять все равно не отпустит. Учительница все равно позвонит. Бабушка не вступится за внучку тоже. Она никому не нужна со своими проблемами. Спросить совета у Карины. Та только пожмет плечами и предложит сходить на свидание вместо Леры. Что же делать?

Тем временем Лера дошла до кабинета русского языка и заглянула в распахнутые двери. «Противная Нинка» сидела за столом и что-то писала.
- Можно? – уверенно произнесла девочка.
- А, Смирнова, заходи. Пришла отрабатывать правило?
- Нина Петровна, я сегодня не смогла рассказать правило не потому, что не учила, а потому, что не поняла его.
- Так говорят все, Смирнова, когда не знают, как прикрыть свою нерадивость.
- Хорошо, Нина Петровна, я завтра Вам обязательно отработаю правило, Вы только сегодня не звоните маме, пожалуйста.
- Смирнова, Вы не понимаете, что проступки затягивают Вас в яму преступлений. Лучше сейчас остановиться и отработать все свои недочеты, чем остаться на второй год. Вашу маму я об этом и хочу предупредить. В котором часу она возвращается с работы?
- В шесть, - уныло прошептала девочка.
- Вот и хорошо, Вы потом мне сами «спасибо» скажете. После уроков я жду Вас на отработку, а в шесть часов я буду звонить маме.

Лера вышла из кабинета и побрела по многолюдному коридору. Жить не хотелось. Как-то раз бабушка сказала, что беда не приходит одна. Почему так в жизни происходит? Она еще очень маленькая, меньше всех в классе, глупенькая, как утверждает мама. Ей едва исполнилось четырнадцать лет, а на ее плечи сразу столько обрушивается. Несправедливо. Кому она сделала что-то плохое? Бабушка научила ее верить в Бога, но в глубине души Лера знала точно, Бога нет или он постоянно спит. Если бы он был, то не допустил бы таких издевательств над человеческой жизнью.

Лерины размышления прервал Денис, одноклассник по несчастью:
- Лерка, ты ходила к мегере?
- Да.
- И что мегера? Простила?
- Нет.
- Я так и думал. Что, попадет сегодня от матери?
- Это ерунда. Мне Васька свидание назначил сегодня, а мать велела никуда не выходить.
- А Васька точно назначил тебе свидание? Он сам тебе об этом сказал?
- Нет, Гурова передала. Она случайно подслушала.
- И ты веришь Гуровой?!
- Да, верю. А ты… ты просто завидуешь! – прокричала в сердцах Лера и помчалась по коридору. Все, что накопилось за этот день, все прорвалось слезами и истерикой. Слезы лились из глаз ручьем, и не было в мире горя сильнее, чем это. И не было в мире места, где можно было бы спрятаться от этого горя, и не было в мире человека, который смог бы поделить это горе пополам, и не было сил в девочке, чтобы сопротивляться этому горю.

Лера уже собралась было уйти с последних уроков и посидеть в парке на холодной скамеечке, пока не закончатся уроки. Домой идти боялась. Если соседи увидят, то расскажут матери. Приходилось отсиживаться в парке, кормить семечками голубей и любоваться ребетишками, которые беззаботно бегали по парку. Но вовремя вспомнила, что на последней перемене Васька должен был подойти. Девочка мечтательно зажмурилась и улыбнулась. Как это здорово, что у нее появится парень! Он будет защищать ее, она будет рассказывать ему о своих проблемах… Лера представила, как она будет хвастаться всем подряд, какой крутой у нее мальчик. А главное, она представила свой первый поцелуй. Боже, как это стыдно! Но ведь все вокруг целуются, значит, и ей надо научиться. Гурова что-то про это говорила, но Лера тогда даже не думала об этом. Но, когда все девочки в классе стали строить глазки мальчишкам из параллельных классов, Лера впервые задумалась, что она единственная, кто не дружит с мальчиком. Она срочно занялась поисками и обратила внимание на Васю Прохорова, который учился на год старше. Конечно, за ним бегали все девочки, а Лерины одноклассницы даже мечтать не могли об этом. Почему Лера решила, что это будет Вася, она и сама не знала, но ни на кого другого она смотреть не собиралась. И вот, когда Вася наконец-то решил предложить ей дружбу, вмешивалась судьба и все рушила. Как тут не заплакать?

Перед иностранным языком Лера спустилась на первый этаж, боялась, что Васька убежит из школы, так и не вспомня о ней. Возле раздевалки стояла Гурова и с кем-то разговаривала по телефону. В это время кто-то сзади окликнул Леру. Она повернулась и зарделась:
- Смирнова, я тебя весь день ищу.
- Зачем? – кое-как из себя выдавила Лера.
- Ты разве не знаешь? – удивился Прохоров. – Я хочу тебя на свидание пригласить.
- Во сколько? – с замиранием сердца спросила Лера.
- Дак, в семь.
- Я обязательно буду. – твердо сказала девочка.

Сейчас она решила во чтобы то ни стало пойти на это свидание, даже если Земля сойдет со своей орбиты или наступит конец света. Краем глаза Лера заметила, как ее Вася подошел к Гуровой, та закрыла телефон, мило ему улыбнулась, показав белоснежные зубы, и расхохоталась на его какую-то шутку. Когда Лера начнет дружить с Васей, она обязательно попросит его, чтобы он не подходил больше к Гуровой, потому что она лживая, высокомерная и трусливая. Он не должен с ней разговаривать. Так решила про себя Лера и улыбнулась своим мыслям.

Мучительный путь домой. Квартира встретила тишиной и гулкими стенами. Они уже впитали в себя детские крики и стоны. От непрошенных мыслей девочка вздрогнула. В ее положении было только одно преимущество: она знала сегодня, что ее будут бить. Сейчас три часа, бить ее будут примерно в начале седьмого, когда уставшая мать прилетит с работы, задаст какой-нибудь вопрос, разозлится, что дочь мямлит и схватится за хлопушку. Лера будет убегать от нее по комнатам, от этого мать разозлится еще больше, и, когда настигнет, поймает за руку, схватит мертвыв захватом и будет лупить, лупить до изнеможения, до исступления, до слез, до грубости. И, когда, насытив свою злость, устанет, отпустит посеневшую от боли дочь, осядет на пол и начнет плакать. Она всегда плачет после исстязаний, плачет и просит прощение, пытается объяснить, что не может сдержаться, что у нее нервы, что она устала в жизни, что Лера тупая и ничего не понимает, и это бесит мать. Лерка подползает на коленках к матери, обхватывает ее голову, успокаивает, убеждает, что все понимает, что признает свою глупость. При этом так болит спина, огнем горит, и снова так хочется нестерпимо в туалет, а руку выворачивает наизнанку от материнового захвата. Иногда Лера не сдерживается и позволяет обмочить себе трусы и колготки. Просто нет сил и мать успокаивать, и добежать до туалета. В этот раз будет все, как всегда. Вот только надо будет быстрее привести себя в порядок, чтобы сбежать на свидание к Ваське. Как долго ждать вечера. И время так медленно течет.

Лера заглянула в холодильник – гороховый суп, еще можно отварить пельменей. Все так надоело. Она вспомнила, что на выходных покупала кириешки и спрятала их в шкафу с постельным бельем. Она так обрадовалась этому факту, что даже зажмурилась от удовольствия. Ведь перед пыткой надо чем-нибудь подкрепиться, чтобы не так больно было. Хрустя поджаренным хлебом, Лера пропылесосила, вымыла посуду, посмотрела свой любимый сериал и села ждать. На часах стрелки показывали начало шестого. Еще целый час. Как можно ждать целый час? Может, мать сегодня придет пораньше, ведь она знает, что Лерку надо бить хлопушкой. Хотя рабочий день медсестры был ненормированный, так всегда поясняла мать, когда задерживалась на работе. Только не сейчас. Господи, только не сегодня. На порку уйдет примерно полчаса, это будет полседьмого, потом пятнадцать минут на то, чтобы умыться, причесаться, приложить лед к горящему телу. Затем Лера схватит мусорное ведро, она специально натолкала туда старых газет, скажет матери, что побежала выносить ведро, накинет курточку и рванет в соседний двор, где живет Васька.

Лера снова в который раз зажмурилась от предстоящего свидания. Ради этого она готова терпеть побои каждый день, лишь бы знать, что во дворе ее каждый день будет ждать любимый мальчик.

В дверях заскрежетало, это мать, наконец-то, пришла с работы. Лера вышла ее встретить и быстрее покончить с неприятностями.
- Мам, устала? – на всякий случай спросила дочь?
- Ты не увиливай. Что в школе натворила?
- Мам, я сейчас все объясню.
- Не надо мне ничего объяснять, - закипала мать. – Почему ты правил не учишь. Мне Нина Петровна все рассказала. Объяснила, что ты можешь остаться на второй год. Ты представляешь, что это такое?!
- Нет.
- Да потому что ты тупая. Ты пониамешь это или нет?!
- Да, мамочка.
- Что ты понимаешь?
- Что остаться на второй год нельзя.
- В том-то и дело, что можно, только это очень стыдно.
- Почему? – искренно удивилась Лера. Остается же она, а не мама. Почему ей стыдно?
- А как я буду соседям в глаза смотреть? А коллегам по работе? А бабушкам твоим любимым?
- Может быть, ничего никому не скажем? – предположила дочь.
- Я тебе сейчас ничего не скажу, я тебе ничего не скажу…
Мать кинулась к шкафу, сняла с вешалки хлопушку и замахнулась на дочь. Лерка сжалась и стала уговаривать себя не убегать, но не было ничего сильнее страха и той боли, которая должна сейчас ожечь плечо. Это было невыносимо. Девочка еще попыталась сжаться, но ноги сами развернулись быстро на пяточках и устремились в спальню, руки сами по себе захлопнули дверь и стали держать ее изо всех сил. Сейчас будет еще хуже.
- Лерка, открой, гадина. Я тебя придушу, лучше открой.
- Мам, не надо бить, мне больно. Ну, пожалуйста!
- Лучше открой, а то хуже будет.

Если бы Лерке не на свидание, она бы не открыла дверь, но она торопилась на встречу. Вздохнув и затаив дыхание, девочка резко открыла дверь и только успела обхватить голову руками, как на нее обрушились удары. Она постаралась отвернуться к стене и вжаться в холодное полотно, чтобы хотя бы не пострадало лицо. Спина уже невыносимо горела, волосы что есть силы тянула материна рука, и Лерка молила только об одном, чтобы приступ ярости быстрее закончился, иначе она снова описается, и ей станет так невыносимо стыдно, что она возненавидит себя. Удары стали реже, рука обессилила, мать осела на пол и забилась в истерике. Лерка не стала ее сегодня успокаивать, некогда было. Она проскользнула в ванную и умыла после слез лицо. Бегом к холодильнику – лед долго не отколупывался из формочек. Надо спешить, на все остается меньше двадцати минут. На десять минут Лерка запирается в туалете и прикладывает лед ко всем опухлостям, сидя на унитазе. Мать что-то кричит из спальни, но девочка пропускает мимо ушей. «Не сейчас, мама, не сейчас. Я тороплюсь, я в другой раз тебя пожалею, не сейчас».

Когда Лерка вышла из туалета мать на кухне разогревала суп, всхлипывая и утирая нос. Только бы она не стала оправдываться, иначе Лерка опоздает на свидание. Взяв в руки ведро, девочка хотела уже выскользнуть из кухни, как рука матери снова схватила ее за запястье, дочь застыла на месте. Неужели истерика обещала повториться?!!
- Доченька, прости меня.
Лерка облегченно вздохнула и кивнула головой, потому что к горлу подкатил ком и застрял внутри. Мать кивка не увидела и снова повторила просьбу. Кое-как дочь выдавила из себя:
- Да, мама.

Лерка бросила ведро за углом дома и помчалась, что было сил в соседний двор. Скоро! Скоро она будет счастлива. И уже не саднили раны, и уже не капали слезы, и уже весь мир был расписан яркими красками. Бабочки порхали в свете фонарных столбов. Господи, спасибо, что ты есть на свете!

Перед соседним двором Лерка притормозила, привела сбившиеся волосы в порядок, восстановила дыхание и степенной поступью вошла во двор. Перед Васькиным подъездом кто-то сидел на лавочке. Девочка вгляделась в сумеречную темноту и различила фигуру Васьки и Гуровой. Они сидели и смеялись. Лера, пробираясь за кустами, подошла неслышно за их спинами и стала слушать.
- Нет, ты видел ее лицо, когда она услышала о свидании?
- Наивная дурочка, на что она рассчитывает? Я с ней даже разговаривать не могу, если бы не ты…
- А че, по приколу разыграть дурочку.
- А почему именно ее?
- Просто прикинь, ей учиха на уроке говорит: «Я позвоню Вашей маме», понятно, что Лерку из дома не выпустят. А тут ты со свиданием. Я думала, что она от матери сбежит и прибежит к тебе, вот бы поорали.
- Так ее же мать убьет после этого?
- А то.
- И тебе ее не жалко.
- Не-а, надо учиться страдать из-за любви.

После этих слов Лерка уже ничего не видела и не слышала. Она осела в снегу и поползла. Она уже не боялась, что кто-нибудь ее увидит или примет за собаку. Ту боль, которую она сейчас испытывала, нельзя было никак стерпеть. Если бы можно было сейчас лечь и спокойно умереть, а она все ползла и ползла. Интуиция ей подсказывала направление. Вот и мусорное ведро, вот и подъезд, и родной двор. Не умеет Лерка жить. Не научили. Как же люди уходят из жизни? Хотя бы этому научили. Даже этого не знала Лерка. Теперь она точно поверила, что она тупая. Надо учиться. Точно, надо все знать, чтобы уметь жить. Она обязательно научится жить. Пока девочка не знала, как это сделать, но с каждым шагом уверенность ее крепчала. Нельзя уползать, нельзя позволять бить себя и унижать, нельзя бояться учителя – это не жизнь. Жизнь проходила где-то мимо. Это был первый взрослый урок маленькой, но повзрослевшей девочки.