Возвращение на круги своя

Язычник

Лежу в вигваме; выбрит, вымыт и напомажен.
Слегка прикрыт (хороший климат!) цветным плюмажем.
Отбросив светские манеры, брызжа слюною,
прут на меня миссионеры. Любой ценою
хотят внести "и эту душу" в свои зачётки,
трясут, как зреющую грушу, и крутят чётки.
Толпа во дворике вспотела; cлёт некрофилов.
Ждут- не дождутся вынос тела. (Где Глеб Панфилов!?)
Вниз животом на труположе, вперёд ногами.
Для всех, кто старше и моложе, не в моногаме.
Ругаюсь бранью я отборной. Толпа блядует.
В гробу дощатом, как в уборной. И в щели дует.
Очко ищу, чтоб испражниться; не под себя же.
На шее ладанкой божница. Рукой лебяжьей
меня ласкает Богоматерь. (Лик-древесина)
И об Иуде-нумизмате, что предал Сына,
о вечном царствии небесном и божьей каре,
о том, что в ухо шепчет (бес) нам... "Мне б об Икаре...
По горло сыт монотеизмом!- рычу ей зычно.
Прочь, с вашим христиудаизмом! Аз есмь язычно-
патриархальный старовер и дитя Природы.
Вы ж- плуты, трусы, изуверы, глупцы, уроды.
Поклоны бьющие фантому, вас презираю!
На бубне Тельцу Золотому я гимн играю.
В мир колдовского амулетья, как рыба в воду,
гоня мрак двутысячелетья и несвободу" март 95

Пророчество

Войдут языческие Боги в мечети, церкви, синагоги,
Гекзаметром сметая стих Талмуда, Библии, Корана,
и свергнут (изверга-тирана) низвергшего когда-то их.
Взойдёт когорта Олимпийцев: Зевс, Марс, Афина, Дионис...
вновь на вершину, где анис и мята, сбросив (кровопийцев).
Ярила, Велес, Лель, Сварог; им Боги ариев на помощь
спешат, отточенным серпом мощь врагов разя и лжи, свар рог.
Муз покровитель, Аполлон, напевами родной кифары
иерихонские шофары разрушит, взяв врагов в полон.
Пройдя тюремные ворота, освобождённый от оков,
мир вступит радостно в Альков Любви под знаменем Эрота.
дек.95; перед. и добав. 04-07

НИ(зло)ЖЕНИЕ (поэма)

А.С.П.освящается

I
Конические кони с готической иконы; резная лаконичность.
Ко мне на подоконник с балкона прыгнул конник- раздувшийся покойник.
Мороз по- Оймяконьи... Во лбу- глаза драконьи и в пасти вулканичность.
Копыта с каблучками. сканирует зрачками. В мозг щупом незаконно...
Приятельски сугубо мне щерится безгубо. Я ж- бледен толоконно.
Конечностью качая, он просит чашу чая, баранью гложет ногу,
пуд хлеба уминает и сказ свой начинает, насытясь понемногу:

II
Рассказ покойника (Голиафа)

"Я дни свои влачу в лачуге в кургане жарком, как бархан.
Со мной, в разорванной кольчуге, там жил Ратмир- хазарский хан.
Он рассказал мне эту повесть лет временных простую быль,
излив души больную совесть:

Рассказ Ратмира в из/ложении Голиафа

"В ту пору- ветреный бобыль,
я рыскал в поисках Людмилы, не в силах девушки забыть.
В пути разбойники-громилы меня ограбить и убить
пытались... На Оби обитель нашёл я, брат; там много дев
молилось, к небу руки вздев. Их непорочности губитель,
я принят был под этот кров жнецом и пастухом коров.
Одна прелестная смуглянка мне приглянулась там. Она,
стран экзотических беглянка, была со всеми холодна.
С отцом откуда-то из Ли-твы; она шарахалась меня,
шептала целый день молитвы, любовь и ласку не ценя,
в упрямом внутреннем протесте. Отец же набивался в тести.
С красивым именем- Давид, он был похож на Черномора.
Какая то была умора мне зреть его нелепый вид!
Однажды он на BordRocheux меня, разморенного лоха,
нашёл: "Бог (ягве)- хорошё, языческие ж боги- плохa!"
В размякшие мои мозги он капал яд чужой идеи;
мол светоч мира- иудеи; без них не видно в нём ни зги.
...............................................................................................
"Внемли мне, будущий зять- азиять! Вот тебе наши священные книги;
писаны кровью в египетском иге. Будем учить мы по ним аз и ять.
Десять заветов дал бог Моисею... Думать забудь про славян и Расею.
Брось ждать Людмилу, бери мою дочь с этим приданым и шпрехай зи дойч."
.................................................................................................................................
Однажды тесть сказал: "Хан, ну-ка; заделайте мне с дочкой внука
на Хануку! Бог повелел плодиться нам и размножаться
покуда хер не обмелел. Что с ней, коровою, вожжаться!"
...Моя жена была карга, дурында, мымра, фанатичка,
во мне видавшая врага. Но и она всего лишь птичка
в сравненьи с коршуном отцом, клеветником и подлецом.
Она казалась недотрогой. Была порой излишне строгой,
посуду била кочергой и обзывала меня-"гой"
Я ж, в настроении хорошем, её звал Несмеянoю;
в кустах ракитовых с Гаврошем застал однажды пьяною.
"Ну разве не змея она- царевна Несмея-а-на,
принцесса на Гавроше! Не-e; не стоит о такой жене
жалеть...

III
(Голиаф) "Уймись, покушай полбу" (Ратмир) "Я сыт от жениных проказ!"
(Голиаф) "Теперь послушай мой рассказ, как тесть твой меня камнем по лбу...

Рассказ Голиафа

Амфитеатр. Город Яффа. Тон шуток остр и ядовит.
Толпа язвит: "Давай, Давид, дави детину Голиафа!"
Весёлый шум во все концы плывёт полифонией эха.
Красивым юношей, для смеха, рисуют карлика. Гонцы
несут вощёные таблички; записки, ставки и счета.
Тут-роскошь, блеск, а нищета канает к чёрту на кулички.
Здесь тайные пороки слиты с немым желанием элиты
подспудно миру навязать свою безудержную волю"
............................................................................................