Кот в мешке.

Глава 1

Сиамская кошка по прозвищу Матильда не стеснялась в выражениях звуков. Уже которую ночь она звала своего несуществующего кавалера – кота. Но всё было напрасно. Округа и лес возле дома хозяина, старого лесника, были глухи к её неистовым стонам полудикой природы. Хозяин дома смотрел на кошку с досадой и упрёком.

– Вот сатана, вот бестия! Орёт и орёт, ни минуты покоя. Да была бы ты женщиной, я бы давно тебе холку сломал... Иззыдия серая. Пошла вон!

Старый лесник, прихрамывая, пошёл запрягать лошадь. Невозможно не спать третью ночь. Невозможно терпеть надрывные стоны полувзбешённой, полудикой сиамской самки.

Лесник вспомнил, как приручил эту дикарку в лесу. За полкилометра, в чаще, оставлял блюдце с молоком, постепенно придвигая его всё ближе и ближе к сторожке.

– Приручил, пригрел, на свою голову, э-э-э, бесстыдница! Замолчи! Сил моих больше нет!

Кошка бежала за ним следом, извергая своё жёсткое требование: «Мя-у! Мя-у-У!»
Заложив телегу, лесник неохотно ударил лошадь вожжами по крупу, крикнул: «Но-о! Пошла, родимая!» – и... скрылся от кошки за поворотом пригорка.

Уже отъехав с полверсты, лесник остановил лошадь и прислушался. Тишина леса туманом окутала его седую бороду привычным белым цветом. И... вдруг в этой тиши чёрным цветом в бороде лесника ударил проблеск прядей тёмных волос. Одна, вторая, третья очередь. На лице перьями старость давала знать о себе, а в душе трелями молодость не сдавалась:

– Ишь, как орёт, мать природа! Чтоб создать одного подобного себе урода! Чтобы найти того, кто заквасит приплод! Мать твою в...! – старик выругался, сплюнул. Вспомнил свою городскую одинокую дочь. Сжал крепче в руках вожжи и поехал дальше...


Вернулся обратно домой он только к вечеру. Распряг лошадь и, спутав ей передние ноги, отпустил на луг. Взял с телеги сумку с продуктами и брыкающийся, голосящий, завязанный мешок, вошёл в избу. За ним в дом забежала кошка. Лесник огляделся. Поставил сумку с продуктами в угол, стал торопливо развязывать бечёвку мешка и... опрокинув его навзничь, выпустил на свободу в доме здорового серого кота со словами:

– На тебе, дочка, жениха заморского! – засмеялся своей неуклюжей, колючей шутке, почесал бороду и стал бросать по избе слова: – Кис, кис, киса! Матильда! Кис! Кис! Где ты? Матильда, киса!

Вдруг серый кот встрепенулся. Стал чесать свою длинную шерсть мощными лапами. Это он неожиданно увидел острые и горячие, чёрные, как угли, глаза сиамской кошки! Лесник подошёл к кошке. Взял её на руки, погладил и отпустил рядом с заморским гостем из мешка. Матильда зашипела и, изогнув спину дугой, врезала серому коту по морде лапой.

– Вот тебе раз! – удивился дед. – А орала так, что потолок ходуном ходил, что стёкла в избе дрожали. А теперь, когда твоё счастье рядом, бьёшь его по мордам?! Вот и пойми вас, баб?!

Старик взял кошку в руки и пошёл к лестнице на чердак. Приоткрыв люк чердака, дед забросил туда свою кошку. Опустился вниз. Подошёл к коту. Погладил его, потом поставил на лапы около блюдца с молоком и косточками. Дал поесть гостю и отправил на чердак вслед за кошкой...

Ночь была тихой. Ни единого звука. А под утро опять кошка стала сходить с ума.
Лесник проснулся от душераздирающего кошачьего воя.

– Да что ты будешь делать?! – взмолился дед, вставая с кровати. Он направился к лестнице на чердак. Проходя мимо окна, снова услышал кошачий вой. И этот концерт слышался с улицы, со двора.

«Неужели сбежали?» – подумал старик и, раскрыв штору окна, на улице во дворе увидел двух кошек. Вернее, котов, совсем другой масти. Один, бело-серый здоровый кот, стоял напротив другого гиганта, полосатого кота. Два зверя, столкнувшись лбами, мордами, напротив друг друга издавали животрепещущий вопль!

– Ха! Ха-ха! – удивлённо обрадовался дед, вспомнив свою молодость. – Пожаловали, субчики! Докричалась, стерва! – старик почесал бороду, подумал и, хромая, пошёл выпускать с чердака на улицу заморского гостя и «принцессу» на четырёх лапах.
Когда кот и кошка были выгнаны с чердака во двор, лесник занял почётное место у окна своей избы.

– Хе, как в театре! – ухмыльнулся дед, разбавив слащавое действо коренным словом «Ядрёна вошь!», замер в ожидании спектакля.


Три кота уселись треугольником, в центр которого вошла кошка. Коты не сводили с неё глаз. Показав себя женихам, четвероногая невеста вышла из треугольника, присев в сторонке.

Началось завывание с пением! Коты издавали интересные звуки, медленно устремляясь в центр друг к другу. Дальнейшую свару можно было описать клубком шерсти бело-серо-полосатой масти с таким звуком, что мурашки пробегали по телу. Первым клубок покинул серый цвет. Белый упал на спину. А полосатый схватил его за горло и рвёт! Белый откидывает его задними лапами и убегает в сторону.

Полосатая победа, как полосатая жизнь! Полосатый кот с комком белой шерсти в пасти подходит к четвероногой принцессе и... Скромно останавливается рядом, подняв заострённые уши, метает молнии страсти, преданности, любви. Вся его шерсть стоит дыбом. Кошка увлекает полосатого кота за сцену... Занавес!


Дед зашторивает окно, улыбается и думает о покое. За эти дни спектакли с главной солисткой кошачьих баталий ему надоели хуже горькой редьки. Надоели так, что пришлось съездить в город к дочке и занять у неё кота. Но природу не обманешь. Заморский серый, персидской породы кот и пушистый сибирский бело-серый кот потерпели фиаско.

А полосатый гигант опять завыл под крыльцом! Только уже по другому поводу...
К вечеру дед снова услышит любвеобильный вой и стоны животных и почему-то подумает о дочке...

К утру всё утихнет. А днём дочка приедет на машине в гости с ухажёром в полосатой тельняшке за своим котом...

Глава 2

Сиамская кошка по прозвищу Матильда окотилась в ноябре. Напрасно старый лесник пытался достать котят из чернового пола чердака дома. Все его попытки оказались неудачными.

– Не разбирать же пол! – успокоился дед.

Кошка надёжно спрятала котят, а иногда выходила проведать хозяина.

– Ну что, шельма, нагуляла приплод? – спрашивал лесник кошку, и она на него смотрела удивлённо и гордо. Старик гладил кошку, давал ей молока и вкусные кусочки мяса. Он полюбил эту серую бестию, гордую и независимую и вместе с тем ласковую и игривую кошку. Любил и привязался так, как только одинокие люди могут привязаться к своим домашним питомцам.

Шло время. Декабрь принёс холода. Неутеплённый чердак показался леснику плохим убежищем для маленьких котят. Дед смирился с кошачьим потомством. И всё чаще просил свою кошку показать ему котят.

Однажды старик соорудил из старой коробки гнездо для кошки и котят. Занёс в дом и поставил у самой печки на широкую лавку. Он заботливо постелил тряпок на дно коробки, расправил их. Взяв кошку на руки, дед посадил её в коробку, в тепло, в уют и стал гладить. Кошка откровенно заурчала и выгнула спину. Потом плюхнулась на бок в коробке, словно примеряя, поместится ли она здесь с котятами?

– Что скажешь? – спросил дед.
– Ур-р-р! – ответила кошка.
– Вот, вот, ур-р-р, неси сюда своих котят! – продолжал разговаривать дед с кошкой.
– Ур-р, ур-мяу? – спросила кошка.
– Нет, не трону! Обещаю, не трону! – ответил дед.
– Ур-р ур-р? – спросила кошка.
– Честно, честно! – ответил дед.
И кошка выпрыгнула из коробки на пол. Остановилась, подняла голову, посмотрела на старика, как бы проверяя: врёт или не врёт хозяин?

Хозяин развёл руками. Потом, повернув руки ладонями кверху, заговорил по-кошачьи:
– Мя-у, мя-у, мя-у, мя-у?! – сопровождая слова жестами. – Мя-у, мя-у! – дед взял коробку, наклонил её и ударил легко ладошкой по тряпкам.

Только финальная фраза убедила кошку, когда дед вернул на место коробку и, присев на корточки перед Матильдой, сказал как-то убедительно и откровенно-сердечно:

– Мя-у?!

Отвернувшись, кошка ушла прочь с совершенно невозмутимым видом.

– Ну вот, домяукался! – сказал лесник и посмотрев на себя в зеркало. Добавил: – Совсем рехнулся старый!

Как только стемнело, дед бросил все свои дела, выпил чая и лёг спать на кровать у печки. Сначала не спалось.

Старик прислушивался к возне на чердаке и к громкому треску балок своего дома от мороза.

Вечером подморозило сильно, пошёл лёгкий снежок, и яркий свет полной луны пробирался сквозь шторы окошка в дом. Луна в полной своей красе сияла в лёгких облаках над избой и лесом. Лесник потихонечку стал засыпать, вспоминая: открыл или не открыл он кошачий лаз в дом?

Вдруг мимо кровати что-то юркнуло к печке. Старик спросонья не понял, что это было.

«Мышь? Кошка?» – подумал он. Рука, нащупав фонарик у постели, включила свет, направив луч на печку.

Внизу коробки стояла кошка, в зубах она держала котёнка. Как только луч света коснулся её, кошка прыгнула в коробку и скрылась там.

«Неужели сработало?» – подумал лесник. Выключив свет фонаря, притворился спящим. А сам стал «пасти» кошку.

Через некоторое время из лаза в дом снова промелькнула чья-то тень.

«Что за чёрт? – подумал старик. – Когда же она выходила? Или эта другая тень? Тогда кто может быть, кроме Матильды?»

Лесник, размышляя, решил во что бы то ни стало рассмотреть, когда выйдет кошка. Открыл глаза шире, стал всматриваться в ночную полутень дома. И, увидел… что из лаза в дом опять появилась серая тень. На этот раз умная кошка не торопилась. Будто знала, что на неё смотрит хозяин.

Кошка прошла на середину дома, остановилась в лунном свете окна и присела, повернув голову с котёнком в сторону деда, как бы показывая ему своё дитя: вот, смотри!

Лесник увидел в зубах у кошки освещённого луной полосатого котёнка.
«Полосатик!» – улыбнувшись, подумал дед. И, взглянув в блеск кошачьих глаз, мгновенно уснул, словно загипнотизированный взглядом кошки.

Рано утром лесник наблюдал идиллию в картонной коробке: серая кошка и три полосатых котёнка – словно тигрёнка.

Наступал год Тигра по восточному календарю. Каким он будет, старик ещё не знал...

Глава 3

В январе, к Рождеству*, в избе стоял переполох. Разорванная в клочья коробка, запах муравейника в мае, довольная кошка, полосатый с голубым отливом шерсти приплод: две кошечки и кот! Полосатые тигрята, так окрестил их лесник, рвали всё. Бедная кошка не знала, куда деваться от них. Почти трёхмесячные котята, дом деда поставили на уши. Но больше всего леснику досаждало кошачье добро.

Оно валялось везде. Как ни спешил дед вовремя убирать его, оно... прилипало к полу, к обуви, вымазывалось шерстью котят и распространяло в доме отвратительный запах. Если за маленькими котятами кошка вылизывала всё, то за большими убирать и не собиралась. А зачем? Котята и кошка осваивали новую территорию.

Дед стал реже бывать в доме. Больше времени проводил на конюшне и в бане. В конце концов терпение старика лопнуло:

– Знаешь что? – сказал перед Рождеством лесник кошке. – Когда ты гуляла с полосатым котом, я терпел! – дед разговаривал с кошкой так, словно она была женой, которая наставила рога мужу:

– Когда ты забрюхатела от него, я не выгнал тебя, а кормил и поил, грел и ласкал, – старый дед отчитывал кошку, и та, будто понимая, смотрела на него большими кошачьими глазами.

– А где он теперь? Где твой полосатый? В лес убежал? Повалил дерево, настрогал сучков, бревно бросил и утёк! Что смотришь? – дед рукой потеребил голову кошки.
Она встрепенулась, уворачиваясь от таких ласк хозяина:

– Мр-мя-у!
– Что? Сам виноват?

Старик не унимался, ему нужен был повод. И он нашёл его!

– Вон, углы избы все помечены! А я уже не молодой, чтобы лазить каждый день с тряпкой. Под кроватью, на кровати, прости господи... оно везде! Запах стоит в доме такой, что с улицы войти невозможно!

Дед ласково погладил кошку.

– И ты, между прочим, мать! Ты всё это терпишь! Мало того, ты не учишь их уму-разуму!

Рука старика снова потянулась к голове кошки. Та, фыркнув, спрыгнула на пол и в момент юркнула в лаз, на улицу. Дед опустил руки, задумался.

– Убежала Бастилия! Не нравится! – Вместо слова «бестия» у деда получилось слово «Бастилия». Старик вздохнул, взял на руки котят и стал играть с ними. Полосатые «тигрята», ничего не понимая, грызли, кусали, царапали твёрдые руки лесника.
– Ладно, ребята, гуляйте пока, завтра я вас увезу! – старик решил твёрдо. Оставил в покое котят и пошёл спать в баню.

Глава 4

На следующий день, утром, старик зашёл из бани с большой сумкой в дом, где была коробка с котятами. Осмотрелся. Кошки в коробке не было. Котята спали сладким кошачьим сном, свернувшись клубками. Дед поставил рядом с коробкой сумку и переложил в неё спящие полосатые комочки.

«Как прекрасен детский сон, – подумал старик, – свернулся клубочком – и знай себе посапывай! И какое тебе дело, что тебя уносят из дома... Спите!»

Лесник застегнул молнию на сумке и потихоньку вышел на двор.


Перед рассветом тьма круче окутала двор и лес. Ветер шатал деревья, гремел сучьями, бросал открытую калитку забора лесника из стороны в сторону. Скрипя о проволоку железом, болтался одинокий фонарь на дворе, освещая калитку и часть тропинки в неизвестное, тёмное, снежное царство могучего леса. Не выходя за ограду, лесник остановился, прислушался к голосу зимнего леса и, оглядывая полутёмный свой двор, увидел за крыльцом бани два огонька – глаза.

«Пасёт, зараза! – подумал про себя лесник, увидев кошачьи глаза в темноте. – Ну, паси, паси… провожай своих детишек». «В последний путь?» – пробежала в голове встречная мысль. Старик посмотрел на огоньки у бани и ответил себе:

– Что ж я тебе, Герасим, что ли? Му-му утопил… а по сути дела, если разобраться, мог бы уйти вместе с собакой. Хотя, наверное, Герасим, так бы и сделал. Да хозяин его, Тургенев, решил утопить собаку…

Что это я, вспомнил взрослую книжку? Не трону я твоих котят. Постараюсь устроить в городе. Не получится – на птичий рынок свезу. Слово даю, отдам в хорошие руки! – и старик, ещё раз посмотрев на огни в темноте, громко сказал кошке:

– Мя-у! – засмеялся и, увидев, что огоньки исчезли, засеменил по тропинке в сторону станции.

Глава 5

Рассвет не заставил себя ждать. Снег похрустывал под ногами деда. Лёгкий морозец пощипывал щёки, не замечая уши и грубые руки лесника. Определив по яркому зимнему солнцу время, старик решил пройти через посёлок у станции. Он хотел заглянуть в большой универмаг посёлка, чтобы приобрести какой-нибудь подарок дочке, к которой решил заехать.

На удивление лесника, котята в сумке всю дорогу спали. Дед даже заволновался в дороге, не задохнулись ли? Расцепил чуть замок сумки, чтобы воздух проникал к маленьким «тигрятам».

Подойдя к двери универмага, дед удивился своему точному расчёту в ходьбе, охранник впустил его первым внутрь, когда народа у магазина ещё не было. Лесник принял этот знак провидения как благоприятный и, войдя в помещение, поставил сумку в стороне от ящиков для хранения, подошёл к кассе.

– Здравствуйте, дочка! – лесник поздоровался с девушкой за кассой и спросил её, открыт магазин или ещё нужно подождать.

– Здравствуйте, дядечка! Проходите, проходите, уже всё открыто! – мило поприветствовала его кассирша, и их глаза встретились. Дед мысленно зацепился за только ему понятную искорку в глазах девушки и, спросил:

– Извините, дочка, а хотите я вам подарок на Рождество, в год Тигра сделаю? – дед стелил словами удачу хотя бы одному котёнку.

– Какой такой подарок? – засмеялась девушка звонким, счастливым смехом. Она озорно и удивлённо посмотрела на дедушку, отложила свои дела, благо посетителей ещё не было.

– Вот вы животных любите! – лесник, не спрашивая, утвердительно сказал девушке.

– А откуда вы знаете? – поразилась кассирша и подумала: надо же, заставили работать в праздник. Вспомнила, как она расстроилась этому. Но, как обычно, первой пришла на рабочее место. Без опозданий, заранее… И этот дед, первый посетитель, мелет про какой-то подарок. Шутник.

Девушка улыбнулась немного печальной улыбкой, провожая первого посетителя глазами к ящикам для хранения.

«Ну вот тебе и подарок, а сам убежал…» – подумала девушка.

Глава 6

Взяв сумку, старик подошёл к кассе. Поставил её около кассирши, стал расстёгивать молнию. В это время к кассе стали подходить другие работники универмага.

А дед достал первый серый в полоску комочек, разбудив его, и посадил котёнка на плечо девушке-кассирше. Котёнок запищал и вцепился в кофточку девушки лапками так крепко, что подоспевшие подруги не могли его снять с плеча, наверное, новой хозяйки.

– Ой! Ай! Какие хорошие! – девушка расплылась в улыбке. Её лицо отражало такое счастье, нежность, любовь, заботу к животным, а руки сами уже тянулись к другому, второму котёнку. Дед достал и третьего и посадил его девушке на второе плечо. Теперь три котёнка полосатой масти были у девушки, которую обступили теперь уже все работники магазина.

А к деду посыпались вопросы:
– Ой, какие интересные! А это котики или коты?
– А какая это порода? Ты что, яичек не видишь!
– Смотри, шерсть с голубым отливом! Как тигрята!

Лесник, слушая вопросы, не сводил глаз с лучезарного счастья девушки-кассирши. Отвечал на вопросы быстро, как бы не глядя:
– Две кошечки и кот. Мама – сиамская кошка.

– А папа?

– Папа… – дед думал недолго, подбирая породу папе. – Английский полосатик! –

придумал он котам статус.

– Вот, на птичий рынок везу. А времени совсем нет. Ну что? Выбрали себе котёнка, девушка? – решил чуть-чуть ускорить процесс лесник и услышал ответ:

– Я беру! – радостно сказала девушка, и лесник хотел забрать двух кошечек с кофточки кассирши, но услышал:

– Я всех беру!

Видно было, что девушка уже «перетёрла» этот вопрос с подругами, а может, и нет… Было ясно одно: что эта хозяйка не выбросит на мороз котёнка, ни одного, ни трёх!

Дед оставил котят в покое и, забрав сумку, вышел из магазина, через стекло наблюдая милую сердцу картину праздника! Постояв, посмотрев, дед побежал на станцию, так и забыл, зачем приходил.

Только на станции вспомнил:

«Подарок дочке не купил. Ничего, в городе куплю…»

– подумал дед и тихо промяукал про себя, подтверждая, что выполнил обещание перед кошкой.